Писатель, машинка и нежелательные гости

Семён Пафнутьевич Корыткин, мужчина средней упитанности и 55 лет, был писателем с фантазией шириной в галактику и терпением как у чайника без крышки, в один прекрасный день решил уединиться для работы. Город мешал творческоиму процессу: то соседи дрелью, то кот – воплями, то муза — капризами, то супруга - ворчанием. Поэтому он, чертыхнувшись и предварительно поругавшись с коллегами по ремеслу, постоянно донимавшие его критикой, уехал на дачу. Та, что была в лесу. Причем, глухом. Там даже комары шептали друг другу: «Потише, тут человек пишет - не жужжи под ухом и не соси лишнюю капельку крови».
С собой Корыткин взял самое святое: сигару, коньяк "Багутти" неизвестно чьего производства и, естественно, печатную машинку «Олимпия-3000», считавшейся надёжной, как советская закалка. С неё Семён собирался выдать в мир фантастический шедевр, котороый позже "Мосфильм" мог поставить телесериал, а может, и сам Голливуд проявил бы интерес к экроанизации.
Итак, в тот вечер Семён Пафнутьевич принялся за идею, которую вынашивал уже месяц. Его пальцы трепещут над клавишами, глаза напряжены за движением каретки. Вдохновение капает по капле, но он ловит каждую. Набирает:
«На далёкой планете Ксеркос…»
И тут — жжжж-вжжж! — потолок распахивается, как консервная банка, и с неба спускается тарелка. Свет необычного спектра, музыка во всех радиочастотах, и из неё выходит… пришелец. Точнее, трое. Все в очках и с планшетами, очень серьезные и сердитые.
— Добрый день, Семён Пафнутьевич Корыткин, — пропищал главный, хлопая хоботом по семи учшам. — Мы из Межгалактической Лиги Чтения, вторая спираль Млечного Пути. Хотим забрать ваш рассказ. Сразу.
— Но я только первую строчку набрал! — вскричал Семён, разозленный таким визитом. Он не ожидал, что даже в лесной дрче его потревожат.
— Тогда быстрее, у нас квота. Иначе будем над душой висеть и жужжать двигателями! - пригрозил инопланетянин, и двое его коллег свернули своих хоботы в морской узел в знак согласия.
Вздохнув, Корыткин пообещал выслать черновик на e-mail, когда напишет. Пришельцы покивали, записали адрес и улетели, оставив после себя запах пластилина и озона, и реверсный след в темном небе.
Семён вздохнул, собрался мыслями и напечатал:
«На далёкой планете Ксеркос обитали разумные слизни…»
Ш-ш-ш-ш... Лампочка мигнула. Воздух похолодел. Из зеркала на шкафу выплыли два прозрачных джентльмена в цилиндрах. Через них можно было видеть всё.
— Простите за вмешательство, — заговорил один, поглаживая солидные усы. — Но вы своим вдохновением потревожили наш спиритический покой. Так нельзя!
— Мы тут живём с 1897 года, - добавил виторой, тросточкой стуча по столу. - И предпочитаем тишину.
— Особенно по вторникам, - подчеркнул первый.
Конечно, сей визит был незапланированным и слегка озадачил писателя.
— Это машинка, — отмахнулся Семён. — Она либо громкая, либо бесполезная. Так что проявите терпение и толерантность! - и он сильнее застучал по кнопкам, превратив это в некую стрельбу.
Призраки, неудовлетворенные таким ответом, пообещали пожаловаться в загробный профсоюз писателей и испарились. Но их голос еще долго звучал то под полом, то на чердаке, то за окнами.
Семён нахмурился, но продолжил:
«Слизни вели утончённые беседы, разливая чай тентаклями…»
Тук-тук-тук.
Это уже никуда не годилось!
— Нет, — сказал Корыткин, побагровев от злости сразу. — Не открою.
— Мы просто обсудить сюжет! — донеслось с другой стороны, тонкий с фальцетом.
— Слышали слово «утончённые беседы», это наше! — добавил второй голос, только басом.
Семён Пафнутьевич выглянул — на пороге стояли два вампира в фраках. С книгами подмышками и багровым блеском в глазах. Клыки выпирали из губ. Но они сразу успокоили:
— Мы критики. Без укусов. Только анализ и литературная рецензия.
И вошли без приглашения. Корыткин вздохнул.
Через два часа они сидели у камина. Один критиковал темп повествования, другой предлагал добавить любовную линию между слизнем и астероидом. Третий (откуда взялся третий?) предлагал экранизацию с Томом Харди в роли слизня. Семён Пафнутьевич хватался за валидол от перенапряжения.
Когда наступило утро, рассказ был дописан. Правда, жанр сместился с научной фантастики в область "романтической комедии с элементами готики и случайной готовкой". А машинка после этого стала печатать продолжения сама, видимо, ей надоело, что Корытко постоянно отвлекают и он сбивается с собственной литературной линии. Похоже, её кто-то одержал.
С тех пор Корыткинтеперь пишет от руки. На чердаке. Под одеялом. И только карандашом. Боялся, что привлечен внимание посторонних.
Но всё равно, вчера заходил оборотень. Принёс предложения по развитию арки главного героя и пакет печенья.
(19 апреля 2025 года, Винтертур)