Глава 8. Привал и ночлег

Так пролетел первый день на пути до Юэнтэйи. Вечерело.
- Остров! – Ёйль заметила неподалёку островок. – Причаливаем!
- Здесь? – удивился Лоддь.
- Этот остров – отличное место для ночлега. Есть, где разбить лагерь, все уместятся.
- Вы хотите устроить привал здесь?
- Или нигде?! А что? Место вполне хорошее, оторвано от большой земли водой. Сюда ни извращенцам, ни хищникам не добраться. А если они сюда залезут, то их ждёт неприятный сюрприз. Верно говорю?
Молчание.
- Отлично, причаливаем!
- Ну, знаете, - пожал плечами, да повернул челнок свой к островку.
Чуть только нос уткнулся в берег, Ёйль первой на него соскочила.
- Разгружайте, - скомандовала она, а сама зашла на середину островка, осматривает его от одного края до другого. Адепты же принялись выносить тюки из лодки на берег. Стоит отметить, что, в то время как разгружали лодку, юнцы не без чувства зависти смотрели на Ёйль. Ещё бы: они работают, а она только командует да выискивает что-то.
- Челнок тоже вытащим.
- Это ещё зачем? – недоумевая, спросил Лоддь.
- Так мы сэкономим материал для шалаша – он сгодится нам за крышу. А низ… так и быть, придумаем что-нибудь. И потом – так его никто не угонит.
Лоддь почесал затылок:
- Тоже верно.
Тут же адепты вытащили лодку на берег. Как только стекла вода, перевернули её кверху дном. А покуда она стекала, Синай раздобыл где-то на берегу несколько больших камней и перекатил их на середину острова, где Ёйль предлагает разбить лагерь; те камни и послужили опорой под лодкой, ставшей крышей для временного укрытия.
- Так, подоснова готова, - молвила Ёйль, осмотрев лагерь. – Но до полноценного лагеря ещё далеко. Хорошо, поступим так… Вамну, пойдёшь со мной, добудем ещё материалу для шалаша. Нари, Диана – поскольку сильны в бою и искусны в выживании, отправляетесь на охоту. Алира, остаёшься здесь, береги лагерь и охраняй рыбака – он нам живой нужен.
Алира:
- Эй, а почему меня оставляют в охранники?!
- За выкрики из строя. Кто сорвался и сказал про пояса? Кто? Разумеется, ты. Умеешь срываться – сумей и ответить.
Алира недовольно фыркнула, а Ёйль сказала остальным:
- Это всех касается. Приступайте.
На этом разошлись, куда и приказала Ёйль. Правда, для этого нужно пересечь реку, а для адепта, уж тем более – опытного, это не проблема. В качестве переправы Ёйль развела руки в стороны, и воды реки разошлись, оставив тем самым свободный проход, по которому адепты и перебрались с островка на большую землю. Когда же сами перешли, и воды обратно сомкнулись.
«Да уж, строгого начальника им выдали, право слово», - подумал Лоддь. Он, конечно, мог сказать это Алире, да не посмел. Лоддь был человеком тактичным: он не из тех, кто донимает людей, которые и без того не в настроении, а уж тем более - не расположен общаться. Видит, что Алира на Ёйль злится, и сильнее – оттого, что её в сторожа поставили, а потому завести разговор с нею не решился. Взамен этого, он, чтобы времени не терять даром, достал из кармана донку и сел рыбачить, авось к ужину что-нибудь поймает.

Синай и Ёйль рубили в ельнике лапки для обустройства шалаша; и пустоты законопатить, и внутри подстилку сделать, дабы спать не холодно было. А чтобы удобнее было нести, лапки складывали в холщовые мешки, которые Ёйль заранее приготовила для похода. Пока рубили, не произносили ни слова; осень на дворе, скоро стемнеет, надо затемно успеть обустроить лагерь, на разговоры времени особо-то и нету. 
- Так, всё-таки скажи мне, - заговорила, наконец, Ёйль, нарушив тем самым тишину, - не смущает ли тебя столько дамочек, а?
- Я же сказал, что нет, - ответил Синай, отрубив кинжалом несколько колких веток.
- Кто тебя там знает, - кокетничала Ёйль. – Может, тебя смущает. Или, может, тебя это как-нибудь завораживает.
- Да ни черта подобного!
- Ой, да ладно тебе, не завораживает.
- То, что меня окружает столько баб, к этому я давно привык. Так что меня нисколько не смущает,.. даже не удивляет, что мне в сопровождение доверили чисто женский отряд. Равно, как не удивляет один факт, касаемый вас.
- Можно на «ты», не обижусь. Э… какой такой факт?
Синай холодно посмотрел в глаза Ёйль и заявил:
- Ты из «Чёрной манипулы».
- Догадался!? – промолвила Ёйль, хитро улыбнувшись.
- Даже гадать не надо. Только адепты «Чёрной манипулы» носят звание сержанта. Кроме того, только адептам «Чёрной манипулы» низких рангов доверят следить за бойкими адептами и преследовать всякого, кто затеял что-то недоброе вроде заговора или, хуже того, пошёл на такой подлый шаг, как предательство. Немудрено, что великий магистр тебя к нам в качестве командующего приставила, – тут Синай неодобрительно посмотрел на Ёйль. - Она нас в чём-то подозревает?
- Отнюдь. Меня к вам приставили так, проконтролировать исполнение, следить, чтобы вы не оступились…
- Э, нет, это неспроста, - перебил Синай. – Здесь что-то нечисто. И я хотел бы знать, что.
- Ты не обнаглел ли часом?
- Я – независимый, если можно так сказать, агент «Белого креста». Ремесло у меня такое – до всех докапываться. И я не уймусь, пока не узнаю, для чего ты здесь на самом деле.
Видит Ёйль, не унимается Синай, просто так от неё не отстанет. От такого адепта, как Синай, ей не отмахаться, а прибегнуть к рукоприкладству – себе дороже. Ведь она в ответе и за него, и за девушек; не дай бог, если хоть палец над ними нависнет, её или чужой. Ёйль не знала, что делать, как ей правильно поступить.
Тяжело вздохнув, Ёйль произнесла:
- Хорошо, я объясню. Но при условии, что ты никому не скажешь об этом. Меня приставили к тебе и отряду сопровождения не только для порядка. Незадолго до этого мы с великим магистром заключили договор, согласно которому я должна буду тебя в случае чего уберечь. Вмешаться, если всё будет складываться не в твою пользу.
Синай нахмурился.
- Ах, вот оно что, - говорит. – Снова меня в известность не ставят, и ещё недоговаривают сверху.
-У, я думала, тебе всё известно.
Синай промолчал.
- Нечего ответить? И правильно делаешь. И знаешь, почему?
- Снова какое-то условие?
Ёйль кивнула и сказала:
- Никто не должен знать…
- Ну, я так и подозревал. Снова тайны, и все для моего же блага, - ответил Синай с некоторой иронией.
- А ты что думал?! Конечно.
Немного погодя, они продолжили работу. Надо успеть, пока совсем уж не стемнело.
- Да, Синай, хотела тебя спросить, - так начала Ёйль, прервав тем самым стоявшее во время работы молчание. – Как ты смотришь на то, чтобы служить не в «Белом кресте», а в «Чёрной манипуле».
В ответ Синай недовольно фыркнул.
- Это я к чему… До меня просто дошло, что тебя капитан Гротбордт, мягко говоря… недолюбливает.
Синай сказал:
- Да ну его! Сам себе проблему придумал, теперь перед властью выделывается, зря только себе нервы в тугой клубок мотает. По мне ему просто заняться нечем, вот и скипидарит всем головы. Гротбордт хотел, было, видеть меня в своих рядах, а, быть может, и в адъютантах. Но этого не случилось.
- А почему? Знаешь, какие там полагаются привилегии? Кроме офицеров и великого магистра, тебе никто не указ. Тебе открыты все пути и дороги, куда простым смертным запрещено ступать. Тебя ждут перспективы, о которых простые адепты могут лишь мечтать. Права и свободы, которые не приснятся никому из аристократии.
- Ага, сейчас, как же. Привилегии, права, свободы, перспективы. Знаем мы эти «радости». Делай только то, что тебе скажут. Без указа ты ни в праве и шагу ступить, не то, что моргнуть. Вечный зубрёж устава, который в жизни никак не поможет, и который сильно ограничивает твою волю. Ну это всё в болото! Не люблю я грузить себя обязательствами. Я уж лучше простым адептом устроюсь где-нибудь в глуши, буду там проводить опыты да грибы с травами собирать.
- Ну-у, как дурак в глуши! Скукота, просто ужас, а не жизнь!
- Хочешь, как хочешь, но свобода мне дороже всякой привилегии.
- Тю! – отозвалась Ёйль, и дальше лапки рубить взялась.
- Да, кстати о договоре, - молвил Синай, набив очередной мешок приятно пахнущих смолой лапок. – Тогда и я с тобой договорюсь.
«Только этого мне не хватало!» - в ужасе подумала Ёйль.
- Раз уж ты согласилась оберегать меня от возможной напасти, тогда и я тоже поставлю тебе условие. Обидишь меня хоть раз, бросишь на растерзание демону или ещё каким образом подставишь меня, я тебя сдам с потрохами – таков уговор. Поверь, мне ничего не стоит кого-то заставить в это поверить.
«Ну ты наглец, однако!»
- О нашем разговоре никому не разглашать, пусть это останется между нами. Мы ничего не видели, мы ничего не слышали, и нам никто про это не сказал.
- Да и не было ничего, - сказала Ёйль, примирившись где-то в глубине души с условием, которое ей поставил Синай.
Набив последний мешок лапок, Ёйль с Синаем взяли его и остальные мешки, и, покуда не стемнело, поспешили в лагерь. А на берегу их ждали Диана и Нари с добычей: убитым на охоте кабаном, большой вязанкой хвороста да охапками дров. В лагерь адепты вернулись таким же путём, что и уходили. Лоддь так и не смог ничего поймать, но он не горевал: ведь есть кабан, которого он помог пожарить, пока другая половина отряда обустраивала лагерь.
Примечательно, что Диана охотно вызвалась обустраивать место ночлега. И не столько из трудолюбия или желания выслужиться, сколько из-за нежелания есть кабана. Нет, Диана, красавица, чью красоту и привлекательность просто так словами не опишешь, не была никогда вегетарианкой – просто из еды она не очень-то жалует мясо, хотя и может позволить себе съесть небольшой кусочек, да и то из вежливости и уважения к хозяевам трапезы. Зато любит сыр и сладкое. Поэтому, когда она обустраивала место ночлега, наследница Талеров втихую, пока не видит никто, по временам съедала по кусочку домашний сыр, который заблаговременно припасла. Обустраивает укрытие, а сама иногда на Синая поглядывает да сырок по кусочку откусывает.