Парыж 17. О тапках и географии

Короче, с Бимом мы договорились таким образом: курить будем исключительно в окно, но никак не в помещении. То есть пол-тела (тулово, руки, башка) на улице, пол-тела (таз с ногами) в номере. По-другому не получится: не фокусники. И всё согласно приказу.

– Бычки сложим на карниз, – там щель глубокая, не выдует, – а перед отъездом соберём всю эту кучку, – сколько там?

Бим навёл ревизию:

– Ого, уже пачка растыкана.

– Заметь: табачок-то наш ещё из России. Винстон, правда, на исходе: у меня это последняя пачка. А Нексте твоё говённейшее, уж извините, всё не кончается, представляешь?

Бим представляет: «Сам ты говённый».

Его Нексте – из Праги, и хуже этой марки в мире нету.

Бим экономит на сигаретах, копит на негритянок, и при этом не жалеет на пивас.

«И выкинем, как полагается, в урну», – сказал я, вернувшись к подоконной теме.

– Правильно. Пусть вуйка работает.

– Кто это вуйка?

– Ну уборщица ихняя. Типа официантки, только по дому. По хотелю то есть.

– Чёт я ни одной вуйки не видел.

– Они днём приходят, когда мы смываемся.

– Оплочено!

Коварный вопрос: «Они ебутся?»

Ответ естественен, как если бы «оленю на полярный круг покакать»:

– Почём я знаю… ебутся, наверное.


***


Урна в туалете. Туалет там – это не просто туалет, а целая комната со своим окошком и приличным холльцем…

Во! Хольц приплёлся!

Где сейчас этот Хольц?

В Молвушке. Пиво допивает и скоро спать пойдёт. А мы тут. А он там. А мы ещё не пили с утра. Какие молодцы.

А вот сегодня по культурному попробуем догнать упущенное…

Но нет же! Бим утреннюю культуру попортил: он полез в авоськи и глотнул из личного спецзапаса.


***


…Вчера было так нашпиговано пивной цивилью, что русским показалось избыточным. И они смогли воздержаться.

Для сна это дюже пользительно.

Не надо вскакивать в туалет и будить друзей шлёпаньем тапками.

Тапки в отеле есть.

– А неплохо бы тапки с собой забрать. – Это размечтался Бим. – Я в тапках на Эйфеля пойду.

– А бревно-то твоё типа Пень – в багажнике оно. А машина в гараж ду норде, – напомнил я.

– Э-э-э, – протянул Бим, – точно! Ксань, а пойдём сначала в…, – и не успел сказать, как… – как Ксан Иваныч всё понял, вскочил со стула и взъерошился: «Никаких брёвен! Ради твоего бревна в гараж не попрусь!»


***


Вот те, называется, друг!

Бим тыщи километров бревно вёз. А бревно вовсе не бревно: оно вообще не оно, а он. И он живой. И зовут его Пень. А в самом-присамом Париже его, с партнёром по харекришне по имени Пень, «прокатили». И кто прокатил? Да сам Клинов! Ксан Иваныч! Товарищ по бизнесу и партнёр по коньячным изделиям! Вот же чёрт, как вышло!

– А я тогда не пойду на Эйфеля, – обиделся Бим, надеясь нас разжалобить, – что я там без Пня и валенок буду делать?

Но, попёрся. Но, не в валенках, и не в тапках. Идя на завтрак, одел сандалии. А после завтрака лень было подниматься в номер. Его сандалии уже грязные. И они, проклятые, трут бимовские копыта, хоть и растоптанные слегка.

Против сандалий абсолютно мягкая белоснежная бязь!

Вместо тюремной надпечатки только вежливый французский намёк: с пурпурной улицы Маргариток[1], мол, эти тапки. Вот вам адресок с номером дома на подкладке, так что не заблу’дитесь. Звоните если что: вот по этому номеру.


***


Адресок с номером расшифровываются так: рядом ресторация, буланжерия, брассерия, патиссерия, табакко. Можете в тапках сходить. Нужен гастроном? – вход с угла, угол срезан бароном Османом. Всё упомянутое – на Рубе[2].

А ещё:

– Фармация неподалёку. Там таблетки от бобо головы и презики;

– через сто метров Суши, и Коала с тайским массажем, турецким хаммамом и СПА, грязь в пупке – Блум отдыхает;

– напротив две кафешки;

– за углом барчик, в нём ресторанчик: для собачек: ни хрена себе!

– чуть дальше Пиццерия – это для людей.

– Если наша кухня вам не люба – загляните к нашему конкурент-партнёру: отель Мобёж.

Словом, все удобства рядом, ничего не бойтесь, идите в тапках, не развалятся: гарантия. Асфальт ровный. Булыжник обкатанный.

А девочки нужны? Они любят мальчиков… с бородёшками как у вас. И с вашими тугриками.

Вот такой тапочный намёк.

– Можно брать их с собой! – говорят в некоторых гостиницах о шлёпах, – за них вы уплатили, а реклама по миру пойдёт; и всем хорошо!

Будто за халявными тапками теперь все рванут в Париж.


***


Бим, перед тем, как прошмыгнуть незаметным манером в парадное хотеля, помчал (то есть проковылял) за угол, ворвался (то есть втиснулся) в тамошний магазин, или в какое-то там заведение: мы с Ксаней не смогли точно разузнать.

И я – ни по карте сейчас, ни по интернету через год, ни за год до того как – ни в коей мере не считая себя писателям, – вверил судьбу моих записок брульонной консистенции человеку, считающим себя писателем не-без-перспектив, а пока что таким же графоманом, как я сейчас, а именно г-ну 1/2Эктову, – не смогло определить точно места покупки уже упомянутой пары бутылок french folk beer г-ном товарищем Порфирием Сергеичем Бимом-Нетотовым.

Скажете «зачем это вообще нужно?» … ну, искать следы покупки этого популярного напитка: ведь у нас не хоррор, не детектив, никто от пива не умер и не приобрёл мочекаменную болезнь последнего образца. Да и я не Шерлок Холмс, а всего лишь биограф самого себя.

Скажу так:

Я уверен, что рано или поздно, лучше, конечно, пораньше, мои брульоны…, и если, конечно, 1/2Эктов приложит со своей стороны усилия, то бишь:

а) обзаведётся в издательствах некоторой узнаваемостью;

б) литературные авторитеты напишут ему рецензии, позволяющие считать наше с ним произведение мировым шедевром, то:

потребуется точная идентификация событий, которые происходят не в выдуманной среде, а на реальной французской сцене, которую необдуманно предоставили мерзким проходимцам из Руси…

Интересно, а об этом негласном соглашении в курсе мэрия Парижа, а префект посвящён? Или их, как всегда, окрутили-заболтали? Не будем тут вспоминать «кто, в каком веке и каким образом».

Специализация и точные описания местности нужны… ну, чтобы народ не надувать: так же, как не надувал своих читателей из Дублина мистер Джеймс Джойс…

Ибо, во-первых, это некрасиво, а во-вторых, не имеет никакого смысла дурить дублинцев, знающих в их любимейшем городе «что и почём».

В-третьих, м-р Джойс пересчитал деревья на городских улицах, тростью перемерил лужи, обошёл мосты и переулки, разглядел все оградки и лестнички на нулевой этаж. Увлажнил избранные ворота с калитками, стены и цоколя. Разглядел вывески. Потрогал дверные ручки в форме львов и сравнил их с собачьими прототипами. Запечатлел владельцев и посетителей заведений, брички и конюхов, тёток и детишек, встретившихся на пути Леопольда Блюма и его младшего эго.

И, главное достижение: придумал для каждого мал-мало значимого встреченного дублинца хоть небольшую, да историю.

Этот скрупулёз противный, покудова писал одиссею неуёмного героя, терзал родную тётушку в письмах с расспросами: мол, а что там видно на горизонте, если, положим, посмотреть из конкретной точки на берегу залива на Дублин: видно ли там одинокое дерево, как в его детстве было: в простреле между собором и… т.п. Ладно, не буду громоздить деталей: я что, неясно выразился?

Это – край как нужно было м-ру Джойсу. Ну, чтобы не давать повода читающим дублинцам… уличить его в недобросовестном изображении их родного города, тем более в преднамеренной лжи…, ради эффектной сцены, например.


***


В общем, Бим растолкал прилавочный народ, и купил литрошку пиваса. Это меньше его часового минимума. Мы удивились экономии, и я подумал, что у Бима закончился суточный европаёк. Но нет:

– Это мне на утро, – сказал он, – в «швинский» стол такого не включат.


***


Проверили по утрянке: не включили в шведский стол пиво.

Но: за отдельную плату было и пиво, и вино, и прочие напитки.

ПЛЮС ПАРИЖУ!

(Запишем плюсик в блокнот).


***


– А где ты был, бро, – спросил я Бима, – пиво где брал?

– А чёрт его знает, – сказал Бим, – вроде бы в прокате лисапедов. На руэ Мобёже что ли. Может на Дюнкерке, или через дорогу – в шмоточном. Или в «Топоре» … на площади… запамятовал я.

– Молодец: вывески читаешь. Пригодится. А что за «топор»? – поинтересовался я.

– Топор да и топор, тебе какая разница? Говорю «топор», значит топор…

Ну дела! Удивляюсь Парижу у Ду Норда, в котором пиво продают в «топорах». У нас в «пятёрочках», а у них в «топорах».

————————————


[1] - Прототипическое место проживания героев – Бульвар Мажанта (Le boulevard de Magenta, Бульвар Пурпурный в переводе на рус.), отель Авалон.

[2] - Площадь Рубе (place de Roubaix).