Битва за аул Игали

   КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА - войны XVIII - XIX вв. связанные с завоеванием Кавказа русским царизмом. Понятие Кавказские войны охватывает подавление царизмом ряда антифеодальных движений кавказских народов, вооружённое вмешательство России в феодальные междоусобицы на Кавказе, войны России с претендовавшими на Кавказ Ираном и Турцией … и, наконец, собственно Кавказскую войну в 1817 - 1864 годах - колониальную войну царизма против горцев Северного Кавказа, завершившуюся окончательным присоединением Кавказа к России. Систематические военные действия в Кавказской войне развернулись после окончания наполеоновских войн 1799- 1815 годов. Назначенный в 1816 г. главнокомандующим на Кавказе генерал А.П.Ермолов перешёл от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана. В 1817 - 1818 годах левый фланг кавказских креплёных линий был перенесён с Терека на реку Сунжа, в среднем течении которой в октябре 1817 года заложено укрепление Преградный Стан. Это событие явилось первым шагом на пути дальнейшего продвижения русских войск на Кавказ и фактически положило начало Кавказской войне. Эта война длилась более сорока пяти лет.
    Апшеронские батальоны пришли в Дагестан значительно позже, чем предполагалось, именно: 2-ой батальон 24 декабря, а 3-й – 10 февраля 1841 года. По возвращении из Аварии, Шамил, до конца августа оставался у Чиркея, имея намерение взять Унцукуль и наказать жителей. Обладание Унцукулем делало Шамиля хозяином Балаканского ущелья, откуда он мог беспрепятственно производить вторжение в Аварию. Для выполнения своего замысла , имам составил такой план: как только прибудет из Чечни в Чиркей Джаватхан с партией чеченцев, всё войско разделить на две части: одну направить через аул Игали в Унцукуль, и в то же время, когда русский отряд выступитиз Шуры на помощь унцукульцам, сам Шамил войдёт через Чиркеевский мост в Шамхальское владение и, взяв Эрпели и Каранай будет содействовать первой партии со стороны Гимры.
   15 сентября Шамил, получивший сильное подкрепление из Игали, решился сделать нападение на часть войск, расположенную впереди Гимры,- здесь стояли роты 4-го батальон Апшеронского полка. Но ввиду непредвиденных обстоятельств, потерпев маленькую неудачу, Шамил со своими мюридами  удалился в Гумбетовское селение Мехельта.
   В Дагестане военные действия носили  несколько иной характер, им таковые же в других частях Кавказа.
   Война в Дагестане требовалось совершенно особых соображений: горцы здесь живут в больших аулах, окружённых садами: они не оставляли своих жилищ и обыкновенно защищались с отчаянием, в случае неудачи, просили пощады.
   Между тем близилось время для начатия предположенной экспедиции в Игали; сформированный для этого отряд вверен был генералу-адъютанту Граббе. Вся задача Дагестанского  отряда заключалась во взятии аула Игали; в устройстве там сильного укрепления. Положение дел в крае позволилио генералу Граббе обратить особое внимание на этот пункт: Шамил, вследствие удачных действий Самурского отряда, в начале июня месяца, вынужден был оставить Казикумухское ханство: вслед за тем приступил к постройке крепости в ауле Казикумух и к разработке горной дороги к Чоху.
  Андаляльцы, после обратного занятия Казикумуха русскими войсками, и, узнав о движении сильного отряда к Цатаниху, стали опасаться за собственную безопасность и изъявил покорность. При начале действий Шамил с многочисленным войском, находился в ауле Мехельта; он заставлял мехельтинцев преселиться в глубь гор и оттуда же начать боевые действия. Шамил взял клятву с горцев в том, что они позволят русским войскам беспрепятственно дойти до Анди и уже здесь выступят в дело и не пропустят отряд к Дарго.
   В ночь с 23-го на 24-е июня Ахбердил Магома с 40 мюридами, по приказанию Шамиля, отправился в Игали, с намерением заставить жителей удалился в горы и не позволить им изъявить покорность русским. Он с успехом исполнил возложенное на него поручение: игалинцы поклялись защищаться до последней возможности, а затем уже уйти в горы.25-го числа присоединились к отряду 2-го батальона, оставленные на Бетлинской горе, и в тот же день первый эшелон, под командою генерал-майора Клюгенау, выступил к Игали. В состав эшелона вошли следующие части: 1и2-я батальоны апшеронцев, сводно-гренадёрский батальон, и Ширванского полка, рота Кавказского сапёрного батальона и, соединённая с ней 7-я мушкетерская рота Апшеронского полка, 12 орудий, 2 сотни донских казаков и милиция, второй эшелон состоял из 4 батальонов 20-й пехотной дивизии и 10 орудий.
   Генералу Клюгенау приказано было, подвигаясь быстро к Игали, препятствовать неприятелю занимать позиции, на которых он мог бы оказать сопротивление. В то же время сапёры и другие войска должны были разработать дорогу для лёгкой артиллерии. Дорога из Цатаниха шла сначала по ущелью, а потом поднимались на высокий перевал (Габурлъи), откуда открывался аул Игали, лежавший в глубокой каменистой лощине. Находившая при первом эшелоне конница двинулась к перевалу и заняла его: караул Ахбердил Магома незаметно скрылся и удалился в село.
   К вечеру дорогу разработали и сделали её удобной для движения артиллерии.
   Игали занимала группа горцев в несколько тысяч человек, к полудню она разделилась на четыре части: одначасть пошла влево, по направлению к Тлоху, другая вправо к Сагринскому мосту: третья перешла через мост на левый берег Андийского Койсу и заняла устроенные там завалы и, наконец, четвёртая часть , состоявшая из нескольких сот мюридов, осталась в ауле и окружавших его садах.
   Когда отряд находился уже в  виду Игали, то в ауле показалось пламя; скоро пожар распространился, и всё село окутало дымом. Лазутчики сообщили, что  жители, вывезя своё имущество, подожгли сакли, таким образом, игалинцы предпочли лучше пожертвовать своим родным аулом, чем покориться русским.
   Игалинцы употребили все способы, чтобы оказать русским возможно больше сопротивление, и с помощью прибывших к ним утром мюридов, устроили несколько обширных завалов.
   Пожар продолжался всю ночь: при свете горевших саклей видно, как  мюриды укреплялись в садах и в  той же части аула, где пламя ещё не охватило зданий. Утром 26 июня, войска первого эшелона начали спускаться вниз, разрабатывая в то же время, дорогу.
   Игалинское ущелье представляется одним из самых неприступных в Дагестане; имея протяжение около 14 вёрст(15км), оно пролегает между двумя высокими хребтами, к аулу Игали вела только одна узкая тропа: во время движения по ней мюриды могли безнаказанно поражать войска с высот, и в случае неудачи с русской стороны, отрезать путь отступления к перевалу.
   Осмотрев внимательно местность, Клюгенау пришёл к  убеждению, что заставить отступить мюридов из садов возможно только при условии обхода аула. С этой целью 2 батальона  Апшеронского полка, шедшие в авангарде, направлены по отлогости горы с правой стороны ущелья, вся же милиция под начальством майора Евдокимова, пошла к садам, где  завязала с горцами перестрелку: для поддержания его были сдвинуты сводно-гренадёрский и Ширванский батальоны.
   Мюриды сначала упорно сопротивлялись, вполне уверенные в недоступности занимаемой им позиции: но когда в тыл прорвались апшеронцы, то мюриды, рискуя быть окружёнными и отрезанными от своего отхода( мот через Андийское Койсу), начали незаметно отходить из садов и уцелевших от пожара саклей и удалялись на высоты левой стороны ущелья.
   Апшеронцы, обойдя Игали, двинулись к Андийскому Койсу, чтобы овладеть мостом. Когда мюриды, занимавшие завалы по левому берегу реки заметили отход горцев из аула и садов, то зажгли мост, а по приближению русских, открыли по ним сильный огонь. Предполагая , что русские войска по взятии Игали , направятся в Тлох и на Сагринский мост, горцы приготовились к отчаянному сопротивлению; гребни гор по обеим сторонам ущелья буквально были усеяны горцами. Игали был взят, теперь русским приходилось позаботиться удержать аул и обеспечить лагерное место. Для этого  генералу Клюгенау направил оба Апшеронских батальона от моста вниз по берегам реки Андийское Койсу, приказал командовавшему ими полковнику Ясинскому очистить ближайшие высоты от горцев. Горцы встретили батальоны убийственным ружейным огнём и градом камней; несмотря на то, солдаты успели ворваться в первый завал. Мюридам пришлось отступить, а в то время полковник Ясинский приказал втащить на высоту, находившееся при колонне 2 орудия, из коих они открыли огонь по левому берегу.
    Недалеко от Игали, с левой стороны, возвышался гребень, он тянулся до реки, по берегу которой вилась дорога в Тлох. Желая обеспечить себя от нечаянного нападения и с этой стороны, генерал Клюгенау счёл необходимым занять тлохское дефиле(узкий проход) и ближайшие к нему возвышенности. К узкому проходу были направлены сводно-гренадёрский и Ширванский батальоны под начальством генерального штаба подполковника Форстена, а для занятия высот- два батальона Ширванского полка.
   Перед входом в ущелье колонна Форстена построилась в боевой порядок: впереди шёл сводно-гренадёрский батальон, а в резерве – Ширванский. Большая группа мюридов занимала дефиле и по приближении русских войск открыли по ним огонь, но гренадёры пошли в штыки, причём, 3-я гренадёрская рота апшеронцев под командою Берхмана, ворвалась в передовой завал и овладела им. Одновременно с колонною Форстена, ширванцам удалось занять высоты, оттеснив при этом неравные силы горцев.
   Между тем, второй эшелон, под личным начальством генерал-адъютанта Граббе, достиг перевала к Игали. Спускаться к аулу с лёгкими орудиями было немыслимо, ибо горные орудия с трудом были снесены вниз на руках. Приходилось русским оставаться на первале; впрочем, присутствие резервов в этом месте,  имело весьма важное значение, как поддержка авангарда. Для облегчения  участи отряда с тылу, унцукульская милиция заняла аул Кунзах и выставил караул для наблюдения за движением горцев. На другой день с рассветом началась сильная перестрелка. В течение ночи отряды горцев, занимавшие горы, усилились и на всех тропинках возвышались уже завалы. Лазутчики дали знать, что в отряде, окружавшем Игали, находилисьАбакаркади, Хаджимурад и Кебедмагома с гумбетовцами, андийцами и технуцальцами; кроме того на помощь им прибыл Ахбердил Магома с чеченцами и ичкерийцами. Видя многочисленность русских, мюриды несколько раз пытались вытеснить войска из Игали, производя атаки со стороны садов то на правый, то на левый фланги. На правом фланге находился 2-й батальон апшеронцев под командою майора Зайцева. Горцы, перейдя в значительных силах мост Сагри, заняли передние игалинские сады и угрожали правому флангу отряда. Тогда Зайцев пошёл с батальоном в атаку на приближавшийся отряд горцев и, после непродолжительного штыкового боя сумел оттеснить их. Заняв высоты в расстоянии пушечного выстрела от прежней своей позиции майор Зайцев держался тут более суток, отбивал штыками все нападения горцев и позволял им беспокоить правый фланг русских.
   Перед вечером мюриды показались на правом гребне и начали спускаться с него, имея намерение прервать сообщение между передовыми силами и резервом. Для связи авангарда с главными силами служил пикет, назначенный от I-го батальона апшеронского полка, под командою прапорщика Харитона Алексеева. Горцы окружили этот пикет со всех сторон, но Алексеев всячески старался отражать натиски мюридов. Вероятность того, что они отстоят себя, была малая. Многочисленность горцев запросто смогла бы уничтожить этот пикет, если бы вовремя не подоспела помощь. Как только генералы Граббе и Клюгенау заметили намерение горцев, то они немедленно же отправили в помощь пикету: Клюгенау –I го гренадёрскую и 3-ю мушкетерскую роты апшеронцев, а Граббе- две роты Наванинского полка. Из I-й гренадёрской роты вызвался вперёд с охотниками и застрельщиками подпоручик Якубинский. Команда Якубинского штыками отбросила горцев и соединилась со своим пикетом, а затем, поддержанная 3-ю мушкетерскую ротою поручика Виноградского, сбила горцев с занятого ими уступа. Виноградский с раной остался на освобождённом им с боя уступе, для удержания дальнейших попыток горцев.
   Неоднократно бросались мюриды в шашки на апшеронцев, желая сбить с позиций, начали сражение, но все попытки кончились неудачей. В полдень горцы прекратили перестрелку, выжидая тактику противника. Более подробный осмотр местности убедил генерал-адъютанта Граббе важности постоянного занятия аула Игали, но в то же время постройка укрепления в этом месте сопряжена была с чрезвычайными затруднениями, приходилось согласовать два условия: I) удерживать за собою переправу, чтобы преградить вход вылазкам горцев в пределы русских и 2) держать под угрозой выстрелов жителей селения Игали в повиновении. К сожалению, связать два этих условия не представлялись возможными. Если бы генерал Граббе  выбрал место для укрепления в самом ауле Игали, то горцы легко могли лишить гарнизон воды, получаемой из небольшого ручья, текущего из Аракмеэра; построить же укрепление на правом берегу реки- не имело смысла, ибо противоположный левый берег командовал над правым. Приходилось отказаться мысли прочно стать у Игали и начать движение вверх по Андийскому Койсу, или совсем отступать; наступление вверх по Койсу с малым числом войск и притом, крайне изнурённых уже трудностями похода  и постоянными схватками с горцами с горцами, генерал Граббе  не признал возможным и решил отступить. С рассветом 24-го июля началось обратное движение; заблаговременно отправлены вперёд больные и раненые. Затем вся задача сводилась к тому, чтобы авангард отступил с возможно меньшими потерями, а это являлось делом очень трудным; во-первых, необходимо было из растянутой по необходимости позиции, перейти в походный порядок, а потом тянуться по узкой тропе до перевала, занятого резервом.
   Прежде всего, генерал Клюгенау приказал остальным батальонам, расположенным по дороге к Тлоху и Сагринскому мосту сняться с позиции и по дороге соединиться с  сводно – гренадерским батальоном.
  Когда горцы заметили отступление войск, то, спустившись с хребта, обратился против двух Ширванских батальонов, возврашавшихся из тлохского ущелья. Отряд горцев бросился на батальоны в шашки; во время нападения был убит командовавший батальоном Апшеронского полка полковник Шафронский. Отбив нападение, ширванцы, в полном порядке продолжали отступать и соединились со сводно-гренадёрским и I –м и II –м батальонами апшеронцев. Апшеронцы отступали из Сагринского ущелья, мюриды- всегда дерзкие до безрассудства, при отступлении русских войск, окружили батальоны со всех сторон и несколько раз кидались в шашки.
   Завязалась отчаянная схватка. Снялись с позиции, лежащей на высотах впереди аула и другие два батальона  Ширванского полка. Опять горцы с яростью обрушились на русских, отступление колонны затруднялось во время движения через пустые сады, тянувшиеся вверх по ущелью на несколько километров. Со всех сторон на отступавших сыпался град пуль и камней; часто горцы с криками бросались в шашки. Лошадей под одним из орудий перебили и вывезти его было очень трудно.Увидев замешательство русских, мюриды опять бросились в шашки и овладели орудием. Тогда сводно-гренадёрский батальон, посланный в подкрепление ширванцам, бросился на мюридов и смог вырвать у них орудие, которое солдаты всё время несли на руках.
    Наконец все части авангарда соединились и отступление продолжалось в полном порядке. В арьегарде (позади) шли два батальона апшеронцев, на которых горцы направили все свои атаки. Во врем отступления сильная перестрелка не умолкала и мюриды, распевая: «Аллагьу акбар!», бросились в шашки на арьегард, отбивать яростные атаки горцев было не очень-то легко. Когда передняя часть отступающих вступила на вершину перевала (Габурлъи), то горцы  ослабили преследование. В тот же день т.е.29 июля, отряд русских прибыл в Цатаних, где имел дневку…
   Движение к Игали стоило отряду убитыми одного штаб-офицера и 183 нижних чина) одного штаб-офицера и 48 нижних чинов. Ранено 5 обер-офицеров и 183 нижних чина, контужено 5 унтер-офицеров и 36 нижних чинов.
   Апшеронцы потеряли: убитыми полковника Шафронского и  5 нижних чинов, ранено 53 и контужено 11 нижних чинов( в том числе и потеря рот сводно-гренадёрского батальона, в составе которой находились 3-я и 4-я гренадёрские роты апшеронцев).
  Так плачевно закончилась экспедиция в Игали, а вместе с тем и наступательные действия русских в 1842 году. В этом году предложено было произвести две экспедиции и обе они кончились полною неудачею: одна из них- чеченская создала весьма печальное в летописях Кавказской войны Ичкеринское дело, происшедшее в начале июня, а второе – движение к Игали, хотя не была так неудачна, как первая, но по своим результатам явилась совершенно бесплодной.
   Таким образом, не оставалось уже никакого сомнения, что задачи военных действий 1842 года, а именно, успокоение Дагестана и ограждение Аварии от непосредственного влияния Шамиля, совершенно не достигнута ; напротив, неудачные экспедиции, подняв дух горцев, заставили русских перейти в оборонительное положение и ожидать новых покушений горцев на всех пунктах, а особенно против Казикумуха, который опять сделался открытым со стороны Аварии.
   Вот и перелистали мы ещё одну страницу далёкой истории славных горцев, защищавших свой край от колонизаторов. Тайна до конца ещё не разгадана, ибо многое утеряно навсегда, но наш святой долг- по крупицам собирать и беречь «кровавые страницы» летописей Кавказской войны…