Картина 15. Слоны Сальвадора Дали

     Картина и текст мои.


     Сальвадор Дали в адрес посетителя выставки:
     - Эй, амиго, куда путь держишь?
     - О-о, Сальвадор Дали!  Куда иду? Да вот дойду до конца вернисажа и домой пойду. А чего ты шёпотом говоришь?
     - Потому, что рядом маньяк висит.  Русский царь. Услышать может.
     - Ну, ты даёшь! Какой же он маньяк? Он император. Ты боишься его, что ли?
     - Ещё как. Я же говорю маньяк. Всё время угрожает мне своей железной шпагой. Мужлан неотёсаный. Я, говорит, в Европах бывал, всё про вас знаю, так что вертел я всех вас на… Дальше он говорит плохое слово и я, как человек возвышенного эмоционального настроя понимаю, что перечить ему всё равно, что плевать против урагана. К тому же он огромного роста. Одним словом дубина стоеросовая.
     - А чего вам мирно не живётся?
     - Понимаешь, мы в разных категориях. Ты посмотри на него. У него же на лбу написано, что он деревенский бык с рогами, болван, а императором стал по историческому недоразумению.  Я, говорит, доберусь до тебя, ты у меня забудешь, как народ непотребными картинками развращать, как слонам комариные ноги подрисовывать, да голых баб рисовать.
     Слышь, он даже не говорит, что они женщины. У него сплошь бабы одни на языке. Лексикон такой. У вас, у русских, вообще нет возвышенного отношения к женщине. Тем более к обнажённой, то есть голой, как вы говорите. Для вас все они бабы. А я ведь баб не рисую. Я рисую женщин. Женщины не могут быть голыми. Они могут быть либо обнажёнными, либо нагими, но никак не голыми. Это высокое искусство и вдохновенный гимн женской красоте. Понимаешь?
    В женском смысле мой русский сосед вообще пень полный, ни воспитания, ни манер, понять ничего не может и не хочет. Всё пытается до меня своей дурацкой шпагой дотянуться.
     - Хе, Сальвадор, дорогой, а чем я-то могу помочь?
     - Я слышал ваш разговор с этим бурбоном. Как не слышать? Все слышали. Он ведь не может говорить как благородный испанский идальго, уважающий собеседника. Он всё время орёт и размахивает руками. Это от вашей российской реальности, то есть от дедовского вашего воспитания, от протухшего вашего домостроя.
     - Сальвадор, давай по делу, а то я со своей русской стороны всю вашу испанскую историю перекрою на русский манер. Мало не покажется.
     - Хорошо, по делу. Так вот, он говорил с тобой о том, что ему обидно за его биографию, которую вы, русские, якобы извратили. Но я не об этом.  Я уверен, что он не просил тебя перевесить его в другое место. Ему и на этом месте хорошо. Он лишён ощущения комфорта. Он солдат и может даже на земле спать.
     - Стой, стой, Сальвадор, достаточно. Про Петра я уже всё понял. И про ваши с ним высокие отношения тоже. От меня-то ты чего хочешь?
     - Сам должен был уже догадаться. Я хочу, чтобы его перевесили куда-нибудь подальше от меня. Например, к картине с Красным призраком. Они оба злые и оба обижены. Один на одно, другой на другое. Вместе им самое то. Они рады будут друг другу. У них одинаковые мысли. Дичь одна первобытная, а не мысли.
     Я тут краем уха слышал, что Женя Яранский уже перевёл кого-то из персонажей в другую компанию по его просьбе. Поговори с ним насчёт меня.
     - Ну и хитёр же ты, Сальвадор. Печёшься, якобы, о самочувствии соседа твоего, императора, а сам, вижу, прямо истекаешь желанием поскорее избавиться от противного типа, не разделяющего с тобой твоих возвышенных чувств, от его хамовитого присутствия. 
     - Само собой. Он мне тут и даром не нужен. Так что, поговоришь?
     - Так и быть. Поговорю. Пока сосед твой, в самом деле, не пырнул тебя своей шпагой. Только может одна проблемка нарисоваться.
    - Какая?
    - Я только что был у картины с Красным призраком. Он хочет в компанию к Белой голове, а про Петра Первого он ничего не говорил. Может и не захочет он его рядом с собой видеть. Да и Пётр сам не изъявлял желания к переезду. Тоже, ведь, надо учитывать. А то новый скандал выйдет. Но… хорошо, постараюсь как-нибудь уладить этот вопрос.
     - Gracias, amigo, eres un verdadero hidalgo. Cпасибо, друг, ты настоящий идальго.
     - Ну, полно, полно. Сказал, постараюсь, значит, постараюсь. Поговорю. Жди. Да не обостряй тёрки с Петром пока я хожу, а то мы, русские, люди резкие, нас лучше не доводить. Может так статься, что вернусь я, а у тебя шпага в животе торчит.
     -  О, Nuestra Seniora, о, мадонна! Не пугай меня. Я буду тих как закат. Только возвращайся скорее. Te deseo suerte!