Глава 20. Сорвавшееся покушение

Поздно вечером, закончив на сегодня с государственными делами, Альес вышла обходить да осматривать хозяйским глазом коридоры и анфилады дворца Великого национального собрания, попутно обдумывая недавнее совещание с парламентом по поводу принятия нововведений. Расхаживала она по коридорам дворца около двух часов, ни на секунду нигде не останавливаясь, неспешным шагом, по временам слегка покачиваясь, чтобы не уснуть ненароком. Взор её всё время устремлялся вперёд, и лишь иногда она водила глазами по сторонам…
Но скоро её, ни с того, ни с сего, начало терзать дурное предчувствие. Минуты не было, чтобы Альес не остановилась, чтобы оглядеться, прислушаться, нет ли кого поблизости, и лишь затем пойти дальше. И чем дальше она шла, тем сильнее дурное предчувствие терзало её, и тем чаще ей приходилось останавливаться.
И вдруг перед самым её носом пронеслась маленькая стрелка. Альес она не задела, но увязла в колонне рядом с канцлером. Альес, поняв, что та стрелка должна была попасть в неё, тут же спряталась за колонну, откуда через минуту вышла и продолжила обходы, как ни в чём не бывало.
Обходит великий магистр дворец, и не подозревает, что за ней по пятам тихо следует какая-то таинственная фигура в тёмно-коричневых одеждах. Крадётся, собака, ждёт, когда же Альес остановится, момент нужный ловит. И поймал. Стоило канцлеру остановится, вроде бы как передохнуть, таинственная фигура, незаметно и неслышно подкравшись к ней, как наскочит на неё, да как всадит ей в спину кинжал…
Казалось бы, конец. Увы. Едва кончик кинжала коснулся спины канцлера, Альес, вместо того чтобы упасть замертво, обернулась вдруг ярко-синим пламенем, которое затем исчезло, издав звук, будто в трубу орут.
«Не может быть, - промелькнуло в голове у таинственной фигуры. – Это был огненный двойник. Вот уж точно не ожидал» …
Смотрит, да думает, не заметил даже, как к нему подкралась фигура в чёрных одеждах, одни лишь глаза светятся. Не дав убийце ни времени, ни возможности отреагировать, фигура в чёрных одеждах, вмиг нанесла несколько точечных ударов пальцами, тем самым она не только лишила неприятеля потока эфира, но и обездвижила его, и тот упал на пол. Затем, филигранно перевернув ногой обездвиженного неприятеля ногой, фигура в чёрных одеждах содрала с него маску. Нападавший этот оказался адъютантом Хамондома, министра здравоохранения.
«Проклятье! – мысленно выругался адъютант. – Я не учёл, что здесь дежурит «Чёрная манипула». Надо ж так попасться. Эх, если бы я заранее это учёл, я…»
Немного погодя, фигура в чёрных одеждах тоже сняла маску. И это оказалась… Альес собственной персоной, чему адъютант очень удивился, хотя не подал виду.
- Так - так - та-ак, - молвит Альес, слегка наклонившись над поверженным адъютантом и наступив ему каблуком на грудь, - а вот и лицо нападавшего. Хм, решил, что место канцлера Острова Земли заняла слабая женщина, да? Думаешь, раз уж канцлер – женщина, значит, её можно легко устранить? Признавайся, кто ты? Кто тебе меня заказал?
В ответ ни звука.
- Ну, ладно, сам напросился.
И тут Альес ка-ак свистнет (так, что поверженный адъютант Хамондома чуть не оглох)! И на её свист тотчас же, из ниоткуда, появилась «Чёрная манипула», семь вооружённых до зубов молодчиков.
- Допросить его, - говорит канцлер, указывая на поверженного адъютанта. – Будет молчать, пытайте.
- Да, госпожа, - сказали адепты «Чёрной манипулы», затем схватили адъютанта и исчезли так же внезапно, как и появились, только их и видели.
А куда они делись? Известное дело. Адепты по приказу канцлера и великого магистра Острова Земли привели пойманного ею же адъютанта в тайное помещение в катакомбах дворца, где его подвергли допросам и пыткам. Допрашивали и пытали долго – очень туго завязан был у адъютанта язык, а из таковых выпутать нужное слово крайне тяжёлая задача. Но «Чёрная манипула» отличается недюжинным упорством, поэтому их старания оправдали себя, пусть и не скоро; не выдержав такого «издевательства» над собою, адъютант сдался и всё рассказал. Тем не менее, его не отпустили, а бросили, искалеченного, в темницу. А о его словах доложили затем Альес.
- Кто заказчик?! Министр Хамондом?! – закипела канцлер, что покраснела с ног до головы. – Найдите его и приведите ко мне!!!
Сказано – сделано.
Очень скоро адепты «Чёрной манипулы» нашли и усыпили дурманом надменного министра здравоохранения, повязали по рукам и ногам да спустили в те же катакомбы, что и его адъютанта. Очнулся министр-изменник уже в камере для пыток, распятым на косых перекладинах, похожих на крест, на котором когда-то распяли Святого Андрея.
- Э, где это я? – спросил министр карауливших его охранников. – Кто вы? Что я здесь делаю?
Охранники в ответ ни слова.
- Кто ваш хозяин? – дёргался Хамондом. – На кого вы работаете?
Та же реакция.
Хамондом попробовал выбраться сам – ничего не вышло; крепкие толстые цепи держали его, будто сова сжимает в своих лапах крысу, так что теперь ему просто так не выбраться.
- Развяжите меня, - сказал министр здравоохранения.
Но охранники не шелохнулись.
- Я денег дам, сколько хотите.
Вдруг раздался грохот. В камеру вошла Альес в сопровождении двух адептов «Чёрной манипулы». Адепты остались стоять по обе стороны от входа в камеру, а канцлер подошла к министру, оглядывая того пронзающим ледяным взглядом.
- Ах, госпожа канцлер, - заговорил Хамондом при виде Альес. - Какая встреча! Раз уж вы здесь, не могли бы приказать своим охранникам…
Не желая дослушивать слов министра, Альес врезала ему ногой промеж ног. Такая адская боль прихватила его внизу живота, будто ежа морского проглотил, и ещё до диафрагмы достала!
- Ай, за что!? – вскричал министр, корчась от боли.
- Скотина! – прошипела Альес. – Предатель! Подлый наёмник! Ещё и взяточник! На кого работаешь? Сколько тебе заплатили? Сколько ты отдал, чтобы убрать меня?
- О чём вы?
В ответ на это Альес ещё раз врезала министру между ног, и тот зашипел от боли.
- Не пытайся меня запутать, - говорит канцлер. – Я знаю, что это твоих рук дело. Кто тебя подговорил на переворот? Кто надоумил тебя лишить меня жизни?
- Госпожа канцлер, я, в самом деле, ничего не понимаю.
Канцлер врезала ему ещё раз. И ещё. И ещё. И ещё. Очень скоро из глаз Хамондома проступили скупые слёзы боли, и он завыл, будто побитая собака.
- Должна ли я напоминать, что не люблю, когда мне врут? – проговорила угрожающе Альес. – Не хочешь отвечать, да? - сказала она, зачем-то оглядев министра сверху донизу. – Не хотим сознаваться? Значит, я тебя заставлю.
Она щёлкнула пальцами.
Тут же пришёл матёрый тюремный палач, и, не дожидаясь приказа канцлера, начал подвергать Хамондома пыткам. Он причинял провинившемуся министру такие боли, от которых тот визжал, будто девчонка, однако ничего не сказал. Тогда Альес свистнула – на её зов появилась «Чёрная манипула».
- Обыскать его дом, - сказала она. – Его загородную виллу. Прочешите всё, до чего дотянетесь. Разнесите всё вдребезги, если понадобится.
- Да, госпожа, - ответили адепты «Чёрной манипулы», и тут же исчезли, будто и не было их. Хамондома же оставили в камере, где он ещё долго выл от боли…
Спустя сутки посланные Альес адепты вернулись ни с чем, хотя всё сделали по приказу.
- Проклятье! – возмутилась канцлер, но духом не пала. – Хорошо, я сегодня всё равно к нему наведаться собралась.
Сказано – сделано. Альес вновь оказалась в камере с министром, вместе с которым в этот раз находился и его адъютант, тоже прикованный к устройству для пыток.
- Так, голубчики, - молвит великий магистр, едва переступив порог камеры для пыток, - повезло вам обоим, что против вас не нашлось улик. Однако это не смягчит вам наказание. За попытку устроить государственный переворот, покушение на главу государства, организованный заговор и тайный сговор вы наговорили себе… у, я вам не завидую… на смертную казнь, быть заживо сваренными в кипятке. Но вам будет предоставлен один-единственный шанс избежать наказания. В обмен на сохранение жизни вам придётся… продать свои звания.
Министр с адъютантом в удивление, а канцлер продолжила:
- Да, да, и не смотрите на меня так. Оба вновь опуститесь до самых низов, расстанетесь со всем, что имели, но останетесь в живых, и вас простят. Ну, так что? Будем что-то решать, или играть в молчанку, а?
В ответ лишь молчание.
- Ну, что ж, - молвит великий магистр, - вы сами захотели.
- Вы собираетесь заставить меня продать свою должность ради помилования? – ухмылялся Хамондом. – Да знаете ли вы, что поступать по своему усмотрению, а не по закону, - то же преступление…
- Я предлагала вам принять закон о продаже титула, но он вам не понравился. И теперь-то я знаю, почему вы выступали против… чтобы дальше безнаказанно совершать свои грязные делишки. А ещё вы боитесь лишиться своих денег. Такие, как вы, не достойны служить своей фракции, своему народу, они достойны лишь смерти. Я второй раз предлагаю вам продать свои звания ради спасения жизни и помилования.
Молчание.
Альес ничего не осталось делать, кроме как подать знак, и вскоре ни Хамондома, ни его адъютанта не стало. После казни министра Альес решила:
- Решено, закон о продаже титула надо принимать. И быстрее.
- Но госпожа канцлер, - возразил кто-то из советников, - принимать новые законы, не согласовав их с парламентом, незаконно.
- А покушения на главу государства совершать, по-вашему, законно? Я, между прочим, согласовывала с парламентом этот закон, предлагала его ввести. Что мне ответили? Теперь-то я покажу вам, где раки зимуют. Всё, не ждите от меня пощады. Принимайте этот закон…
- Госпожа канцлер…
Альес на советника обратила тяжёлый взор, отчего советника тут же бросило в холодный пот. Ведь для него это был знак – или делать то, что велят, или разделить участь с казнённым министром. Все сенаторы, от нижних чинов до высших, знали, что Альес опасна на руку, если её разозлишь (уж не знать ли этого Акире), а потому спорить с ней, а уж тем более – оспаривать некоторые её решения без весомого аргумента, отважится разве что сумасшедший.
Что же тогда ошеломлённым произошедшим советникам делать оставалось? Лишь сделать, что велено. И вскоре предложенный канцлером и великим магистром Острова Земли закон о продаже звания был принят безоговорочно.
- Так-то лучше, - сказала Альес, и удалилась.