Картина 7. Мистерия Парижа

 

     Картина и текст мои.


                МИСТЕРИЯ ПАРИЖА
                ДВЕ ХИМЕРЫ НА СТЕНЕ СОБОРА ПАРИЖСКОЙ БОГОМАТЕРИ
                Сесиль и Абель
                (диалог)

     СЕСИЛЬ: - Вот уже 856 лет, со дня основания Собора, мы с тобой смотрим друг на друга. Ты с западной стены на меня, а я с восточной на тебя. Знаешь, мне начинает это надоедать. С утра до вечера только твоя образина перед глазами.
     АБЕЛЬ: - Сама ты образина. Может быть, мне тоже хочется видеть прекрасного юношу перед собой, а вместо него снова ты. И тоже с утра до вечера. Тошнит уже от тебя.
     СЕСИЛЬ: - Ха, ха, прекрасный юноша у неё в мечтах. Посмотри на себя, муза облезлого павиана. Одно самообольщение. Ну, ладно, ладно, не возбуждайся, а то опять нас осудят на совете горгулий. По сути я ведь о том же, о чём и ты.
     Смотри, солнце уже возле горизонта. Люди выходят на улицы и в предвкушении знойного вечера заполняют места на ипподроме, оседают в  весёлых кафе-шантанах, в дорогих, блестящих стеклом и электричеством, ресторанах, в казино, в ночных клубах. Над городом уже появилась красная коньячная струя. Как всегда она через сверкающие бокалы проникнет в их мозги и начнётся вечерняя мистерия Парижа, наполненная приключениями и любовью.  А мы, как проклятые, будем трезвыми смотреть друг на друга и психовать.
     АБЕЛЬ: - И не говори. Вечерняя мистерия Парижа это оживающие после дневного безделья уличные мини-ресторанчики, буйоны и брассери. Это вечерние фонтаны Лувра, мода от Нино Риччи, парфюм от Франсуа Коти, варьете “Мулин Руж”, “Кабарет Лидо” на Елисейских полях,  раздевающие взгляды мужчин, кокетливые позы женщин, красное вино, красивый флирт, опасный соблазн и  лёгкий грех.
     СЕСИЛЬ: - Ах, Абель, замолчи уже. Сиди на своём балконе и не издевайся надо мной. Я и сама хочу туда, вниз, в вульгарное кафе “Шарбон” к смелым мужчинам с их неприличными предложениями в адрес женщин с красными, алчущими поцелуев  губами. Даже на улицу красных фонарей хочу.
     АБЕЛЬ: - Ну, ты даёшь! Хотя, тебе там в самый раз. У тебя в башке всегда только выпивка и секс. Озабоченная алкоголичка.
     СЕСИЛЬ: - А у тебя чего? Да всё то же самое. Сознайся. Уж мне-то не ври. Знаю тебя как облупленную уже 856 лет.
     АБЕЛЬ: - Ладно. Я и не спорю. У меня только одна претензия к архитектору Собора. Нужно было нас поставить не снаружи, а внутри храма. Мы бы видели только скорбные лица богомольных старушек, которые последний раз возбуждали мужчину лет пятьдесят назад.  А мы видим вечернюю мистерию Парижа, видим площади города сверкающие огнями, видим мужчин с их призывными взглядами, и женщин, страстно отдающихся в их жаркие руки. Видим и бесимся от невозможности вовлечься в круговорот человеческих страстей. Так и свихнуться можно на почве неудовлетворённого желания.
     СЕСИЛЬ: - Замолчи, Абель. Нет сил тебя слушать. Мы с тобой химеры и нам указали наше место. Оно здесь, на балконе Собора. Мы украшаем собою Собор. Без нас нет особого парижского флёра, нет вечерней мистерии. Мы часть архитектурной мистерии Парижа. За это нас и ценят. Так что все наши фантазии останутся при нас, а мы на этом балконе будем восхищать и удивлять публику своим видом еще тысячу лет.
     АБЕЛЬ: - Ах, Сесиль, ты, конечно же, права. Я тоже горжусь тем, что я часть увлекательной и изысканной мистерии Парижа. Это лучшая роль, нежели жизнь наших родственников в джунглях. Спокойной ночи, Сесиль.
     СЕСИЛЬ: - Спокойной ночи, Абель.