Время терзания совести

       После того похода на развод пошла вторая неделя. За это время и Марья, и Яков перешерстили в уме всю свою жизнь, радости и печали, а также серьёзную ссору. Это было время жутких терзаний совести для обоих! Лукошкин всё жил в бане, где и так, и сяк рассуждал о том, как легко вляпался в своё «обыкновенное преступление». И с какого боку он не смотрел на это происшествие, везде получалось, что «свинья» он только наполовину. Ведь был бы он постоянно удовлетворён вниманием супруги, его бы на вислозадую шмурынду ни за что бы не потянуло, а хватило бы сил поставить её на место.
       Одна продолжала жить и Марья, только в удобной добротной квартире. Рядом с ней, да и с Яшей тоже, наплевательски жила ненавистная соседка. Она уже перестала опасаться, что Лукошкина отдубасит её и, делая «морду лопатой», пролетала мимо неё независимая и даже важная. Её дерзкую смелость Марья наконец поняла, когда из окна увидела Шмырину в одной компании на лавочке с Катаевыми.
- Вот же подлюка!!! – заскрипела Марья нервами и поняла: – Точно уже двести раз облила меня дерьмом!!
       И она в который раз с огромным сожалением вспомнила соседство Кремневых. Тут из бани вышел с двумя вёдрами Лукошкин и стал набирать из колодца воду! Шмырина при этом покосилась на него вспыхнувшим взглядом, а тётка Клавдия с угорающей лыбочкой предложила под Варькины хихоньки:
- Яш, может тебе матрас дать с нормальной постелью? На чём ты спишь-то в этой бане?
- Ахх, вот где он щелится!!! – схватилась Марья за сердце и во все уши вслушалась, что он ответит зубоскалкам.
       К её удивлению Яша даже не глянул в их сторону, молчки набрал воды и быстро умаршировал в баню. Зубоскалки же дружно затряслись со смеху, стараясь не расхохотаться во всеуслышание. Тут к Варьке забежали во двор Кристя со своим мужем Геркой и увели её в клуб на танцы. Тётка Клава проводила их в спину и прохихикала Маняше с кивком на баню:
- Чем так унижаться перед своей дурой, шёл бы на танцы. Там один точно не остался бы.
- Вот уж действительно, - тут же согласилась разлучница, глянула на баню и прыснула, утопая в воспоминаниях: - На его силу баб, как на магнит потянет. Не мужик, а потрясение до самых глубоких глубин!
       От её слов Маша покрылась мурашками, мигом вспоминая ласки мужа, от чего вся содрогнулась в душе, а заодно её сотрясло и от злости! От мгновенного же желания близости к мужу спёрло дыхание и, отойдя от окна, она срочно замахнула стопку коньяка, которой спасался Яша и упала на диван в разворошённых чувствах. Потом вновь, как помешанная стала перебирать в памяти местных мужиков, с кем можно было бы попробовать тайно решить проблему половой тяги, но для себя – высокого полёта особы, ни одного достойного опять не нашла. Приличные вели приличную семейную жизнь, у неприличных всё было неприлично, остальные были все трепачи и сплетники хуже баб…
       Яша как раз её продолжал любить и не терял надежды на возврат в семью, о чём он твердил на бракоразводе. Но как только перед глазами всплывала сцена его разврата с паршивкой, ненависть эгоистично требовала для мужа одного страшного наказания! Ещё и в ушах звучали и звучали слова изменника о том, что он совершил «обыкновенное преступление» и не более.
       В этот день Маша даже не обратила внимания, что дети поздно вернулись со двора. Выбросив их недоеденный ужин, она загнала их по постелям и улеглась спать. Только сон никак не шёл, так как перед глазами снова навязчиво полезли сцены камасутры.
- Точно с ума сойду!!! – с трудом сдерживая соблазн, с психом выскочила Марья из-под одеяла и выпила хорошую дозу валерьянки!
       После этого на неё, наконец, снизошёл сон. Но в нём к ней в открытую форточку сразу полез голый мужик с таким «агрегатом», что она завопила на всю комнату:
- Ну давай же залазь, мужик!! Чёрт с тобой, только залазь!! Чего ты там застрял?! Мужик ты или не мужик?!
       Тут Маша почувствовала сильную тряску за плечо и, проснувшись, увидела перед собой перепуганного сына.
- Мам, ты орёшь на весь дом! – проговорил он с круглыми глазами.
       А в следующую секунду Марья услышала в детской спальне рёв дочери. «Чёрт бы побрал этого мужика! Всех детей с ним перепугала!» - пронеслось в её голове, и она бросилась успокаивать Дашку.
- Доченька, успокойся, я уже проснулась! Это я просто во сне немножко вскрикнула. – присела она к ней в кровать, обнимая и целуя.
- Ничего себе «немножко вскрикнула»! – возмутился на это сын.
       А доченька оттолкнула её и разнесла:
- Вот именно, что не «немножечко»!! Ты на весь дом какого-то мужика к себе звала!! Не хочу, чтоб тут был чужой мужик!! Папку хочу!!! Он нас вкусными котлетами и пирожками из столовой каждый день кормит и всякие истории интересные рассказывает!!!
       Готовая захлопнуть её горланящий рот рукой, Маша вмиг поняла, что за «плохой» аппетит у детей на её готовку пищи. Яшка отменно их кормил у себя в бане! А Вадик в свою очередь наехал на сестру, хорошенько дёрнув её за ногу:
- Ну хватит болтать!!! Папка учит нас ничего не разбалтывать, а ты растрепала всё!!!
- А я хочу, чтобы папка жил с нами тут!! – дрыгнула его Дашка ногой и стала сталкивать мать с кровати, разнося её во весь рот: - Уйди от меня!!! Ты плохая!!! Подумаешь, папка тебе на обои ноги наступил и не попросил прощения!!! Могла бы его за это просто в угол поставить и подождать, когда извинился бы!!! А ты его, как паршивого котёнка из дома выгнал-аааа!..
       И она совсем разревелась, уткнувшись лицом в подушку! Маша стояла идолом, не представляя, что сказать детям. Вадик исподлобья смотрел на неё с глубоким осуждением и молчал. Он уже ходил в четвёртый класс и многое понимал. И поражённая Маша, наконец, у него спросила:
- Так это вам папка сказал, что я его за такое выгнала?
- Папка, - коротко бросил сын и, тоже не желая с ней разговаривать, залез в свою постель и отвернулся к стене.          
- Вадик, Даша, я вам обещаю, что у нас всё будет хорошо! – чтобы хоть что-то сказать в оправдание, проговорила Маша и тихонько вышла из комнаты.
       Она не залезла под одеяло. Совсем растеряв сон, она долго стояла у окна и всматривалась в темнеющую баню. Там спал, а может быть и не спал в своих думах наказанный виновник всех их бед. Он был выброшен из дома именно как паршивый котёнок. И вдруг у Маши в голове мелькнуло: «А может это я терплю сейчас страшное наказание за его изгнание, про которое тоже можно сказать, что я совершила «обыкновенное преступление»? Ведь, как и любая очумевшая от рутины неинтересной семейной жизни баба я отвергала мужа в постели, отправляла его к этой паскуде, замордовала ревностью... Он именно об этом мне и высказался перед судьёй… И что его нужно вернуть в семью, даже маленькие дети понимают, а я эгоистично продолжаю месть наказания… А придёт зима, и он в этой бане может простыть и заболеть…»
       От последней мысли Марья даже оглянулась на уютный диван с постелью, вспомнив, что не зашвырнула в мужа ни одним одеялом и подушкой. В ту же секунду в тёплом доме её продрало морозом по всей коже! А на следующий день она в сердцах неожиданно сцепилась со Шмыриной прямо во дворе на глазах у всех соседей.

продолжение след.-------------------