Хокулеа Путь до Таити. Гл. 6. Очень счастливый нес

6
«ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ»

- Бен, ты слышал?! – взволнованно начала звонившая. – «Хокуле'а» тонет! Я слушала радиостанцию Кауаи, и они только что сообщили новость – Каноэ тонет у берегов Кауаи!

Я ушам своим не поверил. Как могла «Хокуле'а» тонуть?! Деревянные каноэ не тонут. Они могут заполниться водой или повредиться, но в обоих случаях они остаются на поверхности, а не идут на дно, как яхты с их металлическим оснащением и тяжелым мотором. Закончив разговор, я сам позвонил на радиостанцию. Их первое сообщение, конечно, было неверным, но тем не менее новости были плохими. В 10 милях от юго-восточного побережья Кауаи «Хокуле'а» была накрыта приливом, и Береговая охрана шла на помощь.

Я понёсся наверх, пробормотал ужасную новость жене и немедленно отправился в аэропорт. К счастью, я смог вылететь на Кауаи сразу же. Прежде чем занять своё место в самолёте, я попросил пилота отслеживать каноэ в океане. Тот, казалось, совсем не был тронут катастрофой и, видимо, недоумевал, почему я был так взволнован каким-то там тонущим каноэ. «Взволнован» было не то слово для моего тогдашнего состояния. Сердце лихорадочно билось, руки похолодели и меня тошнило при мысли, что мы, возможно, потеряли «Хокуле'а» или, что ужаснее всего, кого-либо из команды.

Когда самолёт начал снижаться над Кауаи, в иллюминатор я заметил нечто в океане внизу. Это выглядело как каноэ или какое-то судно, лежавшее бортом вверх в окружении белых гребешков волн. Что бы это ни было, я был счастлив, что оно держится на плаву.

Как только самолёт приземлился, я немедленно ринулся в ближайшую гавань. Там я узнал, что случилось. Затоплен был только один из двух корпусов. Беда случилась на рассвете, радио не работало и у них не было сигнальных ракет. Томми Холмс, опасаясь, что каноэ снесёт мимо Кауаи и судоходного фарватера, поплыл на серфборде назад к острову за помощью.

Через несколько часов после его отплытия приунывшая команда заметила некое судно, быстро двигающееся в их направлении. Каноэ погрузилось в воду недалеко от нового, недавно открытого фарватера между Оаху и Кауаи и, на своё счастье, продрейфовало прямо навстречу единственному за тот день гидрофойлу. По иронии судьбы, судно называлось «Камехамеха» - по имени того воинственного вождя, чьи каноэ однажды были захлестнуты водой в этом же самом проливе. Капитан гидрофойла радировал Береговой охране, остановил судно, чтобы подобрать документалистов и некоторых молодых испуганных членов команды, и продолжил путь на Кауаи. По пути они подобрали и Томми Холмса, который всё еще грёб к острову. Он бы и сам добрался, сказал Томми, но вынужден был признать, что сил на греблю у него почти не оставалось и он постоянно засыпал на ходу.

«Хокуле'а» представляла плачевное зрелище, когда несколько часов спустя её притащили в гавань. Правый корпус был полностью погружен в воду, кроме кусочков кормы и носовой части. Левый корпус торчал вверх над водой и накренился на одну сторону. Кабина отсутствовала, а те, кто оставался на каноэ, вцепились в перила левого корпуса. Затем, при входе каноэ в гавань, встречные волны захлестнули и левый корпус, который тоже начал оседать. К моменту, когда каноэ подвели к пирсу, оно полностью погрузилось в воду. Оба корпуса заполнились водой и палуба сровнялась с поверхностью океана.

С помощью предоставленной Береговой охраной скоростной помпы, прочных воздушных камер и тягловой мощи большого грузовика нам удалось поднять сначала один, потом второй корпус, откачивая воду поочерёдно из каждого из них. Без насосов, воздушных подушек и ассистирующего другого судна мы вряд ли смогли бы вернуть каноэ в плавучее состояние. Судя по старым гавайским рассказам, погрузившиеся в воду каноэ терялись навсегда. В отличие от аутригеров, двойные океанские каноэ практически невозможно освободить от воды, особенно  в бурном море. Даже если вода попала только в один корпус, плавучесть второго не даёт затопленному подняться над или вровень с поверхностью воды, поэтому волны его захлестывают быстрее, чем может быть обеспечена откачка.

К ночи каноэ спокойно качалось на волнах; что не было утеряно, было сложено на палубе. Но никогда шанс путешествия на Таити не казался столь отдалённым, как в этот момент переоценки достижений и утрат.

Особенно печальным был не только факт возможной потери «Хокуле'а». Каноэ начало затапливать в 10 милях к востоку от Кауаи. Это значило, что за 36 часов плавания галсом оно продвинулось на восток всего лишь на 18 миль! При таком невыносимо медленном наветренном плавании нам пришлось бы месяцами болтаться в океане, чтобы достичь берегов Таити. Среди прочего нужно было заменить показательно неэффективный парус, прежде чем даже думать о путешествии.

Отношения между Хербом Кане и его заместителями, Томми Холмсом и Кимо Хуго, делали и без того печальную ситуацию ещё хуже. Кане хотел немедленно отремонтировать каноэ; он считал, что повреждения минимальны и судно требует небольшого ремонта прежде, чем сможет снова выйти в океан. Томми и Кимо были не согласны; кроме того, они больше не желали плавать под командованием Кане. Они открыто осуждали его лидерство, а Кане, в свою очередь, поднял вопрос об их небрежности, поскольку погружение в воду случилось во время их вахты. Допустить публичный скандал по поводу затопления каноэ значило бы подвергнуть опасности весь проект и, возможно, упустить шансы для проведения необходимых изменений в судне и в методах управления им. Поэтому на следующей неделе на собрании совета директоров Общества полинезийских плаваний, несмотря на сопротивление многих, я прекратил все дискуссии по поводу случившегося и создал официальную  группу дознания, уполномоченную произвести тщательное расследование причин затопления и сделать рекомендации по внесению изменений в каноэ и его управление.

Спустя несколько недель расспросов и отчетов группа под председательством дизайнера катамаранов Руби Чоя, работавшего ранее над корпусной линией «Хокуле'а», представила на рассмотрение мрачного совета директоров свой доклад.

Непосредственная причина затопления была абсолютно ясной. При плавании к ветру каноэ накренялось так сильно, что наветренный корпус вдавливало в воду. Волны, попадавшие между корпусами, ударялись о борт наветренного корпуса и иногда попадали внутрь его, особенно в кормовой части, которая всегда находится ниже носовой при наветренном плавании. Ни заполнители отверстий, через которые проходят веревки, связывающие балки, ни чехлы из парусины поверх планширей не защищали корпуса в должной мере от попадания воды. Не помогали и лёгкие перегородки внутри корпусов под планширями, покрывающие так называемые водонепроницаемые отсеки. Вода проникала в швы и через незафиксированные крышки отсеков.

Впервые с этой проблемой проникновения воды в корпуса мы столкнулись во время первого пересечения пролива к Мауи, когда каноэ было очень близко к затоплению. Но ничего не было сделано в этом направлении в течение месячных туров вокруг островов. В этот последний раз море было относительно спокойным, а опасную ситуацию в катастрофу превратил металлический кронштейн навесного мотора, который требовалось иметь для выхода из гавани и входа в неё. Обычно кронштейн убирался после выхода из порта, но в этот раз по какой-то причине он был оставлен внизу. Находясь между корпусами близко от кормовой части правого корпуса, кронштейн постоянно сбивал верхушки волн, направляя их в правый корпус, который в тот момент находился с подветренной стороны, т.е. уваливался вниз. Отсутствие постоянного контроля и откачки воды вкупе с разногласиями между Кане и его заместителями, которые, видимо, были более сконцентрированы на возвращении каноэ назад, чем на слежении за уровнем воды, и привело к полному заполнению водой кормового отсека. Затем поддалась легкая фанера опалубки и вода хлынула внутрь, быстро заполняя отсек за отсеком через небрежно задраенные люки, пока весь корпус целиком не погрузился в воду.

Но это были лежащие на поверхности причины катастрофы.

- Невозможно избежать заключения, - мрачно произнёс Руби Чой, - что затопление «Хокуле'а» произошло из-за недостаточного мореходного опыта, отсутствия профессионального командования в условиях открытого моря и несоблюдения необходимых для всех выходящих в океан судов стандартов и процедур. Эйфория при спуске каноэ на воду и особенно во время так называемых тренировочных плаваний  и увеселительных круизов вокруг островов, исключительный успех «Хокуле'а», несмотря на серьёзные сигналы о существовании командной и организационной несостоятельности, а также благоприятные погодные условия и простое везение привели к распущенности и отсутствию дисциплины на море, что и послужило причиной неизбежного затопления.

Следуя морской традиции, доклад возлагал ответственность за затопление на капитана судна Херба Кане. Его заместители, Томми Холмс, Кимо Хуго и навигатор, обвинялись в невнимательном отношении к своим обязанностям. И конечная ответственность возлагалась на директоров Общества полинезийских плаваний. Мы все согласились. Директора и в особенности я как президент проявили небрежность, разрешив развиться тем условиям, которые привели к катастрофе. Но доклад не стал простым выявлением виноватых. По моему настоянию Руди сделал отчёт документом, ориентированным на будущее. Затопление было определено как «очень удачный несчастный случай», который обнажил все недостатки и дал нам шанс исправить их перед путешествием на Таити.

Затем Руди, выполняя свою роль технического консультанта, перешёл к рекомендациям. В них входило: создание по-настоящему водонепроницаемых отсеков с быстро и плотно закрывающимися люками; оснащение каноэ трюмными помпами и другими элементами безопасности; подбор опытного капитана, тщательный отбор и подготовка членов команды.

Отчёт был принят единогласно. Прошло достаточно времени, чтобы улеглись страсти и появилось ясное видение произошедшего.  Худшее осталось позади, и мы могли вернуться к работе. Руди Чой согласился принять на себя обязанности руководителя новой комиссии, задачей которой было следить за производимыми модификациями, выбором капитана и набором команды. Мы с Томми организовали отбуксировку «Хокуле'а» обратно в Гонолулу и размещение её в доке факультета океанографии Гавайского университета. Благодаря вовремя подоспевшим пожертвованиям, включая ещё один немалый подарок от нашей благотворительницы из Калифорнии Пенелопы Гербоуд-Хоппер, мы смогли нанять судостроителей, купить материалы и начать работы по модификации каноэ.

Создание по-настоящему водонепроницаемых отсеков было наиболее важной задачей, с точки зрения безопасности. Хлипкие отсеки, сделанные в спешке к дате спуска «Хокуле'а» на воду, были неудачной подгонкой образцов судостроения хаоле под дизайн полинезийского каноэ. Можно было бы отодрать неэффективную опалубку, что позволило бы с легкостью осматривать трюм и откачивать из него воду. Но это сделало бы нас уязвимыми для затопления при шквальном ветре или урагане. Должно быть, немалое число полинезийских каноэ потерялось в океане во время шторма, но мы не намеревались рисковать жизнью людей на судне. Нашей главной целью была проверка ходовых качеств и навигационной точности, а не человеческая выживаемость. Поэтому мы без колебаний приступили к созданию водонепроницаемых опалубки и системы отсеков в корпусах.

Не мы одни думали о важности этих модификаций. Нам в затылок дышала Береговая охрана. По закону они имеют право не допустить к выходу в море любое неподготовленное судно. А затопление подняло вопрос о пригодности «Хокуле'а» к мореходству. К тому же незадолго до нашего инцидента случилась авария с другим экспериментальным каноэ. Построенное в спешке с целью опередить нас, оно умудрилось проплыть от Сан-Диего до Маркизских островов, но не без происшествий. Во время перехода несколько поперечных балок сломалось и сопровождающей яхте пришлось несколько дней буксировать каноэ до суши. После короткой стоянки, во время которой большинство команды дезертировало, спешно отремонтированное каноэ вышло курсом на Гавайи в самом начале сезона зимних штормов. К северу от экватора судно напоролось на один из них. Слабые поперечные балки треснули, затем оба корпуса накренились внутрь и затопились. К счастью, люди были подобраны яхтой сопровождения. Этот инцидент наделал много шума на Гавайях, заставив Береговую охрану ещё плотнее заняться нами.