Заветный остров

Летом следующего года сбылась заветная мечта моего детства: проездом из отпуска удалось приобрести в столичном ГУМе надувную резиновую лодку. Готовясь к охоте уже всерьёз, заодно купил и пяток утиных чучел.  Лодка была одноместной, и поскольку ни у кого из друзей таковой ещё не было, мне предстояло открывать охотничий сезон на Сырдарье без напарника. Накануне собрав рюкзак и проведя неспокойную ночь, я задолго до рассвета был уже на реке. Накачав лодку, благополучно переправился на другой берег и, выбирая место для скрадка, двинулся вдоль него вверх по протоке. Пройдя около сотни метров, вдруг сквозь предрассветную дымку вижу: впереди на воде маячат силуэты уток.  «Вот это удача!»– подумал я и, положив лодку на землю, сжимая в руках ружьё, стал осторожно подкрадываться к стае. 
Берег был совершенно голый, а до уток с полсотни метров, и приблизиться к ним незамеченным было сложно. Из нежелания запачкать одежду, ползти по земле на животе не хотелось. И я, вспомнив школьный опыт в охоте на уток «с подъёма», решил им воспользоваться и в данной ситуации: рванул к ним бегом в надежде, что, застигнутые врасплох, те поднимутся не сразу. Стая, на удивление, подпустила меня совсем близко, и я уж вскинул было ружьё для выстрела, как вдруг рядом раздался зычный голос:
– Стой!!! Ты  что, ослеп: по чучелам стрелять вздумал?
От неожиданности я опешил и, опустив ружьё, застыл на месте. Хорошо, что было темно: охотник из засады не мог видеть, как я покраснел от конфуза. Из желания вовсе не попадаться ему на глаза, я поспешно ретировался и тотчас, сев в лодку, отчалил от берега с намерением найти более спокойное место для охоты.
Плыл вниз по течению, изучая окрестности, около часа. Оба берега реки были совершенно голые, и высаживаться на них не было резона. Между тем, совсем рассвело. Утки, пролетая высоко над головой, тоже, по всей видимости, искали удобное место для днёвки. Наконец, впереди показался поросший ивняком остров, который я приметил ещё во время весенней охоты. Подступ к нему оказался весьма удобным: в мыс упиралась длинная песчаная коса. Высадившись на ней, я расставил чучела и, замаскировавшись в кустах, стал  терпеливо ждать подлёта дичи.      
К этому времени солнце, выкатившись из-за горизонта, озарило окрестности ярким светом. И сразу ожила природа, тут и там стали слышны птичьи голоса, залетали какие-то мошки, а по стрелке косы забегали, рисуя на песке узоры, кулички. Вот высоко над водой вдалеке показалась большая утиная стая. Она стремительно неслась в направлении острова, но – вопреки ожиданиям – пролетела мимо, не отреагировав на своих резиновых «собратьев». Зато проследовавшая вслед за ней одиночная кряква, круто спикировав, плюхнулась прямо к чучелам и без труда стала моим первым трофеем. В таком же ключе охота продолжалась и дальше: крупные стаи, как правило, миновали остров «транзитом», одиночные же утки и небольшие стайки непременно реагировали на чучела и снижались на высоту, доступную для выстрела. В результате к полудню у меня в рюкзаке покоилось уже с полдюжины уток разных пород, и пора было собираться домой.       
               
                0121 – охотник на лодке
               
Но одно дело сплавляться к острову на лодке, и совсем другое – тащиться по берегу обратно пешком, да ещё с тяжелым рюкзаком за плечами. И я невольно призадумался о поиске более удобного маршрута. Мое внимание привлек возвышавшееся над поймой Сырдарьи здание мясокомбината,  до которого было рукой подать. И меня осенило: «А ведь оттуда до Ленинска /так первоначально назывался жилой городок будущего космодрома/, должно быть, есть асфальтовая дорога. А расстояние по ней до дома, пожалуй, не больше, чем вдоль берега Сырдарьи. По крайней мере, шагать по асфальту гораздо легче, чем по песку. А там – чем чёрт не шутит! – может, и попутная машина подвернется». И я, переправившись через реку, сложил лодку в рюкзак и направился к мясокомбинату.
И удача сопутствовала мне снова: едва успел к нему приблизиться, как ворота распахнулись, и в них показался фургон с продукцией завода. Место рядом с шофером оказалось свободным, и тот, вняв моей просьбе, без лишних слов посадил в кабину. А через четверть часа я был уже дома. Такой комбинированный маршрут был настолько удобен и необременителен, что облюбованный мной остров на Сырдарье стал на первое время моим постоянным местом для охоты на пролётную дичь. Поскольку сплав по воде туда занимал около часа, я выходил из дома задолго до рассвета, с тем чтобы, достигнув острова, затемно успеть расставить чучела и обстоятельно подготовиться к началу охоты. Немаловажным было и то обстоятельство, что в пору дефицита резиновых лодок конкурентов у меня на этом острове поначалу не было.   
Привыкнув плавать на лодке по Сырдарье ночью, я не испытывал страха ни перед мифическими чудовищами, ни перед обитавшими в реке гигантскими сомами, которые иной раз прямо на глазах охотника проглатывали упавшего на воду подранка. Но однажды во время ночного плавания мне пришлось пережить настоящий шок, и я едва не стал жертвой необычного природного явления. Отчалив в тот раз от берега, как обычно, за час до рассвета, я, неспешно работая вёслами, наслаждался  в пути призрачным лунным пейзажем. Природа как будто отдыхала – стояла мёртвая тишина. И вдруг с низовьев реки до моего слуха донёсся слабый, неясный шум. Я невольно насторожился и замер в недоумении: что бы это могло быть?  Невдалеке, параллельно Сырдарье, проходит железная дорога, и первой мыслью было: «Не поезд ли это?»  Но загадочный шум совсем не походил на грохот железнодорожного состава. «Тогда что же это?»– с беспокойством гадал я, тщетно пытаясь понять причину происходящего.
  Между тем, шум, явно перемещаясь вдоль русла реки в мою сторону, начал заметно, а затем стремительно нарастать. Почувствовав в нём скрытую угрозу, я поспешно привязал к поясу конец шнура, закреплённого на носу лодки, и – на всякий случай – начал подгребать к оказавшемуся рядом песчаному островку, в надежде высадиться на нём в случае опасности. Не понимая, что происходит, и чем конкретно это мне грозит, я впервые испытывал тогда подлинное чувство страха. Было такое ощущение, будто Аральское море, выплеснувшись из берегов, устремилось вдоль русла Сырдарьи, и та повернула вспять, с шумом заполняя пойму и сокрушая всё на своем пути. Я невольно почувствовал себя песчинкой в океане перед этим бушующим потоком. А природа вокруг, между тем, продолжала пребывать в полнейшем спокойствии, и этот поразительный контраст создавал впечатление чего-то нереального и зловещего.
Едва лодка уткнулась носом в песок, как шум, оказавшийся уже совсем рядом, оглушил меня неистовым рёвом. Я тотчас вскочил на ноги и в тот же момент пошатнулся от напора ураганного ветра. Мне с трудом удалось устоять на ногах, а закреплённая на поясе лодка, поднятая ветром в воздух, затрепетала на шнуре, подобно воздушному шарику, готовому вот-вот оторваться и улететь. Осознав, что в данной ситуации она для меня – спасительная соломинка, я подтянул лодку к себе и, бросившись на землю, придавил телом.  Можно легко представить: что бы я делал без нее, оказавшись на крохотном островке посреди бушующей стихии? 
А Сырдарья, словно пробудившись ото сна, под напором встречного ветра сразу заколыхалась, покрываясь огромными волнами, которые одна за другой начали накатываться на  песчаную отмель, словно голодный зверь в желании достать ускользнувшую добычу. О дальнейшем сплаве по реке в такой обстановке нечего было и думать, поэтому, переждав, когда ветер слегка поутихнет, я переправился на берег и остаток пути до заветного острова совершил пешком. Разгул стихии тогда никак не отразился на успешном ходе охоты: известно, что в ненастную погоду утки охотней подсаживаются к чучелам. А этот случай стал для меня хорошим уроком на будущее, помогшим  не раз в  критических ситуациях избежать серьёзных неприятностей. 
По мере расширения решаемых задач и превращения ракетного полигона в космодром его население быстро возрастало, а вместе с ним увеличивалось и число охотников. Резиновые лодки в торговой сети постепенно перестали быть дефицитом, а главное – их  производство из «подручного материала» /из списанных чехлов ракет/ было налажено на месте. После этого обладателем портативной лодки практически мог стать любой охотник. Мало того, часть из них обзавелась катерами, и охота на утку на Сырдарье вблизи Ленинска с тех пор утратила былую прелесть. А после одного каверзного случая мне пришлось забыть о заветном острове навсегда.
А вышла тогда такая история.  В тихое осеннее утро, высадив на отмель чучела,  я, как обычно, сидел в скрадке в ожидании подлёта дичи. Вдруг вижу, в мою сторону разворачивается проплывавший мимо катер. Решив, что охотника привлекли мои чучела, которых он принял за настоящих уток, я – во избежание нежелательных последствий – покинул укрытие и, выйдя на берег, помахал ему рукой, обозначив тем самым свое присутствие. После того, как тот подплыл к острову и вступил со мной в разговор, я успокоился, полагая, что недоразумения с чучелами быть уже не может. Как вдруг, оборвав беседу на полуслове, незнакомец неожиданно вскидывает ружьё и палит дуплетом по мнимым уткам! Для меня это было так неожиданно и произошло так быстро, что был ошарашен и не усел его остановить.
Разумеется, после происшедшего моему гневу не было предела, и я высказал незадачливому охотнику всё, что о нем думаю. После чего тот, сконфуженный,  убрался восвояси. Для меня же та охота на заветном острове стала последней. Во избежание впредь подобных инцидентов, я вынужден был искать для неё более спокойное место.