812. Раздражение это нить, за которую дергают

812. Раздражение это нить, за которую дергает кукловод

Раздражение, как кристалл, и даже более, чем кристалл, многогранно: как минимум, сколько граней у кристалла, столько и видов раздражения. Рассчитавшись с одним видом раздражения, я тут же обнаружил в себе другой его вид. Пришёл домой, сел за механическую пишущую машинку. И вдруг в ней ломается буква "Н". Не в первый раз буква в машинке у меня ломается. Раньше раздражение во мне появлялось сразу. И таким оно было глобальным, что расплывалось по всему телу. Приходила мысль, что вот для такого великого труда у меня нет соответствующих средств. (Мысль явно не моя, а привнесенная). Куда лучше было бы на Компьютере набирать текст: и бесшумен, и не надо останавливаться для смены страницы, и опечатки исправлять одно удовольствие, и целые предложения можно заменять, не пачкая бумагу, и в конце концов это готовый набор текста, за что потом в типографии платить не надо будет, и с рисунками никакой волокиты. Кроме того, у Компьютера есть нечто, что потом назовут искусственным интеллектом, который автоматически может делать простую рутинную работу. Например, вторую заглавную букву в слове заменять на обычную.

Компьютер как универсальное средство печатания заинтересовал  меня сразу, как только появился в обиходе. Пока я только присматривался к нему со стороны. У Дины Александровны было два компьютера: второй подарил ей через мою книгу пришедший к ней ученик. И словно бы в насмешку надо мной, на этих компьютерах сын Дины Александровны играл в какие-то игры. Постоял я рядом с этим работающим чудом - и вдруг стало мне нехорошо от исходящей от него энергии. Пришла мысль, что энергия у компьютера такая вредная, что лучше быть подальше от неё. В видении параллельно показали мне, что мастера компьютерных дел в этих неприятных для меня  энергиях постоянно находятся. А энергии эти такие, что как в глубоких вредоносных урановых подземельях работают они.  Но сами мастера ничего нехорошего в этих энергиях не чувствуют. Так меня отвели от компьютера еще на целых семь лет.

Как раз в это время (98) появились в продаже японские игрушки для детей под названием томагочи. Эту игрушку в виде щенка надо вовремя кормить, поить, когда она подаст  сигнал. Иначе щенок умрет. Для занятой своими делами мамы щенок в виде игрушки как находка. Однако такой эпизод вруг случается. За криком своего младшего восьмимесячного брата ребенок не услышал сигналов игрушки. Игрушка умерла, а ребенок набросился на своего братца и избил его до сотрясения мозга. В другом случае, когда игрушка умерла, родители сказали ребенку, что, мол, ничего страшного, купят они ему другую жизнь. Ребенок успокоился, но когда дедушка умер, родители, удивляясь, что у ребенка нет реакции на смерть дедушки, спросили: "Почему?" Ребенок ответил: "Ничего страшного, Купите еще одну жизнь".

У ребенка до семи лет тело чувств еще не вошло в физическое тело. В этом возрасте чувства в теле есть, но они такие примитивные, какими были у человека в языческие времена. Из чего следует вывод, что семейные узы еще не связывали древнего человека, а вот привязанность к тому, чему обучали Духи, была такая, что хоть брата убьет. Для Каина Авель не брат, к которому надо относиться как к родственнику, а предмет зависти. То же, чему обучают Духи, это совсем другое. Добавляют Духи, когда обучают, спецингредиенты в дело такие, что получается сверхпривязанность, которая так сильна, что как порабощение.

У взрослого человека порабощения незаметно, потому что у него уже есть взрослый ум, который понимает, что быть рабом чувства не совсем хорошо, а в крайнем случае даже губительно, если понимает. Кто не понимает, тот погибает. Спустя двадцать пять лет ТВ  натурально  покажет нам, как молодой человек падает с платформы на рельсы, потому что засмотрелся в мобильник на ходу. Теперь, как видим, не только дети порабощаются мобильными компьютерами, но и некоторые взрослые. Такая это вредная захватническая энергия, что дети, которым родители ограничивают время пользования компьютером или мобильником, начинают ненавидеть их. Чувства, в принципе, все такие, но раньше удавалось умным взрослым скрывать свои желания, потому что получалось у них убеждать себя или их, что есть в обществе определенные правила, которые надо соблюдать.

Возвращаемся к моей механической пишущей машинке и сломанной букве "Н".  Научился я буквы припаивать, но припаивание это уже другая работа, на которую мне надо перенастраиваться. Сразу перенастроиться раньше не получалось, потому что раздражение такое возникало, что ни до чего. Это было раньше, еще до моих занятий с терпением и раздражением. Сейчас  никакого  раздражения даже близко не возникает. Поэтому спокойно приходит мысль, что Миша А. печатал на своей машинке без 3-4 букв, заменяя их похожими, а затем исправляя вручную. Вместо "Н" я стал пробивать "И". Хватило меня на одну страницу.
Заболело сердце. Привычного раздражения не было, но сердце заболело. Обычно раздражение  как ниточка, за которую если дергать, то начинает болеть сердце, здесь же - ниточки нет, а сердце реагирует.