Глава 12. Блюдо, которое подается холодным

Внезапно перед мои мысленным взором возникают три человека две женщины и мужчина. Одна из женщин лежит в постели, вторая сидит у ее ног, мужчина стоит рядом.

Та что в постели говорит:

- Я снизила вам дозировку в два раза. У меня больше нет денег на лекарство и нет сил зарабатывать их. Ещё с недельку и ваши мозги прояснятся окончательно.

Она неприятно смеётся.

- Полгода-год назад я просто бросила бы давать пилюльки и вышвырнула вас за дверь. Теперь, на пороге смерти, я не хочу этого делать. Неизвестно переживёте ли вы резкую отмену препарата. Я и сейчас не уверена, что вы станете нормальными, но кое-какие проблески сознания в ваших глазах появились, потому я хочу кое-что рассказать.

Очередной неприятный смешок.

- Быть может, когда мало-мальски очухаетесь, психанётесь да отомстите, прекратив тем самым мои мучения. А теперь слушайте!

Женщина посмотрела на потолок часто моргая. Та, что сидит её ног забеспокоилась:

- Тася, Тасенька, что с тобой?

Лежавшая смахнула предательскую слезу.

- В детстве я, как и все дети, мечтала о братике или сестрёнке, но родители не могли позволить себе второго ребёнка. Мы жили в крохотной комнатёнке в коммуналке. Говорили, что когда-то это была комната для горничной. Потом поменялась власть, горничных не стало, а из просторной квартиры сделали коммуналку на 8,5 семей. Почему на 8,5? Да потому что для девятой семьи (нашей) не хватило нормальной комнаты.

Женщина помолчала.

- Первоначально в этой комнате жил одинокий мужчина, потом она досталась нам. Я до 8 лет спала в детской кроватке, потому что взрослую поставить было некуда. В нашу комнату только и входили кровать родителей, моя кроватка да небольшой стол. Вещи лежали в ящиках под кроватями, продукты и посуда в ящичке над столом, кастрюли и сковородка на специальной полочке под столом.

Рассказчица погрузилась в воспоминания.

Стоявший у её в постели мужчины начал приминаться с ноги на ногу, потом быстро выбежал из комнаты и также быстро вернулся с табуретом в руках. Сел.

Женщина улыбнулась.

- Глянь-ка, мозги и впрямь начинают проясняться. Раньше у тебя на это ума не хватило бы.

Она вновь стала серьёзной.

- Мне было 8 лет когда, папа наконец получил квартиру. Слов нет, чтобы описать нашу радость! Родители мои были мудрыми людьми, потому пока жили в коммуналке попусту денег не тратили, а подкапливали.

Очередной смешок.

- Теперь есть квартира, но купить всё необходимое не так-то просто. Имея кое-что за душой, родители всё же обставили квартиру, как положено. Теперь можно подумать и о рождении второго ребёнка.

Таисия по очереди смотрит на брата и сестру.

- Мы, все трое, ждали чуда, но оно случилось только спустя несколько лет. Мы с папой тряслись над мамой, старались во всём помогать ей, оберегать.

Тяжёлый вздох.

- Разве могли бы предположить, что долгожданная беременность заберёт у мамы жизнь. Это вы забрали у меня маму! Папа, как узнал, что она умерла дав вам жизнь, наложил на себя руки. Так закончилось моё счастливое детство.

После длительной паузы, женщина продолжила:

- В детском доме жила мечтой разыскать вас и отомстить за свое поломанное детство.

Она посмотрела на сестру.

- Подложи ещё одну подушку, чтобы я полусидя была.

Дождавшись, когда распоряжение будет исполнено продолжила:

- После детского дома я решила, что должна придумать для вас нечто особенное. Ваши страдания должны быть соизмеримы с тем, что пережила я. По принципу «око за око» вы должны заплатить год за год! Сколько я провела в детском доме и потрачу на ваши поиски, столько лет вы и должны расплачиваться.

Таисия не весело улыбнулась.

- Мне было 23 года, когда показалось, что я нашла вас: семья удочерила-усыновила двойню, потому что мать умерла при родах. Нет. Это были другие дети. Им было на тот момент по 15 лет, а вам должно быть не больше десяти.

Она помолчала.

- Я не могла ни есть, ни спать, зная, что вы где-то радуетесь жизни. У меня не было возможности создать семью и родить собственного ребёнка. Возможность, конечно, была, но я понимала что семья не позволит полноценно заниматься поисками, расслабит, смягчит меня. Это помешает полноценно насладиться местью.

Женщина зловеще улыбнулась.

- И вот, когда почти не осталось надежды, за три тысячи километров от родного дома, я, совершенно случайно, нашла вас. Радости моей не было предела! Хотелось тут же приступить к задуманному, но месть - это блюдо, которое подаётся холодным.

Она посмотрела на сестру.

- Я изучила вас со стороны и только после этого подошла к тебе. Вы оказались настолько доверчивыми и ведомыми, что обработать вас не составило труда. На финальной стадии, под видом успокоительного перед решающим шагом, я подсунул вам кое-что иное, что спровоцировало вас на агрессию. Осознав, что натворили вы с лёгкостью выпили реальное успокоительное. Не то, что продаётся в любой аптеке, а то что я достала за хорошие деньги.

С грустью смотрит на брата и сестру.

- Все эти годы я крутилась и вертелась, чтобы заработать на эти препараты. Вы были моими послушными рабами.

Она громко рассмеялась.

- А соседи меня жалели: бедная, несчастная, вынуждена заботиться о безумных брате с сестрой.

Женщины встрепенулась.

- Кстати, а вы помните, что в приютившей вас семье был ещё и родной ребёнок?

Двойняшки переглянулись, отрицательно покачали головами.

- А он был! Вы его так обработали с моей подачи, что пацан всё забыл. Даже себя толком не помнил.

Демонический смех.

- Я позаботилась и о нём: посадила в поезд и отправила куда подальше.

- Зачем? - тихо спрашивает брат.

- Просто так. Пусть и он вкусит все прелести жизни.

Таисия нахмурилась.

- Только вот радости от всего этого никакой. Сначала жизнь тратила на ваши поиски, потом на вас. За прошедшие 10 лет я постарела на все 30. В последний год болячки навалились скопом. Чувствую, что «год за год» не получится. Не хватит у меня на это сил.

Она посмотрела на сестру, перевела взгляд на брата.

- Найдите своего приёмного брата. Я посадила его в поезд и отправила в…

Не договорив, женщина изогнулась дугой и тут же обмякла, испустив дух
Меня потянуло присесть на старенькую скрипучую кровать. (Почему-то казалось, что таких уже ни у кого нет).

Села подальше, чтобы откинуться к стенке и упереться в неё плечами. Ужасно неудобно, но именно в таком положении пришло очередное видение.

Я увидела уже немолодого мужчину, ближе к 60 годам. Седовласый, умудренный опытом сидит на диване точно в таком же положении, как и я сейчас. Присмотревшись, понимаю, что это Пётр. Он погружён в размышления.

Ещё мгновение и я слышу его мысли:

- Улица Пушкина, дом 43, квартира 12. В каком городе или посёлке находится мой дом? В своё время я объехал пару десятков населённых пунктов, но так и не нашёл. Успокоился на несколько лет, а теперь всё вернулось.

Мужчина разглядывает что-то на потолке.

- Ещё какая-то Наталья из головы не выходит. Всё думается, что она может помочь. Всех знакомых в памяти перебрал - ни одной Натальи.

Он переводит взгляд на окно.

- Мне самому уже не мало лет, а родителям тем более. Вряд ли они живы, но в последние пару недель так хочется поехать и найти их. Знать бы только куда ехать.

Я подумала, что сейчас самое время испытать себя в передачи мыслей на расстоянии. Вряд ли подвернется случай, когда мужчина до такой степени готов будет принять моё послание.

Несколько раз повторяю название города, адресуя свои слова Петру.

Он резко вскакивает с места.

- Точно! Как я мог забыть? Сегодня же поеду! Быть может мне повезёт застать живыми маму и папу…

Я полежала ещё некоторое время, чтобы восстановить силы, вернулась в кухню.

Старики смотрят на меня с надеждой.

- Елизавета Владимировна, Иван Евдокимович, мне тоже приснился Ваш сын Пётр. Он вспомнил, где прошло его детство и на днях будет здесь.

В глазах стариков читается недоверие.

- Мне так приснилось и я в это верю. Не зря же ваш сын хотел, чтобы я побывала в его комнате.

- Не хочешь говорить - не говори, - обиженно бурчит под нос Иван Евдокимович и отворачивается.

Хозяйка касается его руки

- Ванюшка, зачем нам знать детали? Для нас главное, чтобы Петенька вернулся.

На лице старика появляется нежная улыбка.

- Конечно, Лизонька.

Я умиляюсь пронесенными сквозь года и невзгоды чувствами стариков, но расслабляться нет времени, потому предлагаю:

- Давайте побелим и приведём в порядок кухню.

Хозяева с сожалением смотрят на меня. Елизавета Владимировна смеётся:

- Какая побелка, Наташенька? Ты на себя в зеркало-то погляди!

- Что не так? - испугалась я.

Иван Евдокимович прячет улыбку в усы.

- Нам сказки рассказываешь, что спала и видела во сне нашего Петеньку, а выглядишь так, будто неделю без продыху работала.

Опускаю глаза.

- Я действительно работала, но не всё можно предавать огласке.

Елизавета Владимировна положила руку мне на плечо.

- Не переживай - мы никому не скажем.

- Даже Петру, - добавляет Иван Евдокимович. - Или он…

- Нет. Я просто помогла ему вспомнить город, а улицу, номер дома и квартиры он помнил сам.

Через день к старикам нагрянул сын Пётр.

Как сложилось в дальнейшая судьба я не знаю, потому что вскоре уволилась с работы и поменяла место жительства.

Отчасти в произошедшем виновата была я сама и в то же время я не чувствую с собой вины. А как поступили бы вы на моём месте?

Прихожу я на работу и первое что бросается мне в глаза - потухший взгляд нашего почтальона Ксении Егоровны. Вроде бы, как обычно, шутит смеётся, а глаза пустые, безжизненные.

Изыскиваю возможность будто случайно коснуться её и перед моими мысленно взором тут же появляется два видения. Словно из двух альтернативных реальностей.

Сначала я вижу, как мы, все три почтальона, выходим на улицу и тут же расходимся по своим маршрутам.

Следом вижу, как идущая первой Валя резко останавливается и говорит:

- Я совсем забыла, что у меня в обеих ручках паста закончилась. Ксения Егоровна, у вас нет запасной ручки, чтобы не возвращаться?

Мы задерживаемся в дверях буквально на несколько секунд, пока одна женщина достанет из сумки и отдаёт другой шариковую ручку.

Возможно, задержались бы дольше, но сзади слышится:

- Посторонись!

Это ребята зачем-то выносят на улицу стол. Мы с Валей подаёмся в разные стороны, а Ксения Егоровна спешит выйти на улицу. Стоило ей сделать шаг на крыльцо и занести ногу для второго, как на женщину упал бетонный козырек. Он не очень большой, но, я так поняла, встреча с ним будет последним мгновением в жизни Ксении Егоровны.

Мои дальнейшие действия были продиктованы не столько разумом (времени на раздумья просто не было), сколько чувствами и эмоциями.

Я подбежал к Вале и спросила:

- Ручки-то взяла? Ты вчера говорила, что у тебя паста закончилась, - спросила я.

-А ты откуда знаешь? - удивилась девушка.

- Забыла? Ты вчера говорила, я всё помню.

Позже выяснилось, что о том, что паста закончилась в обеих ручках Валя сама узнала за пять минут до моего прихода, но я-то этого не знала.

Только теперь заметила, что почти посреди помещения стоит стол.

- Зачем его сюда поставили? - интересуюсь я не обращаясь ни к кому конкретно.

- Василич распорядился вынести на улицу, чтобы уборщица могла вымыть окна с той стороны, - говорит дворник Николай и берётся за один край. - Помоги вынести.

Уборщице нужно, пусть она и помогает, - улыбаюсь я.

- Так она полы в зале домывает

- Вот и славненько – домоет и вынесите.

- Мне некогда ждать.

Тут же я вижу новую картинку дворник вместе с водителем начинают выносить стол на улицу и…

- Чтоб тебя!.. - невольно вылетает у меня.

В это время я вижу, что Ксения Егоровна и Валя готовы приступить к работе разошлись разные стороны и ничего не случилось. Значит теперь, когда понесут стол…

- Ладно, давай помогу!

Хватаюсь за ближний к двери край стола и начинаем движение. Может быть и несколько наигранно, запутываюсь в ногах и падаю у самой двери, перекрыв собой проход, не давая вынести стол или выйти кому бы то ни было.

Присутствующие кто смеётся, кто кидается мне на помощь и тут с улицы слышится грохот. Это упал козырёк.

На следующий день все говорили о том, что я пришла на работу странная, вела себя странно… если бы не упала у входа зашибило бы меня козырьком…

Я сочла нужным перестраховаться и уволиться с работы. Да и мало приятного осознавать, что тебе на каждом углу перемывают косточки.

Хотелось подыскать себе другую работу, но в голове мелькнула мысль:

- А если Елизавета Владимировна с Иваном Евдокимовичам сказали или скажут сыну, или кому-то ещё… Лучше уехать, пока не поздно.