Отроки в кино

К циклу рассказов “Рождённые в СССР”.

Если что-то я забуду, вряд ли звёзды примут нас.
Р. Рождественский

“Москва-Кассиопея” и “Отроки во вселенной” — оба фильма дилогии значились на афише.
Два часа длился каждый сеанс вместе с предваряющим фильм киножурналом. И столько же времени уходило на стояние в очереди в кассу, чтоб обрести заветные билеты. Сразу после уроков двое нетерпеливых третьеклассников прибежали занять местечко в хвосте. Томясь и переминаясь с ноги на ногу, вереница людей продвигалась к окошечку.

Наконец желанные зелёноватые билетики с фиолетовым штампом, указывающим дату и время сеанса, в руках у пацанов.
— Урвали!
— Я уже по второму разу, — хвалится Юрка (так зовут одного из них).
— Наконец-то и я посмотрю.
— Везёт! Тебе только предстоит… Мне-то во второй раз будет уже не так интересно!
— Где же “везёт”, если все давно посмотрели, а я только теперь?
— Там про космонавтов! Ты знаешь, как едят в космосе?
— Как?
— Из тюбиков! От зубной пасты.
— Это ещё зачем, Юр?
— Чтоб пища не разлеталась в невесомости, её надо выдавливать прямо в рот! Мой папка на тубном заводе работает. Рассказывал, что делали заказ для Звёздного городка! Перед сеансом заскочим ко мне домой! У меня тубы; наготовим космической еды и будем смотреть фильм, как настоящие космонавты!

Из окна Юркиной квартиры площадь перед кинотеатром была как на ладони. Толпа у входа росла, но внутрь ещё не пускали… Было удобно наблюдать, и ни за что не пропустишь момента открытия дверей.
Юра принёс в кухню несколько совершенно новых цилиндров из алюминия. “Шампунь Желтковый” значилось снаружи, зеркальная фольга внутри.
Один из мальчуганов аккуратно держал тубу, второй накладывал внутрь клубничное варенье. Когда герметично закрутили алюминиевый хвостик первого блюда, перешли ко второму, коей была сгущёнка.
— Обожаю аджику! На третье будет самое вкусное! — возгласил Юрка, запечатывая тюбики с аджикой.
— Никогда не видел еды в тюбиках, — признался его приятель.
В самом деле, в семидесятые годы (откуда идёт повествование) подобные продукты продавались либо в стеклянных, либо в жестяных баночках — не иначе.

В фойе стояли игровые автоматы, те что по 15 копеек. “Морской бой” был самым продвинутым и популярным из них. Наши герои, ещё не доросшие до ручек перископа, взобравшись на специальные ящики для малышей, наблюдали в боковые окошки за игрой юноши постарше. Тот имел собственную тактику: повернув перископ в крайнее левое положение делал залп в момент, когда корабль неприятеля показывался из-за рифа, и пущенная им торпеда непременно настигала цель. Перемещал перископ в крайнее правое положение и в момент выхода корабля из-за правого рифа снова стрелял. Двадцать попаданий из двадцати выстрелов обеспечивал его нехитрый метод.

“Мы — люди большого полёта, кудесники новых чудес, орлиное племя пилотов…” — хотелось подпевать под бравурный марш киножурнала. Спасская башня, куранты, профиль Ленина, взлёт реактивного “Ту-144”, старт ракеты — динамичный видеоряд гипнотизировал зрителей сразу как потухал свет.
На экране: рабочие Кузбасса митинговали против расистского режима в Южной Родезии. Гневно обличили главу “марионеточной клики” Яна Смита, кровавого правителя, угнетающего коренных темнокожих африканцев; выступили с воззванием в поддержку борцов против апартеида.

Крах колониализма неизбежен и предрешён, но братская помощь СССР необходима. И вот отряд советских пионеров готов отправиться на звездолёте аннигиляционном релятивистском ядерном (ЗАРЯ) на далёкую планету, с которой получен булькающий сигнал о помощи. До Родезии далеко, как до звёзд Кассиопеи, но юные космонавты во взаправдашних серебристых космических костюмах, и со "смыслоуловителями" наперевес. Приятели из зрительного зала всей душой болеют за успех межгалактической экспедиции.
— Пора подкрепиться, — шёпотом командует Юрка.
— Давно пора, — так же шёпотом выражает согласие его приятель.
Космический обед, все три блюда последовательно (впрочем и вперемешку тоже) идут в ход. Сладко, приторно, липко. Острая аджика жжёт язык. И оторваться от фильма нет сил. Наконец первый сеанс заканчивается. Ребята бегут в туалет попить водички из под крана.

— О, Герка, привет! Неужели это ты? — приятели нежданно в туалете встречают своего одноклассника.
— А, детёныши стрекозоидов! — приветствует их Герка цитатами из фильма. — По долгу службы — я.
— Что-то тебя не было видно в очереди за билетом… Как ты попал в кино?
— Долг службы. Шкерюсь здесь от билетёрши.
— Ты совсем как Лоб, Герыч! — подмечает один из приятелей, имея в виду тайно пробравшегося на звездолёт киношного пионера Федьку Лобова.

Втроём на двух местах смотрят одноклассники продолжение дилогии. Снова киножурнал про борьбу негров против белых колонизаторов. Мугабе — наш чёрный друг, марксист-ленинист (по совместительству маоист) в одном лице. И ЗАРЯ со сверхсветовой скоростью мчится сквозь космос ему на помощь.
Наконец прилетели. Родезия? — Нет, Зимбабве! Настоящая Африка, человекообразные стрекозоиды разгуливают по саванне. Кто из них коварный Смит, а кто терпящий гнёт Мугабе?
«Мы дефектные, мы ваши друзья» — вносит ясность роботообразный нянь. И команда пионеров дружно спасает планету.

Покинув кинотеатр, друзья обмениваются впечатлениями.
— Юля Сорокина из фильма на Галку из нашего класса похожа…
— Точно, а Катя Панфёрова на нашу Юльку!

— Этот чудак И.О.О., который всеми рулит…, где-то я его видел.
— В “Берегись автомобиля” ты его видел!

— Чего там за комната, куда вход до шестнадцати запрещён? Жалко, не показали.
— Если бы показали, то весь фильм был бы “до 16”, и тебя б на сеанс не пустили, так что радуйся…

— Не понял: а почему что ни друг, то дефектный? …хоть африканский, да хоть инопланетный…
— Агапит, у тебя стали расти волосы, ты совсем большой... Но не взрослый, раз задаёшь такой вопрос.
— “Видно, что-то с блоком памяти не в порядке”; “затмение в мозгах какое-то”...

Друзья: Юрий, Герман и (как оказалось Агапий) топают по улице.
Там, у них, впереди, долгий, как жизнь, путь…

18 апреля 2025 года. Фотографии Юрия Захаркина.