Агония

Глава из романа "Вкусное печенье с предсказаниями"


    После прочтения — сжечь
    Себя завещаю.
    Все подохнут, а я буду жить.
    Все умрут, а я останусь.

    Stigmata "В океане костей"



Во второй половине февраля дедка Валерка снова появился в своей однушке. Из больницы он вернулся на социальном такси, и всего за неделю выжил из нашей квартиры двух работяг, которые до этого терпели его несколько месяцев. Они съехали так же внезапно, как мы недавно, предупредив за час и оставив ключи Степанычу. Снова мне пришлось вернуться в наш несчастливый дом. Я зашла к дяде Саше, чтобы узнать подробности произошедшего.

Как оказалось, после инсульта Багров оправился физически, но полностью обезумел. Дедка Валерка постоянно видел мать, которая умерла ещё несколько лет назад. Она приходила к нему и обличала его в том, какой он бессовестный и неблагодарный. Багров в ответ проклинал её в своей манере.

— ВЕДЬМА! ИДИ К ЧЁРТУ! СТАРУХА, ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ! — орал он на несколько этажей. По ночам сумасшедший дед не спал, ковыляя из угла в угол своей крохотной квартирки, ставшей ему клеткой. — МАТЬ, МАТЬ, — повторял он одно и то же слово. На пару часов в сутки старик забывался тревожным сном, давая соседям короткую передышку, чтобы, проснувшись, снова начать бредить. Для окружающих было загадкой, почему человека в таком состоянии держали в обычной квартире, а не в специализированном учреждении.

Ушлая сестра, как его официальный представитель, всё устроила так, что к Багрову два раза в сутки приходили соцработники, чтобы покормить и поменять подгузники. После инсульта дедка Валерка полностью утратил навыки самообслуживания.

Странные женщины появлялись с самого утра и ещё раз — вечером. Удивительно было то, что, видя, в каком состоянии находится Багров, они не пытались ему помочь. Чтобы развлечь больного старика, соцработницы включали ему телевизор погромче. Как же без этого? Упоительные вечера с Владимиром Соловьёвым плавно перетекали в ночи и дни.

На третий день после возвращения Багрова соседи собрались вместе и решили обратиться к очередной тетушке, которая, судя по крикам из квартиры деда, пришла его покормить. Они высказали ей претензии по поводу поведения её подопечного и предложили вызвать скорую. Хамоватая женщина средних лет с циничной усмешкой ответила, что соцработники делают только то, что предписано инструкциями — им запрещено заниматься самодеятельностью. С её слов, родственники были против, чтобы беспокоить Валерия Васильевича сразу после выхода из больницы, поэтому не позволят никому чужому переступить порог квартиры. Что касается криков — так дедушка глуховат, поэтому постоянно переспрашивает, а озверевшие соседи только  и ищут повода, чтобы извести больного человека. Скороговоркой выпалив это, она захлопнула дверь прямо перед носом ошеломлённых жильцов. Такое впечатление, что свой ответ она заучила заранее.

Возмущению измученных собственников соседних квартир не было предела, поэтому сразу несколько человек написали жалобы в органы опеки с требованием провести проверку. Вскоре им всем пришла отписка, что по адресу вышла комиссия вместе с врачом, но никаких нарушений не выявила. В квартире были еда и средства реабилитации проживающего в ней инвалида, состояние которого было вполне удовлетворительным, поэтому вмешательства надзорных органов не требуется.

Тогда соседи сами начали вызывать врача на дом больному деду, но это ничего не изменило. Отчаявшиеся люди обратились с жалобой на бездействие участкового терапевта заведующей местной поликлиники, к которой был прикреплён Багров. Она ответила, что врач по их вызовам приходит  каждый день, звонит в дверь, но никто не отвечает. Раз пациент дверь не открывает — не может же доктор взломать её силой, — резонно заметила она. Да и вообще, в нашей стране давно нет карательной медицины, поэтому нельзя заставить лечиться кого-либо против его воли. Каждый сам решает, как ему жить.

Зная, что сестра деда руководила отделом соцзащиты и имела многолетние связи с разными ведомствами, нас с мужем совсем не удивил такой поворот событий.

Вскоре нас шокировала ещё одна новость: Валентина Михайловна съехала из своей квартиры. Неужели она сдалась после стольких лет борьбы с «Сатурном»?

Как оказалось, причина переезда была в другом — во всяком случае, со слов самой пожилой соседки. У её племянницы родился сын, и она перебралась к родственникам, чтобы помогать с малышом. Семейная жизнь всегда была в приоритете у бабули-детектива. Узнав, что она больше не живёт в нашем подъезде, я чувствовала себя брошенной на произвол судьбы, хотя мы продолжали созваниваться. Валентина Михайловна посоветовала мне спокойно реагировать на внезапные неприятности. По её мнению, конец истории Багрова был близок. Для неё вопрос был только в том, отчается ли ещё кто-то из соседей настолько, чтобы продать свою квартиру «Сатурну» с невероятным дисконтом. Она считала, что весь этот цирк с выходом вредного деда из больницы был нужен только затем, чтобы при помощи обезумевшего инвалида оказать максимальное давление на людей, имевших несчастье жить с ним рядом.

В тот вечер, когда я зашла к Степанычу за ключами, он предложил мне небольшой эксперимент. Мы должны были пойти к квартире Багрова и записать разговор с ним на диктофон. Дядя Саша собирался прикрепить его как доказательство к очередному заявлению в правоохранительные органы. Даже после стольких лет он продолжал верить в честность людей, которые должны защищать закон. Консервативный до мозга костей дядя Степаныч пользовался простым кнопочным телефоном, поэтому и попросил меня пойти с ним, чтобы я сделала запись на свой смартфон. Я согласилась помочь, но решила молчать во время разговора. Меня совсем не радовала перспектива быть втянутой в очередной виток проблем с «Сатурном».

Выйдя из квартиры дяди Саши, мы услышали странные монотонные звуки, раздававшиеся на лестничной площадке.

— АБ-АБ-АБ-АБ-АБ-АААА-АБ-АБ! — за закрытой дверью своей однушки дедка Валерка в исступлении выкрикивал повторяющиеся слоги. Похоже, он стоял в коридоре у самого порога.

— Багров может орать так часами. Видимо, голодный — ждёт, когда придёт сиделка и покормит его. Прям как большой пёс, который ждёт возвращения хозяйки. Совсем оскотинился.

Сжавшись от страха в комок, я нажала кнопку начала записи. Дядя Саша позвонил в дверь.

— КТО? КТО ЭТО? — заорал Багров через закрытую дверь. В его голосе был животный ужас. Нас разделяло не больше метра.

— Валера, это я — Сашка. Открой!

— МАТЬ! ПРИШЛИ ЖАЛОВАТЬСЯ, ЧТО ТЫ ОПЯТЬ ОРЕШЬ. БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА!

Меня захлестнула волна жалости к сумасшедшему деду. Он был уже не в нашем мире, но его измученная физическая оболочка по привычке цеплялась за жизнь, не понимая, что время на исходе.

— Открой, Валера! — снова твёрдо сказал дядя Саша.

— КТО?

Мы подождали ещё несколько минут, стоя перед закрытой дверью. Я слышала только пульсацию крови в висках, но вскоре безумный старик снова начал выкрикивать обрывистые слоги.

— Бесполезное это занятие, — сказал Степаныч и сделал мне знак заканчивать запись. Тут послышался звук отпираемого замка, и дверь приоткрылась. На пороге стоял Багров в одной только пожелтевшей от старости майке. Нижняя часть его тела была полностью обнажена. Он сильно похудел, кожа стала совсем бледной. Дедка Валерка был похож на призрак самого себя.

— КТО ЭТО? — Багров застыл в нескольких десятках сантиметров от нас. Взгляд его блекло-голубых глаз был расфокусирован. Похоже, после инсульта он полностью ослеп.

— Это я — Саша. Тебе вызвать врача?

— ВРАЧА? ЗАЧЕМ ВРАЧА? — заорал дед.

— Почему ты кричишь? — с напряжением сказал Степаныч, практически в лицо деду. Багров перевёл немигающий взгляд на дядю Сашу. Похоже, он ориентировался в пространстве по памяти тела и слабым отзвукам, что ещё каким-то чудом мог воспринимать.

— ААА? НЕ СЛЫШУ! Я НЕ КРИЧУ, ЭТО МАТЬ КРИЧИТ. БОЛЬНАЯ ОНА, ПОМРЁТ СКОРО. ДОСТАЛА МЕНЯ.

— Тебе ведь плохо. Давай вызову скорую, — не оставлял попыток уговорить безумца дядя Саша.

— ИДИОТ! ЭТО МАТЬ БОЛЕЕТ. — Багров со злостью захлопнул дверь. Я выключила диктофон. В ней было достаточно материала, чтобы провести принудительную психиатрическую экспертизу дедки Валерки. Надо только достучаться до госорганов.

В этот момент в сторону квартиры Багрова длинной тенью метнулась женщина в тёмном пальто. Оказалось, сиделка уже некоторое время стояла у лестницы и наблюдала за нашим разговором с дедом.

— Так, что здесь происходит? Зачем вы изводите больного человека? — с угрозой прошипела она. Во всей её фигуре чувствовалось напряжение.

— То происходит, что вас тут быть не должно. Ваш рабочий день закончился в пятницу вечером, — отрезал Степаныч.

Я стояла, оцепенев, к горлу подступил комок. Как эта тётка смогла незаметно к нам подкрасться? Что она слышала? Хотя... Багров орал на весь дом, и она слышала всё. К счастью, сиделка вроде не заметила, что я делала запись.

Соцработница подошла к двери и дёрнула ручку.

— Убирайтесь отсюда, или я вызову полицию, — процедила она.

— Это я сейчас полицию вызову. Вы вообще кто? Будущая счастливая вдова Багрова? — Степаныча несло. Я была в ужасе и, схватив его за руку, попыталась оттащить от двери. Страсти накалялись.

— Это не ваше дело, — сиделка бросила на нас цепкий взгляд хищной птицы. — Хотя, нет: в своё свободное время я из симпатии помогаю знакомому. Это не запрещено! — с вызовом добавила тётка.

— Милиции расскажете! — Степаныч резко повернулся и пошёл к своей квартире. Я осталась на лестничной клетке в растерянности. Сердце стучало, во рту пересохло, мысли бешеной каруселью крутились в голове. Что теперь будет?

— Ничего вы не сможете доказать, — глядя мне прямо в глаза, с холодной уверенностью отчеканила соцработница. Дверь за нею захлопнулась раскатистым звуком звонкой пощёчины. Казалось, весь наш дом вздрогнул.

Позже мы сидели на кухне дяди Саши и обсуждали произошедшее.

— Очевидно, что кроме "чёрных" риелторов существуют и "чёрные" сиделки! — гневно произнёс Степаныч.

«Стервятница», — промелькнуло в голове. Я вздрогнула от собственных мыслей.

— Буду обжаловать отписку из МВД, что пришла мне недавно. Я написал заявление ещё в январе, но менты снова не нашли никаких нарушений и предложили мне пойти в суд. Уверен, прокуратура поставит их на место! Когда там послушают запись, то проведут всестороннее расследование! Привлекут всех этих уродов, что бездействием помогают измываться над больным стариком.

Я не знала, что сказать... Дядя Саша был прав, но его слова звучали так наивно. Он действительно верил, что в правоохранительных органах работали не обычные люди со своими страстями, а героические персонажи книг Юлиана Семёнова и братьев Вайнеров. Глеб Жеглов и Володя Шарапов — вот к кому он обращался в своих заявлениях. Вероятнее всего, из прокуратуры ему придёт очередная отписка.

Вернувшись домой, я рассказала о случившемся мужу. Внимательно выслушав меня, Макс заметил:

— Степанычу нужен начальник, который питается другими начальниками. Тут надо сыграть на противоречиях системы правоохранительных органов, но, по нынешним временам, шансов всё равно мало.

Тем же вечером я отправила на e-mail дяде Саше свою диктофонную запись.