Тот взор...

Трудно, почти невозможно  человеку переродиться в духовного. Стать вровень и доподлинно воедино с событиями Великой Четыредесятницы, Страстной седмицы, Великой Субботы и тем паче - Воскресения Христова.

Да, слышим, читаем, по человечеству вытираем слезы ужаса и боли Великой Пятницы, со-кадим со священниками Божественную плащаницу, мельком вглядываемся в их лица... Ищем у них, в них... Но...

Будоражим умы свои воспоминаниями знаемого, пережитого чтением и слушанием, со-воспоминаниями испытанного в  своей жизни... Но...

Там ли мы соприсутствуем, Божий ли это Мир? Или зеркало перед нами? Со Христом ли мы, живым, уснувшим, крепко держащим за руку Адама, спасающим его из поверженного ада?

Трудно земному человеку переродится в иного, духовного, пребывающего уже доподлинно в немалой мере в вечности с Живым Христом...
Даже и просто умереть мало. И умирать надо правильно, духовно, живя (!) уже здесь Царствием Божиим, которое чудом умудрились стяжать в сердце свое по неизреченной Милости Божией?

Но Царствие Божие внутри нас - не умилительные взгляды и ласки всем вокруг, как спешим думать мы, не земные седины, не сладкие задушевные речи...

Вспомним наших святых... Сколь строгими, а то и сухими, сдержанными, порой и грозными были их речи к нам - ИОАНН КРОНШТАДТСКИЙ, ФЕОФАН ЗАТВОРНИК, ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ), - люди умершие до смерти и переродившиеся в духе, зрящие очами сердца Господа и молившиеся прямо во Уши Его...

А образы древние? Лики пророков, апостолов, святых, мучеников... Суровые, собранные, а то и измученные, мужеством исполненные, и... Благодатию, которая гнала их в духовном восторге вперед, на крестные муки, как юную Марфу вослед супругу Тимофею...

Узреть бы ТОТ ВЗОР - ВЗОР ОТТУДА хоть на мгновение...
 Узнать бы духом и всем существом ТОТ ВЗОР, ТОТ ДУХ, ТОТ МИР...