Когда великое свершалось торжество

Переживания Великого поста, Страстной седмицы и Пасхи в последнем лирическом Пасхальном цикле А.С. Пушкина.

У Пушкина стремление духа осмыслялось, как стремление в высь кавказских гор. Во время поездки в Пятигорск в 1820 г. Пушкин назвал Бештау – мой Парнас, а в 1829 году, проезжая по Кавказу, он написал стихотворение «Монастырь на Казбеке»:

«Высоко над семьею гор,
Казбек, твой царственный шатер
Сияет вечными лучами.
Твой монастырь за облаками,
Как в небе реющий ковчег,
Парит, чуть видный, над горами.
Далекий, вожделенный брег!
Туда б, сказав прости ущелью,
Подняться к вольной вышине!
Туда б, в заоблачную келью,
В соседство Бога скрыться мне!..»

Пушкин стремится к Богу. В книгах Священного Писания, особенно в Псалтири – книге псалмов, душа человеческая часто сравнивается с оленем. Самый яркий пример – это 41-й псалом, в котором стремление души к Богу уподобляется стремлению оленя к источнику воды: «Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс. 41).  Уподобляя грех голодному льву, Пушкин наверняка помнил о том, что апостол Петр призывает христиан: «Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Пет. 5). Мысль всего этого стихотворения напоминает слова апостола Павла из 7-й главы его Послания к Римлянам, где говорится о том, что грех с насилием обладает человеком – так, что человек, кажется, и хочет сделать что-то хорошее или удержаться от плохого, но не может. Каждый из нас и по своему опыту знает это. «Желание добра есть во мне, – пишет апостол, – но, чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7: 18–20).
Грех лишает человека свободы (греческое слово грех означает необходимость), отделяет человека от Бога. Можно ли убежать от этого льва-греха?

40 дней Великого поста готовят нас к главному христианскому празднику – Пасхе. Великий Пост – это, прежде всего, особое богослужение. Кто заходил в православный храм в эти дни, тот наверняка почувствовал особую атмосферу – светлую печаль поста (см. клип: А наш-то на ослике цок да цок. К смерти своей за наши грехи…). Несколько раз в течение службы на амвон выходит священник и, совершая земные поклоны, читает молитву преподобного Ефрема Сирина:

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми, дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Эта молитва была написана много лет назад, в IV веке – из такой глуби веков она дошла к нам благодаря тому, что из года в год повторялась за церковным богослужением. Она вдохновила Пушкина на одно из лучших его стихотворений:

«Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыка дней моих! дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о Боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.»

Автор воспетой поэтом молитвы – преподобный Ефрем Сирин – жил в Сирии (отсюда и его прозвание Сирин) и был одним из пустынников, о которых говорит Пушкин в первой строке стихотворения. Может быть, Пушкин чувствовал сходство между его судьбой и своей.

В 1828 году Пушкин написал стихотворение «Воспоминание»:
«… Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
Но строк печальных не смываю.»

В этом стихотворении выразилось если не покаяние, то нравственная мука человека, страдающего от совершённых грехов. В лирическом герое «Воспоминания» мы узнаем самого Пушкина. Покаяние – это главная тема проповедей и поучений преподобного Ефрема Сирина. Поэтому Церковь и называет его «учителем покаяния». Как и у Пушкина, ранняя молодость его прошла бурно. «В молодые годы был я злоязычен, – вспоминал он о себе, – бил, ссорил других, препирался с соседями, завиствовал, к странным был бесчеловечен, с друзьями жесток, с бедными груб, за маловажные дела входил в ссоры, поступал безрассудно, предавался худым замыслам и блудным мыслям». Но после особенного вразумления Божия он раскаялся и переменил свою жизнь. Как и герой пушкинского стихотворения, по ночам он часто плакал о своих грехах. «На ложе моем, – писал он в одном из своих гимнов, – помыслил я о Тебе, Человеколюбец, и в полночь восстал прославить благость Твою. Привел себе на память долги и грехи свои и пролил потоки слез».

Молитва Ефрема Сирина читается в дни Великого поста. Это по преимуществу молитва покаяния. Но Великий пост приводит нас к Пасхе. Покаяние же приводит к радости, о которой один из замечательных проповедников XVIII века архиепископ Белорусский Георгий (Конисский) сказал так: «Радость плотская ограничивается наслаждением: по мере, как затихает гудок, затихает и веселость. Но радость духовная есть радость вечная; она не умаляется в бедах, не кончается при смерти, но переходит и по ту сторону гроба». Связь покаяния и радости, Креста и Воскресения становится одной из тем Пасхального цикла. Следующее стихотворение Пушкина уже вплотную приближает нас к богослужению Страстной (в древности она называлась Пасхальной) недели.

«Подражание италиянскому» называется стих так, потому что он представляет собой подражание сонету итальянского поэта Франческо Джанни, известному Пушкину во французском переводе А. Дешана. Если «Отцы пустынники…» многими нитями связано с воспоминаниями Великой среды, то «Подражание италиянскому» переносит нас к событиям Страстного четверга и Страстной пятницы – предательству Иуды.

«…Как с древа сорвался предатель ученик,
Диявол прилетел, к лицу его приник,
Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной
И бросил труп живой в гортань геенны гладной…
Там бесы, радуясь и плеща, на рога
Прияли с хохотом всемирного врага
И шумно понесли к проклятому владыке,
И сатана, привстав, с веселием на лике
Лобзанием своим насквозь прожег уста,
В предательскую ночь лобзавшие Христа.»

Пушкин пытается написать о том, о чем Священное Писание и богослужебные тексты Страстной седмицы хранят молчание. Пушкин рисует безотрадную картину гибели человеческой души.
Вот что пишет о грехе пристрастия к богатству преподобный Иоанн Лествичник (его главный труд – «Лествицу» – чрезвычайно ценил Н.В. Гоголь): «Сребролюбие есть и называется “корнем всех зол” (1 Тим. 6: 10), и оно действительно таково, ибо производит ненависть, хищения, зависть, разлучения, вражды, смущения, злопамятство, жестокость и убийства» (Слово 17. О нестяжании). Самое же главное, что оно поражает дух любви и согласия. Этим-то недугом и был ослеплен Иуда, когда совершил предательство Христа.

Богослужебные тексты подчеркивают: – «Какой пример, Иуда, соделал тебя предателем Спасителя? Разве (Он) отверг тебя от лика апостольского? Или лишил дарования исцелений? Или с теми (апостолами) вкушая вечерю, тебя от трапезы отгнал? Или, умыв иных ноги, твои обошел? О сколько милостей забыл ты!».
Предательство было выбором самого Иуды, и Бог, Который, по словам Ф.М. Достоевского, возжелал свободной веры и любви человека, не мог отменить его. Но и после преступления «предателя ученика» свобода не отнялась от него. Он мог еще для себя все исправить, покаявшись. Но этого не произошло. Иуда почувствовал тяжесть совершенного им греха, но отверг покаяние, впал в отчаяние. Оно и привело его к страшному концу. Однако возможен был и другой исход. В ту же ночь, когда Иуда предал своего Учителя, отрекся от Него и апостол Петр.
Во время Тайной вечери Петр сказал Иисусу: “С Тобою я готов и в темницу, и на смерть”. А Господь ему на это: “Говорю тебе, Петр, не пропоет сегодня петел, то есть петух, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня”.

Покаяние вернуло Петра Богу, примирило с Ним. После Воскресения Христова вместе с другими апостолами он проповедовал о Христе. Но, по церковному преданию, он до конца жизни помнил о своем предательстве и, вспоминая, плакал – так, что на его лице остались борозды следов от слез.

Посему, можно говорить о том, что «Подражание италиянскому» примыкает к теме покаяния и свободы, начатой в предыдущих стихотворениях пушкинского цикла. Следующее стихотворение «Мирская власть» написано Пушкиным под прямым влиянием богослужения Великой пятницы – Пасхи Крестной. Стихотворение начинается со слов, которые могут показаться странными:
«Когда великое свершалось торжество
И в муках на кресте кончалось Божество…»

Почему мучительная крестная смерть Христа называется «торжеством», почему далее орудие этой смерти – Крест – называется «животворящим Древом»? Пушкин смог вчувствоваться в настроение богослужения Великой пятницы. Конечно, это день «неизмеримой печали», но при этом печаль не превращается в отчаяние, она озаряется светом грядущего Воскресения Христова. «В муках на Кресте кончалось Божество», –пишет Пушкин, и этим говорит: на Кресте по воспринятому Им человечеству страдал и умирал «Царь царей», «Владыка», Бог. – «Одевающийся светом, как одеждою, нагим стоял на суде и терпел удары в ланиту от рук, которые (Сам) создал. Беззаконные же люди на Кресте пригвоздили Господа славы. Тогда разодралась завеса храма, померкло солнце, не вынесши видеть Бога уничижаема, Которого всякое (создание) трепещет, Ему поклонимся».

«…Иль покровительством спасаете могучим
Владыку, тернием венчанного колючим,
Христа, предавшего послушно Плоть Свою
Бичам мучителей, гвоздям и копию?...»

Страдание Христа было добровольным, Сын Божий уничижил Себя мучительной смертию.
«Сегодня висит на древе Тот, Кто на водах повесил землю; на Царя Ангелов надевается венец из терновника; в ложную багряницу облекается Тот, Кто одевает небо облаками; принял заушение Тот, Кто крещением в Иордане свободил Адама; гвоздями пригвожден Жених Церкви; копием пронзен Сын Девы. (Мы) покланяемся страданиям Твоим, Христе! Дай нам увидеть и славное Твое воскресение».
Богочеловек – Единородный Сын Божий – стал Человеком, чтобы Своей «казнью искупить весь род Адамов» из рабства греху и смерти. «Ты искупил нас от законного проклятия драгоценной Твоей кровью. Пригвожденный ко Кресту и копием пронзенный, Ты источил бессмертие людям. Спаситель наш, слава Тебе!».
Каждый человек идет в вечность, продолжая путь, начатый на земле. И перед этим рубежом человек, конечно, оглядывается назад, оценивая свою жизнь. 21 августа Пушкин написал стихотворение «Памятник», в котором он, предчувствуя свою близкую кончину, подводит итоги своего поэтического пути.
«…Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит…»

В этом стихотворении лейтмотивом звучит тема бессмертия, тема победы над смертью – и, может быть, не будет слишком смелым предположить, что и оно примыкает к Пасхальному циклу, соответствуя в нем дню Светлого Христова Воскресения и объединенные, прежде всего, богослужебными воспоминаниями Великого поста, Страстной седмицы и Пасхи – темами греха, покаяния и спасения человека.
Насколько духовное Преображение было свойственно самому Пушкину в последние месяцы его жизни и его уходе? То была смерть христианина, прожившего сложную, трудную, мятежную жизнь, но не ушедшего от Бога и сосредоточенно приближающегося к последнему пристанищу – обители Вечности. Пушкин просил своего секунданта К. Данзаса, чтобы никто не мстил за него; говорил, что он всех простил и желает умереть христианином. Послали за священником. Пушкин исповедовался и причастился. В.А. Жуковский пишет, что он сделал это «с глубоким чувством». «Священник говорил мне после со слезами о нем и о благочестии, с которым он исполнил свой долг христианский, – вспоминал П.А. Вяземский. – Пушкин никогда не был esprit fort (франц.: вольнодумцем), по крайней мере не был им в последние годы жизни своей; напротив, он имел сильное религиозное чувство, читал и любил читать Евангелие, был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их». Е.Н. Мещерская-Карамзина передает, что священник, причастивший поэта, отец Петр Песоцкий (из Конюшенной церкви) говорил: «Я стар, мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне не верить, когда я скажу, что для себя самого желаю такого конца, какой он имел». Это происходило 27 января, в день, когда празднуется память одного из величайших писателей церковных – святителя Иоанна Златоуста. Но богослужебный день начинается с вечера; было уже около 20 часов, и по литургическому счету уже начались следующие сутки - 28 января – память преподобного Ефрема Сирина. 29 января был последний день Пушкина на Земле.

Использованы материалы из статьи авторов:
Протодиакон Димитрий Цыплаков, Священник Димитрий Долгушин. 27 апреля 2016 г.

клип на стихи Тимура Кибирова "А наш-то на ослике цок да цок..."
https://youtu.be/NYtt-ByiF5s?si=OLIx2YjCMGt3DNb7