Глава 15. Тупик

  Когда гигантская пещера растворилась в фантасмагорическом мираже прошедших веков, Моргейн оказалась единственной, кто не поддался его навязчивым чарам. Пульсирующая боль в израненном теле и связанных запястьях была сильнее искусного гипноза, что с легкостью подчинил себе всех здесь присутствующих - Брана, Атлу, Клавдия Нерона и древнюю нелюдь по имени Сссрритссаа.
  Девушка медленно вращалась на кожаных ремнях, которые подвешивали ее измученное тело к железной решетке наверху. Сложно было сфокусироваться, плавая в океане боли, все вращалось пред ее взором в каком-то нездоровом калейдоскопе горячечных видений. Порою Моргейн начинало казаться, что она различает смутные образы, навеянные Черным камнем, а порой она тупо смотрела в кромешную тьму, что властвовала по углам зловещей пещеры.
  Лишь тонкая нить воспоминаний связывала юную пиктку с кошмарной реальностью. Обжигающие ласки длинного кнута заставляли ее обнаженное тело дергаться и извиваться, вращаясь на кожаных ремнях. И все то время, пока Атла тешила свою уязвленную гордость, измываясь над беззащитной пленницей, путы Моргейн методично терлись о ржавые прутья, разматываясь и снова наматываясь на них. Болотная ведьма вовсю стегала ее кнутом, когда в пещеру вошел Клавдий Нерон с бесчувственным телом Брана Мак Морна. Оборотень прекратил пытку. Но сколько времени она продолжалась? Девушка не могла вспомнить. То, что она была до сих пор жива, свидетельствовало лишь о том, что Атла решила дождаться ее пробуждения, дабы продолжить экзекуцию.
  Все еще находясь в шоковом состоянии от побоев, Моргейн не обращала внимания на потрясающее зрелище, которое так заворожило остальных. Периоды ее медленных оборотов постепенно сокращались, когда внезапный сухой щелчок вывел девушку из болезненного ступора. Что такое? Ее тело прекратило вращаться! С трудом подняв гудящую голову, Моргейн посмотрела вверх.
  Один из скрученных кожаных ремешков… лопнул!
  Надежда - такая слабая, такая неожиданная, что казалась жестокой шуткой - подняла сломленный уже было дух Моргейн. Прерванная Нероном, недовольная Атла так и не удосужилась запереть камеру. Дверь была все еще приоткрыта.
  Отчаянный шанс - но Моргейн прекрасно понимала, что терять ей нечего. Пальцы от потери кровообращения давно занемели, но она все еще могла раскачивать свое висящее на ремнях тело. Скрежеща зубами от тупой боли, пронизывающей, казалось, все ее мышцы, Моргейн, что есть сил дернулась на веревке - кожаные ремешки заскрипели, вовсю елозя по выщербленному железу.
  Первозданная тьма отлично скрывала всякое движение. Но понимая, что в любой момент кто-то из завороженных наблюдателей может обернуться, Моргейн, не обращая внимания на дополнительную нагрузку на запястья и плечи, с отчаянной силой боролась с путами.
  Казалось, прошла уже целая вечность. Голова кружилась, тошнило от боли. Но Моргейн упорно продолжала свою работу.
  Вот лопнул еще один ремешок. Затем - третий щелчок...
  Моргейн рухнула вниз. Пол клетки находился в каких-то считанных дюймах от кончиков ее пальцев, но девушка так ослабла, что ноги невольно подкосились. Лишь выставив перед собой онемевшие руки, она сумела удержаться от падения плашмя. На секунду пиктке показалось, что вся пещера покачнулась от громового удара. Моргейн, затаив дыхание, ждала сигнала тревоги.
  Ничего. Остальные, завороженные видениями Черного камня, даже не шелохнулись. Лишь сдавленное шипение - долгое и протяжное. Моргейн вздрогнула. Боги! Этим шипением оказалось ее собственное, столь долго сдерживаемое дыхание.
  Девушка осторожно поднялась на ноги. Ее запястья все еще были связаны. Тысяча раскаленных добела игл вонзилась в ее руки, когда к ним начало возвращаться кровообращение. Засохшая кровь запеклась в местах лопнувшей кожи. Моргейн осознавала, что пройдет несколько минут, прежде чем она сможет вновь овладеть своими пальцами. Однако побег стал для нее первостепенной задачей.
  Ожидая, что в любой момент ее заметят, Моргейн подкралась к двери камеры. Она помнила, что петли ужасно скрипели. Дверь была приоткрыта, но отверстие - чересчур узкое. Впрочем, пиктка была стройной и гибкой девушкой. Затаив дыхание, она начала осторожно протискиваться в образовавшуюся щель.
  Ржавое железо немилосердно царапало ее обнаженную плоть. И все же, до боли сцепив зубы, Моргейн продолжала продвигаться вперед. Боги!.. Как же это было трудно!
  Словно прощаясь с ней, глухо заскрежетали несмазанные петли.
  Затем пиктка оказалась снаружи. Моргейн дико огляделась, выискивала малейшие признаки тревоги. Их до сих пор не было. Не один звук не донесся до пребывавших в трансе наблюдателей - даже до Брана, которого она смутно различала, как неясное белесое пятно за черными прутьями клетки.
  Невероятно, но Моргейн была свободна.
  Свободна… Но что ей теперь делать?
  Говорят, что скорпион, видя, что его окружает приближающееся пламя, вонзает свое смертоносное жало в собственную спину. Все остальные существа, лишенные мудрости скорпиона, стремятся лишь к бегству, несмотря на очевидную абсурдность данного шага. Так было и с Моргейн.
  Она не знала, чьи глаза ныне следят за ней из вековечной тьмы. В любой момент ее могли увидеть и поднять тревогу. Девушка догадывалась, что тьма, окружавшая ее, дарит ложную иллюзию безопасности, ибо змеиные глаза Людей Тьмы пронзят любую завесу, пускай таким полукровкам, как Атле, Клавдию Нерону и его сподручным по-прежнему требовался слабый отблеск истинного света.
  Лишенная оружия, со связанными запястьями, Моргейн ничем не могла помочь своему брату. Любая безрассудная попытка непременно привлечет внимание врагов и закончится ее незамедлительной поимкой. Если же ей все-таки удастся сбежать, то останется пускай и крохотный, но все же шанс добраться до мира людей. Тогда она сможет вернуться, но уже не одна, а ведя целое войско жаждущих мести пиктов.
  Шансы были невелики, но альтернативой им была верная и страшная смерть. Посему, отбросив всякие сомнения, Моргейн кинулась прочь, едва касаясь босыми ногами холодного каменного пола.
  Два фактора обеспечили ей удачный побег. Потерявшая сознание от жестокой порки, связанная и беспомощная, нагая девушка просто не могла решиться на подобное. Самоуверенные мучители Моргейн даже не рассматривали такую абсурдную возможность. И, как это не парадоксально, недавнее избиение сыграло позитивную роль в дальнейших событиях. Ослепленная болью пиктка не поддалась гипнотическому очарованию черного колдовства Сссрритссаа.
  Когда девушка, миновав гигантскую пещеру, скрылась в первом попавшемся проходе, удача продолжала ей благоволить. Проход, казалось, вел вверх, и снова фортуна направляла ее бесшумные шаги. Однако… это была лишь жестокая иллюзия.
  Моргейн не знала, насколько далеко ей удалось сбежать, прежде чем силы покинули ее. Тяжело дыша, девушка рухнула на колени. Застоявшийся промозглый воздух подземелий грозил разорвать ей легкие. Отблески сверкающего миража на стенах, подсказывали, что пещера Черного камня еще довольно близко. Дальше была лишь тьма - тьма, пронизанная невидимой опасностью, скрытыми ловушками и неведомыми препятствиями. Обступавшие пиктку стены играли с ней злую шутку, изгибаясь под самыми немыслимыми углами. Не раз дрожащее девичье запястье ловило одну лишь пустоту, а порою только врожденные инстинкты дикарки помогали ей избежать столкновения с невидимой преградой.
  Через некоторое время Моргейн показалось, что ее легкие вновь могут сделать глубокий вдох, достаточный для того, чтобы остановить режущую боль в груди. Все еще пребывая на полу, пиктка слепо зашарила вокруг себя. К собственному изумлению, она довольно быстро наткнулась на весьма острый осколок кремния. Он был совсем небольшой, размером с ее кулак. Но для плана Моргейн - годился вполне! Неуклюже распилив осколком кожаные ремни, беглянка вскоре смогла освободить свои затекшие запястья от ненавистных пут.
  И вновь резкая боль пронзила ее посиневшие запястье - быстро, но мучительно восстанавливалось полное кровообращение. Сейчас тело девушки представляло собой один сплошной сгусток боли, так что малейшее прикосновение к рукам тут же сопровождалось глухими проклятиями.
  То, что она окончательно заблудилась, было настолько очевидно, что не вызывало у пиктки особого беспокойства. Разве волнует пережившего кораблекрушение тот непреложный факт, что он промок до нитки, или то, что берег, к которому он плывет из последних сил, может оказаться враждебной страной.
  Моргейн показалось странным, что во время своего бегства в слепую она не встретила ни одного из змеелюдей. Возможно, в мире наверху был день, подумала она, а Черви Земли оставались ночными созданиями даже в своем царстве вечной тьмы. Быть может, она невольно забрела в какую-нибудь заброшенную часть этих безграничных пещер и нескончаемых переходов. Девушка была уверена, что обуреваемая животным ужасом, миновала множество разного рода ответвлений и поворотов.
  Впрочем, была и другая причина, по которой эти пещеры так мало посещались змеиным племенем, о чем Моргейн предстояло вскоре узнать.
  Однако пиктская девушка считала, что все ужасы темных пещер были предпочтительнее полной беспомощности в той ужасной клетке. Сохранив осколок кремния до тех пор, пока не найдется оружие получше, она снова шагнула во тьму. Проход, все время подымающийся вверх, должен рано ил поздно вывести на поверхность. Оставалось только определить, какой из этих невидимых и запутанных туннелей ведет наверх.
  Но именно последнее оказалось невозможным в полной темноте. Моргейн то и дело натыкалась на глухие стены, вынуждая себя каждый раз повернуть назад и начать все заново.  Благодаря некому природному инстинкту, девушка понимала, что, скорее всего, движется в обратном от желаемого направлении - спускаясь все глубже и глубже в неведомые пустоты в самом сердце земли. Накатывающее отчаяние заставляло ее упорно шагать вперед, хотя постепенно усталость, голод и жажда стали брать свое, забирая последние крохи сил. То, что юная пиктка вообще могла двигаться после жестокой порки, от которой умерло бы большинство девушек мраморных городов Рима, говорило о дикой силе ее несгибаемой расы.
  Слабость подкашивала ноги. Быстрый шаг превратился в мучительное шарканье, и, несмотря на то что она всю жизнь чаще бегала босиком, чем в обуви, острые камня до крови порезали ее ступни. Теперь она оставляла за собой невольный след. Впрочем, Моргейн было уже все равно.  Руки, локти и колени покрылись многочисленными ушибами и кровоподтеками, ведь именно они принимали на себя основной удар, когда она налетала на невидимую стену или падала на каменный пол. Таких случаев становилось с каждым разом все больше, ибо пиктка уже не думала куда идет, слепо бредя наобум.
  Ее живот сводило от голода. Боги! Когда она ела в последний раз? По меньшей мере два дня назад, а может, и больше. Постепенно голодные спазмы ослабевали, уступив место невыносимой слабости. Горло пересохло, потрескались губы. Дыхание стало хриплым от пыли и сухости древних пещер. Где-то здесь обязательно должен быть водоем. О, если бы она только могла продолжать двигаться. Но не блуждать вслепую в первозданной тьме, как ей порою казалось, а идти наверх - к миру яркого солнца и голубого неба.
  Что-то попало ей под ноги. Не удержавшись, Моргейн упала на груду сухо затрещавших обломков. Несколько мгновений она лежала неподвижно, не в силах даже поднять голову. Вязкое беспамятство практически поглотило разум. Однако внезапное осознание трех немаловажных вещей заставило ее прийти в себя.
  Глухой рев в ушах не был следствием ее слабеющих чувств; он исходил от подземной реки, протекавшей где-то поблизости.
  Сухо затрещавшие предметы, на которые она только что упала, оказались истлевшими костями и принадлежали они далеко не животным. Да и сами скелеты пребывали в довольно подозрительном состоянии - большинство костей было разбросано, перемешано и… переломано. И случилось все это задолго до появления здесь пиктской принцессы. 
  Однако до ушей Моргейн донесся еще один звук, заставивший ее мгновенно похолодеть. Совсем рядом раздался треск сухих костей и нечто двинулось ей навстречу.