Иситнофрет книга вторая Исход глава 5

        Разговор с Моисеем высветил из темноты забвения боль былого и добавил страх грядущего: «Ну, зачем надо было открываться ему? Что дало ему это знание о моей первой любви к нему? Что я за глупая цапля! От него былого ничего не осталось. Этого еврея совершенно не тронули мои слёзы. Наплёл какие-то пугалки на ночь. Всё это ложь: его совершенно  не трогает моя судьба, а тем боле, судьба моего сына. Зачем он угрожал мне смертью моего первенца? Я так и знала, что он опять принесёт нам горе. Почему боги поставили его на моём пути, что бы мучать меня и уничтожать всех кого я люблю?» — с горечью размышляла Иситнофрет.
         Ночь была очень душной и спалось очень плохо. Но, стило только заснуть, как в её сон врывались страшные картины: реки крови в которых плавали трупы животных и людей; огненный столп рассекающий воды моря; небо, почерневшее среди бела дня, трудно было понять от чего. Иситнофрет в ужасе просыпалась и с трудом потом засыпала на короткое время, видя во сне, как её муж и Моисей ведут битву и победа доставалась Моисею, а потом он уходил в даль, оставив поражённого Мернептаха лежать на потрескавшейся от засухи земле.       Проснувшись в поту, от увиденного кошмара, почти под утро, Иситнофрет ни как не могла уснуть, одолеваемая роем тяжёлых мыслей. Но лёгкий предрассветный ветерок, ворвавшийся в её опочивальню, всё же смог убаюкать растревоженную царицу.  Сон был совершенно пугающий: она стояла посредине гробницы лицом к саркофагу. Её взгляд сначала упал на стенные росписи, где увидела описание жизни  Мернептаха и своей жизни. Её взгляд перешёл на саркофаг и имя, начертанное было там: «Мернептах». Затем она обратила внимание на убранство погребальной камеры. Это не была гробница фараона, многих атрибутов, указывающих на этот статус не хватало, да и сама гробница была очень маленькая. И тут её взор остановился на одном изображении себя, а рядом - иероглиф гласивший: «проводившая в страну…». Здесь она проснулась в холодном поту. Солнце-Ра уже почти встало над горизонтом. Богиня Нут* отдала своё правление в руки великого Гора*.
         Заставить себя заснуть было уже не возможно. Эти сны ни как не выходили из головы Иситнофрет. Образ каждого запечатлелся в памяти. Почему они были так отчётливы и не забылись, как обычно бывает у, уставшей от жизни, Иситнофрет?  Для неё сон - это бегство от реальности, жизнь вне жизни. А тут сон оказался пыткой.
         Дворец был тих, даже смена караула ещё не бряцала своими доспехами. Царица не могла находиться в своей опочивальне: на что ни посмотришь, всё до тошноты напоминает о том, что её жизнь - это золотая клетка и выхода отсюда нет. Остро захотелось свободы и хоть какой-нибудь радости и свежего ветра. Какая-то тяжёлая безисходность навалилась, придавив плитой саркофага сердце. Иситофрет почти вскочила с кровати, о переодевании не могло быть и речи, даже царский парик остался лежать на столике для притираний. Не обращая внимания на обескураженную стражу, она с грохотом распахнула двери своего царского заточения и практически побежала по коридору, не разбирая куда. Почему-то навернулись слёзы: «почему? Что со мной?» - Иситнофрет из тёмного угла души, куда она загнала себя не могла ни как понять перемен, происходящих с её Ка. Она неслась по дворцу, не осознавая, что ноги сами её ведут к заброшенному пруду - столь давно забытому свидетелю её юных лет, горячих слёз, смеха и радости дней, когда она ещё была жива.
         Иситнофрет так и не поняла, как она тут оказалась, но поняла одно: именно это ей сейчас надо. Пруд практически зарос. Всю поверхность воды закрывали листья лотосов и только там, где в воду спускались ступени, поросль водных цветов ещё не дотянулась к их камням, обнажая замутнённую воду заброшенного мирка детства и юности царицы. Как в детстве, не снимая свои сандалии, она шагнула в воду на парочку ступеней вниз и присела на верхнюю, которая была на поверхности. Вода была приятно холодной, немного мутной и возимела удивительно успокаивающий результат. Иситнофрет перестала плакать, закрыла глаза и внутренним взором перенеслась туда, где была ещё свободна и счастлива: она была дворцовой девчонкой, дочерью смотрителя дворца. Ещё живы были они все: отец, брат и… Моисей. Они любили её, и весь мир для неё был в них. Был покой и уверенность, что так будет всегда, что жизнь это -  радость, это - подарок богов. Как хотелось бы там остаться…
— Исида, почему ты меня обманула?…  Хатхор, ты оставила меня одну…  Бастэт, зачем ты позволила этому человеку меня посадить в свою золотую клетку? Ра - покровитель фараонов, зачем ты позволил ему сесть на трон? Что я вам сделала? Где вас предала, что вы так предали меня? — тихо шептала Иситнофрет. Слёзы вновь потекли из её закрытых глаз.
      Так она сидела несколько минут или вечность, омывая тихими слезами свою жизнь. Солнечный диск уже поднялся давольно высоко. Лучи Ра тёплым прикосновением иссушали слёзы с лица плачущей не молодой женщины. И как будто что-то внутри её говорило: «ты не закончила свой путь, тебе надо проснуться от забытья твоего, ты - владычица своей судьбы…» — Иситнофрет как будто очнулась услышав эти слова внутри себя. Глаза слиплись от застывших слёз, она протянула руку к воде, не открывая глаз, нужно было умыться. От умывания лицо стало гореть ещё больше, вода была странной, какой-то солёной и вязкой: «наверное совсем пруд протух» — подумалось ей.  С трудом открыв глаза, первое что она увидела - это были её руки почему-то орашённые багровой жидкостью, и тут её обоняние стало ощущать неприятный, железистый запах засыхающей крови. Ноги оказались по щиколотку в липкой багрово-красной жиже. И тут Иситнофрет окончательно осознала, что она вся вымазана в крови: лицо, руки, ноги. Резкий запах крови стал всё больше увеличиваться. Сказать, что испуг был велик - ничего не сказать.
          По коридорам и залам дворца неслась царица вся вымазанная в крови. Слуги, уже снующие в это раннее утро по своим делам, и стража с удивлением и испугом смотрели на то как за ней капельками тянулся странный кровавый след. Иситнофрет ничего не нашла около пруда, что бы смыть с себя зловонную жижу. Она неслась в свои покои, что бы там найти воду и омыться. Не успела она добежать до дверей своей опочивальни, как спокойствие дворцовых теней нарушил крик многих глоток: кровь, крооовь!
          Найти сосуд с чистой водой так и не удалось, во всех них была кровь. Это было чудовищно!  Лицо Иситнофрет горело - запекшаяся кровь стянула кожу болезненной маской. Как смыть с себя это? Служанки носились по покоям, ища хоть что-нибудь, что бы помочь госпоже. Хорошо, что некоторые лечебные снадобья и притирания хранились у царицы в покоях. Ими и воспользовались проворные служанки, что бы освободить кожу госпожи от зловонной кровавой коросты. За стенами покоев царицы творился хаос.
       Двери  в опочивальню царицы с грохотом растворились - Бентришур ввалилась, бесцеремонно расталкивая стражу. Она была в растрёпанном состоянии:
— Теперь ты довольна тем, что натворил твой принц?
— О чём ты волхвица?— с раздражением парировала царица.
— Тебе удалось сегодня вдоволь водицы напиться, моя царица? — с издёвкой обратилась Бентришур к своей подопечной.
— А что так? Ты вдруг слагаешь слова в вирши, неужто дар проснулся? Хатхор, ты вдруг вспомнила о твоей жрице или она сама про тебя вспомнила? — возвела к небу глаза царица.
— Не до вирш сейчас Иситнофрет.  Ты слышала, что творится? — в раздражении, не обращая внимания на слуг и стражу, фамильярно и грубо обратилась жрица к царице.
— Я видела, что творится и уже успела отмыться. Как тебе мои вирши?! — с вызовом парировала Иситнофрет.
— И тебя всё это не трогает?
— А я уже отудивлялась. Не быть же мне в шоке бесконечно.
— Так значит ты уже в курсе, — охолонула Бентришур.
— Я была у своего пруда, когда вода окрасила мои ноги кровью, — спокойно ответила Иситнофрет. Спасибо за претирания и масла, в моих покоях их вдоволь, иначе ты бы встретилась с исчадием Сета* с кровавым лицом, ногами и руками, — заулыбалась Иситнофрет.
— Но ты же не знаешь почему это так случилось, — захлопотала Бентришур, — Мой человек был с твои мужем утром в страже и он рассказывает: Мернептах хотел омыться в Ниле сегодня на рассвете. Пошёл к нашему царскому спуску, а тут откуда ни возьмись эти два братца - бородача. Они-то откуда знали, что Мернептах вздумает туда прийти сегодня? Моисей опять задудел в свою дудку об молебне его народа, а Мернептах сначала пытался их игнорировать и полез в воду. Но этот братец Моисея поднял пафосно над водой свой пастуший посох и ударил по ней. И тут по реке стали расходиться кровавые круги.  Мернептах в ярости выскочил из воды и разразился бранью на них. И поделом им. Ну, что им от нас надо? — наигранно плаксиво протянула Бентришур.
— А ты-то тут причём? — с лёгкой брезгливостью отозвалась Иситнофрет.
— Да, твой всех волхвов опять собирает. Кровь из воды делать будем. Как будто это что-то изменит. Где я ему сейчас найду чистую воду? Все кувшины заполнены кровью. Пойти что ли к реке порыться в песке может там ещё что-нибудь осталось нетронутым?
— В пруде точно нет, — эхом отозвалась царица.

                ******

*Нут - Богиня ночного неба, мать звезд.
*Гор - Сын Осириса и Исиды, бог восходящего солнца.
*Сет -  бог ярости, зла, тьмы и войн. Согласно текстам «Книги мертвых» он властвовал над пустынями и разрушительными стихиями, был очень коварным и жестоким. Отличался красными глазами и волосами,