Глава 16. Идиора вербует Ибн Гаала

       
      Это шестнадцатая глава моего мистического романа под названием “Смерть ещё не конец”. Роман посвящён посмертным, то есть послесмертным, приключениям главных героев в пространствах Ада и Рая.

      Роман написан в жанре военно-политического детектива с участием первых лиц Ада и Рая. Главными персонажами являются Тамерлан, Ходжа Насреддин, Чингиз-хан, владыка Ада Люцифер, императрица Ада Лилит, её дочь Идиора, её внук, чистокровный демон Алахес, архангелы Михаил, Гавриил и Рафаил,  архидемоны Вельзевул и Левиафан, глава департамента инквизиции Ада князь Астарот и другие.


            Глава 16. Идиора вербует Ибн Гаала


     - Какие ещё пожелания? Ты что, первый день командуешь этим сбродом?
 
     Ибн Гаал брызгал слюной, размахивал руками и совал кулак под нос своему заместителю, небольшого роста кривоногому демону с прыщавыми скулами, пришедшему с докладом по поводу волнений среди заключённых. Разум и терпение в последнее время часто отказывали ему в своём присутствии, оставляя его один на один с припадками бешенства. Случай с Алахесом и последовавшие за ним события повредили его психику и бесконтрольное буйство приключалось с ним всё чаще.

     - Ишь, чего захотели! Выходной им подавай. Здесь Ад, а не курорт с синим морем и белым песочком. Хотели бы курорта по настоящему, так попали бы в Рай, а не к нам. Там их, как ты говоришь “пожелания”, удовлетворили бы глазом не моргнув. Там, впрочем, и не возникло бы никаких желаний, там и так всё есть. Однако, ха-ха, хоть в чём-то мы с Раем схожи. У них не может быть никаких желаний по той причине, что и желать-то нечего, всё давно уже заготовлено и поднесено на блюдечке с голубой каёмочкой. У нас, то есть у этих зэков, тоже не может быть никаких желаний. Только причина другая - никто и ничего для них делать не будет, хоть обжелайся.

     - Но, господин управляющий, - вставил прыщавый демон, - Они пронюхали, что после инспекторского посещения Ада апостолом Павлом и архангелом Михаилом был установлен один выходной день в неделю, в воскресенье. Я догадываюсь, чьих рук это дело. Недавно к нам прибыл один поп из христианской общины, начитанный такой попик, в церкви служил, да согрешил нечаянно - застал свою попадью с дьяконом его же прихода, взял топор и порешил обоих, потом привязал этот топор вместо креста на шею и сиганул в речку. Сейчас все трое здесь отираются, ругаются хуже последнего демона, за волосы и бороды друг друга таскают. Работать не хотят и требуют один день выходной. Особенно этот поп. Он и других подбивает, говорит, что о воскресном отдыхе для заключённых Ада читал в “Видениях святого Павла”.

     - На каком участке сейчас этот поп? - осведомился Ибн Гаал.

     - На том, где чинят Большое Колесо Ада. Колесо месяц как сломалось и не переворачивает грешников в отведённые им горизонты. Их уже много скопилось. Я заставил их таскать камни для укрепления основания Колеса, так они две недели поработали и стали бунтовать.

     Ибн Гаал что-то прикинул в голове и распорядился:

     - Зачинщика отправить в изолятор, и как только Колесо придёт в движение, первым засунуть его в ковш. Пусть по месту своего назначения бунтует. Там ему быстро за эти речи плётками шкуру спустят и в мешок с солью зашьют. И никаких выходных. Павел с Михаилом спускались к нам в незапамятные времена, и то, что они говорили, быльём поросло, как будто и не было никакого визита. Ты всё понял?

     - Да, господин управляющий.

     - Тогда свободен.

     Дверь за кривоногим закрылась, а Ибн Гаал сел в кресло и кисло сморщился от осадка, вызванного нежеланием заниматься этими низкими делами и от непроходящего чувства унижения, которому он был подвергнут после истории с императорским внуком Алахесом. Последствия её не заставили ждать долго. Быстрый суд под давлением Идиоры снял его с высокого поста начальника управления охраны и назначил в эту дыру руководить размещением грешников по назначенным им горизонтам. Хорошо, что ещё так. Был принят во внимание его послужной список с хорошими характеристиками. Хотя Идиора бесилась и настаивала на том, чтобы его вместе с Турусбеком самого поместить в самые сумрачные горизонты.

     Бедный Турусбек. Ему повезло меньше. Он был никем, всего лишь старшиной караула, и сейчас влачит жалкое существование в должности надсмотрщика в одной из глубоких штолен. Может быть, зашивает в эти самые соляные мешки брыкающихся грешников.

     Неожиданно дверь отворилась и в комнате Ибн Гаала появилась незнакомая дама. Лёгкое дорогое покрывало, накинутое на голову, скрывало её черты, оставляя видимыми только глаза. Вглядевшись в Ибн Гаала, она узнала его, повернулась к сопровождавшим её двум верзилам с квадратными подбородками и приказала им остаться за дверью. Не обращая внимания на вопросительный взгляд начальника размещения, она уверенно подошла к свободному креслу и села, забросив ногу на ногу.

     - Чем могу служить? - пробормотал растерявшийся Ибн Гаал.
Дама, как ни в чём не бывало, раскрыла сумочку, висевшую на плече, достала тонкую сигарету, закурила и выпустила дым прямо в лицо оторопевшему хозяину комнаты. При этом ей пришлось приподнять свою защиту и Ибн Гаалу показалось что-то знакомое, всё ещё скрываемое под нависшей паутиной покрывала.

     - Что вы себе позволяете? - вскочил он, - Кто вы такая и что вам здесь нужно.

     Дама не торопясь затянулась ещё раз, спокойно выдохнула в сторону и резким движение сбросила с головы покрывало. Поражённый Ибн Гаал упал в кресло.

     - Госпожа Идиора? Это вы?

     Дама усмехнулась и усмешка её неприятно кольнула сердце демона.

     - Узнал, старый хрыч. Я думаю, что теперь ты меня долго не забудешь.

     Ибн Гаал с трудом приходил в себя от шока. Появления Идиоры он не мог предвидеть, а тем более связывать его с чем-то положительным для себя. Всё их короткое знакомство, состоявшееся в зале суда, свидетельствовало о враждебности дочери императора. Внутренности его съёжились от нехорошего предчувствия и он, еле ворочая языком, спросил:

     - Что привело вас в мою скромную обитель, брошенную мне как кость собаке благодаря вашим стараниям?

     Идиора встряхнула волосами и высокомерно подняла подбородок.

     - Вы не очень-то любезно встречаете наследницу императорской крови, к тому же интересную и привлекательную даму. В других местах передо мной преклоняют колено, целуют руку и называют принцессой.

     - Наверное, хозяева этих мест пользуются вашим покровительством и процветают. Наше же знакомство не принесло мне ничего кроме позора и унижения.

     - Вы прямо злопыхаете на меня, господин Ибн Гаал, но при этом совершенно извращаете события. Не наше знакомство привело вас к потере места возле императорской кормушки, а собственная халатность и разгильдяйство ваших подчинённых. К тому же вас что, не обучали правилам этикета? - повысила голос Идиора, - Не забывайтесь. Ваша грубость может послужить пропуском для вас в места ещё более удалённые.

     - Простите, - обречённо выдохнул подавленный Ибн Гаал.

     - Вот так-то лучше, - ответила Идиора, затушила сигарету о край кресла, смяла её и бросила под ноги собеседнику. - Я прибыла сюда с тем, чтобы поинтересоваться вашим самочувствием.

     - Правда? - не удержался от сарказма Ибн Гаал.

     - Не ёрничайте. Вы понимаете, что мои визиты не могут быть необоснованными. У меня действительно другая цель, но об этом чуть позже. Так, всё-таки, как вы себя чувствуете?

     - Спасибо, хорошо. Учитывая то, что я в своём падении задержался на этом уровне, а не пролетел камнем до самого дна пропасти, будучи пнут носочком лёгкой туфельки на ножке изящной дамы.

     - Вы злопамятны, Ибн Гаал. Расслабьтесь. Ваша обида на меня беспочвенна. Я здесь для того, чтобы кое-что изменить в вашем положении и в вашем самочувствии.

     - Каким образом?

     - Прежде всего, ответьте - много ли вы дадите, чтобы ваш позор был аннулирован, а ваша честь была восстановлена?

     Неожиданный поворот разговора озадачил Ибн Гаала. Что-то подобное надежде мягким вкрадчивым дуновением скользнуло в его сердце. Он пристально вгляделся в глаза Идиоры, но разглядеть скрытое в них не смог.

     - Много ли я могу дать, госпожа Идиора? - воскликнул он, - Всё, что я имел, было конфисковано. Моё имущество, как имущество осуждённого, ушло с молотка. Жене и детям остались крохи. Сам же я здесь даже не имею крыши над головой, довольствуясь вот этой служебной конурой, где и службу несу и проживаю.

     - Простите Ибн Гаал, я неправильно сформулировала вопрос. Меня интересует, какую жертву вы сможете понести для собственной реабилитации? Можете ли вы допустить риск, связанный с возможностью понести ещё большие потери, чем те, которые вы имеете сейчас?

     Ибн Гаал задумался. Вернуть своё имя в список уважаемых имён очень хотелось. Но чем я должен заплатить? Что я должен сделать? А если риск не оправдается? Это значит, что я в случае ошибки могу удостоиться чести орудовать иглой, зашивая соляные мешки в компании с Турусбеком. Мне это надо? Нет, не надо. Дело, в которое меня втягивает эта авантюристка, может быть настолько значительно, что провал его чреват низвержением в такие глубины, из которых уровень Турусбека покажется Раем небесным. А дело, скорее всего, именно такое. В кругах, приближённых к императору, мелочёвкой не занимаются. Нет. Откажусь.

     Но тогда мне, что же, до Страшного Суда страдать от мысли, что упустил возможность вернуть всё на круги своя? Это такая же мука, если не большая. Другая возможность вряд ли представится. Может согласиться? Хотя нет. Что это я как молодой демон, начинающий свою службу в почтовом отделении и запутавшийся в адресах? Надо же узнать, что за дело, а потом и решение принять. Но и тут закавыка может приключиться. Она сейчас расскажет мне, что это за дело, предполагая моё согласие, а я возьму и струшу, и откажусь. И что дальше? А дальше она меня просто сгноит в местах, откуда мой голос не будет услышан никем. Как случайного и ставшего ненужным свидетеля. И всё для того, чтобы похоронить вместе со мной саму возможность разглашения тайны, которая может выйти ей боком. Ох, ну зачем она появилась? Вот стерва. Стервой была, такой и останется. Интриганка чёртова. Вслух же он произнёс следующее:
 
     - Я не знаю, о каком деле вы говорите, но предполагаю, что риск будет очень высоким. Мне бы хотелось иметь определённые гарантии. Но не на случай неудачи. Ясно, что в случае неудачи мне обеспечена гарантия в виде судебного решения. А может быть даже и внесудебная гарантия от ведомства Астарота - тайная аннигиляция по тихому, без огласки. Можете ли вы лично дать мне гарантии в случае успеха? Действительно ли я вновь займу то положение в демоническом обществе, которое потерял?

     - Ибн Гаал, вы не доверяете мне? - вынужденно рассмеялась Идиора.

     - Я хочу быть уверенным, - ответил Ибн Гаал, - Речь идёт о моей судьбе и я не могу относиться к этому поверхностно.

     - Не хотите ли вы, чтобы я подписала с вами контракт с изложением этого дела и со своими гарантиями? Вы в своём уме? Вы видите, что я прибыла к вам инкогнито. Весь наш разговор должен состояться и умереть в этой комнате. И никаких бумажных свидетельств о нём не должно быть. Вы можете верить мне, а можете не верить. Мне всё равно. Мне важно только ваше согласие. Повторяю, что в случае успеха я лично позабочусь о возвращении вам утраченного статуса. Это моё слово. Решайте быстро. Я не могу долго оставаться в этой вашей клоаке.

     - Действительно клоака, - бросив взгляд в углы комнаты поддержал её Ибн Гаал, - И это сильно тяготит меня. К тому же я очень хочу снова увидеть жену и детей. Не будете ли вы, госпожа Идиора, любезны хотя бы в двух словах посвятить меня в суть дела? Я должен знать, на что я иду, для того, чтобы принять взвешенной решение.

     - Ну что же, Ибн Гаал, ваше желание справедливо. Слушайте.

Идиора вновь достала сигарету и устроилась удобнее в кресле.

     - Операция, которую я спланировала, это продолжение всё той же истории, произошедшей с моим сыном Алахесом на границе. Я абсолютно не удовлетворена тем, что главный виновник покушения Тамерлан, не только не понёс заслуженного наказания, но, мало того, он ещё и обласкан вниманием императора и сейчас потирает руки от удовольствия, что ему удалось избежать ответственности. Я хочу привлечь вас к моему делу на том основании, что это дело и ваше тоже. Вы пострадали именно через Тамерлана. Он причина ваших несчастий и, я думаю, ваша душа не так сильно страдала бы, если бы его постигло справедливое и заслуженное возмездие.

     Идиора докурила сигарету, выбросила окурок и всем телом подалась к Ибн Г аалу.

     - Я хочу убить его и хочу, чтобы вы, как пострадавшее от Тамерлана, а, следовательно, и заинтересованное в мести лицо, стали орудием убийства.

     Так я и знал, - подумал Ибн Гаал, - Что же ещё можно ждать от это& переполненной местью и эгоизмом красотки;

     Идиора, между тем, продолжила:

     - Я планировала привлечь к наказанию Тамерлана князя Вельзевула и обойтись без вас, но обстоятельства сложились таким образом, что Вельзевул оказался связан подозрениями императора и потерял возможность действовать. Но я не оставлю этого гнусного Тамерлана без своего внимания. Мой сын будет отомщён. С вами или без вас, но я добьюсь своего. Теперь вы знаете, что привело меня к вам, и я жду ответа.

     Ибн Гаал украдкой вытер испарину, появившуюся на лбу и поёжился от понимания того, что обратной дороги для него нет. Она пошла ва-банк и раскрыла себя. Теперь он может принять только одно решение - стать участником заговора, и не просто участником, а его основной ударной силой. Он почувствовал холод в спине. В груди появилось ощущение падения в какой-то тёмный глубокий колодец. Он непроизвольно поднял руки, как бы пытаясь обрести равновесие.

     - Что с вами? - Идиора пристально смотрела на него, - Вы ошеломлены?

     - Нет, нет, всё в порядке, - поторопился ответить Ибн Гаал. Он взял себя в руки и задал вопрос, который, кажется, сам собой сорвался с его губ, - А если я откажусь?

     Идиора откинулась на спинку кресла и презрительно усмехнулась.

     - Вы полагаете, что мне нужно отвечать на этот вопрос?

     - Нет, не надо, - с трудом разлепил немые губы Ибн Гаал, - Всё уже и так ясно. Скажите, когда вы собирались ко мне, вы ведь уже знали, что я соглашусь?

     - Конечно. Во-первых, я не из тех, кто уговаривает таких как вы. Во-вторых, я учла ваше непомерное тщеславие и предложила сильнейшую мотивацию для вас - реабилитацию. Я была уверена, что мысль о реабилитации перевесит ваши сомнения. В- третьих, я знала, что вы трус, и основной проблемой видела преодоление вашей трусости, поэтому, грубо говоря, загнала вас в угол, из которого может быть только один выход - согласие.

     - А говорят, что дура, - как бы про себя обронил Ибн Гаал.

     - Что вы сказали? - встрепенулась Идиора.

     - Нет, нет, всё в порядке, - спохватился он, - Это я так. Но скажите, госпожа Идиора, вы использовали термин “убить”, который употребляется в земном сообществе людей в отношении тех, от кого хотят избавиться раз и навсегда. Что же вы понимаете под этим в наших условиях? Аннигиляцию? Бесследное растворение во Вселенной?

     - Совершенно верно. Именно её, аннигиляцию.

     - Но позвольте. Насколько мне известно, возможностью аннигиляции обладают только император, члены его семейства и в некоторых, ограниченных случаях князь Астарот, как руководитель имперской инквизиции.

     - Князь Астарот уже ничем не обладает. Он арестован по обвинению в шпионаже и сам будет предан аннигиляции. В остальном вы правы. Только император и члены императорского дома имеют эту привилегию.

     - Но я ведь не член императорской семьи и, тем более, не император. У меня, конечно, есть небольшой энергетический потенциал, но его совершенно недостаточно, чтобы выполнить вашу задачу

     - Вы, Ибн Гаал, прямо воспряли духом, почувствовав возможность увильнуть от меня. Не надейтесь. Без проработки этого вопроса я бы просто не появилась перед вами. Проблема решается очень просто. Я делегирую вам свою прерогативу в аннигиляции. На время, конечно. Вам будет перекачана моя сила, и вы без труда выполните задание.

     - Но почему вы сами не можете воспользоваться своей силой?

     - Вы что, Ибн Гаал, издеваетесь? Или у вас отшибло разум от страха? Я принцесса. К тому же просто женщина. Мне ни к чему марать свои руки в этом дерьме. К тому же есть вы, и вы согласны.

     - А Алахес?

     - Ибн Гаал, или вы прекратите молоть чепуху или я прекращаю разговаривать с вами.

     - Простите, на самом деле глупые вопросы. Однако, есть ещё одно обстоятельство, которое ставит под сомнение весь смысл этой акции.

     - О чём это вы говорите?

     - Я слышал, что изобретены способы восстанавливать аннигилированные души.

     - Ха-ха-ха, - не удержалась Идиора, - Это полный бред. Выдают желаемое за действительное. Некоторым из наших очень хочется сравнять себя с Богом. Я знаю, что в этом направлении проводятся какие-то исследования, но это пустая трата бюджета Ада и результаты далеки от ожидаемых. Не волнуйтесь, Тамерлан не воскреснет и не уличит вас в убийстве.

     - Но как я могу приступить к заданию? Во-первых, моё отсутствие на моём рабочем месте будет замечено. Я ведь осуждённый. Я как небольшой, но всё же начальник, пользуюсь относительной свободой, но служба режима постоянно контролирует моё пребывание здесь. Будет поднята тревога и меня перехватят на пути к Тамерлану. Во- вторых, у меня нет пропуска в центральные районы Ада, без которого я также бессилен выполнить задание.

     - Всё, о чём вы говорите, мною предусмотрено. Вам не понадобятся ни пропуск, ни долговременное отсутствие. Я предоставлю вам свой канал телепортации, сообщу коды и научу пользоваться технологией телепортации. Это не так сложно. Те из высших должностных лиц Ада, которым предоставлена возможность мгновенного перемещения в пространстве, освоили эту процедуру в короткие сроки. Вам нужно будет только появиться в нужном месте, сделать своё дело и вернуться обратно. Всё займёт не более нескольких минут.

     Вот это да, - думал Ибн Гаал, - Вот это стерва. Обложила меня со всех сторон, как волка красными флажками. Мне не сорваться с её крючка. И кто говорил, что она полная дура? Ничего подобного. Припёрла меня к стенке очень даже профессионально. Осталось только проткнуть мне вилами живот, выпустить кишки и разбросать по придорожным канавам. Но с другой стороны, если она так умело проворачивает такие дела, значит у неё действительно всё продумано и с ней стоит иметь дело. Хотя к чему все эти рассуждения? Она уже надела на меня седло, вскочила в него, и вот-вот вонзит со свистом свои шпоры в мои бока.

     Идиора возбуждённо постукивала пальцами по подлокотнику кресла и вызывающе смотрела на поникшего Ибн Гаала.

     - Хватит ходить вокруг да около, - нетерпеливо заговорила она, - Мне от вас нужно всего одно конкретное, произнесённое вслух слово - “да” или “нет”. Если “да”, то я не теряя времени приступаю к детальным инструкциям. Если “нет”, то я навсегда исчезаю из вашей жизни, но вы должны понимать, что после моего визита вас ждут некоторые изменения в вашем, и так не радостном, положении.

     - Да, - еле слышно выговорил Ибн Гаал, - Я понимаю, что в моём положении произносить другое слово нет никакого смысла. Оно однозначно сыграет против меня, в то время как слово, произнесённое мной, даёт хоть какой-то шанс избавиться от этого кошмара, в котором мне сейчас приходиться вариться.

     - Вы правильно мыслите, - заметила Идиора, - Я и не сомневалась, что ваши внутренние монологи, явно читаемые в ваших глазах, приведут именно к такому финалу. Ну что ж, приятно слышать. Вы хотите задать вопрос?

     Ибн Гаал слушал в пол уха. Мысли его были заняты чем-то другим и это не укрылось от взгляда Идиоры.

     - Всего лишь несколько слов о риске, с которым мне придётся столкнуться, - ответил он и немного замялся, - Видите ли, госпожа Идиора, это дело несколько иного плана, чем то, от которого я пострадал. Вы вскользь упомянули о роли князя Вельзевула в нём. О несостоявшейся роли князя Вельзевула. Роль его не была сыграна вследствие того, что император по неизвестной мне причине заблокировал возможности Вельзевула. Теперь я, Ибн Гаал, демон из низкого сословия, дублирую Вельзевула в деле, которое оказалась ему не по плечу. Подождите, госпожа Идиора, не прерывайте меня. Моя мысль ещё не закончена. Итак, констатируем недееспособность князя Вельзевула в этом вопросе и, как следствие, констатируем факт моего превосходства над ним. Конечно, опять же только в этом вопросе. Это первое. Есть ещё и второе. Оно заключается в том, что одним из участников этого дела является сам император. Он, как я понимаю, заподозрив в чём-то Вельзевула, наложил вето на все его поползновения в отношении Тамерлана. Таким образом, мне, в силу безвыходности моего положения, придётся вступить в конфронтацию с его требованием не применять к Тамерлану никаких санкций. А мы хотим не просто пожурить Тамерлана. Мы хотим убить его. И это сделаю я, всё тот же низкосословный демон Ибн Гаал. И этим терактом я собственноручно записываю себя в списки самых махровых врагов не только империи, но и самого Люцифера.

     Идиора не вытерпела и всё же прервала оратора.

     - Я что-то вас не пойму. Что вы хотите сказать таким пространным монологом?

     - Всё просто, госпожа Идиора, - пожал плечами Ибн Гаал, - Всего два пункта. Я снова их перечислю. Первый - значение моего участия в нашем заговоре трудно переоценить. Сам Вельзевул не справился. А я, возможно, справлюсь. Второй - я иду против воли самого Люцифера. Вы понимаете, что это почти что неслыханно. Исходя из этих пунктов, я прошу учесть некоторые мои пожелания, в дополнение к тому, что вы обязались восстановить мой статус в демоническом обществе.

     - Ах, вот в чём дело, - оценивающая улыбка скользнула по губам принцессы.
 
     - А вы не такой простачок, каким кажетесь. Вам палец в рот не клади. Вы алчны и неразборчивы в своей алчности. И при всём этом производите жалкое впечатление обокраденного. Ну, да ладно уж, рассказывайте, чего вы там ещё придумали?

     Ибн Гаала покоробили слова Идиоры, но отступаться от своих претензий он не хотел.

     - Дело в том, что я был бы полностью удовлетворён, если бы в дополнение ко всему обещанному вами, вы похлопотали бы о пожаловании мне дворянского титула, хотя бы начального.

     Мгновенная реакция Идиоры обескуражила его и ввергла в ступор. Принцесса долго и издевательски смеялась, показывая на Ибн Г аала пальцем и вытирая слёзы. Наконец, она овладела своими эмоциями и, кривя губы в усмешке, ставшей вдруг злой, заговорила:

     - Вы само исчадие Ада, Ибн Гаал. Даже я, рождённая суккубом и несущая в себе проклятие самого Яхве, не обладаю такой способностью пользоваться моментом. Я вас недооценивала, Ибн Гаал. Я сказала, что вы неразборчивы в своей алчности. Сейчас вы красноречиво это подтвердили. Вы, то ли от несознаваемой глупости, то ли от чрезмерной наглости, совершенно не чувствуете границу допустимого. Вы что, не знаете, что награждение титулом прерогатива исключительно императора? Только он, в соответствии со своими представлениями о достоинствах и заслугах кандидата, награждает его аристократическим званием. А что же получается с вами? Вы хотите сделать гадость императору и от него же за эту гадость хотите получить благодарность. Да ещё какую благодарность. Многие достойные чистокровные демоны сотнями лет неустанным трудом зарабатывают эту милость императора. Вы же хотите одним ходом проскочить из дерьма в дамки. Не слишком ли вы зарываетесь? Не может быть и речи о моём ходатайстве перед императором насчёт вашего титула. Обойдётесь. Надо быть скромнее. Да, впрочем, и умнее, господин разместитель зэков.

     Ибн Гаал как оплёванный сидел перед Идиорой, сконфузившись и только сейчас понимая всю абсурдность своего желания. Мысли у него иссякли и он только воспринимал Идиору, не в силах продолжать говорить на эту тему.

     - Итак, - подвела черту Идиора, - мы закончили предварительный, обозначивший наши позиции, разговор и теперь должны перейти к обсуждению деталей вашего задания. Придвиньтесь ко мне поближе и сосредоточьте своё внимание...

     Прошло ещё несколько часов, проведённых Идиорой и Ибн Гаалом за обсуждением и подетальным согласованием плана мести Тамерлану. Мелкие детали плана нам ни к чему, поэтому мы не будем своим присутствием раздражать тандем заговорщиков.

     Отметим только, что прощаясь, они премило улыбались друг другу, но краешком постороннего глаза можно было заметить, что их улыбки как-то странно кривились. И почему-то думается, что это не от большого обоюдного доверия.

     По уходу Идиоры, Ибн Гаал расслабился и выпустил на волю свои, зажатые во время переговоров, чувства. Разум его вновь дал сбой и бешенство, затопившее сознание, вырвалось наружу. Сокрушая всё вокруг ударами кулака, он метался по тесному кабинету и, используя весь свой богатый арсенал, проклинал высокородную посетительницу:

     - Сука!... Сука!... Тварь презренная!... Ни слова извинения!... Снова наступила на меня и раздавила как убогого таракана!... Даже нос не сморщила от омерзения!... Да она, сволочь, и не заметила меня!... Подошла, надела хомут на шею и показала плётку, - Молчи, мол, и делай что говорю!... Гадина!... Гадина!... Ненавижу!... Хорошо, я сделаю, что ты хочешь!... Это и в моих интересах!... Но придёт время, я и до тебя доберусь!... И сделаю с тобой всё, что захочу!... Не знаю когда и как, но доберусь и сделаю!... Доберусь и сделаю!... Доберусь и сделаю!...

     Сознание окончательно оставило его и он, конвульсивно содрогаясь, упал на пол с пеной на губах и расширившимися безумными глазами. Тишина, пропитанная угрозой будущих событий, разлилась в разгромленном кабинете и укрыла лежащее в беспамятстве тело бывшего руководителя управления охраны Ада.