Папина война

ФРОНТОВОЙ ПУТЬ МОЕГО ПАПЫ,
КРАСУСКОГО ОЛЕГА АЛЕКСАНДРОВИЧА
(05.11.1921 г.р.)
1941 -1945 гг.
(ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «МОЯ РОДОСЛОВНАЯ» ПОЛИКАРПОВОЙ А.О.)


22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, а уже 12 июля 1941 года папа был призван в Советскую армию и направлен в Рижское военное пехотное училище. Ему было всего 19 лет. Так началась его карьера военного, что, вероятно, было предопределено «генетически».

«Учеба была суровой, - пишет папа в своих воспоминаниях, - тревоги, ночные броски, марши, полоса препятствий. Но позднее я не раз с благодарностью вспоминал командование училища за эти  уроки, которые помогали мне выжить на фронте».

После окончания ускоренного курса в училище, в мае 1942 года, в звании лейтенант  он был направлен на Юго-Западный фронт в минометный батальон.
Обстановка в полосе юго-западного фронта была крайне сложной и тяжелой.  Немцы располагали в этом районе значительными силами, быстро их наращивали, и уже 17 мая 1942 года перешли в контрнаступление, нанося удары из районов Краматорска, южнее и севернее Харькова.

     «Прибыл я под Харьков в район г. Щебекино, в 293 стрелковую дивизию 21 Армии, когда наши войска уже начали отход, - пишет папа в своих воспоминаниях. - Командование дивизии оставило меня в дивизионном минометном батальоне в должности адъютанта младшего (так называлась тогда должность заместителя начальника штаба батальона). Принял документы батальона, но толком разобраться ни в чем не успел: через два дня началось массовое отступление.
Именно здесь я увидел впервые ужас в глазах людей, охваченных паникой, и безнаказанность действий агрессора. Было очень обидно, многое непонятно. Самое страшное – сознание своего бессилия в стихии, охватившей массы. С точки зрения военной теории и объективных факторов такое массовое наступление можно было бы предотвратить, можно и нужно было организовать отход войск, сдерживающие действия, но… этого мы не умели, этому мы не были обучены».

     Противник захватил стратегическую инициативу и в конце июня развернул общее наступление, наши войска оставили восточные районы Донбасса, правый берег Дона и открыли путь немцам на Кавказ. 12 июля был образован Сталинградский фронт. Под Харьковом пропало без вести 240 тысяч человек…

     О неудачах и потерях на фронте папа, как всегда, пишет с душевной болью:

     «Маршрут моего отхода, - пишет он, - проходил через Корочу, Чернянку, Острогожск, Коротояк. 10 июня 1942 года наш сводный отряд из представителей различных частей попытался оказать сопротивление под г. Короча. Немцы нанесли бомбово-штурмовой удар и перешли в атаку. Здесь меня ранило в первый раз - осколком камня в шею в результате взрыва бомбы. Операцию делали в районе Острогожска. Анестезия – стакан одеколона. Госпиталь бомбили. В конце июля 1942 года отошли за реку Дон. По линии СМЕРШ  была организована проверка, многие попали в штрафные роты или батальоны. Но поскольку я отходил в составе значительной группы (до 60 человек), сохранил форму, оружие, комсомольский билет и имевшиеся при мне документы минометного батальона, ко мне никаких претензий не было, и меня сразу же направили в формировавшуюся 278 стрелковую дивизию командиром минометного взвода 851 стрелкового полка, 2 стрелкового батальона.
В сентябре 1942 года я был принят кандидатом в члены  Коммунистической Партии».
 
     А 30 сентября 1942 года папе было присвоено звание старший лейтенант.
     278 стрелковую дивизию после короткого формирования перебросили на плацдарм в район г. Серафимович, затем в район станиц Распопинская и Клетская . Против дивизии вели боевые действия, прикрывая фланг немцев, румынские войска. 
19 ноября 1942 года, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, перешли в наступление войска Юго-Западного Фронта и Донского фронта, 20 ноября – войска Сталинградского фронта. Начался второй период Великой Отечественной войны. Бои носили очень ожесточенный характер. Наши войска успешно наступали, сократив территорию,  занятую противником, более чем в два раза. 

     В районе станицы Распопинская была окружена крупная группировка румынских войск, и папина 278 стрелковая дивизия принимала участие в окружении румынской группировки.

     «30 ноября 1942 года, на рассвете, пехота, минометчики и все, кого можно было поставить под ружье, перешли в атаку для завершения окружения, - вспоминает папа. - Румыны, пытаясь выйти из окружения, одновременно с нашими войсками перешли в контратаку. Был густой туман. Видимость была плохая, и, когда из тумана друг перед другом  вдруг выросли две цепи, в первый момент все подумали, что это свои, настолько это было внезапно. Сближение продолжалось молча. Огонь открыли обе стороны практически одновременно. Один румын, чуть не столкнувшись со мной, начал свою очередь из автомата с меня почти в упор: две пули прошили мне левое плечо. Это было второе мое ранение. Почувствовал сильный удар в плечо, рука отказалась держать автомат и повисла, стало жарко, и уж потом тупая нарастающая боль овладела плечом и, казалось, всем боком. Почувствовал влажность и понял, что ранен. Но атака наша продолжалась, румынская цепь была уничтожена.
Меня направили в санроту, затем в госпиталь. До госпиталя шел пешком в составе группы легко раненных два дня. Было тяжело, но сознание, что остался жив и предстоит отдых, придавало силы.
2 декабря 1942 года я прибыл в госпиталь № 1950, который располагался в школе станицы Кумылженской … В госпитале я пробыл до 3 января 1943 года».


В январе 1943 года папа прибыл в район г. Старобельск (Донбасс), а уже в феврале 1943 года был назначен на должность начальника штаба. Через несколько дней после этого назначения, после тяжелейшего боя, папе пришлось заменить убитого командира батальона. 

      Вот как он вспоминает об этом в своих записках о войне:

     «Дивизия участвовала в тяжелых боях за Донбасс. Мы часто атаковали, но обычно безуспешно. Немцы переходили в контратаки и нередко отбрасывали нас в исходное положение. В ходе одной из немецких контратак завязался тяжелый бой, в результате которого немецкие танки прошли через наши боевые порядки и скрылись из вида. Большинство личного состава батальона то ли погибло, то ли разбежалось. Командир батальона был убит, его заместитель был убит еще утром … С наступлением темноты немецкие танки, отсеченные днем от пехоты, возвратились. Вернулись в окопы и оставшиеся в живых струсившие солдаты…».

     И вот в такой тяжелейшей ситуации бойцы под командованием папы удержали стратегически важный рубеж...

     «Я был утвержден командиром батальона. Звание у меня тогда было старший лейтенант, возраст 21 год… В феврале 1943 года я был принят в члены нашей Коммунистической партии». 

     Папа признается в своей автобиографии, что это испытание было самым тяжелым для него за всю войну. 15 мая 1943 года папе было присвоено звание капитан.

     11 августа 1943 года советские войска, в составе которых была и папина 333 стрелковая дивизия, прорвали глубоко эшелонированную позиционную оборону немцев в районе г. Изюм – под Голой Долиной. Бои были очень тяжелыми. Чтобы деморализовать советских воинов, фашисты бросали листовки: «Сдали мы Кавказ, сдадим и Украину, но долго помнить будет Русь про Голую Долину». В такой обстановке надо было действовать быстро и решительно, поэтому папа пошел на риск:

     «Несмотря на запрет, я с управлением батальона поднялся сразу же за первой цепью. Опасно, но имеет ряд преимуществ для управления боем. После прорыва первой позиции, наиболее укрепленной, пришлось продвигаться по лесной дороге, которая, как выяснилось, была плотно заминирована. Впереди, в 200 метрах, из-за поворота дороги немцы выкатили орудие на прямую наводку. Я в это время с картой в руках шел посреди дороги. Рядом радист, сзади ординарец. Раздался выстрел, вернее, была видна вспышка, и тут же - сильный взрыв сзади. Радист был тяжело ранен в спину, ординарца в полном смысле слова разорвало  в клочья. У меня было множественное осколочное ранение обеих ног и кровь и клочья мяса ординарца на спине. Судя по извлеченным  позже осколкам (некоторые еще долго впоследствии выходили сами), позади, под ногами ординарца, кроме снаряда, взорвалась сдетонировавшая мина. От сильного толчка я механически сделал еще несколько шагов, и обе ноги подкосились. Было жарко. До тошноты захотелось пить. Стал ощущать до сих пор не воспринимавшийся дурманящий запах разлагавшихся трупов, не захороненных со времени неудавшейся попытки прорыва наших предшественников». 

     Некоторое время папа находился в немецкой землянке, надеясь продолжить руководить боем, но вскоре понял, что теряет много крови. Пришлось пробираться в санроту. В санроте ему дали стакан водки и под открытым небом, в лесу, вытащили крупные осколки. 

     «Наш 1116 стрелковый полк, полностью укомплектованный перед  наступлением, через трое суток практически перестал существовать, но оборона немцев была прорвана, - пишет папа. - Наступательный прорыв был огромным. После Сталинградской и  Курской битвы даже явные пессимисты были уверены, что теперь каждый день, каждый бой, каждый маленький успех приближает день Победы».

За успешный прорыв обороны немцев на донецком плацдарме, хорошую подготовку личного состава к бою и правильные действия в ходе прорыва 16 августа 1943 года папа был награжден орденом «Красного Знамени». Спустя многие и многие годы, в октябре 2015 года я нашла в интернете, на сайте «Память народа» (https//pamyat-naroda) рассекреченные Министерством обороны Российской Федерации 8 мая 2007 года архивные документы Красной Армии и Военно-Морского флота за период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. В их числе есть и Приказ об этом папином награждении.

      Надо сказать, что с начала войны и до ноября 1943 года у папы не было никакой связи со своей мамой. Да это и понятно: в суматохе и тяготах военной жизни трудно было наладить нормальную связь, да и бабушка эвакуировалась из Богуруслана, где жила до войны, сначала в Мордовскую ССР, а потом в Московскую область, о чем папа, конечно, не знал. В сентябре 1942 года бабушка начала разыскивать своего сына (во всяком случае, в папином архиве первое письмо бабушке из Штаба Западного фронта датировано 10.10.1942 г.). Она писала куда только могла: в Рижское военное училище, где папа учился в начале войны, в Штаб Западного фронта, в Главное Управление кадров Народного Комиссариата Обороны СССР. В первом официальном ответе Начальник бюро писем в ответ на бабушкин запрос сообщает:

     «Ваше письмо о Красуском О.А. получено. О розыске его оповещено в издаваемом на нашем фронте печатном списке военнослужащих, разыскиваемых членами семей и родственниками. Все указанные в Вашем письме данные используем для установления его теперешнего адреса или постигшей его судьбе. Если к нам поступят какие-либо сведения – сообщим».

     «… Или постигшей его судьбе», - каково это читать матери!? Но бабушка не сдавалась и продолжала искать. Было письмо, в котором ей сообщили, что ее сын «не вышел из боя».

     В рассекреченных архивах Министерства Обороны я нашла документ о потерях  - донесение о том, что 30 июня 1942 года лейтенант Красуский Олег Александрович, 1922 года рождения (Смоленская область, Гжатский район, село Мишино), призванный в Армию Гжатским РВК, Смоленской области, Гжатского района, пропал без вести. Здесь неправильно указан год рождения папы, но это могла быть техническая ошибка. Интереснее обстоит дело с местом его рождения. В Автобиографии папа пишет, что родился он 5 ноября 1921 года в селе Романово Винницкой области. В анкете уже другое место рождения – Житомирская область, город Дзержинск. А в военных документах местом рождения является Смоленская область, Гжатский район, село Мишино. Кое-чему есть объяснения. Например, в донесении о потерях были использованы не реальные данные о рождении, а адрес проживания матери. А вот по поводу разночтений в папиных документах ничего не могу сказать.
 
      Но и после этого, казалось бы, не оставляющего никаких шансов документа надежда теплилась в материнском сердце… И вот оно! Долгожданное письмо! Письмо с сообщением о том, что ее сын жив и награжден высокими правительственными наградами!!!

     Трудно себе представить радость матери, нашедшей сына! Два года мучительной неизвестности, а потом – как солнце, вырвавшееся из мглы, - сообщение о том, что он жив, жив, жив! И сердце отогрелось мыслями о встрече. Но ведь война продолжается, и теперь – только надежда и молчаливые мольбы о спасении любимого сына.

     Первое папино письмо с фронта своей маме датировано 12 ноября 1943 года. Сверху, над текстом письма, рукой бабушки написано: «Первое письмо после 2-х лет розысков». Огромное спасибо бабушке, что бережно сохранила для нас эти бесконечно дорогие для нас весточки нашего папочки с фронта!

ПИСЬМО № 1
    
     «Здравствуй, Мамочка!
     Жив, жив твой сын и будет жить. Как я счастлив, что ты жива и связь установлена. Я даже не знаю, что писать? Длинный путь мы с тобой прошли за это время – сразу все не опишешь.
     Ну как ты, что пережила за эти тяжелые годы, как живешь сейчас? Где мой братька, какова его судьба? Я несколько раз пытался вас искать, писал в центральное справочное бюро в Богуруслан, в  наш старый сельсовет, но там ответили, что на учете не состоит, а из сельсовета эвакуировалась в Мордовскую АССР. Оттуда ответа не получил.
     Я жив, вполне здоров и выгляжу хорошо. Училище окончил в городе Стерлитамак в 1942 году, в начале мая - лейтенантом, командиром минометного взвода. Тут же был направлен под Харьков. Сразу прошел суровую школу. Был некоторое время, до отступления, адъютантом младшим минбатальона. Во время отступления, во время бомбежки, был легко ранен. Отошли к Дону. Попал в другую часть. Там был командиром минометного взвода. Во время Сталинградской компании был легко ранен очередью из автомата. Одна пуля перебила ключицу, другая касательно прошла по плечевому суставу. Был в госпитале полтора месяца. Рука работает замечательно, и после ранения остались только 4 пятнышка: 2 входа и 2 выхода пуль. После госпиталя опять попал в другую часть, в которой нахожусь и по сей день.
До второго ранения мне было присвоено звание старший лейтенант. В этой части, где я сейчас,  был 15 дней начальником штаба стрелкового батальона, затем, после выбытия командира батальона, принял командование и до сих пор являюсь командиром стрелкового батальона. Во время прорыва обороны немцев под Изюмом на Донце, 16 августа, я был ранен в третий раз (в первый же день наступления). Ранение в ноги осколком мины. Пробыл в санбате при своей части 20 дней и опять совершенно здоров…
     …За бои я награжден орденом Красного Знамени. Вот кратко моя история. Я совершенно здоров, бодр. Коллектив хороший, готовы к будущим окончательным ударам.
С мая 1943 года я капитан. Могу еще сообщить, что наша часть именуется № … Краснознаменная за бои … Так что у меня дела идут хорошо. Единственное и главное, чего мне не хватало – это вас. Но ты, мамочка, теперь есть, и мы больше не потеряем друг друга. Остается узнать о судьбе Ирусика.
Я с нетерпением буду ждать твоего письма. Пиши о себе побольше – все, все. А ты думала, что я пропал? Нет. Я еще надеюсь на наше счастье после войны. Мамочка! Будь бодра, крепись – это время недалеко. Что бы ни приходилось переносить. Не расстраивайся, береги себя. Крепко, крепко целую. Всего наилучшего.
Твой сын Олег».

     В ноябре 1943 года папе пришлось пережить еще одно тяжелое испытание при разведке боем на острове Хортица , на реке Днепр, в районе г. Запорожье (Украина). Главные силы дивизии готовились к форсированию Днепра южнее того места, где расположился папин стрелковый батальон. А здесь, по сути, предполагалось ценой жизней молодых ребят отвлечь внимание противника ложным маневром. Жестоко? Такова суровая правда войны, и, не будь таких военных решений, не было бы и таких блестящих побед.
Без какого-либо прикрытия и артподготовки, под ураганным огнем противника ни у кого не было шансов выжить. Вперед – смерть от немецких снарядов, назад – трибунал…

Но папа выжил, и даже в штрафной батальон его не отправили, более того, 2 декабря 1943 года ему было присвоено звание майор, а за успешные действия по расширению плацдарма он был награжден орденом Отечественной войны I степени.

     Вот как он об этом вспоминает:

     «В начале ноября 1943 года мне было приказано подобрать из личного состава полка добровольцев и лучших офицеров: во второй половине месяца предполагалось форсирование Днепра южнее Запорожья. Две недели мы собирали и шпаклевали рассохшиеся лодки местных жителей, сколачивали на своем берегу – почти на виду у немцев – плоты для переправы батареи 45-миллиметровых орудий.
Форсирование Днепра начали без предварительной подготовки в ночь на 26 ноября 1943 года. Силы и средства – 3 стрелковый батальон 1116 стрелкового полка, артиллерия 1116 стрелкового полка и один дивизион артиллерийского полка дивизии. Авиация и другие средства старших начальников не привлекались. Боевой порядок – в три волны.
     Две роты отборного личного состава, батарея 45-миллиметрового противотанкового отделения были полностью разгромлены, не успев не только закрепиться, но даже полностью высадиться на берег противника.
Переправа третьей волны была отменена. Немцы накрыли нас массированным огнем, когда первая волна высаживалась на берег, а вторая волна находилась на середине реки. Третья волна в это время в лодки еще не садилась. К утру по сигналу возвратилось всего человек 10 - 12. Командир 7 стрелковой роты Белевитин, возглавлявший первую волну, при попытке немцев захватить его в плен застрелился. Посмертно ему было присвоено звание героя Советского Союза.
     Я находился со второй волной. После первого же огневого налета противника наша лодка была пробита, связь с нашим берегом прервана (мы тянули за собой два провода, в лодке было две рации). Не теряя надежды на успех, уцелевшие продолжали приближаться к немецкому берегу. Наша лодка, наполовину заполненная водой, с тяжело раненным начальником штаба батальона и убитым артиллеристом, пристала к затонувшему у немецкого берега катеру (видимо, еще при отходе наших войск). Катер, хороший ориентир, находился под сильным огнем. Пришлось прекратить вычерпывать воду и вылезти из лодки. На дно перевернутой лодки положили еще живого в то время начальника штаба батальона, а сами до начала рассвета, ночь с 18 на 19 ноября 1943 года, провели в днепровской воде, держась за катер и лодку.
    Вернулись трое из девяти находившихся в лодке в начале операции, в том числе и я, толкая впереди себя перевернутую лодку с уже умершим начальником штаба.
Немцы нанесли нам серьезный удар, выиграли в тактическом плане, но проиграли в оперативном, потому что нашей задачей было отвлечь внимание и силы немцев от подготовки к основному удару на главном направлении: в ночь на 26 ноября 1944 года, где были сосредоточены основные силы корпуса, Днепр был форсирован успешно. Силы первого броска были поддержаны солидным артиллерийским огнем и авиацией.
После трагического купания в Днепре и легкого ранения без выхода из строя я проспал около двух суток. Затем вновь принял свой батальон. Наш полк сняли с обороны, полностью оголив берег, и перебросили на плацдарм для его расширения. За бои на этом, днепровском, плацдарме, на нашей малой земле, я был награжден орденом «Отечественной войны I степени». В это же время мне было присвоено очередное воинское звание – майор».

     Я умышленно привела такой большой кусок из папиных воспоминаний: мне хотелось, чтобы потомки почувствовали, с одной стороны, весь ужас происходившего на войне, а с другой – силу духа людей, которые одержали победу над фашистской Германией. Вслушайтесь, ведь папа говорит не о том, что в этой атаке выжил только каждый десятый «отборного личного состава», не о том, что их бросили, как пушечное мясо, для отвлечения внимания от основного маневра, а о том, что они выиграли в оперативном плане, так как основная задача была выполнена: «Днепр был форсирован успешно»! 

   Следующее письмо папы бабушке датировано 12.12.1943 г. В правом верхнем углу письма, перед обращением к маме, написано: «Неуд. форсиров. 18.11.43», - что, вероятно, должно было означать напоминание о том, чтобы написать маме о неудачном форсировании Днепра. Но в письме об этом нет ни слова. Не хотел ее расстраивать? Самому тяжело вспоминать об этом? Поделился только радостью о присвоении звания майор.

ПИСЬМО № 2

«Здравствуй, дорогая Мамочка!
Боевой привет с правобережной Украины! Сижу сейчас в наскоро испеченной за ночь землянке. Немцы ведут себя что-то очень неспокойно. Все время делают артиллерийско-минометные налеты, пробуют наступать. Они никак не могут смириться с нашим пребыванием на недавно завоеванной Малой земле. Я могу сообщить тебе одну новость: сегодня по телефону меня поздравил командир полка по случаю присвоения очередного воинского звания – майор.  Это положение требует от меня, как от комбата, еще большего напряжения в работе, более критического отношения к моим поступкам в боевой жизни.
Мамочка! Получила ли ты 2-е письмо и перевод? Сейчас я не имею возможности (по обстановке), но, как только представится случай, сейчас же вышлю столько же. Опять-таки, если будет все в порядке, вышлю на твое имя денежный аттестат на возможную сумму.
Мамочка! Почему ты не описала, где был Ирусик, где он ранен, в каких частях он служил, кем? Пусть он сам напишет о себе. Дай ему мой адрес. Вот если бы нам сейчас встретиться, пока все живы и почти здоровы. Да, пока это только в мечтах. Но будем надеяться, что наши мечты в недалеком будущем станут действительностью.
Крепко, крепко целую вас, родные мои! Скорейшего выздоровления братухе, здоровья и бодрости обоим. Никогда не забывавший вас ваш сын и брат Олег».

    Третье папино письмо выражает необходимость высказать свои нежные чувства самым близким ему людям – чувства, которые согревают солдата, дают ему силу и надежду на будущее.


ПИСЬМО № 3

10.01.1944 г.

    «Здравствуй, дорогая мне и горячо любимая Мамочка!
По-прежнему жив, здоров и бодр. Я каждый раз, когда вспоминаю о вас с братухой, чувствую какую-то теплоту, чувствую, что я не одинок, как прежде, что где-то далеко есть люди, которые обо мне вспоминают и ждут по окончании войны моего возвращения. Часто ли пишет тебе Ирусик, где он сейчас, когда ты читаешь письмо? Хоть бы нам всем перетерпеть, пережить войну. Тебе бы очень многие завидовали. Напишу о себе. Ко мне относятся почти все хорошо. Их привлекает мое спокойствие в любой обстановке и выдержка, правильные решения. Гордись, мама, своими сыновьями, они отстаивают честь и независимость Родины и уже пролили свою кровь на ее полях. Неизвестно, что нас ожидает, но мы бодры, спокойны и уверены в победе. Победа – начало нашей жизни и счастья. Крепко, крепко целую. Твой сын Олег.
               
P.S. Сегодня выслал 3-й перевод (на 1000) и оформил аттестат  на семью. По получении сообщи». 

Еще один боевой подвиг папа совершил под г. Никополь , где была крупная группировка немцев. Папа сумел так организовать боевые действия, что его отряд обходным маневром, по распутице и бездорожью, сняв боевое ограждение немцев, первым, до начала общей атаки ворвался в город, тем самым дезорганизовав противника неожиданными действиями.
За инициативу, смелый маневр и удачные боевые действия, которые способствовали успеху всей дивизии, папа был награжден орденом Александра Невского. В книге «Кавалеры ордена Александра Невского», где есть статья о моем папе, перечисляются наши трофеи и потери немцев.
Именно об этом он пишет в очередном письме своей маме, стремясь поделиться радостью.

 ПИСЬМО № 4

08.02.1944 г.
                6.30 утра

"Здравствуй, моя дорогая, любимая Мамочка!
Только что расположил людей по квартирам в освобожденном нами городе Никополе. Теперь он безвозвратно наш.
Сегодня, признаюсь, дал себе волю – волю своему порыву, что у меня после ученической скамьи бывало очень редко, и сообразительности. На главном направлении сосредоточилась вся наша часть. Немцы готовились удирать, но упорно сопротивлялись. Слева почти не было стрельбы, а наших совсем не было. Я взял весь свой резерв и сам повел его в обход обороны немцев. По дороге столкнулись с боевым охранением. Один немец окликнул нас (нас было трое – я, ординарец и комсорг) и по-своему спросил пропуск. Длинная очередь из автомата – и фрицы бегут. Вторая – один падает. В автомате патроны кончились, достал пистолет. Огнем прижал его к земле и взял живым – языка по-нашему.
В общем, ворвались в Никополь в то время, когда в районе главного удара только завязался жаркий бой. Я рисковал, но очень доволен. Все было как на учениях в мирное время. Все это для нас, мамочка, чтобы мы трое встретились. Мамочка! Я очень устал. Сейчас пишу, а глаза совсем закрываются. Всего наилучшего. Крепко, крепко целую. Любящий тебя твой сын Олег».

Потом были бои в г. Николаев, форсирование р. Буг, освобождение г. Одесса. За успешные действия по организации прорыва позиции противника в Ясско-Кишиневской операции (Днестровское направление) папа был награжден вторым орденом Красного Знамени.
Далее с боями прошли через Румынию и вошли в Болгарию, где и встретили День Победы.  Долгожданная победа!!! И следующее папино письмо об этом.

ПИСЬМО № 5
                ?.05.1945 г.

«Здравствуй, дорогая моя, горячо любимая моя Мамочка!
Поздравляю с окончанием войны! Этот день войдет в великую историю нашей Родины. Конечно, не вообще войны – войны с Германией. Чувствую себя сейчас более чем хорошо: по случаю окончания войны немного выпил. Выпил за здоровье твое, братьки, свое, счастье нашего народа, за свою родную Родину. Мамочка, я уверен, что и ты счастлива. Представь, что мы с тобой, ведь все равно скоро это будет. Береги свое здоровье – помни, что оно дорого твоим сыновьям. Можешь гордиться нами – мы честно выполняли свой долг перед Родиной и тобой. Жди свое счастье – оно скоро наступит. Береги свои силы! Если б ты знала, как я хочу, чтоб ты была около меня! Ну ничего, когда-нибудь это будет.
Пока все. Крепко. Крепко целую самого дорогого мне человека. Твой сын Олег.
P.S. С письмом посылаю свою последнюю фотографию».
 
В Болгарии папу взяли в штаб дивизии на должность помощника начальника оперативного отделения, а затем назначили начальником штаба стрелкового полка. Грамотные и успешные действия на фронте не оставляли никаких сомнений в дальнейшей папиной судьбе: теперь она накрепко была связана с военной службой.
В последнем имеющемся у меня письме папа рассказывает об ожиданиях дальнейшего его назначения.

ПИСЬМО № 6
  ?.?.1945 г.
«Здравствуй, дорогая моя, горячо любимая Мамочка!
Я по-прежнему жив и здоров, чувствую себя хорошо. Работаю в том же полку, где был до последней перемены места, в должности начальника штаба. Это, конечно, явление временное. Чтобы быть начальником штаба в мирное время, мне нужно еще много знаний и практики. С нетерпением жду решения своей судьбы. Дело в том, что меня хотят направить на учебу. Этот вопрос может разрешиться в 1 – 2 месяца. Если пошлют, то, куда бы ни послали, первым долгом заеду к тебе.
      Пока все. Желаю всего наилучшего.
Горячо любящий тебя твой сын Олег».

За время войны папа был награжден четырьмя орденами и четырьмя медалями:

ОРДЕНА - за фронтовые заслуги:
1) Орден Красного Знамени - № 49832, 16.08.1943 г.
2) Орден Отечественной войны I степ. - № 15795, 26.11.1943 г.
3) Орден Александра Невского - № 4142, 08.02.1944 г.
4) Орден Красного Знамени - № 199130, 20.08.1944 г.

МЕДАЛИ - за фронтовые заслуги:
1) За оборону Сталинграда – 22.12.1942 г.
2) За победу над Германией в ВОВ – 09.05.1945 г.
3) За оборону Москвы - № 045051, вручена 05.11.2001 г.
4) За участие в героической обороне Москвы.