Кабацкая байка

Мы вышли в полночь из Майами,
Объят безмолвьем океан,
Взбивали воду в пену скалы,
Наш курс лежал на Сан-Хуан.

Вошли в Бермуды - полный штиль,
В затишье даже ром не радость,
Волну утюжит медный киль,
На шхуне странная усталость.

Под утро легкий бриз подул,
Захлопал парус, оживая,
Я не заметил, как уснул,
Бутылку рома обнимая.

Как долго спал? Не мне судить.
Проснулся - солнце уже в полдень,
Корабль дрейфует впереди,
Людей не видно! Страх господень!

Команда в шлюпку, шкипер с нами,
На весла дружно налегли,
У борта не нашли мы фала,
Пришлось забрасывать крюки.

Поднялись, страх превозмогая,
Готовясь встретить трупов смрад,
По палубам, ища, метались,
Греша на трюм, мол, там весь ад.

Но трюм товарами завален,
В кают-компании - обед,
Почти не тронут - весь оставлен,
Мы не смогли найти ответ.

Команда просто испарилась,
Везде порядок, чистота,
В журнале вахтенном отрылась,
Трехдневной давности строка.

Что, все в порядке, курсом шли,
Идут на Глазго из Майами,
В преддверье шторма в дрейф легли,
А что случилось – не писали.

Мы отвели ту шхуну в порт,
И долго экипаж искали,
А жены плачут до сих пор,
Мужья безвестно их пропали.

Я рассказал, а вам судить,
И имя судна всем известно,
Бермудских вод легендой быть,
Дано ему – «Мари Селеста».