Пра-коло 1

Когда мы пошли на Кудыкину, я не особо понимала что к чему. Просто мы давно обсуждали этот поход, уже привыкла слышать о деталях, потихоньку тайком складывать торбу, договариваться об очередной вылазке в наш штаб на дереве... И вдруг рано утром Верка будит меня и шепчет: "Одевайся, пошли". Я сонная, кое-как напялила одежду (хорошо, всё заранее сложила в углу сундука), зацепила торбу и чуть не забыла свечи, их нужно брать в последний момент, иначе дед спохватился бы.
   
Верка выглядела так, будто вовсе не спала. И одета тщательнее и аккуратнее, даже ленточки в косы вплела. Красивая она, ничего не скажешь. Я хотела бы такой стать, когда вырасту, но куда мне. Веркины родители пришлые, у нас в округе таких видных не водится. По дороге она и меня заплела на ходу, причесала своей расчёской, моя дома осталась, конечно же.
   
Лёнька ждал за воротами. Мы постучали тихонько, и он открыл. На ночь ворота всегда на засов замыкают, да тут солнце почти встало, уже не страшно оставлять. Рюкзак у Лёньки — большущий! И сам он высокий, выше всех наших мальчишек. Про то что самый красивый, я и не говорю. Лично я не могу смотреть на него не краснея. Но он никогда меня за это не дразнит. Может быть, он на мне женится, когда я вырасту. Хотя вряд ли, он же тоже вырастет и всегда будет выше, старше и умнее, а зачем умному и красивому я?
   
— Марька, ты что так долго?

Ага, Верке он слова не скажет, знает, что из-за меня задержались. А я что ли виновата, сплю крепко. Дед, наоборот, всегда говорит, хорошо иметь крепкий сон. Сам-то он только под утро задрёмывает, кости болят.
   
Мы сразу пошли, даже побежали, по дороге, она до леса утоптанная, не раз хоженая, а вот дальше леса никто не ходит. Раньше ходили и не возвращались. Верка говорит, Лёнька ходил, но я не очень-то верю...
   
И тут на меня упало небо. По-настоящему: воздух стал чёрным, влажным, вздохнуть невозможно, меня прижало к дороге, лицом в пыль. Кажется, я обмерла, очнулась от того, что меня за плечи тянут куда-то волоком. Хотела заорать со страху, только пыль в рот набилась.
   
— Просыпайся, Марька, — и по щекам мне - хлоп! Лёнькин голос.

— Ты что, и про завесу забыла? — это Веркин.

А ведь и впрямь забыла. Совсем я чумичка! Посёлок кругом завесой обнесён, через неё надо бегом пробежать и не дышать, тогда всё хорошо будет. Откуда та завеса взялась, даже дед не помнит, то про воинов говорит, то про лесных хранителей. Высотой завеса метра три, а внизу есть просвет, мыши запросто бегают, и мелочь всякая. И змеи ползают, вот этому я совсем не рада. Для чего вообще змеи существуют?
   
Вот очухали меня, отряхнули, я смотрю — и лес ближе стал, чем раньше виделся. Наверное, завеса ломает пространство.

— Вы идёте или нет? — Лёнька сердится. Когда он сердится, сила от него поднимается, мне даже страшно.

Иду, чуть отстав от него, охоронную бормочу на всякий случай. А Верка ещё чуть сзади держится, как будто они меня ведут силком. Ничего не силком, сама напросилась. Мамка с папкой пропали — так? Дед старый, помрёт ещё чего доброго — так? Посёлок давно детьми не пополняется, не откуда. Тут хочешь — не хочешь, нужно что-то менять. А что? Вот Лёнька придумал, он знает путь до Сумережи, там Колесо стоит Через это Колесо можно время менять. Или не время, никто толком не знает. Одному человеку туда идти нельзя, хотя бы двое должны быть: один крутит, другой на Колесе лежит. А оно не колесо совсем, круглая такая крышка на колодце. А может, жернов, про то разное говорят, как и про завесу. В детстве я вообще думала, всё это сказки. А как папка с мамкой пропали, начала понимать что-то.
   
Я маленькая была, маленьким ничего не объясняют. С вечера всё обычно было, утром проснулась, а дома только дед, и всё. Сперва даже не плакала, ждала. Через неделю услышала,  как все говорят про меня "сиротка", и заплакала. Хотя у нас половина посёлка сироты — у кого родители сами ушли в залесь, как у Верки, у кого так же пропали, как и мои. То ли их какбутыши увели, то ли незнамь сквозь завесу просочилась. Если незнамь, то понятно, она сонных может поднять и увлечь куда-то. Только она же шумная, и как мы могли проспать ту бурю, какую она поднимает. Я так долго об этом думала, что рисунок нарисовала. Незнамь у меня там — змея, змей я не люблю.

продолжение здесь http://proza.ru/2025/04/20/335