Картина 2. Роза и дом

     Картина и текст мои.



     РОЗА: Привет, Дом!

     ДОМ: Привет…, э-э, ты кто?

     РОЗА: Сама не знаю. Думаю, что всё-таки Роза. Ветка, листья и шипы точно от розы, а всё остальное не пойми чего. И почему-то мои бутоны, если это бутоны, врастают в каменную кладку, в стену какую-то, и даже разрушают её.

     ДОМ: Знаешь, Роза,  Женя твою картину вообще неправильно нарисовал. Камень не может быть вверху. От этого картина смотрится как бы вверх ногами. На самом деле, тяжёлые объекты должны быть внизу для правильного зрительного равновесия.

     РОЗА: Вот именно. Я ему так и сказала. Я говорю, Женя, нужно массу убрать вниз. Не будет же зритель на голову вставать, чтобы правильно увидеть, что ты тут нарисовал.

     Но он ведь упрямый. Говорит - моё представление такое, что красота должна изменить наш тёмный и тяжёлый мир. Она призвана уничтожить всё закостеневшее и безжизненное. Всё, что мешает процветанию. И, прикинь, говорит, что вверху как бы остатки этого закостеневшего каменного мира, который надо пробить и уничтожить, а внизу красота мира, стремящаяся к солнцу. И что красота мира это я. И что я, хрупкая девушка, только одна и способна спасти мир, представляешь? Это он у одного писателя вычитал. У Достоевского вроде.

     Тогда я говорю: -  А почему в таком случае мои лепестки такие некрасивые, как будто соседский барбос в лоскуты разорвал красный бабушкин сарафан и по двору раскидал? А посередине вообще лепёшка зефира, вместо тычинок и пестика?
 
     А он говорит: - Это ты в борьбе. Ты расцветёшь красивыми бутонами потом, когда твоё призвание восторжествует и пробьёт всё мрачное наследие прошлого мира. Мира, которому суждено умереть. Я верю в ренессанс. Верю в грядущее, в котором царит Красота и Любовь. Пойми, Роза, дорогая, нет в мире ничего другого, чем можно уничтожить пошлость и  затхлость. Только красотой.
 
     Ну, скажи, Дом, как мне на это реагировать? Я, конечно, девушка. Мне не хочется много думать. Я люблю ушками, как и все женщины. Я ему верю. Но мне кажется, он и сам не понял что нарисовал.
 
     ДОМ: Знаешь, милая Роза, художники типа сюр все такие. Однако, критиковать их за их дефективное видение мира не принято. Они тем и интересны, что они уникальны. У них подсознание гипертрофировано. Их можно только жалеть. Ну, ещё можно в психушку сдать.
 
     Вот и наш Женя, точно не от мира сего. Уж, извини, Роза, но простой посетитель выставки ничего не поймёт на твоей картине. Посмотрит, поскребёт в затылке и назовёт всё это муйнёй, да простят меня господа и дамы за мой изысканный оборот речи. Женя, конечно, будет из штанов выпрыгивать, чтобы что-то ему доказать, но тот в ответ только пальцем у виска покрутит, пошлёт его к чёрту и дверью хлопнет.

     Ты, Роза, наверное, думаешь, что мне тут, на этой стене, висеть приятно? А вот ни разу. Женя и на моей картине умудрился людям мозги заплести. Все сначала напрягаются, пытаются что-то понять. Понять ничего не могут, самооценка их падает, гонор взбрыкивает и они идут скандалить с ним, доказывать, что это не они тупят, а это у него кукушка поехала.
 
     Смотри, он нарисовал вокруг меня золотое ожерелье. А знаешь почему? Потому, что он где-то наслушался бредней о том, что дома, как и люди, имеют свою ауру. Ну, что-то типа ожерелья судьбы. Для кого-то это защита и знак удачи, а для кого-то предзнаменование несчастья. У всех ожерелья разного цвета. В зависимости от грядущей судьбы дома. Если ожерелье чёрное, то в доме будет убийство. Если красное – дом сгорит. Если золотое – будет процветать. Якобы это ожерелье видят только ведьмы, а простые люди нет.

     РОЗА: Слушай, Дом, а почему твоё ожерелье такое колючее?

     ДОМ: Он мне объяснил это так: Дескать, внешние колючки защищают меня от проникновения тяжёлой ауры от каких-то соседних домов. А по внутренним лучам в пространство моих помещений стекает благость от светлых сил. В общем, он сам, наверное, это придумал. Я не знаю. Чудной он, его трудно понять.

    Но…, слышь, Роза…, тс-с, вон он идёт. Злой как чёрт. Наверное, с кем-то поцапался. Давай помолчим, а то, как бы и нам не перепало за вольнодумство.

     РОЗА: Хорошо, хорошо, давай помолчим…