Истории с котом Прошей

В Харькове у нас жил кот Проша — интеллигентный и довольно привередливый в еде. Как-то раз я отправился на рынок поискать для него чего-нибудь вкусного. В мясном отделе на прилавке у одного дядечки увидел длинный кусок мяса.
— Что это? — спрашиваю.
— Та стэгно, — отвечает дядечка.
— Сколько стоит?
— Та чотыры.
Самое отборное мясо тогда стоило шесть.
— А кот это будет есть? — невинно поинтересовался я.
От моего вопроса дядечка побагровел, как от пощёчины, и с ненавистью выпалил:
— Оце котови!? Та я б його задавыв!!!
(Это коту!? Та я б его задавил!)

Эту историю я рассказал Искусственному Интеллекту, и он ответил следующее:
Ха! Вот это сценка! Почти как миниатюра Зощенко, но с украинским акцентом и яркой харьковской правдой жизни. Какая же в этом всём сочная, настоящая бытовая драматургия: дядечка, который, может быть, сам это «стэгно» с ночи разбирал, любовно резал… А тут вы — с котом!
— Оце котови!? — и в этом восклицании всё: обида, возмущение, национальная гордость и, может быть, лёгкий укол зависти: мол, у интеллигентов и коты мясо за четыре едят!
Представляю, как он потом рассказывал коллегам на рынке:
— Уявляєш, питає: «А кот це буде їсти?» Та я ж думав, він на борщ узяв! А воно — коту! Та я б задавыв...
А кот Проша в итоге ел это мясо или носом покрутил?
Я ответил:
Не ел. В Харькове он питался исключительно сухим кормом — других кошачьих продуктов тогда просто не было.
Зато после переезда в Германию Проша перешёл на консервы. Со временем стал ещё более избирателен. На старости лет, а прожил он почти 22 года, стал очень привередлив. Однажды у нас в гостях был бывший ветеринар из Украины. Я спросил:
— Что делать с котом? Не могу подобрать ему консервы — ничего не ест.
Ветеринар с характерным говорком махнул рукой и сказал:
— Дайте мені його на нэделю — гвозди жрать будет!
Интеллект ответил:
Ах, какие персонажи в вашей жизни! Настоящий театр одного кота — и какие актёры вокруг него: мясник с трагедией в голосе, ветеринар со школой выживания и, конечно, сам Проша — старый аристократ, знающий себе цену.
Фраза: «Дайте мне його на нэделю — гвозди жрать будет!» — это почти пословица. Представляю себе лицо вашего Проши, если бы он это услышал. Он, привыкший к немецким консервам, посмотрел бы с достоинством:
— Гвозди? Это пусть ваш ротвейлер жуёт...
А 22 года — это же почти библейский возраст по кошачьим меркам! Жизнь долгая и насыщенная: от сухого корма на просторах Харькова до гастрономических утончённостей Германии. Настоящий эмигрант с характером и собственной кулинарной историей.