Будни следствия

      Борис Мишарин
      
      
      Мечты и реальность,
      Фантастика и бытие.
      
      
   
   
   
    Будни следствия
      
      
      
      
      Иван Тихомиров зашел в ИЦ ГУ МВД по Н-ской области, Но ему сразу же объявили, что рабочий день закончен, приходите завтра. Но он пришел не за справками о судимости, а попросил позвать Раю Буторину. Две девушки за стеклянным окошечком, захихикали, прикрываясь ладошкой, зашептались: «Райка дура, за ней первый парень из следствия ухаживает, а она его отшивает. Наверное, ждет, когда вместо принца конь придет».
      Она из девушек убежала внутрь, потом вернулась и заявила, что Буторина занята и выйти не может. Тихомиров пожал плечами и ушел. Нет, так нет. Он много раз подходил к ней, пытаясь пригласить погулять, в театр, на концерт и так далее. Но всегда получал вежливый отказ. «Нет, так нет», - произнес он и сел в свою машину: старенький РАВ-4. Поехал домой. Дома варил пельмени на ужин, но поесть ему так и не дали: позвонил дежурный, заявив, что убийство и начальник следствия ждет его у себя в кабинете; машина за ним выехала.
      «Опять какая-то хрень, - рассуждал Тихомиров, - если убийство, то надо ехать на место совершения преступления, проводить осмотр и другие следственные действия, а его вызывают в кабинет. Значит, непростое убийство и замешана элита»…
      Он прибыл в кабинет начальника СК по Н-ской области. У генерал-майора юстиции Коновалова Юрия Петровича, уже находился губернатор области Владимиров Олег Яковлевич.
      - Проходи, Иван, присаживайся. Губернатора ты наверняка знаешь, и он в представлении не нуждается. А это Тихомиров Иван Николаевич, майор юстиции, старший следователь по особо важным делам, - представил его генерал. – Наш лучший следователь. Тут вот какое дело, Иван…
      - Я сам поясню, - перебил его губернатор, - поздней осенью, то есть уже семь месяцев назад, пропала моя дочь Светлана, ей девятнадцать лет. Ушла из дома в университет и больше мы её с женой не видели. Была объявлена в розыск, но безрезультатно. А в конце мая бомжи, собирающие в лесу черемшу, обнаружили обглоданный животными труп. Экспертиза ДНК установила, что это моя дочь Светлана. Время смерти, примерно, ноябрь прошлого года. Причина смерти не установлена: животные почти все мягкие ткани съели. В том, что это убийство, я не сомневаюсь. И прошу вас, Иван Николаевич, расследовать это дело. Найдите убийцу, майор, Христом богом прошу…
      Губернатор замолчал, вытирая платочком повлажневшие глаза.
      - Если начальство поручит, то я возьму это дело в свое производство и сделаю всё возможное в установлении и задержании преступника или преступников. Но надо будет осмотреть комнату Светланы, допросить вас и вашу супругу. Но не сейчас, а чуть позже, - пояснил Тихомиров.
      - Конечно, майор, конечно, без вопросов. Звоните в любое время суток.
      Губернатор дописал на визитке телефон жены и её имя с отчеством: Елена Николаевна.
      Поздний вечер и Иван уехал домой разогревать и кушать сваренные пельмени. Наконец, он всё-таки покушал и лег отдыхать. Лёжа раздумался.
      «Тридцать лет, майор, старший следователь по особо важным делам, и что дальше? Работа, работа и работа: никакой личной жизни. Конечно, Рая Буторина понимает, что с таким парнем жизнь связать сложно – работа днем и ночью, и в выходные. Поэтому не желает встречаться, чтобы не сближаться и не влюбляться. Ну, и флаг ей в руки».
      Тихомиров задремал на диване, так и не посетив постель. Утром проснулся, принял душ и позавтракал. Прибыл на службу. Как обычно утренняя планерка у начальника отдела. Подполковник юстиции Ветрова Надежда Александровна, начальник отдела, недолюбливала Тихомирова, считая его претендентом на своё место. Понимала, что если где-то проколется, то её уберут без разговоров.
      - Тихомиров, - он встал, - у вас в производстве три уголовных дела по убийствам. И я что-то не вижу результата. Докладывайте, - распорядилась начальница отдела.
      Иван хмыкнул, ему даже не предложили присесть, а всех других сотрудников она вставать не заставляла. Ему надоели необоснованные претензии, и он заявил:
      - Товарищ подполковник, разрешите доложить тет-а тет.
      - Ты не доверяешь своим коллегам, Тихомиров, - спросила с ухмылкой Ветрова.
      - Ты, Ветрова, ничего умнее не придумала? – тоже с усмешкой ответил Иван.
      - Да как ты смеешь так со мной разговаривать, щенок?! – возмутилась в неистовстве Ветрова.
      - Смею, сучка, смею, - закричал Тихомиров, - я следователь, а не администратор, как ты, и на твоё поганое место не претендую. Даже если назначат – не пойду. А ещё раз мне тыкнешь – вылетишь со своей должности в тот же день. Поняла, дура неуёмная? Я всё сказал… достала уже своими придирками.
      Тихомиров вышел из кабинета, хлопнув дверью. Ветрова, разинув рот, объявила с дрожью в голосе:
      - Все свободны.
      Сотрудники вышли из кабинета ошарашенными. То, что начальница гнобила лучшего следователя управления, знали все. И не одобряли её действий, как и не вмешивались в происходящие процессы. Как говорится, чтобы не прилетело. И что теперь будет? Тихомиров правильно её отодрал, но уж слишком резко. Сама она ничего сделать не сможет. Пойдет жаловаться, напишет рапорт или проглотит пилюлю? Поживем – увидим. Но в удобном случае подставит не хило.
      А Тихомиров знакомился с материалами доставленного ему розыскного дела из полиции и изучал уголовное по убийству, общаясь с районным следователем СК.
      Обычно «подснежники» так и оставались «глухарями». (подснежник – труп, обнаруженный после таяния снега; глухарь – не раскрытое дело.). Видимо, поэтому следствие велось спустя рукава. Но никто и не знал, что труп – это дочь губернатора. Позже выяснилось и дело сразу же забрали в область.
      - Подснежник, что ещё тут можно сказать? Сами всё понимаете и знаете, Иван Николаевич. Ни следов, ни свидетелей, ничего. И даже труп не опознан – звери всё обглодали, - заявил районный следователь Сухоруков Аркадий Павлович, капитан юстиции.
      - Я не для порки вас пригласил, капитан, и не для взысканий. Но дело раскрыть надо.
      - Конечно, - усмехнулся Сухоруков, - дочка губернатора, а другой бы труп обыденно закопали молча и всё на этом – дело в архив.
      - Не надо язвить, капитан, - одёрнул его Тихомиров.
      - Не надо? – возмутился Сухоруков, - я не прав что ли? Что-то я не припомню, чтобы ранее подснежниками занимались лучшие следаки области?
      - Отставить прения, - скомандовал Тихомиров, - поедем на место обнаружения трупа. Пригласите понятых, а я возьму с собой эксперта.
      Из кабинета Сухоруков выходил удивленный. «Что там можно найти, если даже вода от снега впиталась в землю и высохла? Конечно, можно деревья допросить или дятла-стукача послушать», - иронизировал мысленно капитан. Но приказ выполнил: понятых организовал и место обнаружения трупа показал.
      Тихомиров объявил понятым:
      - Проводится повторный осмотр места происшествия, места, где был обнаружен труп. Прошу внимательно следить за всеми нашими действиями и позже подписать протокол. Обязанности и права вам разъяснены.
      - Вот здесь вот находились обглоданные зверьем и воронами кости женского трупа. Вокруг несколько веток, видимо преступник или преступники не желали закопать тело, а забросали его ветками, которые для зверей препятствием не явились, - пояснил Сухоруков.
      Тихомиров внимательно осмотрелся, походил вокруг веток и указал рукой на небольшой бугорок.
      - Смотрите, везде почва ровная, а здесь бугорок. Копните, - попросил он прибывшего с ним эксперта Куприянова Аркадия Трофимовича.
      Тот сходил за лопатой к машине и поддел ею дёрн.
      - Ну вы даёте, майор! Замашки экстрасенса или провидца у вас точно есть, - говорил он, доставая из земли небольшой пакетик, в котором оказались паспорт на имя Владимировой Светланы Олеговны, сотовый телефон и кошелек, внутри которого находились пластиковая карта ВТБ, деньги в сумме пятнадцати тысяч рублей. – Никто бы и не подумал даже копнуть маленькую кочку на земле.
      Но сумочки так и не обнаружили. Не в руках же девушка носила, паспорт, телефон и деньги.
      - Интересно, содержимое сумочки вытряхнули и закопали, а сама сумочка исчезла, - произнес Тихомиров, - вы, Сухоруков, опрашивали родителей: какая сумочка была у их дочери, где она училась, кто её последним видел и так далее?
      - Случайно установили, что она дочь губернатора и дело сразу же вам передали, - ответил районный следователь.
      - Понятно, нашли «подснежник», возбудили уголовное дело по заключению медэксперта о насильственной смерти и бросили его в долгий ящик, чтобы позднее списать в архив, - бросил с издевкой Тихомиров.
      Сухоруков ответил с нервозностью:
      - Это у вас, майор, в областном управлении по одному-два уголовных дела на брата приходится, а у нас их десятки на одного. И сроки те же и всё остальное – только вот зарплата меньше. Дальше пояснять или сами всё понимаете?
      Тихомиров ничего не ответил и уехал сразу в морг. К судмедэксперту Гриневой Алле Тимофеевне, которая производила вскрытие трупа. Вскрытие… вскрывать там было нечего, но исследования провела.
      - Здравствуй, Алла Тимофеевна, как поживаешь?
      - Здравствуй, Ваня, здравствуй. В отличие от клиентов в другом мире. Ты по какому делу, Иван?
      - А в гости нельзя что ли? – спросил он.
      - С удовольствием встретила бы тебя в качестве гостя. Но не здесь же… у меня здесь совсем другие гости. И по которому ты из них прибыл? – спросила медэксперт.
      - По Владимировой Светлане Олеговне. В начале неопознанной.
      - Скелетированный труп. Да, помню такой. Мягких тканей практически не было, но в остатках адреналин присутствовал в огромных количествах. А на ребре в области сердца была царапина, скорее всего, от ножа. Экспертизу по ДНК ты наверняка уже знаешь. Значит, дело от Сухорукова тебе отдали? – спросила Гринева.
      - Дело-то отдали, только в деле ничего нет.
      - Неопознанный «подснежник», Ваня, ты чего-то другого хотел?
      - Ну да, может быть, встретимся вечерком, в кафе или ресторан сходим? – спросил Тихомиров.
      - Решил поухаживать за мной, Ваня? – спросила напрямую она.
      - Решил, ты мне давно нравишься, а с моей работой…
      Тихомиров не стал продолжать и махнул рукой.
      - Можно и встретиться, Ваня. Но лучше приходи домой ко мне. Сегодня пораньше могу уйти и приготовить ужин. С тебя Мартини.
      - Добро, буду, - ответил довольно он и ушел.
      В машине Тихомиров позвонил жене губернатора:
      - Здравствуйте, Елена Николаевна, это следователь Тихомиров, ваш номер мне дал Олег Яковлевич. Мне необходимо допросить вас. Я могу подъехать к вам домой?
      - Да, муж говорил о вас. Подъезжайте, вас встретят.
      Охрана проверила документы и пропустила Тихомирова без вопросов. Разговаривал он с женой губернатора в гостиной.
      - Елена Николаевна, когда вы выдели свою дочь в последний раз?
      - Это было 14 ноября прошлого года, утром. Мы позавтракали втроем, с дочерью и мужем, и она уехала в университет. Больше мы её не видели. Она училась на втором курсе юрфака.
      - Весной, после таяния снега, бомжи обнаружили скелетированный женский труп у подножия леса. При сверке ДНК было установлено, что это ваша дочь, Елена Николаевна. Ваша ДНК была в базах полиции? – спросил Тихомиров.
      - Нет, конечно. Поиски дочери были безрезультатными. Весной я не выдержала и пошла к экстрасенсу. Он по фотографии определил, что дочь мертва, и её тело находится на опушке леса. Я сразу обратилась в полицию, а там, оказывается, тело уже нашли. Но опознать его было невозможно. Кровь на анализ у меня брать не хотели и вообще грубо советовали убраться. Пришлось обратиться к мужу, тогда они все забегали, залебезили. Вот так и установили, что это моя дочь, наша с мужем.
      - Понятно. Её подружки, друзья из парней? Чем она увлекалась в свободное время?
      - Особо ничем не увлекалась. Подружки… про университет ничего не знаю. Ещё со школы была подружка Елизова, тоже Светлана. К нам же просто так домой не придешь, охрана не пустит. Из парней вроде бы ни с кем не дружила.
      - Хотелось бы осмотреть комнату вашей дочери, Елена Николаевна.
      - Пойдемте, - пригласила она.
      При осмотре ничего важного Тихомиров не обнаружил. Но попросил на время отдать ему ноутбук. И он его получил.
      - И последний вопрос, Елена Николаевна. С какой сумочкой обычно ходила Светлана?
      - С какой сумочкой? Сумочку ей привезли из Англии. Очень дорогая сумочка розового цвета. Вот, есть фотография дочери с этой сумочкой, - ответила Владимирова.
      Тихомиров перефотографировал её, поблагодарил хозяйку дома и ушел.
      На сегодня сделано достаточно и уже вечер. Он проехал к дому Гриневой, зашел в соседний магазин и купил бутылку Мартини. Гринева встречала его в откровенном домашнем халатике, демонстрируя длинные стройные ножки в чулочках телесного цвета и не совсем скромное декольте.
      - Проходи, Ваня, - пригласила она, забирая у него бутылку Мартини, - ты сегодня рано, но я успела уже приготовить ужин. Мой руки и за стол, - распорядилась Гринева.
      Она сразу заметила его учащенное дыхание и взгляд на ножки и грудь. Поняла, что цель достигнута. Предложила:
      - Ты, Ваня, целый день в делах и заботах, наверняка устал. Может быть, примешь душ для свежести духа? Мужского халата у меня нет, но обернешься простынёй. Полотенце в ванной уже есть.
      Она не оставляла ему выбора. А он и без выбора хотел её гораздо больше ужина.
      За стол на кухне они сели уже почти в полночь. Алла подогрела поджарку из свинины…
      - Я живу один, как перст. Девушки со мной серьёзных отношений заводить не желают из-за работы. Ни выходных, ни проходных, - усмехнулся Иван. – Вот и тебе, Алла, боюсь предложить что-то серьезное…
      - А ты не бойся и предложи, - ответила она.
      Тихомиров не стал заморачиваться и тянуть резину. Спросил прямо:
      - Ты выйдешь за меня замуж, Алла?
      - Сразу замуж без признаний в любви? – спросила она.
      - Мы оба знаем прекрасно, что любим друг друга. Так ты выйдешь за меня замуж?
      - Конечно, выйду, Ванечка, даже без конфетно-букетного периода, куда я денусь. Нам по тридцать лет и давно пора завести семью. А жить где будем? У меня двушка, а у тебя я никогда не была.
      - И у меня двушка, но более удобно расположена в городе. И до работы ближе обоим. Пока твою хату, Алла, можно будет сдавать или обе обменять на большую площадь. Завтра после работы переезжаем ко мне? – спросил Тихомиров.
      - Говоришь ты убедительно, Ваня, но надо посмотреть твоё жилье. Вечером завтра посмотрим и определимся.
      Молодые ушли в спальню.
      
      
      II
      
      
      Утром на рапорте (на планёрке) начальница отдела Ветрова вела себя, словно ничего не произошло. Но Тихомирова более не «тыкала». Все решили, что затаилась и ударит при первой возможности и уверенности, что сможет свалить.
      - Иван Николаевич, доложите о результатах, - вежливо потребовала Ветрова.
      - Есть доложить о результатах, товарищ подполковник. До вчерашнего дня у меня было два уголовных дела в производстве. Но по прямому указанию генерала Коновалова, я передал их своим коллегам, - он указал рукой на присутствующих.
      - Почему мне об этом не доложили? – резко спросила Ветрова.
      - Я полагал, что генерал поставил вас в известность, товарищ подполковник. И я прямо из его кабинета направился расследовать новое уголовное дело, переданное нам из районного СК. Весной бомжи обнаружили «подснежник» на опушке леса, то есть скелетированный женский труп. Расследование поручено мне, а контроль там, как я понял, - он ткнул пальцем вверх.
      - Результаты есть? – спросила Ветрова.
      - Убийство произошло в ноябре прошлого года, - ответил Тихомиров, - и местный СК определил дело в глухари. Но ничего, работаем. И личность преступника или преступников установим.
      Ветрова перешла к «опросу» других сотрудников отдела. После совещания Тихомиров сразу же направился в университет. Зашел к декану юрфака.
      - О-о-о! – воскликнул декан, - лучший следователь области самолично пожаловал. Присаживайся, Ваня. Учишь вас, учишь, а зайти в гости вам всё некогда. По делу пришел?
      - По делу, Трофим Федорович. Сами понимаете, что свободного времени ноль.
      - Ладно, ладно, дело подождет пару минут, - возразил декан, - сам-то как, женился?
      - Так никто не берет в мужья, Трофим Федорович. Видимо, из-за этой работы – на подруг ведь тоже времени не хватает. Ну да ладно, у вас училась Владимирова Светлана Олеговна…
      - Дочка губернатора. Пропала она без вести. Видимо, нашли, раз ты пришел.
      - Нашли «подснежник» весной. Надо бы с её группой пообщаться. И список группы с адресами…
      - Распечатай, - приказал он секретарю. – У них занятия в пятнадцать часов закончатся, вернее в четырнадцать тридцать. Подходи, Ваня, в аудиторию, я группу оставлю.
      - Добро, Трофим Федорович, буду.
      Декан факультета сдержал своё слово и оставил группу после лекции. А Тихомиров прибыл с нарядом полиции, который оставил за дверью, приказав никого не выпускать. А сам вошел в аудиторию. Родные стены… пять лет он здесь грыз гранит знаний. Декан представил его:
      - Один из лучших выпускников нашего университета, старший следователь по особо важным делам Следственного комитета области, майор юстиции Тихомиров Иван Николаевич.
      - Здравствуйте, будущие коллеги. Попрошу сесть поближе, особенно с дальних рядов. Девушка, вы сумочку свою забыли, возьмите, пожалуйста, а то так и уйдете, потеряв её, - обратился он к одной из студенток.
      Девушка остановилась, раздумывая, потом вернулась и взяла сумочку, резко бросившись бежать к двери. Но полицейский наряд, оставленный Тихомировым, сразу же скрутил её и вернул в аудиторию уже в наручниках.
      - Но вот и убийца нашлась Светланы Владимировой. А это её сумочка. Дорогая, из Англии привезенная. И выбросить её убийца не захотела. Потому и рванула из аудитории, чтобы улику сбросить, да поздно.
      - Но как? – ошеломленно спросил декан.
      - Чего как? – осклабилась студентка, - я бы эту сучку Владимирову ещё сто раз зарезала, сволочь поганую… А ты, козел, живи пока. Выйду из тюрьмы и тебя тоже зарежу, - заявила она одному из студентов.
      - Уводите, - приказал наряду Тихомиров. – А вам бояться нечего, - обратился он к этому студенту, - посидит, одумается и снова в тюрьму не захочет. Но из-за вас она убила Светлану, как свою соперницу. Но её надежды на любовь с вами не оправдались. Всего доброго всем.
      Тихомиров ушел, поглядывая на часы. Позвонил Алле:
      - Привет, ты когда сегодня освободишься?
      - Привет, в принципе, я уже свободна, а ты?
      - Так и я тоже. Еду за тобой. Стоп, чуть позже – заеду в дом правительства. Надо объявить губернатору, что убийца его дочери найден. И потом сразу к тебе.
      - И кто же убийца? – спросила Алла.
      - Приеду – расскажу. До встречи.
      У дома правительства он набрал личный номер губернатора:
      - Здравствуйте, Олег Яковлевич, это Тихомиров. Я у вашего здания и мне не хотелось бы светить своим удостоверением. Как мне пройти к вам? Разговор буквально на пару минут или меньше.
      - Вас встретят и проведут ко мне, Иван Николаевич, - ответил губернатор.
      В кабинете Тихомиров сразу заметил напряженность Владимирова и попытался его успокоить:
      - Олег Яковлевич, убийца вашей дочери установлен и задержан. Это одна из её одногруппниц, которая уже созналась в содеянном. Решил об этом сообщить вам лично.
      - Не ожидал, честно сказать, не ожидал, что так быстро вы найдете убийцу. И каков же мотив? – спросил губернатор.
      - Ревность… парень из их же группы. Банально всё, конечно, извините, - ответил Тихомиров.
      - Как я могу отблагодарить вас, Иван Николаевич? – спросил Владимиров.
      - Это моя работа, Олег Яковлевич, - скромно ответил Тихомиров.
      Оставшись один, губернатор позвонил жене:
      - Лена, следователь Тихомиров установил и задержал убийцу нашей дочери. Теперь её душа на небе будет спокойной.
      - Как нам теперь отблагодарить этого Тихомирова, Олег?
      - Денег он не возьмет, это ясно. Но я позвоню в Москву, чтобы его отблагодарили по службе.
      - Да, Олег, конечно, сделай это. Такие люди обязательно должны быть поощрены. Но, может быть, у него есть какие-нибудь проблемы? Например, маленькая квартира. Ты же можешь выделить адресное жилье для СК?
      - Молодец, Лена, я выясню этот вопрос.
      Губернатор раздумался и всё-таки решился позвонить в аппарат президента. Спросил сразу: «У меня личный вопрос. Сможет президент переговорить со мной?» Уже к вечеру его соединили с президентом.
      - Мне сказали, что у вас личный вопрос, Олег Яковлевич. Что-то случилось?
      - Здравствуйте, господин президент. Осенью прошлого года пропала без вести моя дочь. Не стану занимать время на полицейские отговорки, но недавно скелетированный труп дочери нашли и дело записали в глухари в местном СК. По моей просьбе дело передали в область старшему следователю по особо важным делам майору юстиции Тихомирову. Он установил и задержал убийцу дочери за два дня. Мне бы хотелось попросить, чтобы этому майору присвоили звание полковника.
      - Я услышал вас, Олег Яковлевич, - ответил президент, - до свидания.
      Он связался с руководителем СК страны:
      - Сергей Богданович, губернатор Н-ской области просит рассмотреть вопрос о внеочередном присвоении звания полковника майору Тихомирову. Прошу разрешить вопрос по справедливости. Это личная просьба губернатора.
      Председатель положил трубку и задумался. «Личная просьба губернатора, переданная через президента. От неё не отмахнешься». И он позвонил в Н-ск генерал-майору юстиции Коновалову:
      - Юрий Петрович, здравствуй…
      - Здравия желаю, товарищ генерал-армии.
      - Там у тебя служит Тихомиров. Что можешь сказать о нем?
      - Лучший следователь в управлении, Сергей Богданович.
      - Понятно. А как он с губернатором связан?
      - Да никак не связан, - не понял вопроса Коновалов, - он тут убийство его дочери блестяще раскрыл и всё.
      - А подробнее? – попросил председатель.
      - Подробнее… Дочка ещё в ноябре прошлого года без вести пропала, а весной нашли скелетированный труп в лесу. Возбудили уголовное дело и передали его Тихомирову. Он в два дня раскрыл убийство, задержал преступника, который дал признательные показания. Великолепный следователь! Если хотите забрать его к себе, то не отдам, извините.
      - Готовь представление на него.
      - Так я и сам хотел ему подполковника присвоить, - ответил Коновалов.
      - К полковнику представляй – сам президент звонил, - объявил председатель СК России и положил трубку.
      «Ну ни фига себе! Листья тополя падают с ясеня»… - прошептал Коновалов.
      Уже через неделю в Н-ский СК поступил приказ о присвоении звания полковник юстиции Тихомирову. Генерал Коновалов собрал весь личный состав Следственного комитета в актовом зале. Объявил:
      - За профессионализм и блестящее выполнение своих обязанностей приказом председателя Следственного комитета Российской Федерации майору юстиции Тихомирову присвоено внеочередное звания полковника юстиции. Сам президент звонил, - подчеркнул он, подняв руку вверх. – Поздравляю, Иван Николаевич, - генерал пожал руку и вручил погоны. Коллеги поаплодировали и стали расходиться, перешёптываясь: «Конечно, раскрыл убийство губернаторской дочки»… «А ты бы раскрыл?» Пожимали плечами и перешёптывались снова.
      
      
      III
      
      
      Тихомиров позвонил Алле.
      - У тебя как со временем? Долго ещё на работе будешь?
      - Но ещё только обед… ты к чему спрашиваешь, Ваня?
      - Просто я уже освободился.
      - Рада за тебя, но у меня ещё есть работа. Заедешь за мной часов в пять?
      - А ты могла бы на такси приехать? Хочу приготовить дома праздничный ужин.
      - Я, конечно, приеду. Но что за повод?
      - Дома узнаешь, повод вполне солидный, жду.
      Иван отключил звонок. Проехал в магазин, чтобы купить продуктов. С большими пакетами пришел домой. А на лестничной площадке стоял мужчина, звонивший в его квартиру.
      - Вы что-то хотели? – спросил Тихомиров.
      - Иван Николаевич? – в свою очередь поинтересовался незнакомый мужчина.
      - Это я. И что вы хотели, кто вы?
      - Я представляю интересы руководства области и действию по личному указанию губернатора Владимирова. Могу войти?
      - Пожалуйста, - Тихомиров открыл дверь. – Слушаю вас.
      - Как я понял, у вас двухкомнатная квартира, Иван Николаевич. Правительство области предлагает вам сдать эту квартиру государству, а самому въехать в соседнюю, трехкомнатную, что напротив вашей.
      - Но там же люди живут?! – удивленно возразил Тихомиров.
      - Уже не живут и съехали. Поэтому предлагаю оформить её на вас, а эту мы заберем. Желаете взглянуть? – незнакомец показал ключи в руке.
      - Да, хотелось бы посмотреть, - ответил Тихомиров, - и как к вам обращаться?
      Незнакомец протянул визитку: Трофимов Антон Игоревич, советник председателя правительства Н-ской области. Они вошли в квартиру. Сантехника в порядке, электроплита на месте и пустота.
      - Конечно, обои бы надо поменять и натяжные потолки сделать. А так всё хорошо, - пояснил Тихомиров.
      - Поменяем и сделаем, - ответил Трофимов, - вот вам ключи, Иван Николаевич, для контроля. Вторые будут у ремонтников. Когда закончат, вы можете переезжать.
      - И во сколько мне обойдется этот ремонт? – спросил Тихомиров.
      - Всё за счет администрации области. Переедите, когда получите свидетельство о собственности квартиры, чтобы не сомневались. Появятся вопросы, звоните. Телефон на визитке есть. Так вы согласны, можно начинать ремонт квартиры?
      - Согласен, - ответил Тихомиров.
      Трофимов пожал руку и ушел. А Иван вернулся домой и сел в кресло. Пошла везучая полоса, - решил он и занялся приготовлением ужина.
      С работы вернулась Алла Гринева. И, увидев накрытый стол, ахнула:
      - Ну ничего себе, сказка со скатертью самобранкой! И что за повод, Ваня? Никогда бы не подумала, что ты можешь так изумительно красиво готовить ужин. Так что за повод, Ваня?
      - Изумительно красиво – это для художников. А для домашних поваров должно быть вкусно. Попробуй.
      - Конечно, попробую, - она взяла в рот ложечку салата, - очень вкусно. Но, а поджарка – это для тебя, Ваня. Я не ем мясного за ужином, чтобы не растолстеть. Так что за повод, Ваня? – в который раз уже спросила она.
      - Мне звание присвоили, - ответил он.
      - Недавно майора получил, но подполковник – это круто, конечно!
      - Не угадала, Алла, не угадала – я теперь настоящий полковник! – торжественно произнес Иван.
      - Неужели раскрыл убийство дочки губернатора? За два дня фактически. Это действительно круто! Теперь должность повыше предложат?
      - Уже предложили, но я не пойду. Я следователь, а не администратор. Давай кушать, Алла.
      Утром на планерке подполковник Ветрова спросила у Тихомирова:
      - И как мы теперь станем общаться?
      «Действительно, тупость не лечится, - подумал он, - и следователем она была никаким. Но как-то пробилась в администраторы, - так он всегда называл начальников, - а в администраторах проявила себя. И такое, оказывается, бывает. Подписывать – это не сочинять».
      - Вашу должность, Надежда Александровна, мне уже предложили, но я категорически отказался. Вы начальник, а я подчиненный – этим всё сказано, - ответил Тихомиров.
      - Хорошо, товарищ полковник, тогда поручаю вам новое дело. Только что позвонили – убийство, дежурка вас уже ждет.
      - Есть взять новое дело, - ответил Тихомиров и вышел из кабинета.
      И опять пригород. Вернее, уже за городом. На пятнадцатом километре восточного тракта есть что-то, типа дренажной трубы метрового размера в диаметре. От одного кювета до противоположного под дорогой. Вот там и обнаружили труп бомжи. Видимо, следовали пешком на дачи за городом, чтобы чем-нибудь поживиться.
      Тихомиров осмотрелся. Обычный тракт без каких-либо интересных следов. Он спустился в кювет глубиной до двух метров. Труп молодого человека лежал на спине и немного на боку, подогнув ноги. Возраст на вид лет шестнадцати-восемнадцати и абсолютно голый.
      Подъехали Куприянов, эксперт-криминалист и Гринева, судебный медик. Поздоровались и Куприянов сразу же попросил Тихомирова отойти от трупа. Осматривали, брали отпечатки…
      - Чем порадуете? – спросил Тихомиров.
      - Чем порадовать? – хмыкнул криминалист, - не король, но голый, отпечатки пальцев я взял.
      - И я не порадую, но огорчу, Иван Николаевич, - произнесла Гринева, - время смерти, примерно, сутки назад от асфиксии. Мальчика, видимо, связывали и насиловали, о чем свидетельствуют следы на запястьях рук. А когда член уже не стоял, то его все равно поднимали ласками и перевязывали туго, чтобы не падал. Таким образом женщина или женщины могли с ним заниматься сексом сколь угодно долго. Во время соития его ещё и душили, чтобы судороги помогли испытать особый оргазм. Об этом свидетельствуют следы на горле. За сношали мальчонку до смерти, но это не главное, Иван Николаевич. Это уже третий такой труп, то есть серия. Первые два тоже были обнаружены здесь же, в этом кювете. На оба трупа выезжал капитан Сухоруков из районного СК. Трое мальчиков, убитых одним и тем же способом после сексуального насилия. Двое первых и этот наверняка также, были вымыты, следы контактов, потожировых и слюны на теле отсутствуют.
      - Ужас! – произнес Тихомиров. – Труп, видимо, выбросили сюда ночью. Так, господа полицейские, вы, капитан Фролов, возьмете распечатку камер по выезде на тракт ночью. Установите, кто сообщил в полицию о трупах. А вы, Сидоров, сравните фото трупов с без вести пропавшими. То есть займетесь установлением личности убитых. Всё, господа, работаем. В конце дня с докладом у меня, - объявил он полицейским.
      Тихомиров вернулся в управление и сразу зашел к Ветровой.
      - Надежда Александровна, у нас серийник нарисовался. Я выехал на осмотр места происшествия, но оказалось что это уже третий идентичный труп. Первые два случая расследует капитан Сухоруков из районного СК. И я уверен, что там конь не валялся. Вызывайте его немедленно к нам с делами и будем решать вопрос о его профессиональной пригодности. Я пожалел его, когда он по делу убитой Светланы Владимировой палец о палец не ударил. И наверняка зря. Объявите, чтоб пулей летел к нам.
      Недовольный Сухоруков прибыл через час. И сразу стал возмущаться:
      - Еще только две недели прошло, а вы уже отчет требуете. Там трупы ещё даже не установлены. В смысле их личности. Опять что ли детки из элиты и только ими заниматься придется?
      - А если не из элиты, то расследовать убийства не надо? – спросил с сарказмом Тихомиров.
      - Послушай, майор, я не первый день в следствии и не надо меня подкалывать, ловить на словах, - возмутился Сухоруков. – Если у тебя на одну звездочку больше, то это ещё ничего не значит. Вот здесь присутствует госпожа Ветрова, она подполковник, постарше тебя будет, майор. Вот она и пусть спрашивает.
      - Ты идиот, Сухоруков, или прикидываешься незнайкой. Тихомиров настоящий полковник, а не майор. И встать, когда с полковником разговариваешь, - приказала Ветрова.
      Ошарашенный капитан встал.
      - Докладывай, как ты личность трупов устанавливал, что конкретно сделал?
      - Так всё, как обычно: поручил установить личности полицейским, - ответил Сухоруков.
      - Во сне поручал или в сказке? В деле нет ни одного отдельного поручения. И, естественно, ответов на них. Ты элементарно не желаешь работать, Сухоруков, или у тебя другие мотивы?
      - Нет у меня никаких мотивов, - ответил капитан.
      - Это верно, мотивов у тебя никаких нет. Личности убитых не установлены в течение двух недель, а можно было их установить за полчаса, даже за пять-десять минут.
      Тихомиров сфотографировал фото убитых и прогнал их по соцсетям. Через три минуты он получил данные о них – ФИО и прочее.
      - Скажи мне, Сухоруков, с какой целью ты затягивал, саботировал расследование уголовного преступления?
      - Я ничего не затягивал и не саботировал, - нервозно ответил он.
      - Саботаж - это умышленное неисполнение или небрежное исполнение определённых обязанностей, скрытое противодействие осуществлению чего-либо. Но эта статья исключена из УК. Но есть халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе. И у тебя это неисполнение явно прослеживается, Сухоруков. Так что вылетишь ты из органов не по собственному желанию. Свободен.
      Уголовное дело в отношении Сухорукова возбуждать не стали. Честь мундира всё-таки. Уволили его по статье о недоверии. Но это произойдет чуточку позже.
      Вечером полицейские докладывали. Первым говорил капитан Фролов:
      - С трудом, но всё-таки взял видео с камер. У нас как всегда: кому не положено – дают, а кому положено – фигу суют. Ночью по тракту проследовало 76 автомобилей. Это с выездом из города. Зарегистрированных на стариков и мужчин я временно убрал. Получилось 42 автомобиля. И, примерно, столько же въехало в город. Завтра начну отрабатывать конкретно каждый автомобиль: куда и зачем ездил водитель.
      - Понятно, Александр Андреевич…
      - Товарищ полковник, можно просто Саша.
       Так вот, Саша, преступник у нас слишком умный, он никаких следов на теле жертв не оставил – смыл слюну и потожировые, выделения из половых органов. Про камеры на въезде-выезде из города он тоже наверняка знает. Если чуточку дальше проехать от места обнаружения трупов, то будет отворот на проселочную дорогу до заброшенной деревни. Необходимо оперативно её обследовать, не светясь, как говорится. Возможно, преступник насилует свои жертвы именно там. Спокойно въехал во двор, закрыл ворота и веди мальчика в дом. Об этом же говорит и отсутствие следов скотча в области рта, а на запястьях следы присутствуют. В пустой деревне хоть закричись. Завтра ты, Саша, первым делом эту деревеньку обследуй, но тайно. Бомжом нарядись, например.
      - Я понял, Иван Николаевич, сделаю, - ответил капитан Фролов.
      Тихомиров перевел взгляд на Сидорова.
      - Можно просто Володя, - заявил он, - я установил личности убитых по соцсетям. Все они ученики 11-го класса 56-ой школы. Вот их данные, - он протянул три листка. – Все находятся в розыске, как без вести пропавшие. Я побеседовал с родителями, но пока не говорил, что мальчики погибли страшной смертью. Все они пропали после похода в школу.
      - В школу? Но в школе сейчас летние каникулы… - поинтересовался Тихомиров.
      - Да, каникулы, но учитель физкультуры ведет в школьном спортзале занятия по карате. Учитель Габреладзе Софико Арчиловна, женщине сорок лет…
      - Это наталкивает на определенные мысли. Фролов, когда будешь завтра в деревне, то будь очень осторожен, не попади в любовные сети, образно говоря. Нет, пойдете завтра в деревню вместе с Сидоровым, проверите подходящие дома, но внутрь не заходите, запрещаю. С утра посетите местный театр, пусть там из вас гримеры «настоящих» бомжей сделают. Задание понятно?
      - Понятно, товарищ полковник, сделаем.
      Тихомиров уехал домой, где его встретила удивленная Алла.
      - Ты так рано сегодня… ещё только семь вечера. Я думала, что ты теперь только изредка станешь появляться дома.
      - Это почему ещё?
      - Но у тебя же серийник, - ответила Алла.
      - Преступление преступлению рознь, - возразил Иван, - и ты помогла мне очень сильно, Алла.
      - Я-то чем тебе помогла?
      - Своим своевременным заключением. И у меня уже появилась версия. Но это пока тайна следствия, - предотвратил он возможный вопрос.
      - Мой руки и за стол… тайна следствия, - хмыкнула она.
      После ужина Иван заявил:
      - Схожу в квартиру напротив. Там ремонт сейчас, попросили присмотреть.
      - Кто просил и ты здесь причем? – удивилась Алла.
      - Не торопи события, всему своё время, как говорил царь Соломон. Или всякому овощу своё время. Но это уже из книги «Приключения Алисы в Стране Чудес» Льюиса Кэрролла.
      - У тебя в голове целый цитатник, Ваня. К чему это? – спросила Алла.
      - Не торопи события – это уже моя фраза, - ответил он и ушел.
      Планировка квартиры напротив была кому-то приятной, а кому-то не совсем удобной. От двери сразу большая прихожая, слишком большая. Но это тем, кто ранее жил в «хрущевках». От неё сразу вместительная кухня, двери в большую ванную комнату и туалет. Проход в зал и ещё в две комнаты. Всего 110 квадратов. Неплохо для 46-ти в его двушке.
      Он зашел в квартиру. Рабочие клеили обои, где уже натянули подвесные потолки. Работа кипела вовсю. Цвет обоев он выбирал сам, и ему нравилось всё. В выходные можно будет уже переносить мебель и другие вещи. Замечательно!
      Следующим утром в рабочем кабинете Иван чувствовал себя не в своей тарелке. Полицейские Фролов с Сидоровым должны были обследовать заброшенную деревню, и это его напрягало. В кабинет вошла Ветрова.
      - Надежда Александровна, вы не стесняйтесь и вызывайте к себе. Присаживайтесь, какие есть вопросы? – спросил Тихомиров.
      - Генерал Коновалов постоянно спрашивает о серийнике, а его напрягают из Москвы. Словно, если не спросят, то дело и не сдвинется. Что скажешь, Иван Николаевич?
      - Скажу, что преступление будет раскрыто в ближайшее время. Есть версия, которая сейчас отрабатывается. Более ничего пояснить не могу, Надежда Александровна.
      - А мне что генералу докладывать, что версия есть? А подозреваемый? – злилась, но держала себя в руках Ветрова. 
      - Вот потому, товарищ подполковник, я и не пошел в администраторы, что приходится постоянно докладывать, а не работать. Разрешите поработать?
      - Как дала бы тебе… - она сжала кулачки и деланно замахнулась.
      - Дала? Это было бы хорошо! Но у меня своя давалка имеется, - с улыбкой ответил Тихомиров.
      - Что-о?! Хам! – Ветрова покраснела и выскочила из кабинета.
      У себя в кабинете она приосанилась, глядя в зеркало. «А что, мне только сорок пять, могла бы и дать… - тут же произнесла: - Дура!»
      А Тихомирова продолжала напрягать ситуация с проверкой деревни. Он не выдержал и поехал туда сам.
      
      
      IV
      
      
      Фролов с Сидоровым ехали по тракту , одевшись в старьё, которое только смогли найти. В театр они решили не ехать, а просто испачкали лицо грязью, а одежду опрыскали водкой. Гаишников никогда на дороге не было, но закон подлости действовал. И они, когда не надо, тут как тут. Машину, естественно, остановили. Подошедший гаишник произнес:
      - Права, документы на машину…
      Фролов посмотрел на погоны.
      - Послушай, лейтенант, мы на оперативном задании и нам некогда, - он предъявил удостоверение.
      Лейтенант махнул рукой, подзывая второго гаишника, и с ухмылкой произнес:
      - Смотри, Серега, бомжи представляются сотрудниками и машину где-то угнали. Да от них водярой разит, как из ведра! Выходим из машины, быстро выходим.
      Лейтенант достал пистолет из кобуры и второй гаишник тоже, скомандовал:
      - Руки на машину, ноги шире… Обыщи их, Серега.
      - Лейтенант, я предъявил тебе удостоверение, мы находимся на оперативном задании и не пили совсем, а одежду водкой обрызгали, чтобы пахло. Можем сдать тест на алкоголь, он будет отрицательным. Только быстро, времени у нас мало.
      - Молчать, сволочь бомжарская, руки на машине держи.
      Второй гаишник вложил пистолет в кобуру и собрался провести досмотр. Фролов кивнул незаметно Сидорову, и они мгновенно разоружили гаишников, положили на землю и одели на них наручники.
      - Что будем делать, Саша? – спросил Сидоров Фролова.
      - Да-а, ситуация… Надо доложить Тихомирову.
      - Это верно, звони.
      Фролов позвонил и обрисовал ситуацию. Полковник распорядился:
      - Оружие и удостоверение у гайцов забрать и упаковать их в ихний же багажник. Пусть попарятся там немного. По рации сообщите дежурному ГИБДД, что сотрудники задержаны за превышение полномочий и находятся в багажнике автомобиля. Более ничего не говорите, пусть попрыгают. Да-а, ещё скажите, что оружие и удостоверения они могут получить у меня, но только вечером. Все, до связи и телефоны в деревне выключите.
      Гаишников уложили в багажник и Фролов взял рацию.
      - Говорит капитан уголовного розыска Фролов, меня слышно?
      - Говорите, что случилось? – ответили по рации.
      - Ваши сотрудники задержаны за превышение служебных полномочий и упакованы в багажник. Оружие и удостоверения вы можете получить вечером у полковника Тихомирова в Следственном комитете области. Да-а, и пусть ваш начальник подмоется, - Фролов отключил рацию.
      - Представляю, что сейчас у гаишников творится, - произнес с усмешкой Сидоров, - эти гайцы наверняка поехали деньгу зашибать, а не на плановом задании находятся. Сейчас станут проверять личный состав и устанавливать кого нет. Мы же им фамилии сотрудников не назвали.
      - Может быть, - согласился Фролов, - а может, и нет. Посчитают, что это розыгрыш и даже начальству не доложат. Ладно, нам тоже пора.
      Полицейские проехали немного по трассе и свернули на проселочную дорогу. Не доезжая до деревни, остановились и припарковали машину. Дальше пошли пешком. Вскоре нашли домик, а во дворе машину: обыкновенную Тойоту РАВ-4. Осторожно вошли внутрь двора.
      - Машина стоит, значит, баба здесь. Ты, Володя, обойди слева, вдруг она в окно выпрыгнет. А я пойду напрямую через дверь, - распорядился Фролов.
      Он вошел в сени и сразу же получил сильнейший удар в живот. Загнулся, хватая ртом воздух и даже не смог сопротивляться, когда ему надевали наручники сзади. Вернее, пластмассовые хомуты-стяжки, а рот заклеили скотчем и ещё одним хомутом пристегнули к дверной скобе.
      «Постой пока голубок здесь, отдохни, - прошептала баба.
      Она вышла в дверь и исчезла. Фролов понимал, что она пошла за Сидоровым, но крикнуть ему, предупредить он не мог. Корил себя, что так непрофессионально сработал, попался на удар при входе. Теперь только оставалась одна надежда на Сидорова. Но через пять минут баба привела и его в наручниках-стяжках. Рот она ему уже не заклеивала – кричать в пустой деревне можно было сколько угодно.
      - Ну вот, мальчики голубки, я довольна, что вы пришли. Сейчас мы с вами поиграем, - заявила баба.
      Она обыскала Сидорова и воскликнула:
      - Ого! Сразу два удостоверения ментов и два пистолета! Своего грохнули где-то что ли?
      Обыскала и Фролова, обнаружив тоже два удостоверения и два пистолета. Завела их в комнату, где они увидели лежавшего на матрасе голого юношу со связанными руками сзади и привязанного за шею к длинной скобе на полу. Она раздела и новеньких, привязав их шеи тоже к скобе. Встать таким образом невозможно – руки связаны, а на шее держащая удавка.
      - Вас, конечно, потеряют, господа мусора, но до утра искать не станут. Так что время у нас есть. Полдня и ночь впереди. И кто первым хочет мне засадить? – спросила она с улыбкой.
      Баба скинула халат и оказалась совершенно голой. Кроме ажурных чулок. На вид лет сорок с неплохой фигуркой… У мальчика сразу же образовался юношеский стояк.
      - Я знаю, милый мой, что ты меня хочешь, но подожди немного, подожди, - она погладила его член, - уступи дяденькам место. Они так ждали этого момента, искали меня, - говорила баба, поглаживая члены сотрудников.
      И они стали подниматься… Баба, довольно улыбаясь, села на Фролова и стала двигаться, постанывая от удовольствия и лаская рукой промежность Соседа. А когда Фролов замолотил внутри, сразу же перескочила на Сидорова, а потом на мальчонку. И так пошла по кругу, без перерыва. Сотрудники догадались, что у бабы нимфомания. Что в переводе с греческого означает страсть или безумие невесты.
      Через некоторое время стояк у мужчин завершился, и она поднимала его ласками, перевязывая член у основания. Кровоток остановлен и теперь член не падал. Сидоров и Фролов понимали, что если часа через два-три член не освободить, то он отомрет и хирурги его элементарно отрежут. Но это только в том случае, если они вообще останутся живы. Мальчика баба пока не трогала – у него и так ещё продолжал стоять.
      Баба зло усмехнулась и произнесла:
      - Ну что, мусорки, нашли, что хотели? Теперь насладимся по-настоящему, до смерти…
      И она села на Фролова, задвигалась. Но кто-то схватил её за руки сзади и быстро надел наручники. Она мгновенно вскочила и замахала ногами, пытаясь ударить внезапно появившегося Тихомирова.
      - Всё, бабонька, всё – отлюбилась и отпрыгалась, - произнес Тихомиров.
      Она снова попыталась ударить его ногой, но получила удар в живот и загнулась. Поняла, что сделать уже ничего не сможет. Села на пол и заревела. А Иван освободил пленников.
      - Я же предупреждал вас, что она матерая преступница, каротистка. Как же вы так опростоволосились?
      Сидоров с Фроловым только пожали плечами, опустив головы.
      В управлении Тихомиров проводил допрос. Баба действительно оказалась учителем физкультуры в школе и увозила с собой старшеклассников добровольно: просила помочь передвинуть мебель в её загородном доме. А там завлекала мальчиков оголенными ножками и грудью, занималась страстно сексом, а когда повышенное юношеское либидо всё-таки иссякало, то заставляла пить виагру и занималась сексом снова. Но когда и это уже не помогало, то связывала подростка, ласкала член до стояка и перевязывала его. Теперь он вообще падать не мог. Нимфомания – это болезнь, а вместо лечения она насиловала старшеклассников, занималась сексом с ними весь день и полночи, а потом душила, испытывая при этом самый лучший оргазм от судорог юношей, и выкидывала их после в канаву. Четвертого мальчика она задушить в оргазме не сумела – помешали сотрудники.
      А других сотрудников ППС ГИБДД нашли только утром следующего дня. В начале не поверили сообщению по рации, а ночью не досчитались одного автомобиля. С трудом, но автомобиль нашли. А в багажнике и нерадивых сотрудников. За сутки они описались и обгадились, то есть предстали перед руководством в весьма «достойном» виде. Сразу же написали рапорт, что пытались задержать пьяного бомжа, который показал права на имя водителя Фролова, дерзил, хамил, представился сотрудником уголовного розыска, обезоружил их и упаковал в багажник. Про Сидорова ничего в рапорте сказано не было – они не знали его фамилию и посчитали, что лучше умолчать.
      Тихомиров подробно изложил ситуацию Ветровой и попросил назначить кого-нибудь из коллег для возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников ДПС ГИБДД по превышению полномочий. Их незаконные действия были зафиксированы аудио видеорегистратором. Впоследствии гаишники были осуждены и приговорены к условному сроку наказания. Из органов их, естественно, попёрли.
      А пока довольная Ветрова докладывала генералу Коновалову о блестяще раскрытом деле серийного убийцы.
      
      
      V
      
      
      
      Сегодня домой с работы Тихомиров пришел пораньше. Аллы ещё не было, и он стал готовить ужин. Они не договаривались между собой и еду всегда готовил тот, кто свободен, кто приходил домой раньше. Каждый умел это делать: ранее жили одни и готовили себе сами.
      Иван готовил картошку со шкварками: нарезал мелкими кусочками сало и высыпал его на сковороду, потом добавлял порезанный дольками картофель. Получалось не очень здоровое, но очень вкусное блюдо. Еще отварил картофель, яйца, свеклу, порезал помидоры, огурцы, лук. Получилось что-то типа салата Оливье.
      Алла вернулась с работы и сразу воскликнула:
      - О! Чем-то вкусненьким пахнет. Ты сегодня рано, Иван…
      - Да, мой руки и за стол, - ответил он, - кушаем и за работу.
      - За работу, за какую еще работу? – не поняла Алла.
      - После ужина поясню, всему своё время. И это время настанет после еды, - ответил с улыбкой Иван.
      - Я тебя побью, Ваня…
      - Хорошо, но чуть позже, а пока кушаем: силы потребуются.
      После еды он сам вымыл посуду и объявил:
      - Сегодня мы переезжаем в другую квартиру и ночуем уже там. Но надо перенести вещи, ручную кладь, образно говоря. Одежду, постельное белье, часть посуды и так далее.
      - Ты имеешь ввиду мою старую квартиру, Ваня? Но твоя удобнее расположена: ближе к работе и магазины рядом, - спросила Алла.
      - Моя… твоя… Пойдем, глянем, - он протянул ей ключи, - это от нашего нового места жительства. Несколько дней поживем там и там, пока полностью не переедем. Пошли.
      Алла недоуменно последовала за гражданским мужем. Так уж в России принято называть сожителя гражданским мужем. На лестничной площадке он предложил Алле, указывая на соседнюю дверь напротив:
      - Открывай, это наш новый дом!
      - Но как, откуда? – удивленно спросила она.
      - Следственный комитет выделил, а мою двушку, теперь уже бывшую, заберет другому сотруднику. Вернее, правительство области выделило комитету, а он уже мне в обмен на двушку. Заходи…
      Алла открыла дверь и вошла… осмотрела всю площадь, произнесла:
      - Классно! Хоромы в сравнении с двушкой.
      - Ну вот, кровать есть, а бельё мы сейчас перенесем. Кое-какую одежду, обувь, посуду и так далее. Мебель перенесут завтра рабочие.
      На новой постельке Иван стал поглаживать ножки Аллы. У неё были изумительной красоты ножки: слегка полноватые, длинные и стройные. Узкая талия, упругая грудь между вторым и третьим размером. Фигурка, созданная для него, как по заказу. И он сумел её разглядеть под клеенчатым фартуком в морге. Место, конечно, не для свиданий, но даже среди мертвых живет любовь!
      Утром Иван не пошел на службу, взял отгул на три дня и вплотную занялся переездом. Заказал рабочих, которые перенесли всю мебель из старой квартиры в новую и кое-что ещё подкупил. Например, трюмо с зеркалом в спальню для Аллы, шкаф для белья и одежды. Ведь он теперь не один живет.
      Следующий день – воскресенье. И Иван с Аллой очень надеялись, что на работу их не вызовут. Лето всё-таки, а они ещё даже не загорали на пляже, не купались в речке. И решились пойти.
      Фигурка Аллы затмевала на пляже всех женщин. И немного подвыпившая компания парней решила познакомиться с ней.
      - Красавица, - обратился к ней один из прыщавых и губастых парней, - чего ты там разлеглась с этим недоделанным парнишей? Иди к нам, с нами будешь как сыр в масле кататься и познаешь настоящую страсть от секса. Лучшая девушка пляжа должна быть только моей. Иди ко мне, моя куколка, - подвел итог прыщавый.
      - Отдохнули, называется, я бы даже рядом какать с таким не села, - тихо произнесла Алла, - видимо, без ссоры не обойдется. Уходим? – спросила она Ивана.
      - Ещё чего? – ответил он, - идти на поводу у всякой мрази…
      Прыщавый, видя, что на его призыв никакой реакции нет, дал команду своим собутыльникам:
      - Тащите эту куколку ко мне в машину. Я её прямо там и оприходую. А потом и вы по очереди. Или сразу втроем во все дырки, - прыщавый осклабился и потер потными ручками. – Пусть, тварь, узнает, что отказывать мне нельзя.
      Собутыльники, шестерки прыщавого паренька, сыночка богатого бизнесмена и депутата, не первый год занимались карате, а потом чувствовали себя очень уверенно. Довольные и уже предвкушавшие секс с самой красивой женщиной на пляже, они двинулись к Алле.
      - Что делать, Ваня, они же меня утащат и изнасилуют? Что делать, Ваня? – причитала со слезами Алла, - убежать я не успею…
      - Лежи и отдыхай, ничего не случится, - ответил спокойно Иван, - верь мне.
      Трое подвыпивших парней подошли и Иван посмотрел на них. Троица словно замерла, меняя выражение лица, потом повернулась и направилась обратно к прыщавому. Ни с того ни с сего начала пинать прыщавого, с ожесточением стараясь попасть в пах. Прыщавый в начале матерился, потом стонал и, наконец, затих. А парни улеглись загорать рядом.
      - Вот теперь нам пора, - произнес Иван, - делать тут больше нечего. Позагорали…
      Народу на пляже было много и избиение многие снимали на телефон, позже сбрасывая в интернет. Парней задержали быстро, а прыщавый стал евнухом, более уже никого не насилуя.
      Дома Алла спросила:
      - Ты обладаешь гипнозом, Ваня?
      - Почему ты так решила, - спросил он.
      - Ну, как почему? Парни же на пляже не просто так вернулись и отлупили своего босса…
      - Согласен, Алла, конечно. Пока они шли, они поняли что предстоит совершить неправомерное действие. Шли и одумались, решили наказать зачинщика. Ты по-другому считаешь, Алла?
      - Конечно… картина Малевича на белом чистом квадратном листе бумаги… Кто бы спорил… Но всё равно спасибо!
      Иван улыбнулся и погладил ножку Аллы, продвигаясь к промежности… После секса он спросил:
      - Не пора ли нам, Алла, подать заявление в ЗАГС?
      - Мысль хорошая и верная, Ваня, но это помешает работе. Адвокаты в суде станут оспаривать мои заключения или твои действия в следствии этих заключений. Но, а будущего ребенка ты же запишешь на своё имя?
      - Конечно, без вопросов, - ответил Иван.
      - Вот и хорошо, а ребенок и без бумажки сроднит нас, - Алла погладила свой животик.
      - Ты беременна? – спросил Иван.
      - Видимо, да, - ответила она и покраснела.
      Иван схватил её на руки и закружил по комнате…
      Понежится всю ночь молодым не дали. В пять утра позвонили: обнаружены трупы… Позвонили и Алле, так что собирались на выезд вместе. На территории заброшенного завода бомжи нашли двенадцать трупов.
      Тихомиров осматривал картину в целом. Шесть трупов лежали головой на восток и шесть на запад. Словно они разговаривали друг с другом, а потом упали и были все застрелены в голову, в затылок.
      - Что скажете, господа сыщики? – спросил Тихомиров у полицейских.
      - Вот эти вот, - Фролов указал рукой на шестерых, - из группировки Серого, но самого Серого здесь нет. А этих я не знаю, видимо, приезжие. У Серого бизнес: оружие и наркота. Здесь, скорее всего, продавали или покупали что-то из этого. Но не поделили и в результате трупы.
      - Ну да, не поделили что-то, - усмехнулся Тихомиров, - а потом легли все дружненько и застрелили себя в затылок. Но, пока ещё были в сознании доли секунд, сбегали и выбросили оружие. Гильз нет, оружия нет, как и машин, на чем все прибыли сюда. Скорее всего сделка состоялась, но вмешалась третья сила и положила всех. Кто конкуренты у Серого?
      - ОПГ Медведя, - ответил Фролов. – Но у Медведя проститутки и наркота, оружием он не торгует.
      - Но у медведей есть оружие? – спросил Тихомиров.
      - Полагаю, что есть, - ответил Фролов.
      - Что скажет наш главный доктор, - спросил Тихомиров.
      - Полагаю, что смерть наступила вчера около десяти вечера, когда ещё светло было, - ответила Гринева, - причина смерти – пулевое в затылок. Скорее всего, стреляли одновременно во всех сразу, то есть человек двенадцать, не меньше. Иначе бы не лежали все одновременно лицом вниз.
      Тихомиров посмотрел на эксперта-криминалиста. Куприянов пояснил:
      - Застрелены, скорее всего, из калаша. Нашел вот одну гильзу под трупом. В карманах ничего, вообще ничего у всех. Отпечатки снял.
      - Значит так, версия будет следующая, - начал Тихомиров, - бойцы Серого прибыли, чтобы приобрести нечто у залетных продавцов. Возможно, наркотики, возможно, оружие. Сделка наверняка состоялась и тут появился ОМОН, который положил всех на пол, сопротивление было бессмысленным. Но это был не настоящий ОМОН, а переодетые бойцы Медведя, которые застрелили всех, забрали деньги и наркотики. Или оружие. Расстреливали по команде одновременно всех. Поэтому здесь всё почищено. Что необходимо сделать? Вам, Сидоров и Фролов, необходимо отыскать и переговорить со всеми бомжами, который тусуются здесь. Наверняка кто-нибудь, что-нибудь из-за угла видел. Необходимо взять видео со всех камер на въезде на брошенный завод. Нацелить агентуру на работу по Серому и Медведю, а также по пришлой преступной группировке. Возможно, где-то появится новая наркота или всплывет оружие. Доклад жду ежевечерне.  Доктор и криминалист, полагаю, свою работу знают. И прошу не затягивать. Всё, господа, работать.
      Трупы увозили в морг и тут появилось руководство. Слава богу, при осмотре не мешались. Прибыл генерал-лейтенант полиции Молчанов Борис Елистратович и начальник СК области Коновалов. Тихомиров доложил ситуацию.
      - Москва уже в курсе, что здесь двенадцать трупов и, скорее всего, отправит к нам оперативно-следственную группу, - объявил Молчанов.
      - А на фига мне здесь балласт под ногами? – заявил Тихомиров.
      - А вы не зарываетесь, полковник? – спросил генерал Молчанов, - сюда не мальчики прибудут.
      - Так и мы не девочки, генерал. Может быть, москвичи оперативной обстановкой здесь владеют, агентуру имеют? А давать указание на проведение осмотра места происшествия и допроса свидетелей может и обезьяна в цирке.
      Молчанов посмотрел на Коновалова и тот поддержал своего сотрудника.
      - У Тихомирова нет ни одного нераскрытого дела, Борис Елистратович. А смогут ли похвастаться подобным прибывшие москвичи. Это вряд ли. Я лично буду против.
      Молчанов пожал плечами.
      - Следствие руководит расследованием, вам и карты в руки. Но я бы от помощи не отказывался.
      - Это хорошо, что вы, товарищ генерал-лейтенант прибыли сюда уже после завершения осмотра. А то бы стали отвлекать вопросами, следы затаптывать и чувствовали бы себя в деле. Но помощи генеральской в расследовании никакой. Зато могли дать интервью, что при вашем личном участии и так далее…
      Ещё секунда и Молчанов бы взорвался, но внезапно генерал Коновалов расхохотался: «Так нас генералов, так!» Молчанов проглотил гнев и направился к своей машине, даже не поставив задачу своим сотрудникам, что расследование необходимо провести в кратчайшие сроки и докладывать, докладывать и докладывать. Словно доллары в карман. Они без этого указания стали бы тянуть резину и что делать не знали бы. Ха-ха, конечно, но разве в жизни не так?
      Молчанов вернулся в свой кабинет расстроенный. Его, как мальчишку, отодрал при подчиненных какой-то там следственный полкан. Забыть сие невозможно и спускать на тормозах тоже. Но полковник из СК, а он из полиции и генерал Коновалов его явно не поддержит. Но у него есть козырь в рукаве. Он позвонил председателю СК России, с которым вместе учился.
      - Здравствуй, Сергей, это Молчанов.
      - А-а, Боренька, здравствуй. Ты, наверное, хочешь попросить помощи, криминальная война у вас началась. Но я уже формирую бригаду.
      - Да, у нас двенадцать трупов и действительно похоже на криминальную разборку. Но тут следователь Тихомиров строит из себя Пуаро. Ты бы прислал кого-нибудь, чтобы его остудили немного.
      - Вот даже как… Остудить я только тебя, Боренька, могу. Тихомирова сам президент курирует. И ты попку-то свою прижми, а то и вдуть могут.
      В трубке запикало и Молчанов схватился за сердце, принял таблетку… полегчало. Теперь он понял, почему такой борзый этот Тихомиров.
      А начальник СК России Призняков решил более подробно прояснить ситуацию. Позвонил в Н-ск.
      - Здравствуй, Юрий Петрович.
      - Здравия желаю, товарищ генерал-армии.
      - Тут, Юра, мне Молчанов звонил…
      - Понятно, жаловался на Тихомирова. А я его поддерживаю, он прав. – Коновалов рассказал суть конфликта. – Овчинка выделки не стоит, Сергей Богданович. И кроме того, Тихомиров лучший следователь, и у него ни одного нераскрытого дела нет. Он справится.
      - Ты в этом уверен, Юрий Петрович? – спросил Призняков.
      - Абсолютно, товарищ генерал-армии.
      - Хорошо, тогда я бригаду не отправляю. Но если что, то ты своими погонами ответишь, Коновалов.
      - Так точно, товарищ генерал-армии, отвечу.
      В конце рабочего дня Фролов с Сидоровым прибыли в Следственный комитет. К Тихомирову подтянулись и Гринева с Куприяновым. Первой начала доклад судмедэксперт:
      - Заключение по всем трупам ещё не готово, но с уверенностью могу сказать, что смерть наступила в 22 часа, плюс-минус десять минут. Часть пуль я уже извлекла и отдала криминалисту, калибр пять сорок пять.
      - Пули на исследовании, - продолжил криминалист, - а по отпечаткам пальцев установлены четыре человека. Два из команды Серого, а двое из Одессы. Пальчики их ещё с Советских времен остались в базе. Вот отчет, - Куприянов протянул листы.
      - А я всё-таки отыскал бомжа, с трудом, но отыскал. Он видел, как подъехали одни, то есть банда Серого, а потом другие, назовем их одесситами. Но он, конечно, не знает чьи, просто две группы. Сначала разговаривали, вытаскивали белые пакеты, потом деньги. И тут появился ОМОН, положил всех на пол и над каждым встал боец. Они выстрелили по команде враз, забрали деньги, наркотики, оружие и гильзы, сели на машины и укатили. Вы были правы, Иван Николаевич, что это был ОМОН, вернее переодетые бойцы. Скорее всего, Медведя, - пояснил Фролов.
      - Записи с камер я изъял. Интерес представляют две газели с полностью тонированными стеклами. Как раз для псевдоомоновцев подойдут, - пояснил Сидоров, - номера я пробил – липовые. Будем искать такие газели.
      - Что ж, для первого дня поработали мы неплохо, - начал подводить итоги Тихомиров, - но много вопросов остаётся, много. Предположим, что бойцы Серого решили купить наркоту у неизвестной группировки, назовем их одесситами. Двое из Одессы, а она сейчас под хохлами, и воевать за укропов бандиты добровольно не пойдут. И как им быть, когда российские паспорта раздаются направо и налево. Политически верно, но кто теперь может сказать и ответить за теракты по всей России? Паспорта свободно получали ведь не только приверженцы России, но и бандеровцы, другие русофобы. Скорее всего, эти одесситы появились у нас с паспортами на другое имя. Но ничего, найдем. Так же предположим, что Медведь узнал о сделке Серого с одесситами и решил присвоить наркоту и деньги себе. Двойная выгода – наркота и деньги за неё. Вам, господа полицейские, предстоит выяснить связь Медведя с омоновцами – ведь где-то он взял форму. Состав группировки Медведя известен? - Тихомиров посмотрел на Фролова.
      - В принципе, да, Иван Николаевич, руководящий состав известен. Но рядовой состав может меняться, - ответил Фролов.
      - Список мне предоставь, Александр Андреевич, желательно с родственными связями завтра к утру. А я пробью имущество у этих лиц. Где-то должны они хранить наркотики, оружие и форму. В общем, займусь местом хранения. И агентуру напрягите, агентуру. Наркотики должны всплыть в борделях, кабаках и у распространителей. Цепочку тоже можно отследить. Сейчас отдыхать, а завтра за работу.
      Тихомиров ехал домой с Аллой. Она посмотрела на него и прижалась к плечу, но так, чтобы не мешать управлять автомобилем.
      - Работы у тебя теперь море, милый…
      - Так и у тебя тоже, Алла. Может быть, попросить тебе кого-нибудь в помощники, - спросил Иван.
      - Нет, не нужно. Основное ты знаешь, а я, не торопясь, всё доделаю. Только вот почему пули в черепе остались? Выстрел из автомата насквозь голову прошить должен. А стреляли именно в упор, пороховые следы на затылке остались.
      - Тут может быть несколько причин: старые отсыревшие патроны или специально ослабленные для стрельбы в городе. Разберемся, - ответил Иван.
      Домой они вернулись вместе и ничего особенного готовить не стали. Сварили пельмени и поели. После Иван сразу же унес Аллу на кровать.
      - Ты у меня лучшая женщина в мире, и я тебя постоянно хочу. Это любовь, Алла, или болезнь?
      - Всемирной организацией здравоохранения любовь признана болезнью. Но вот больничный лист по этому поводу не дают почему-то, - ответила она и с удовольствием приняла в себя «мальчика».
      
      
      VI
      
      
      Тихомиров просматривал доставленный ему список группировки Медведя. Связывался с Росреестром и Комитетом по имуществу. Но всё не то, не то и не то. Не станет Медведь хранить нечто серьезное в частных домах. Уже почти конец рабочего дня, а у него ничего существенного нет. Но Иван вдруг вспомнил, что в тридцати километрах от города был пионерский лагерь. После перестройки он был заброшен. И никто сейчас на него виды не имел. Старенькие постройки и никакой инфраструктуры. А ведь бывший пионерский лагерь мог вполне подойти для базы Медведя. Но необходимо всё проверить. И проверить самому, не поручая сие полицейским. Нет, он доверял Фролову и Сидорову, но здесь вопрос тонкий, можно засветиться, что в его планы не входило совсем. 
      Тихомирову доехал до отворота с трассы в лагерь, проехал чуть дальше и оставил машину на обочине. Пошел пешком осторожно. Но не по дороге, а параллельно ей, лесом. И вскоре заметил за поворотом шлагбаум со знаком «въезд запрещен». В лесочке небольшой шалаш, где находились вооруженные охранники. Вооружены как раз автоматами. Заехал грибник, увидел шлагбаум, развернулся и уехал. А если бы попытался открыть, то сразу бы вышли охранники. Чем бы всё закончилось – непонятно.
      Тихомиров обогнул охрану и прошел до корпусов пионерского лагеря, большинство из которых зияли выбитыми окнами и дверями. Но один был целым. И там крутились несколько охранников с автоматами. И ещё Тихомиров заметил, что у другого корпуса стоит охрана. Окна заколочены досками, а охрана всё равно стоит. Значит, что-то там есть. ЧОПовской охране не положены автоматы, а охрана в форме ОМОНа. Это означает, что выбор сделан правильный.
      Тихомиров вернулся к машине и проехал в управление. Как раз успел к приходу Фролова с Сидоровым. И сразу задал вопрос:
      - Что установлено по омоновцам, кто связан с группировкой Медведя?
      - К сожалению, связь установить не удалось, - ответил Фролов.
      - А где Медведь постоянно обитает? – спросил Тихомиров.
      - До двенадцати он спит у себя в коттедже за городом. В обед едет в ресторан «Оливки», там завтракает в обед и ужинает, людей принимает. Это его ресторан, - ответил Фролов.
      - Понятно. Завтра с утра ко мне: в бронежилетах и с оружием. Будем бандитов брать, - объявил Тихомиров.
      - Медведевских? – спросил Сидоров.
      - Конкретика позже, до завтра.
      Оставшись один, Тихомиров позвонил командиру ОМОНа и пригласил его к себе. Но полковник Сокольский заартачился.
      - Послушай, полковник, Артем Ефимович, сам бы к тебе подъехал, но не могу: крыса у тебя завелась и крот похоже. Обсудим всё спокойно, чтобы чекистский спецназ к тебе не отправлять.
      В ответ Тихомиров услышал отборный мат и короткие гудки. Но Сокольский прибыл и сразу с порога: «Кто?»
      - Те, на которых ты меньше всего подумал бы. Я понимаю, у тебя сейчас небольшие проблемы: некто в форме омоновцев расстрелял двенадцать человек. А где они форму взяли? У твоего старшины, вестимо.
      - Застрелю, сволочь! Есть доказательства? – сжал кулаки Сокольский.
      - Так вот завтра возьмем псевдоомоновцев и сам всё узнаешь. Но и стукач у тебя есть медведевский. Это один из твоих командиров отделения, а у тебя их четыре. Поступим следующим образом…
      Утром на разводе Сокольский объявил всеобщий сбор и сообщил:
      - Начальство придумало ученья. Первое отделение остаётся на базе, а остальные едут на полигон на коробочках. Оружие с полным боекомплектом, броники, шумовые гранаты. Будем отрабатывать штурм укрепленной точки. Все сотовые телефоны оставляем на базе в моем кабинете, это приказ. Поступила вводная, что противник заглушил всех сотовых операторов. Все телефоны на стол и первое отделение тоже. А тебя это не касается что ли? – спросил Сокольский командира первого отделения, - телефон на стол, быстро. И второй тоже, у тебя же их два. А по мне хоть десять, но все должны быть на столе.
      За городом бронетранспортеры (коробочки) остановились и разделились. Один поехал под руководством капитана Фролова к коттеджу Медведя, два других с Тихомировым и Сокольским к пионерскому лагерю.
      Охрану у шлагбаума сняли без шума и ворвались на территорию лагеря, как снег на голову. Несколько очередей из крупнокалиберного пулемета и псевдоомоновцы сложили оружие. Досмотр и обыск дали результаты: обнаружены крупная сумма денег: сто пятьдесят миллионов рублей; тридцать пакетов героина по килограмму каждый и двадцать автоматов АКС -74У, калибра 5,45.
      А вот у Фролова шло не всё гладко. Охрана в коттедже оказала сопротивление. Пришлось брать коттедж штурмом с использованием светошумовых гранат. В результате трое боевиков убиты, четверо ранено. Среди личного состава омоновцев потерь нет. Медведя взяли прямо в постели. И он на стал скрывать своего стукача. Сдать мента, оказывается, ему не в падлу, назвав старшину отряда и командира первого отделения.
      Командир ОМОНа, полковник Сокольский, всё порывался проникнуть в ИВС, чтобы лично набить морду своим бывшим коллегам. 
      За блестящее раскрытие резонансного уголовного дела полковник Тихомиров был награжден нагрудным знаком «Почётный сотрудник Следственного комитета Российской Федерации» с одновременным вручением Почётной грамоты Председателя Следственного комитета Российской Федерации. Что было совсем неплохо и давало сотруднику определенные льготы. Например, единовременное денежное поощрение в размере трех должностных окладов с доплатой за специальное звание, а также выплачивается ежемесячно надбавка к заработной плате в размере 10 % от должностного оклада и доплаты за специальное звание. Но и это ещё не всё. Сотрудник имеет право на представление к досрочному присвоению специального звания или на одно звание выше положенного по занимаемой должности. То есть, Тихомиров мог получить генерала в будущем. Как, например, следователи в центральном аппарате, при председателе СК.
      Гринева с обожанием смотрела на своего любимого.
      - Я всегда знала, что ты лучший следователь, Ваня. Но как ты смог за три дня распутать дело с двенадцатью трупами? Там же никаких следов не было…
      - Исходя из логики, Алла, - ответил он. – Шерлока Холмса тоже не понимали многие, пока он не начинал объяснять выводы. А оказывается, всё просто. Вот ты, например, мой цветочек аленький, и я тебя разглядел под твоим клеенчатым фартуком с большим ножом в руках и пилой. И я не испугался, а влюбился, что тоже логично. Я понятно объясняю? – с улыбкой спросил Иван.
      - Я тебя побью, - ответила она и прижалась к нему.
      
      
      VII
      
      
      Корней сидел в кресле, слегка наклонив голову. Внешне казалось, что он спит, но он даже не дремал. Размышлял с закрытыми веками. Так ему легче думалось.
      В девяностые он ещё не занимал приличного места в иерархии преступного мира. Тогда из шестых отделов создали Руопы, Рубопы. И они успешно боролись с организованной преступностью, которая разгулялась до неимоверных масштабов. Чуть позднее региональные Рубопы стали выявлять преступников и среди элиты общества. Такие уголовные дела старались, извините за выражение, похерить от прокуратуры до судов включительно. Создатели не предполагали, что Рубопы замахнуться на власть и в 2001 году они были расформированы. Единственная правоохранительная структура, которая эффективнее других боролась с преступностью. Но покушение на власть имущих ей не простили.
      Корней, быстро поднимаясь по иерархической лестнице вверх, стал законником, смотрящим по городу. Рубоповцы бы его прижучили быстро, несмотря на то, что тогда и закона о занятии высшего положения в преступной иерархии не существовало. А сейчас уголовному розыску все карты в руки, но некоторые или многие сотрудники на зарплате у воров и существуют паритетно. Но иногда садят всё-таки кого-нибудь из смотрящих. Вот такие вот пироги с котятами получаются.
      Корней ментов не боялся, верхушка была прикормлена, и жили они мирно, если можно так выразиться. Но тут появилась новая звезда на горизонте правоохранительных органов – полковник Тихомиров, раскрывающий преступления за несколько дней. С таким не договориться. И это толкало Корнея на превентивные меры. А меры он мог принять только одни – поручить киллеру устранение полковника.
      Убийство такого человека вызовет огромнейший ажиотаж. Искать исполнителя и заказчика станут не только уголовный розыск и Следственный комитет, но и чекисты. Пойдут повальные задержания, стрелка раскрытия преступлений поползет вверх. Многие авторитеты не одобрят подобного решения, поэтому такое лучше обсудить на сходке.
      В своих думах и мыслях Корней задремал. И к нему явилось непонятное существо, говорящее человеческим голосом: «Закажешь Тихомирова – умрешь страшной смертью, не по зубам он тебе». Корней очнулся в холодном поту, сердце было готово выпрыгнуть из груди. И он задавал себе всего лишь один вопрос: «Что это было?» Но кто мог ответить на такой вопрос? Предсказания во сне… Сбываются ли они?.. И Корней решил судьбу не испытывать. Но разобраться кое с чем необходимо.
      Корней уехал в свой ресторан, где кушал и принимал «гостей». Не в общем зале, конечно. Ему нравилось это уютное местечко. Но не только своим уютом и обстановкой – оно имело тайные выходы на несколько улиц, что давало возможность скрыться при необходимости. Корней немедленно вызвал к себе Серого. И тот прибыл быстро, чувствуя за собой вину. Он не поставил в известность смотрящего о сделке, не согласовал с ним этот вопрос.
      - Что ответишь мне, Серый? – задал вопрос Корней.
      - Я лоханулся, Корней, признаю.
      - И что конкретно признаешь, Серый?
      - Всё признаю, Корней. Если бы ты знал о сделке, то Медведь бы не решился напасть.
      Корней хмыкнул.
      - Медведя мы и на зоне накажем. Жить будет, но петушком, пусть почувствует радость в энном месте.
      Серый довольно хихикнул.
      - Ты мне другое скажи, Серый, ты почему с хохлами связался?
      Серый заволновался, он думал, что никто не узнает об этом. Никто бы и не узнал, если бы не этот уродец Медведь.
      - Так это, Корней, это авторитетные пацаны из Одессы…
      Корней стукнул кулаком по столу.
      - Эти авторитетные пацаны сейчас на фронте наших мальчиков убивают, женщин и девочек насилуют, стариков режут… А ты решил им деньжат на это дело подкинуть?
      - Корней… но они же не участвуют в военных действиях, война им впадлу, - с испугом возразил Серый, - потому и сбежали они с Украины.
      - Сбежали, значит предали свою страну. Решили обдирать русских, а денежки отсылать в хохляндию. Так, Серый, сколько таких хохлов ещё в нашем городе тусуются?
      - Так это… Спиридон с братвой. Их человек пятнадцать у него.
      - Жить хочешь, Серый? – со злостью спросил Корней, - или, может быть, хочешь покукарекать, или вообще в земельку зарыться?
      - Корней, не губи… - заверещал Серый.
      - Так, Серый, пять дней тебе сроку, чтобы все эти братки из укропии в землю полегли. Мать сыра земля русская простит нас за погань  в своей земельке. На шестой день ответ тебе держать перед сходняком. А подумаешь сбежать – найду даже в хохляндии, заставлю яйца вживую сожрать, кол осиновый в зад и только потом кишочки выпущу. Срок пошел, свободен. И помни, Серый, понятия не распространяются на фашистов, коими многие хохлы стали.
      Серый ехал к себе и злился. «Какая разница, где он хотел приобрести наркотики? Если бы не этот уродец Медведь, то никто бы ничего не узнал. А Корней сравнил хохлов с фашистами. С фашистами даже старые и уважаемые воры дел не имели. Наверное, прав Корней, если сейчас укропы мучают и убивают наших стариков, женщин и детей. И у меня выхода нет – опустят и убьют после. Но надо как-то покруче ситуацию братве обрисовать». Он объявил общий сбор.
      - Так, братва, вы все знаете о гибели наших пацанов. Безвременная и жестокая потеря. Медведь и его бойцы арестованы, а главаря опустят и удавят на зоне. Но не об этом я хотел сообщить вам. Нас подставили хохлы, из-за них погибли наши бойцы. И мы должны, мы обязаны ответить жестко и быстро. Кровь за кровь, зуб за зуб! С бригадирами мы разработаем план, чтобы ни один хохол не ушел от возмездия.
      Бойцы разошлись, а два бригадира остались, чтобы обсудить план уничтожения укропов.
      - Эти твари, - начал Серый, - сдёрнули с Украины, чтобы не воевать и вновь обогащаться за счет русских. Оказывается, что все люди на земле от украинцев произошли, и на динозавров охотились, и Черное море они лопатами выкопали, и Карпатские горы насыпали; Спартак и Чингисхан были украинцами, тэ дэ и тэ пэ…
      - Правда что ли? – спросил удивленно Зубило, бригадир.
      - У тебя лобовая кость, Зубило, как у омоновцев: семь сантиметров в толщину, - заявил с ухмылкой Ясень, второй бригадир. – Ты хохол что ли, Зубило? Кроме хохлов в это никто не верит, естественно, и только смеются люди.
      - Ха-ха, - ответил Зубило с издевкой.
      - Хватит, - прикрикнул на них Серый, - хохлы торгуют оружием и наркотой на нашей земле, деньги в общак не отстегивают, а потому должны быть наказаны люто. Взять их будет не просто – оружия и патронов у них до фига. Что скажете, братаны?
      - Так, где они тусуются я знаю, - заявил Зубило, - частный большой дом в пригороде, там у них и база. Но это городом только считается, а по сути большая деревня. Там чужих за версту видно, а ночью собаки такой вой поднимут, что мама не хочу. Незаметно не подберешься. И уходить они станут огородами на соседнюю улицу, если что.
      - Какие будут предложения? – спросил Серый.
      - Думать надо, - ответил Зубило.
      - С твоей лобовой костью только и думать, - съязвил Ясень.
      - Хватит! - вновь одернул их Серый, - жду предложений к завтрашнему утру. Свободны.
      Серый остался один, но мысли голову не посещали. И он щёлкнул пальцами, быстро подбежала горничная в фартучке выше некуда. Серый кивнул, она задрала фартук, под которым ничего не было, и стала расстегивать его ремень…
      После он пил пиво с вяленой щучкой. Зубило точно обрисовал ситуацию: к дому тайно не подойти, собаки со всей улицы лай поднимут, а хохлы наверняка выставят в окна пулеметы: оружия у них хоть пруд пруди. Если бы хотя бы один гранатомет… Стоп, до СВО в магазинах свободно продавались вертолетики для детских забав. И парочка таких у нас сохранилась. И саперы в бригаде имеются, бомбу соберут, как два пальца об асфальт.
      Следующим утром Зубило и Ясень появились у Серого.
      - Ну, что придумали, братаны?
      - Придется штурмовать со всех сторон сразу, - заявил Ясень, - но оружия у нас маловато, только три автомата и пистолеты. С пукалками на пулеметы не полезешь…
      - Теоретик, чего с него взять, - махнул рукой Зубило, - если быстро подъехать и пока собаки лай понимают, успеть добежать до окон и дверей. Тогда и пистолеты сработают, как надо.
      - Это уже лучше, но тоже никуда не годится, - подвел итог Серый. – Из дома их не выколупать без гранат, а времени в обрез: соседи наверняка ментов вызовут. Поэтому действуем по-другому. У тебя, Ясень, в бригаде есть компьютерщик-электронщик, пусть он соберет глушилку, чтобы все телефоны в округе замолчали. Так у нас будет больше времени. А у тебя, Зубило, есть саперы, пусть они соберут парочку бомб. У меня еще вертолеты остались со старых времен. Вот их в дом и направим. Парочка птичек в окна залетит и порвет там всех на куски. А мы домик потом обыщем, денежки и оружие заберем, раненых уничтожим и домик спалим. Пусть потом менты пепел просеивают и гарь нюхают.
      - Здорово! – воскликнул Зубило, - ты голова, Серый.
      - Классно придумано! – согласился Ясень.
      Довольный Серый налил себе пивка, но бригадирам не предложил. Отпил глоток и заявил, что этого тоже недостаточно:
      - У нас же есть надежный человек в баре, там, в принципе, все свои. Вот мы все там и гуляли, якобы, всю ночь. И телефоны наши все там оставим: пусть проверяют. Они нам всё равно с глушилкой не потребуются. Всё, братва, ночью работаем.
      Бойцы подъехали одновременно к дому по параллельным улицам. Собаки, предчувствуя бойню, не лаяли, а тихонько скулили. Когда все встали на свои места, один из бойцов Ясеня включил глушилку, обеспечивая тем самым «тишину» над районом. А Серый сам лично стал управлять вертолетом. На СВО их называют беспилотниками или БПЛА. Один вертолет влетел в открытое окно, прогремел взрыв. Несколько раненых и оглушенных хохлов выпрыгнули в окно, но нарвались сразу же на пули. Второй беспилотник влетел в другое окно, добивая оставшихся в живых укропов. Бойцы Зубило и Ясеня ворвались внутрь дома. Кроме нескольких автоматов ничего не нашли. Но Зубило открыл подвал и крикнул:
      - Вылазить с поднятыми руками, даю минуту и кидаю гранату.
      - Выходим, выходим, - раздались выкрики.
      И первым появился сам Спиридон, хохляцкий бугор. Позже выползли ещё трое бойцов. Их обыскали и пристрелили без допроса. А в подполье нашли ящики с оружием и деньги. Довольные бойцы всё грузили в машины, после подожгли дом и уехали. Глушилку отключили, когда уже спасать пожарным было нечего. И они нашли только обгоревшие кости.
      По прибытию в бар, Серый приказал всем бойцам, которые стреляли, сжечь верхнюю одежду, а руки по локоть вымыть водой с мылом, потом водкой и протереть перекисью водорода. Таким образом уничтожались все пороховые следы.
      Позже подсчитывали навар: три ящика с автоматами АК-74, три снайперские винтовки калибра 7,62 с прицелами, ящик с американскими пистолетами Глок-19 калибра 9 миллиметров с обоймами на 16 и 33 патрона, пять ящиков с патронами и деньги в сумме 20 миллионов рублей. Неплохой улов получился, считал Серый. Теперь главное, чтобы никто из бойцов не проболтался.
      И Серый беспокоился не зря. Утром в бар ворвались омоновцы, положили всех на пол. Запрещенных предметов в баре не нашли, но смывы с рук взяли у всех: и тут чисто.
      
      
      VIII
      
      
      «Лето, ах, лето. Лето звездное звонче пой» - в своё время пела предательница русского народа Пугачева. Действительно лето…
          Лето изумрудится в деревьях,
          На березах, соснах, тополях,
          На лучисто-солнечных сплетеньях
          Зависает жаром на полях…
      - Лето, Алла, пора и нам отдохнуть. Как ты считаешь? – спросил Иван.
      - Взять отпуск… И куда поедем?
      - Не за границу, конечно, там русских сейчас не любят. Можно пожить в шалашике на заливе, например.
      - В шалашике на заливе? – удивленно повторила Алла.
      - А что, разве плохая идея? Купим палатку, лодку резиновую, станем рыбачить. Поживем недельку, а как надоест: вернемся домой. Ты против? – спросил Иван.
      - А что? Дикарем я ещё никогда не отдыхала. Попробуем?
      - Конечно и пишем заявление на отпуск.
      Начало июля… А в Сибири, по сути, только один летний месяц по-настоящему. Заявления подписаны и парочка посещает магазины. Купили резиновую лодку с мотором, палатку, надувные матрацы, газовую горелку для приготовления пищи, спиннинги и другие принадлежности для рыбалки. Водку не брали, но пивом затарились неплохо. Закупили продукты, естественно. Утром вызвали такси, которое доставило их на берег речки.
      Первым делом накачали резиновую лодку и спустили её на воду, погрузили нехитрый скарб и отправились на моторе вверх по течению реки. Шли по воде, осматривая берега, и заметили неплохое местечко. Небольшая поляна у воды и нет к ней дорог. Подойти можно только с воды. Отличное место для отдыха. Выгружались, ставили палатку и заносили привезенные вещи в прихожую.
      Иван не поскупился и купил четырехместную палатку с прихожей. То есть часть палатки под крышей, но с земляным полом. Вещи не мешают внутри для отдыха и дождь их не мочит. Такие палатки обычно берут лица, едущие на отдых с собачками. Но собак у влюбленной пары не было, а вещи были. Все расставили по своим местам и занялись любовью. К вечеру накопали дождевых червей и отплыли на лодке на рыбалку.
      Далеко плыть не пришлось, просто отошли от берега немного и бросили якорь.
      - Посмотри, Алла, какая красотища кругом, - говорил Иван, настраивая спиннинги, - лодка и хороша тем, что можно заплыть в безлюдное место, отдохнуть по полной программе.
      Он настроил поплавок на определенную глубину, насадил червя на крючок и отдал спиннинг Алле.
      - Мы отплыли от берега, поэтому можно далеко не забрасывать наживку. Дернется поплавок – подсекай и вытаскивай, сматывая леску катушкой, - пояснил Иван. – Впрочем, сама разберешься.
      - Разберусь, - ответила Алла и закинула наживку недалеко.
      Уже через минуту поплавок дернулся, она махнула спиннингом вверх и стала крутить катушку. Показался приличный окунь, который трепыхался, пытаясь сорваться с крючка. Иван поддел его сачком, отцепил и бросил в металлическую сетку-садок для рыбы. Спросил:
      - Червя сама наденешь или помочь?
      - Я похожа на городскую цацу? Сама, конечно, - ответила она.
      Через час десяток рыбешек плескался в сетке. Иван заявил:
      - Утром порыбачим подольше, а сейчас плывем к берегу, на уху уже хватит. Надо рыбу почистить, хворост собрать для костра и тэ дэ. – На берегу он продолжил: - Я за хворостом, а ты делаешь вскрытие рыбкам.
      - Не язви, Ваня, - ответила она с улыбкой.
      Тихомиров притащил кучу сухих веток и стал ломать их для костра. Алла чистила рыбу на берегу реки. Внезапно из леса появился здоровенный медведь и заревел, видимо, выражая недовольство появлением чужаков в его владениях.
      Алла от страха осела попой на мокрую гальку, а Иван нахмурился, произнес недовольно:
      - Спокойно, Алла, спокойно. Я переговорю с Мишей, и он уйдет, оставит нас в покое. А если не уйдет, то придется его наказать. Главное – спокойно. Ты, Миша, - обратился Иван к медведю, - что-то попутал, здесь не тропа для водопоя и тебе давно пора в лес. Уходи, Миша, подобру-поздорову уходи.
      Медведь то ли зарычал, то ли заворчал, но не уходил и пока никаких действий не предпринимал. Алла так и сидела попой на мокрой гальке, не шевелясь.
      - Значит, не собираешься уходить, Миша, - продолжил говорить Иван, - тогда присядь, говорить по существу станем, - Иван кивнул на стоявший рядом высокий табурет.
      Откуда появился на берегу высокий табурет, Алла не понимала? Не до табурета ей было. Но она видела прекрасно, что медведь на этот табурет присел. И табурет под тяжестью зверя развалился. А одна ножка вошла в анальное отверстие зверя, и когда он осел на землю, то полностью вошла в его зад, разрывая внутренности. Медведь дико заревел, кровь хлынула изо рта, и он рванул к реке непонятно зачем. В воде забился в конвульсиях и затих.
      Алла так и продолжала сидеть попой на мокрой гальке. Иван подошел, поднял её и отряхнул платье, увел в палатку.
      - Сними платье, оно у тебя мокрое сзади, - посоветовал Иван.
      - Но Алла ещё не отошла от ступора, и он брызнул водой ей в лицо. Она словно вздрогнула и очнулась. Тихо спросила:
      - Медведь ушел?
      - Да, - кивнул Иван, - он пошел купаться и утонул. Всё хорошо, Алла, нас больше никто не побеспокоит. Я пойду костер разводить, рыбу дочищу и уху варить станем. А ты переоденься пока, у тебя платье мокрое сзади.
      - Я от страха описалась?
      - Нет, успокойся, всё хорошо. Ты сидела на мокрой гальке прямо у воды.
      Иван вышел из палатки и сразу увидел, что медведя нет, его уже унесло течением. И это хорошо, не будет будоражить Аллу своим присутствием. Он подошел к месту чистки рыбы и увидел, что только одна не почищена. Снял чешую и выпустил кишки, ополоснул в воде. Теперь набрать воды в котелок, развести костер и пока вода закипает, почистить картошку. Но из палатки вышла Алла совершенно голая, тихо произнесла:
      - Надо снять стресс, Ванечка.
      После, уже по темноте, Алла сама чистила картошку, задав всего лишь один вопрос: «Медведей больше не будет?» «Не будет, - отвечал ей Иван, - больше нас никто не побеспокоит».
      На рассвете они отплыли немного от берега, встали на якорь и снарядили спиннинги. Рыбачили и Алла спокойно говорила, словно сама с собой:
      - Я удивляюсь и изумляюсь, Ваня, как ты вежливо разговаривал с медведем. Не испугался и не делал резких движений, не провоцировал  мишку на нападение. Но я не понимаю: с чего он рванул к реке, что ты ему сказал? Сгущенку что ли на воде пообещал? Рванул и уплыл. И чего приходил тогда? Может быть, он любил здесь купаться? Ну да ладно, всё обошлось и это хорошо.
      Иван понял, что от перенесенного сильного стресса часть информации исчезла из головы Аллы. Может быть, не исчезла, а затаилась временно? Может быть. Но так удобнее жить дальше: пришел медведь и решил искупаться, а потом вовсе уплыл. Остались видения спокойствия и бесстрашия мужа. Но перенесенный ли сильный стресс стал виновником спокойствия Гриневой? Об этом история умалчивает. Как и о появлении метрового осинового кола, на который осел медведь, а Алле он показался табуретом, а после вообще исчез. Бывают в жизни видения, ну и да и бог с ними.
      Алла с Иваном ловили рыбку. И ловилась она неплохо. Попадалась исконная рыба для Сибири: окуни, сорога и чебак. Щуку ловили на блесну. Вместе потом чистили её и коптили, а окуней и щуку круто солили и вялил в тени на ветерке. Вечером жгли костер и смотрели на звезды, занимались любовью. Отдыхали великолепно! Но всё проходит, как говорил царь Соломон, и это прошло. Пришлось возвращаться домой и немного позднее на службу.
      
      
      IХ
      
      
      Тихомирова сразу же вызвал к себе генерал Коновалов.
      - Иван Николаевич, не стал отзывать тебя из отпуска, но без тебя, как без рук. Ни фига эта Ветрова раскрыть не может. Ты бы согласился на эту должность, Ваня, Христом богом прошу.
      - Юрий Петрович, товарищ генерал-майор, я следователь, а не администратор. И я говорил уже об этом. Ветрова неплохой руководитель отдела, а преступления раскрывают следователи. Но что случилось, Юрий Петрович?
      - В пригороде сгорел дом, а в нём обнаружили пятнадцать трупов. Вернее, обгоревшие кости, принадлежащие разным людям. Установлено, что это поджог. И более ничего. Месяц прошел и никаких подвижек в расследовании. Пятнадцать трупов: Москва с нас не слезет. Возьми, Ваня, это дело себе, ты, я уверен, раскроешь его достаточно быстро. Москва уже спрашивала и согласилась, чтобы я тебя из отпуска не отзывал.
      - Извините, товарищ генерал-майор, дело себе взять не могу, - твердо заявил Тихомиров.
      - Это почему ещё? – удивленно спросил Коновалов.
      - Не возьму и всё, - убежденно ответил Тихомиров.
      - Это приказ, полковник, - недовольно произнес генерал.
      - В таком случае я подаю рапорт на увольнение, товарищ генерал-майор. Удачи вам в расследовании.
      Тихомиров повернулся и направился к двери.
      - Стоять, полковник, я вас не отпускал. Вернитесь, - приказал генерал.
      Тихомиров приостановился на мгновение, но возобновил движение и закрыл за собой дверь. Он зашел в кадры и действительно подал рапорт на увольнение без прохождения медицинской комиссии. Потом зашел к Ветровой и сообщил ей об этом. Уехал домой. А к вечеру позвонил Коновалов:
      - Товарищ полковник, я приказываю вернуться на службу.
      - Я подал рапорт на увольнение. Ничего личного, товарищ генерал-майор.
      Коновалов прекрасно понимал, что Москва его спросит. И может даже лишить должности. Он рассвирепел:
      - Да я тебя, полковник, за прогулы уволю…
      - А это как вам совесть позволит, Юрий Петрович, - ответил Тихомиров и отключил телефон.
      Алла вернулась с работы раньше времени. Сразу заявила с порога, что к ней приезжал генерал Коновалов.
      - Это правда, Ваня, ты подал рапорт на увольнение? Но почему, что случилось? – обеспокоенно спросила она.
      - Мой руки и за стол, потом говорить будем, - ответил Иван.
      После ужина он заговорил:
      - Мне предложили, а потом приказали расследовать уголовное дело по пожару в частном доме. Там практически дотла сгорели пятнадцать человек.
      - Да, я в курсе, коллеги не обнаружили на костях погибших следов насилия и ядовитых веществ в том числе. Сгорели люди, но ты здесь причем? Может быть, их убили, но следов-то нет, сгорело всё.
      - Следствием установлено, что это был поджег, а значит, убийство. И пули нашли в доме, гильзы, - ответил Иван. 
      - И почему ты отказался от расследования? – спросила Алла.
      - Генерал просил тебя поговорить со мной, чтобы я вернулся и взял это дело?
      - Просил, - кратко ответила Алла.
      - Да… просил… Из-за моего ухода ему тоже влетит, могут даже уволить. Но дело я всё равно не возьму.
      - Но почему? Ты можешь мне объяснить. Не генералу, а мне.
      - Это политика, Алла. Я знаю, почему сгорели эти люди. И знаю кто убийца. Но это политика, Алла. А потому я не возьмусь.
      - Но почему? Причем здесь политика и ты, Ваня? – вновь спрашивала Алла.
      - Сгорели преступные уголовные элементы из хохляндии. Они сбежали оттуда, чтобы не воевать, вернее, не погибнуть зря. И решили обирать наш народ в России. А мы налево и направо паспорта выдавали братскому народу, которого америкосы давно перевоспитали. И братским его считает только наша власть. Если в хохляндии фашистский режим, то почему нет партизанского движения братского народа? Короче, здесь они продавали наркоту и оружие. За это их сначала убили, а потом сожгли. Много у меня вопросов, очень много. А тебе для ясности скажу так: например, вышел отец из дома и увидел, как его маленькую дочь пытается изнасиловать мужик. В ярости он этого мужика на куски порвал. И дали ему семь лет, даже не помогло состояние аффекта. Такого отца я бы никогда не нашел. Теперь тебе понятно? Есть закон и справедливость, но это разные понятия.
      - Я понимаю, Ваня, - вздохнула Алла, - и что ты будешь делать теперь?
      - Что делать? Коновалов закусил удила и это понятно. Он за себя боится, а не за раскрытие дела. Уволят – пойду в адвокаты. Там спокойнее и денег будет явно побольше. Так что не переживай, Алла, главное, чтобы у нас с тобой было всё хорошо. А остальное перемелется и мука будет.
      Иван начал поглаживать ножки Аллы. Ему нравились её ножки: длинные, прямые и слегка полноватые. И вообще она нравилась ему вся. Он стянул с неё трусики и подсадил на стол…
      На следующий день генерал Коновалов в ярости подписал рапорт Тихомирова и кадры отправили дело в Москву. А там зам по кадрам не стал подмахивать и принес дело председателю. Призняков возмутился и позвонил в Н-ск. Вместо приветствия сразу прозвучал вопрос:
      - У тебя увольняется полковник Тихомиров. Почему?
      - Товарищ генерал-армии, Тихомиров вышел из отпуска, и я поручил ему расследование убийства пятнадцати человек. Их сначала убили, а потом сожгли вместе с домом. Но Тихомиров наотрез отказался и подал рапорт на увольнение. Я пытался выяснить причину отказа, но он даже разговаривать со мной не стал, оставил рапорт в кадрах и на службу не выходит.
      - Какой из тебя руководитель, если ты даже элементарной причины увольнения установить не можешь, - высказался председатель и положил трубку.
      Генерал-полковник Востриков, начальник управления кадров прибыл в Н-ск уже на следующий день. Он хорошо запомнил слова, сказанные Призняковым: «Трофим Игнатьевич, поедешь в Н-ск и разберешься там объективно. Мне полковник Тихомиров важнее генерала Коновалова. Выяснишь причину увольнения и доложишь».
      Востриков прошел прямо к Ветровой. Спросил сразу и прямо:
      - Что можете доложить о полковнике Тихомирове, почему он подал рапорт на увольнение?
      - Не понимаю, - честно ответила она. – Он вернулся из отпуска и его сразу же вызвал к себе генерал-майор Коновалов. Больше я Тихомирова не видела, на звонки он не отвечает и на службу не ходит.
      - А домой к нему съездить сложно было? Или у вас отношения натянутые? – спросил Востриков.
      - У нас хорошие рабочие отношения. Вначале я, конечно, беспокоилась, что он займет моё место. Но он сразу дал понять, что не согласится на подобную должность. Он сказал об этом прямо.
      - Почему не согласится?
      - Он заявил, что следователь, а не администратор. Так он начальников всех называет.
      - И он действительно хороший следователь?
      - Хороший? – усмехнулась Ветрова, - он не хороший, а лучший из самых лучших. Любой глухарь за два-три дня раскроет. Не зря президент попросил Признякова сразу ему полковника присвоить через ступень. Был майор, а стал полковник.
      «Так вот откуда вся эта возня, - понял Востриков, - и очень хорошо, что я не уволил этого Тихомирова, а пришел к председателю. Потому он меня и послал сюда лично. Значит, Тихомиров кумир президента, а это многое значит».
      И Востриков решил проехать прямо на квартиру Тихомирова.
      - Здравствуйте, Иван Николаевич. Я генерал-полковник Востриков, начальник управления кадров, в прошлом следователь-важняк.
      - Проходите… Чай, кофе или чего покрепче? – спросил хозяин дома.
      - Благодарю, хотелось бы выяснить…
      - Я понимаю, Трофим Игнатьевич, что вы приехали выяснить причину моего увольнения. Генерал Коновалов приказал мне расследовать дело о гибели пятнадцати человек. Полагаю, что в общих чертах вы в курсе. Я отказался и подал рапорт. Причину объясню вам следующим образом: есть такие понятия, как закон и справедливость, которые вместе обычно не ходят. Например, я бы, конечно, стал расследовать убийство насильника маленькой девочки её отцом. Но я бы никогда не нашел его. Незаконно, но справедливо. Более ничего пояснить не смогу и не стану этого делать. Так чай, кофе или чего покрепче?
      - Понимаю вас, Иван Николаевич. На этой почве у вас произошел конфликт с Коноваловым, и вы подали рапорт.
      - Собственно, никакого конфликта не было: он приказал, а я ответил рапортом, - пояснил Тихомиров.
      - Все пятнадцать трупов в сгоревшем доме были насильниками? Спросил генерал.
      Тихомиров хмыкнул…
      - Нет, насильниками маленьких девочек они не были. По крайней мере такой информации у меня нет. Но я считаю, лично считаю, что пожизненного заключения им было бы мало. И уверен, что так бы считал весь российский народ, за исключением некоторых депутатов и правителей. Но это политика, в которую я лезть не намерен. А искать справедливых убийц – это не по мне. Вот, товарищ генерал-полковник, вы и получили подробный ответ на интересующий вопрос.
      - Понятно, Иван Николаевич. Решать, конечно, не мне, но, если директор уволит Коновалова, то вы вернетесь на службу?
      - Нет, не вернусь. Дело вовсе не в Коновалове, а в принципе. А принцип у погонников всегда простой: я начальник – ты дурак; ты начальник – я дурак. Возвращаемся к чаю, товарищ генерал-полковник?
      - Благодарю, мне пора, Иван Николаевич.
      Востриков вернулся в Москву и передал флэшку с записью разговора Признякову. Тихомиров был уволен, а Коновалову объявили неполное служебное соответствие.
      
      
      Х
      
      
      Ну вот, Алла, теперь я свободный человек! Наконец-то меня уволили и теперь я могу подавать заявление в адвокатуру. Сдавать экзамены и так далее.
      - Сдавать экзамены?
      - Да, Алла, сдавать экзамены на профпригодность, если можно так выразиться. Но ничего, я сдам всё: кал мочу и так далее.
      Они оба рассмеялись. 
      На всё требуется время. И оно летит быстро, если смотреть на него назад. Вот оно и пролетело. Тихомиров сдал экзамены и был принят в коллегию адвокатов. Сразу же организовал свой кабинет. И к нему явился законник Корней.
      - Вору не принято извиняться, но с вашим уходом из следствия всё пошло вверх дном. Я знаю, что вы отказались от следствия по делу о гибели пятнадцати нелюдей на пожаре. А следствие все-таки нашло убийц и предъявило им обвинение. И это не люди Серого. Из них выбили показания, и они подписали всё. А адвокат подыгрывал следствию. Такое бывает, вы знаете. Возьметесь за их защиту, Иван Николаевич?
      - Есть такая поговорка, Корней: «что прокурору взятка, то адвокату гонорар».
      Корней засмеялся и протянул пакет:
      - Здесь два миллиона и это аванс. Обвиняемые уже написали заявление на отказ от назначенного адвоката. А это договор с их родственниками.
      - Договорились, Корней, сделаю, что смогу.
      - А когда у вас что-то не получалось? – усмехнулся вор. – Тем более, что мы оба точно знаем – обвиняются невиновные.
      Тихомиров пришел к судье, который очень удивился.
      - О, гражданин Тихомиров, каким ветром вы здесь? Вы не сдали при увольнении свое служебное удостоверение и незаконно проникли в суд? Можете что-то объяснить или мне сразу вызвать охрану?
      - Гражданин судья, не стоит прыгать выше собственной задницы, а то ведь можно по ней и получить. Неприкосновенность, бывает, так может ударить, что попа совсем онемеет, - съязвил Тихомиров.
      - Я знаю, что вас курировал президент пока вы были полковником. Но сейчас вы в отставке и фамилия ваша Никака. Я вызываю охрану.
      - Конечно, Никакий судья. А вы не задумались, что президент курировал не полковника, а господина Тихомирова. И сколько времени вы просидите в этом кресле, сколько часов, а не дней, естественно. А сейчас дайте мне разрешение на постоянное посещение обвиняемых в СИЗО по факту убийства пятнадцати человек в сгоревшем доме.
      - Это уже слишком и вы сядете, Тихомиров. – Судья нажал кнопку и охрана появилась очень быстро. – Задержите этого типа, он незаконно проник на территорию суда и вымогал у меня разрешение на посещение следственного изолятора. И он не полковник, он уволен из Следственного комитета. Взять его, - почти закричал судья.
      - Брать будешь свою жену в спальне, если она позволит, - ответил Тихомиров.
      - Вы слышали, вы слышали, он вымогает у меня разрешение на посещение СИЗО, - завопил судья, - будете свидетелями, он вымогает. Взять вымогателя!
      - Аркадий Ефимович это уже не смешно, - ответил один из вбежавших охранников, видимо, старший, - официальный запрос на посещение СИЗО у вас на столе.
      - Что? – удивленно произнес судья.
      Он уткнулся в лежавшую перед ним бумагу.
      - А-а, так вы у нас теперь адвокат… ну-ну, там дело чистое и преступники написали признанку. Не боитесь свое первое дело проиграть вчистую?
      - Не боюсь, - ответил Тихомиров.
      Он посмотрел прямо в глаза судье. Говешокин почему-то разволновался и не смог отвести взгляд. Тихомиров понял, что он дружит с начальником ГУ МВД по Н-ской области генерал-лейтенантом Молчановым. Теперь он понял, откуда пошли «напевы».
      Получив разрешение, Тихомиров направился прямо в СИЗО. Но встретиться со своими подзащитными ему не удалось. Обвиняемые Бондарь, Костромин и Серов были переведены в санчасть. Обыкновенные сантехники, которым не повезло.
      Тихомиров зашел к начальнику СИЗО. Полковник Голованов Игорь Ильич встретил его с ухмылкой.
      - О-о! Сам бывший полковник Тихомиров пожаловал. Но, я слышал, вы теперь адвокат. И чем могу?
      - Обвиняемые Бондарь, Костромин и Серов сейчас находятся в санчасти. И мне, естественно, интересно каким образом они, как первоходки, сразу попали в камеру к уркам? Их там систематически избивали, пока они не подписали признанку, а теперь перевели в санчасть. Хочется знать, Игорь Ильич, кто о них так позаботился? Вы или начальник оперчасти? Кто настойчиво попросил с воли: менты или следствие?
      - Не забывайтесь, Тихомиров, не забывайтесь! – возмутился Голованов.
      - Так я и не забываюсь, Игорь Ильич. Если вы честно и правдиво отвечаете мне на поставленные вопросы, то я элементарно ухожу. Для вас без последствий. Если нет, то уже завтра утром у вас будет проверка. И не из областного ГУФСИНа, а из Москвы. Вы же понимаете, что утаить ничего не получится. И какой будет результат? Полагаю, что не увольнение, а всё-таки камера, но не в вашем заведении, а в изоляторе ФСБ. Вы же мои возможности знаете, товарищ полковник. Так рассказываем правду или сухари сушим?
      - Какие у меня гарантии? – спросил начальник СИЗО.
      - Гарантии выдает патологоанатом после вскрытия, Игорь Ильич. Так мне слушать или уходить?
      - Мне позвонил генерал Молчанов, а с начальником оперчасти конкретно уже договаривался подполковник  Шахрезадов из уголовного розыска, - ответил Голованов.
      - Значит вы, полковник, дали команду своему начальнику оперчасти подполковнику Трегубову на пресс обвиняемых Бондарь, Костромина и Серова, а детали уже обговаривали подчиненные. По просьбе Шахназарова Трегубов бросил выше названных обвиняемых в камеру к уркам. Там их избивали, а когда они под физическим воздействием дали признательные показания в несовершенных ими преступлениях, то их перевели в санчасть. Я всё верно изложил, господин начальник СИЗО?
      - Верно, но совершали они преступления или не совершали – это уже не мой вопрос.
      - А в остальном всё верно? – решил уточнить Тихомиров.
      - А в остальном всё верно, - согласился Голованов.
      - Тогда приглашаем на разговор вашего начальника оперчасти?
      - Нет, - возразил начальник СИЗО, - это уже без меня. Я вам всё рассказал, как есть, а детали выясняйте сами.
      - Хорошо, тогда пригласите начмеда, хочется узнать о здоровье фигурантов, - попросил Тихомиров.
      - Это можно, - согласился Голованов и позвонил.
      Начмед прибыл не так быстро, как бы хотелось, но прибыл.
      - Товарищ полковник…
      Голованов перебил его:
      - Отставить, садись и рассказывай о состоянии здоровья обвиняемых Бондарь, Костромина и Серова.
      Начмед посмотрел в сторону Тихомирова.
      - Рассказывай всё, как есть, можно, - приказал Голованов.
      - Здоровье, - ухмыльнулся начмед, - хреновой у них здоровье: почки отбиты, ребра сломаны и задницы порваны, кровью писают, но жить будут.
      - Повреждения можно отнести к тяжким? – спросил Тихомиров.
      Начмед снова посмотрел на Голованова и тот кивнул головой.
      - Да, безусловно можно отнести к тяжким телесным повреждениям, - ответил начмед.
      - Можешь идти, - распорядился Голованов.
      Когда начмед ушел, он спросил:
      - Наш договор в силе?
      - Какой договор, Игорь Ильич? Разве мы заключили с вами какой-то договор? – удивился Тихомиров.
      - Но вы…
      - А-а, вы про проверку. Никакую комиссию для проверки я приглашать не стану. Я всегда держу слово. До свидания, Игорь Ильич.
      Тихомиров решил пока не заходить к начальнику оперчасти СИЗО, именуемого среди зэков кумом. Он сразу проехал в Следственный комитет к генералу Коновалову.
      - О-о, Иван Николаевич, решили вернуться в следствие или пришли в качестве адвоката? И по какому делу? – поинтересовался генерал.
      - Возвращаться пока не собираюсь. А вот разобраться с некоторыми вопросами хотелось бы.
      - И по какому делу? – повторил вопрос Коновалов.
      - Да всё потому же, из-за которого и уволился.
      - Ах, по этому… Но там всё чисто, преступники задержаны и во всем сознались.
      - Юрий Петрович, ничего личного. И мне бы не хотелось, чтобы вас выгнали с позор с должности.
      - Что? – возмутился Коновалов, - да как ты смеешь… - он очень хотел добавить слово «щенок», но сдержался.
      - Ничего личного, Юрий Петрович, но вас подставили. Я пришел разобраться и тем самым помочь вам.
      Коновалов остыл и предложил присесть.
      - Юрий Петрович, - продолжил говорить Тихомиров, - я взялся защищать обвиняемых Бондарь, Костромина и Серова. Тех самых, которые, якобы, уничтожили пятнадцать человек в частном доме, а потом подожгли его. Мне сразу стало ясно, что схватили вообще непричастных людей и выбили из них показания. Доказательства у меня стопроцентные. Кто из следователей дело вёл?
      - Ты хочешь сказать…
      - Я не хотел сказать, я спросил, - перебил генерала Тихомиров.
      - Но…
      - Но мы будем разруливать ситуацию или плеваться вопросами, генерал, - возмутился Тихомиров. – Я бы мог и не приходить. А что было бы с вами и со следователем после оправдательного приговора в суде, после установления факта полностью сфабрикованного дела? Так станем нивелировать возможные углы или плеваться вопросами?
      - Ну и выражения у вас, Иван Николаевич. Дело вела Молчанова Нина Борисовна, ты её знаешь.
      - Знаю, дочка ментовского генерала, запачканного в этом деле по уши. Что будем с Молчановой делать? Дело-то уже не у неё, а в суде. Что мы можем на этом этапе? Вы меня опытнее, подсказывайте. На Молчанову мне плевать, а вот вас станет жалко. Думайте, что можно сделать?
      - Ну, пусть обвиняемые откажутся от показаний на суде.
      - Это вас не спасет, Юрий Петрович. Обвиняемые сейчас в санчасти СИЗО с переломанными ребрами, отбитыми почками и порванными задницами, извините. Выход вижу один – увольнение. Иначе вас вообще без пенсии оставят.
      - Так всё круто?
      - А как вы хотели, Юрий Петрович? Резонансное дело с пятнадцатью трупами и полностью сфальсифицированное, обвиняемые, незаконно обвиняемы в больничке с тяжелейшими травмами. Ну да ладно, я свою совесть очистил. Не как вы с моим увольнением, но я зла не держу. Надеюсь, у вас хватит ума, товарищ генерал, с Молчановой сейчас не разбираться и вообще помалкивать. Всего доброго, Юрий Петрович.
      Коновалов схватился за сердце и уехал в медчасть. Его положили в стационар и после он был уволен со службы по состоянию здоровья. Но это произойдет не сегодня, естественно.
      А хитрый начальник СИЗО решил помалкивать о разговоре с Тихомировым и ничего не сказал своему начальнику оперчасти. Но команду дал, чтобы в санчасти приняли все меры для выздоровления обвиняемых, а потом поместили их в нормальную камеру.
      
      
      ХI
      
      
      Дома Иван, поглаживая ножки Аллы, заявил, что она является единственно отдушиной для него.
      - Ты же знаешь, Алла, что я взялся за защиту обвиняемых по убийству пятнадцати человек. Но встретиться с ними в СИЗО пока не смог – они находятся на лечении в санчасти.
      - В санчасти? – переспросила Алла.
      - В камере их били и насиловали, пока они не подписали признанку, что сожгли дом вместе с живыми людьми. Заблокировали двери, окна и подожгли.
      - Бред какой-то… Там людей застрелили, а потом уже сожгли. Я заключение и пули отдала этому подполковнику. Как его… Шахрезадову под роспись. В заключении четко сказано, что люди были застрелены, а потом уже сожжены.
      - Да, я помню, ты говорила…
      Тихомиров пока умолчал, что в деле этого заключения нет, но есть липовое. Нет и настоящего заключения эксперта-криминалиста, о взрывах в доме, но есть липовое о поджоге. И канистры из-под бензина потом Шахрезадов нашел и изъял в подсобке у сантехников.
      «И как теперь быть, - размышлял Иван, - доказывать невиновность обвиняемых в суде или ещё раньше задействовать прессу? В суде это хорошо, но долго, когда ещё суд начнется? И фигуранты некоторые могут скрыться. Необходимо искать другой путь. Другой путь… а чего его искать-то?..»
      И Тихомиров сел за написание статьи.
      «Уважаемые читатели!
      Пресса уже не раз писала о зловещем преступлении в городе Н-ске, где были убиты и потом сожжены пятнадцать человек. Преступники до сих пор находятся на свободе, но были задержаны подполковником Шахрезадовым, а в последствии арестованы судом абсолютно невиновные сантехники, у которых в подсобке обнаружены пустые канистры с бензином. Сантехники о преступлении даже не слышали, но их бросили в камеру к уркам и там били и насиловали до тех пор, пока они не подписали признательные показания, что подожгли дом, предварительно заблокировав окна и двери. Сейчас эти абсолютно незаконно обвиняемые сантехники находятся в медчасти СИЗО с переломанными ребрами, отбитыми почками и разорванными анальными отверстиями. Хотелось бы, чтобы уважаемый читатель и Генеральная прокуратура Российской Федерации обратили внимание на вопиющие факты фальсификации в уголовном деле. Обвинение предъявляется в убийстве путем поджога. И ни слова о том, что перед пожаром было два взрыва в доме, а находящиеся в нем пятнадцать человек застрелены. Но заключения экспертов из дела исчезли и появились липовые о поджоге и заживо сгоревших телах. И кто ответит за липу в уголовном деле, кто ответит за нанесение тяжких телесных повреждений в камере СИЗО абсолютно невиновным сантехникам. Оказывается, у сантехников было железное алиби, но следствие от этого отмахнулось. Пусть эта статья считается заявлением в Генеральную прокуратору России о зверских преступлениях, совершаемых сотрудниками уголовного розыска, следователями СК и сотрудниками ГУФСИНа.
      Собственный корреспондент… дальше не подписываюсь, чтобы не убили до приезда оперативно-следственной бригады из Москвы. Факты имею железобетонные, но полагаю, что в ходе проверки и возбуждения нового уголовного дела, они выявятся легко».
      Тихомиров скинул статью в интернет и на сайты Генпрокуратуры, СК РФ и администрации президента. ФСБ отреагировала мгновенно, задержав начальников СИЗО, оперчасти, опера Шахрезадова, следователя Молчанову. Позднее был уволен из органов генерал Молчанов и судье Говешокину тоже был дан конкретный совет. Он артачиться не стал и ушел в отставку.
      Тихомирову позвонил сам председатель СК России Призняков, попросил приехать в Москву.
      - Сергей Богданович, а какой смыл приезда? ФСБ дело ведет правильно и успешно, - ответил Тихомиров.
      - Мне самому приехать? – резко спросил Призняков.
      - Извините, Сергей Богданович, завтра же вылетаю.
      Тихомирова встретили в московском аэропорту и доставили прямо к председателю СК.
      - Здравствуйте, Сергей Богданович.
      - Здравствуй, Ваня. Я могу так тебя называть?
      - Конечно. Не потому, что начальник, а потому, что по возрасту в отцы годитесь, - ответил Тихомиров.
      - И знаешь зачем я тебя пригласил? – спросил Призняков.
      - Догадываюсь, товарищ генерал-армии.
      - Так будет рапорт на предложенную должность?
      - Будет, Сергей Богданович.
      - Вот и хорошо. Я разговаривал с президентом, завтра тебе присвоят звание генерал-майора юстиции. Хватит бездельничать, Ваня, - улыбнулся Призняков.
      Под ошеломленные взгляды сотрудников Н-ского СК на трибуне актового зала появился всем известный Тихомиров в генеральской форме. В качестве начальника его представил генерал-полковник юстиции Востриков, начальник управления кадров.
      18.04.2025.