Щигровский край в литратуре. Очерки

ЩИГРОВСКАЯ ЗЕМДЯ
В ЛИТЕРАТУРЕ



Память о прекрасных делах доставляет удовольствие, а память о полученной пользе либо совсем нет, либо меньше.
Аристотель


ПРЕДИСЛОВИЕ

Как известно, литературные традиции Курского края уходят вглубь веков. Куряне по праву считают своего земляка преподобного Феодосия Печерского (ок. 1008-1074), проведшего детские, отроческие и юные годы в Курске в первой половине XI века, не только основателем Киево-Печерской лавры и основоположником монашеского общежития на Руси, но и одним из первых книжников и литераторов нашего Отечества.
И ничего удивительного в этом нет. Именно преподобный Феодосий, получивший в Курске достойное образование и вставший здесь на духовный путь, позже подвиг на литературно-летописную стезю монаха Нестора, благословив его на создание «Повести временных лет». Именно преподобный Феодосий, будучи игуменом Печерской обители, собственноручно сучил нити для сшивания листов книг, когда в этом возникала острая необходимость. Если не верите, то читайте его житие и житие Нестора. Там все описано.
А еще Феодосий, помимо духовных проповедей и десятка молитв, написал знаменитые послания князьям Святославу и Изяславу Ярославичам. Первого обвинял в узурпаторстве, сравнивая его с библейским Каином, убившим брата Авеля, а второго, находящего в изгнании (в Польше и других странах средневековой Западной Европы), настойчиво предостерегал о недопустимости смены веры православной на католическую. И преуспел в своем наставлении: князь Изяслав Ярославич остался в православии. (Зато нынешние властители Киева и окраинных земель, забыв наставления Феодосия, легко сменили веру и заставляют весь киевский народ сделать то же самое.)
Нет ничего удивительного в том, что куряне к своим землякам причисляют неизвестного автора бессмертного произведения средневековья «Слово о полку Игореве», вложившего в уста князя курского и трубчевского Всеволода Святославича Буй-тура бессмертные на все времена слова:
«А мои-то куряне – опытные воины:
под трубами повиты,
под шеломами взлелеяны,
с конца копья вскормлены,
пути им ведомы,
овраги им знаемы,
колчаны у них отворены,
сабли изострены,
сами скачут, как серые волки в поле,
ища себе чести, а князю – славы». 

И к пущей радости и гордости курян эту версию подхватил и развил до финального завершения доктор филологических наук профессор Александр Николаевич Ужанков, вызволив из забвения имя доселе безвестного автора – игумена Выдубецкого Свято-Михайловского монастыря Моисея, в быту Беловода (Беловолода) Просовича, воина курской дружины северских князей. Эту версию тут же поддержали профессор, доктор философских наук, а в прошлом – выпускник Курского пединститута Н.И. Нежинец – и руководитель издательства «Мироздание» А.А. Мурашкин, опубликовавшие в 2019 году «Слово о полку Игоре» под авторством игумена Моисея (Беловолода Просовича).
Следовательно, уже в те далекие «темные времена» русского средневековья, как любят величать их историки,  город Курск и его жители, особенно «сведомые кмети», вызывали пристальный интерес первых писателей Руси.
Не многие любители художественной литературы, возможно, знают, что в 1627 году курянин Афанасий Иванович Мезенцев (Мезенцов) (? – после 1636), являясь ярким представителем местного служивого дворянства (при многих курских воеводах был губным старостой), не только изготовил «Книгу Большому чертежу» – карту земель Московского государства, – но и произвел к ней подробное описанием всех тогдашних городов, сел, деревень, починков, пустыней и монастырей, а также рек, озер, равнин, лесов и гор.
С полным основанием гордятся куряне и другими своими земляками Сильвестром (в миру – Симеоном Агафониковичем Медведевым (1641–1691) и Карионом Истоминым (ок. 1650–1717), родившимися в Курском крае в середине XVII века и волею провидения оказавшимися у истоков просвещения, а также отечественной поэзии и поэтики. Кроме того, Сильвестр Медведев создал первый в России библиографический справочник «Оглавление книг, кто их сложил…», а Карион Истомин стал создателем красочного «Букваря» (1694) и «Малой грамматики», по которым многие годы учились царские и боярские дети.
Для отечественных историков и литературоведов большой интерес представляет совместный труд Медведева и Истомина «Созерцание» – о стрелецких бунтах 1681 и 1682 годов в Москве, – оконченный в 1688 году. Авторское наставление московским государям о «правильном» ведении государственных дел, о заботе государей о своих подданных во многом перекликается с тезисами знаменитого итальянского писателя XVI века Никколо де Бернардо Макиавелли (1469–1527), изложенными в сочинении «О государстве».  Кроме того, Сильвестр Медведев и Карион Истомин были одними из первых отечественных поэтов и в какой-то мере – педагогами. Видит Бог, не каждому городу России повезло в том, чтобы в краткий период времени дать таких подвижников просвещения и художественного слова. Даже столичная златоглавая Москва этого времени только принимала сеятелей света и добра со стороны, а не плодила их сама. Впрочем, как и в более поздние эпохи…
Необходимо также знать, что Сильвестр Медведев стал одним из первых курян-писателей, на которых обрушится гнев властей – церковной и царской. Оклеветанный недоброжелателями, как ярый приверженец царевны-правительницы Софьи Алексеевны, он по распоряжению царя Петра Алексеевича будет арестован и посажен в узилище Троицкого монастыря. Там расстрижен и многажды пытан, а 11 февраля 1691 года после допросов с «пристрастием», «обличений и покаяний» будет казнен на Красной площади Москвы как… «чернокнижник».
Не пройдет и века, как литературную эстафету от Сильвестра Медведева и Кариона Истомина примут подвижники историко-публицистической прозы Иван Иванович Голиков (1735–1801) и Григорий Иванович Шелихов (1747–1795). Первый, родившийся в семье курского купца, напишет и издаст тридцатитомное собрание сочинений о деяниях Петра Великого и ряд других произведений исторической направленности, а второй, родившийся в Рыльске в купеческой семье, опишет в двух книгах свои путешествия к берегам Америки. К тому же профессиональную трудовую деятельность  промышленников Голикова и особенно Шелихова к гуманитарной сфере вряд ли можно отнести, она ближе к производственной.
Когда же в 1792 году в Курске была открыта типография, то одной из первых книг, напечатанных в ней, стала книга архимандрита Знаменского мужского монастыря Амвросия (в миру – Алексея Павловича Гиновского (?–1800) «История о городе Курске и чудотворной иконе Божией Матери «Знамение», о Курском Знаменском монастыре и его настоятелях», написанная им в 1786 году. Книгу архимандрита Амвросия Гиновского, пусть и с небольшой натяжкой, можно считать одним из первых образцов краеведческой литературы.
К числу своих земляков-писателей причисляют куряне и современников Александра Сергеевича Пушкина – братьев Полевых: Николая (1796–1846) и Ксенофонта (1801–1867) Алексеевичей, а также их сестру Авдееву (Полевую) Екатерину Алексеевну (1789–1865). Родословные корни этих писателей не только исходят из Курска, но и тесно переплетаются деловыми и родственными связями с семьями купцов Голиковых и Шелиховых. И здесь не плохо бы знать, что Н.А. Полевой первым ввел в обиход слова «журналистика» и «журналист», долгое время не воспринимаемые культурным обществом того времени.
И здесь, по-видимому, стоит сказать, что не только жители Курска или Рыльска – древнейших городов края, – но жители других мест, в том числе Щигровского уезда, внесли свой вклад в дело развития литературы. Если говорить конкретно, то в XIX веке во весь голос заявят о себе представители дворянского рода Марковых – публицисты, краеведы, прозаики Владислав Львович (1831–1905), Евгений Львович (1835–1903), Лев Львович (1837–1911), Ростислав Львович (1849–1912) и Николай Петрович (1834–1895). Их родословные корни тесно связаны с Щигровским уездом Курской губернии, а образование – с Курской мужской классической гимназией.
Да, они были первыми литераторами благодатной Щигровской земли, но не последними. И до них, и после них в Щиграх в разное время жили и творили другие писатели. Поэтому в настоящем сборнике очерков постараемся вспомнить всех щигровцев-литераторов добрым словом.





АЛАДЬИН
Егор Васильевич

(1796 – 14/26.08.1860)

Издатель, писатель, поэт и переводчик.
 
Родился Егор Васильевич в Щигровском уезде Курской губернии  в дворянской семье Аладьиных.
Здесь, по-видимому, стоит сказать несколько слов о городе Щигры и Щигровском уезде. Из истории Курского края известно, что в 1779 году, согласно указу императрицы Екатерины II от 1775 года «Об учреждении губерний», было создано Курское наместничество. Оно состояло из 15 уездов, среди которых был и Щигровский. Что же касается город Щигры, то он был образован из однодворческого села Троицкого, что на Щиграх 8 января 1780 года по «высочайшему утверждению» все той же императрицы Екатерины II. Появлению самого села Троицкое относится, как минимум, к началу XVII века, когда шло активное заселение края служилыми людьми как «по отечеству» (дворянами и детьми боярскими), так и «по прибору», то есть по найму, – стрельцами, казаками, пушкарями, затинщиками, воротными, рейтарами – и их родственниками и потомками. Служилые люди Московского государства не только осваивали этот край, получая за воинскую службу земельные наделы, но и защищали его, и продолжали продвигаться вглубь Дикого роля, строя города-крепости, входившие в Белгородскую засечную черту (линию). Вот и Троицкое до преобразования его в город Щигры имело небольшую крепость. Это видно из его «Описания»: «Город селением состоит из двух верхов (оврагов) безымянных, одного на правом, другого – на левом берегах и по обе стороны речки Щигра. В пространстве между двумя оврагами, спускающимися к речке, находится не село, а крепость с четырьмя бастионами по углам для пушек, воротами и строениями внутри нее. А на другой стороне речки расположено селение, в котором однодворческих дворов – 124».
Несколько иное описание Щигров и Щигровского уезда представлено в книге прокурора Верхней расправы Курского наместничества С.И. Ларионова «Описание Курского наместничества из древних и новых разных о нем известий», изданной в Москве в 1786 году. Здесь о Щиграх сказано так: «Лежит он между двух небольших речек Щигром и Весовой Платы, из коих первая и имя ему дает. Укреплений не имеет. Улиц в нем весьма малое число. Строения в городе все деревянные: церковь Троицкая, казенных разных корпусов 9, приватных домов дворянских – 9, священно и церковно служителей – 3, прочих – 221. Итого домов – 233. Кузниц – 2, питейных заведений – 2, мельниц – 1 водяная».
По данным С.И. Ларионова, в городе Щигры в это время проживало: дворян и прочих, «службою обязанных» лиц – 115. Кроме того, здесь проживало священнослужителей – 6, купцов – 5, мещан – 31, однодворцев – 1298, крестьян разных – 72. Всего «разного звания» – 1412 душ мужского пола.
По другим же второго тома Большой Курской энциклопедии, в 1797 году – время образования Курской губернии – в Щиграх имелось 221 обывательский дом и проживало в них 1537 человек.
Из этого следует, что город был небольшим (в окружности – 7 верст), но уже начинал расстраиваться.
Что же касается Щигровского уезда, то, по данным С.И. Ларионова, в нем имелось: сел 35, селец 37, деревень 166, хуторов 3; всего – 241 поселение. И в них по 4-й ревизии проживало 30126 душ мужского пола. Занималось же сельское население  в основном земледелием, выращивая на помещичьих и своих полях рожь, пшеницу, гречку, горох, овес, ячмень, коноплю, мак. Занималось оно также животноводством и разведением домашней птицы – кур, гусей, уток.
Завершить исторический экскурс, по-видимому, стоит разъяснением такого понятия, как «однодворцы», появлявшееся в очерке. Если кратко, то однодворцы – это потомки бывших служилых людей как «по отечеству», так и «по прибору». Многие из служилых людей – детей боярских и дворян – со временем стали помещиками и крупными землевладельцами. Но были и такие, которые разорившись и превратившись в беспоместных и мелкопоместных, стали именоваться однодворцами. Однако основную массу однодворцев составляли все же потомки служилых людей «по прибору» – потомки курских стрельцов, пушкарей, казаков, воинов воротной и станичной сторожевой служб, рейтаров и прочих. Они не входили в сословие крестьян, хотя, в отличие от дворян, платили налоги. Кроме того, служили по 15 лет в армии и могли записаться в дворяне, если предоставляли императорскому двору свои старинные грамоты на право владения землей и на прочие привилегии.
Однако возвратимся к герою нашего очерка. 
Первоначальное образование Егор Аладьинполучил в домашних условиях. Потом было военное училище и карьера военного. Юношей участвовал в Отечественной войне 1812 года. Дослужился до поручика в Нарвском драгунском полку и 2 февраля 1816 года уволился из армии. Затем некоторое время проработал смотрителем Щигровского  и Томского провиантского магазина, а 27 декабря 1818 года уволен из военного ведомства.
В 1820 году переехал в Петербург и стал работать чиновником. Одновременно с эти начал заниматься литературной деятельностью. Это привело к тому, что в 1821 году увидела свет его пьеса в стихах «Быль, в баснословном рассказе – союз любви и славы». Ещё через три года была издана книжка под заглавием «Мои досуги». В 1825 году Аладьин напечатал повесть «Кум Иван», которая, как отмечают его биографы, имела некоторый успех, в 1826 – историческую повесть «Владислав и Александра», а в 1828 вышли историческая повесть «Кочубей» и «Светские повести».
В 1832-1833 годах Аладьин издал отдельно свои «Сочинения и переводы, в прозе» и «Повести» (в двух частях) и сотрудничал с журналом «Отечественные записки» П.П. Свиньина.
Но большую известность он получил как издатель «Невского альманаха», в котором приняли участие известнейшие писатели того времени: Н.М. Языков, Н.А. Полевой, А.Е. Измайлов, С.Н. Глинка, Ф.В. Булгарин, В.А. Жуковский и другие. Были в этом альманахе и произведения Александра Сергеевича Пушкина, в том числе отрывки из «Бахчисарайского фонтана» и одна сцена из «Бориса Годунова».
Что же касается взаимодействия Аладьина с Александром Пушкиным, то оно началось в 1826 году, причем, как отмечают литературоведы, началось с конфуза: Аладьин в афишах указал имя поэта, но его произведений в первом выпуске не опубликовал. Пушкин был раздражён этим фактом, обозвал Аладьина «канальей и вруном». Мало того, одной из своих знакомых барышень (предположительно Анне Николаевне Вульф), отправил саркастическое стихотворение на первый номер «Невского альманаха»:
Примите Невский Альманах.
Он мил и в прозе, и в стихах:
Вы тут найдете Полевова,
Василья Пушкина, Маркова;
Княжевич – дальный ваш родня
Украсил также книжку эту;
Но не найдете вы меня:
Мои стихи скользнули в Лету…

Однако Аладьин, прослышав про едкую эпиграмму, не смутился, а стал «выпрашивать» у Пушкина стихи для следующего сборника на 1826 год. В ответ Пушкин отправил ему лишь эту ехидную миниатюру. Тогда Егор Васильевич Аладьин поместил её на «наиболее почетное», открывающее стихотворный отдел, место и заплатил за неё столько, что «вся годовая сумма Николая Полевого, издателя «Московского телеграфа», равняется с платой, которую предлагает Аладьин за одну пьесу». Александр Сергеевич простил «каналью» и, помирившись, стал одним из участников «Невского альманаха».
В последующие несколько лет Пушкин сотрудничал с «Невским альманахом» весьма активно. В 1827–1828 годах в нем появилось много небольших стихотворений поэта, были перепечатаны отрывки из «Бориса Годунова» и «Бахчисарайского фонтана». Сотрудничество А.С. Пушкина и Е.В. Аладьина обещало быть долгим и плодотворным…
Но в выпуске «Невского альманаха за 1829 год были напечатаны фрагменты «Евгения Онегина» с первыми иллюстрациями к роману. Однако иллюстрации оказались неудачными. И князь Петр Вяземский, как отмечают литературоведы, не без сарказма писал о них Пушкину: «Какова твоя Татьяна пьяная в «Невском альманахе» с титькою навыкате и с пупком, который сквозит из-под рубашки? Если видаешь Аладьина (хотя на блинной неделе), скажи ему, чтобы он мне прислал свой «Невский альманах» в Пензу: мне хочется вводить им в краску наших пензенских барышень. В Москве твоя Татьяна всех пугала».
Естественно, А.С. Пушкин был возмущен и тут же отреагировал на выход иллюстраций очередными едкими эпиграммами. После этого взаимоотношения великого поэта и издателя-курянина прекратились.
Кроме того, Е.В. Аладьин, продолжая издательское дело, издал альманахи «Букет, или Карманная книжка для любителей и любительниц театра» на 1829 год и «Подснежник» на 1830 год. С 1831 года он начал издавать «Санкт-Петербургский вестник» и был удостоен награды от императора – табакерки. А за перевод с немецкого «Истории Петра Великого» получил два перстня. Высочайшими подарками было отмечено и издание «Невского альманаха».
26 января 1840 года Егор Василевич Аладьин был произведен в надворные советники. Под конец карьеры чиновника он служил начальником отделений в Главном Управлении Путей Сообщения и Публичных Зданий, откуда был уволен 22 декабря 1842 года.
После увольнения со службы продолжил заниматься литературной деятельностью. Отдельным изданием вышло «Воспоминание о Н.И. Хмельницком». Успехом у читателей пользовались историческая повесть «Кочубей» и поздний рассказ «Дом призрения престарелых и увечных граждан» (1845).
Скончался Е.В. Аладьин в Санкт-Петербурге 14 (26) августа 1860 года и похоронен на Волковском кладбище.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. – Курск, 2004. – С. 16; БКЭ. Т. 2. Общественная история. – Курск, 2010. – С. 97-98.
Ларионов С.И. Описание Курского наместничества… – М., 1786.
Бугров Ю. Аладьин Егор Васильевич [Текст] / Ю. Бугров // Курск. Краеведческий словарь-справочник. Курск, 1997. – С. 12-13.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. – М.; Эксмо, 2007. – с. 17.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Аладьин Егор Васильевич // Писатели соловьиного края. Они были первыми. Краткий биобиблиографический справочник в пяти книгах. Книга первая. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 79-80.


БИЛЕВИЧ
Николай Иванович

(21.11/03.12.1812 – 15/27.07.1860)

Поэт, педагог, просветитель.

Родился Николай Билевич в Курске в семье учителя гимназии, имевшего дворянские корни и, как утверждают щигровские краеведы, имение в селе Патепки Щигровского уезда.
Как и большинство сел Щигровского уезда Патепка – поселение старинное, известное с XVII века. Согласно исследованиям краеведов, в 1744 году во второй ревизской сказке село Патепка называется рядом с деревней Крутое, селом Кунячек и селом Озерное. Надо полагать, имение в Патепках было летней «резиденцией» семьи Билевичей.
Учился в курском уездном училище и в Курской мужской гимназии – одном из старейших и престижнейших учебных заведений края того времени.
В 1827 году 15-летним юношей поступил в Нежинскую гимназию высших наук, в которой, к слову сказать, учились Николай Гоголь, Нестор Кукольник, Евгений Гребенка и Николай Прокопович и где преподавал его дядя – профессор М.В. Билевич.
В 1830 году после окончания этой гимназии поступил в Московский университет и в течение нескольких месяцев слушал лекции словесного и юридического факультетов. Но средств не хватало, и университет пришлось оставить. Стал работать учителем истории и географии в Московской практической академии. В это время сблизился с земляком-писателем Н.А. Полевым и профессором Н.И. Надеждиным. Участвует в литературном кружке братьев Киреевских, посещает творческие вечера писателей М.Н. Загоскина, А.Ф. Вельтмана, Ф.Н. Глинки и других, сотрудничает с журналом «Телескоп». Активно занимается литературной деятельностью.
В 1836 году получил место преподавателя истории и статистики в старшем классе Московского института (дома) офицерских детей, готовящихся к поступлению в Московский университет, затем – место учителя в женском Александровском училище. Кроме того, давал уроки словесности в нескольких частных домах. При этом, несмотря на обширные учительские занятия, он не оставлял литературы и выпустил «Простонародные рассказы» (1836), которые получили благосклонный отзыв В.Г. Белинского. Нравились они и О.И. Сенковскому, журналисту и литературному критику.
Около 1839 года начальство воспитательного дома поручило Билевичу составить учебное руководство к преподаванию всеобщей истории. Он написал только «Древнюю историю», так как вскоре оставил службу в этом учреждении. Но в этом году он переиздал сказочно-фантастические «Простонародные рассказы», только под названием «Святочные вечера, или Рассказы моей тетушки».
В 1840 году был назначен учителем русской словесности во вновь открытую Третью московскую гимназию, из которой вскоре, по распоряжению попечителя учебного округа графа С.Г. Строганова, переведен в Московский дворянский институт на должность старшего преподавателя. Одновременно с этим он преподавал русскую словесность и археологию в Московском сиротском доме и в Московском дворцовом архитектурном училище, где также исполнял обязанности учёного секретаря.
В 1848 году был назначен инспектором Калужской гимназии, а в 1850 году переведен инспектором в Первую московскую гимназию.
В 1853 году, в связи с ухудшившимся здоровьем, Н.И. Билевич вышел в отставку и поселился в Курске. Здесь в 1854 году составил программу «Описания Курской губернии» и, по рассмотрению ее в Министерстве внутренних дел, был утвержден в звании члена-производителя работ Курского губернского статистического комитета (КГСК) с назначением заведующим комитетом. Кстати, Курский губернский статистический кмитет действовал в губернии с 1836 года.
Возможно, это назначение послужило основанием для известного курского ученого историка и философа, профессора Курского государственного медицинского университета Сергея Павловича Щавелева причислить Билевича не только к когорте писателей Курского края, но и к когорте историков Курщины. «Пример этого беллетриста подтверждает значительную роль авторов художественной литературы в становлении региональной историографии», – делает вывод ученый.
Во время Крымской кампании 1855–1856 годов Н.И. Билевич был избран в депутаты от дворянства и состоял членом губернского комитета продовольствия войск крымской и южной армий.
В 1857 году был уволен от производства работ в статистическом комитете по слабости зрения, причем за ним оставлено общее заведование делами комитета и наблюдение за работами, в особенности по обработке «монографических трудов и по собиранию материалов для издания будущих памятных книжек». (Памятные книжки в Курской губернии были учреждены в 1853 году.
И, возможно, с этого времени больше времени проводил в имении Патепки Щигровского уезда. Краеведы таких данных не оставили, но ход событий и смерть Николпя Ивановича в имении в определенной мере указывают на это.
Кроме вышеназванных произведений, Н.И. Билевич является автором таких работ, как «О преподавании русского языка и словесности» (1846), повести «Пётр Иванович Короткоумкин» (1853), «Об историческом значении Петровского-Разумовского» (1846), повести «Мечты и действительность» (1849), «Пребывание Карамзина в Москве» и «Русские писательницы XVIII и XIX веков» (1847),  «Коренная ярмарка в Курске» (1854). Перу Билевича также принадлежат сказки «Журавль» (1846), «Сказка об Иване-Богатыре» (1847) и статья «О цели и сущности гимназического образования» (1848).
Из любопытного в его жизни известно, что он был любимым учителем Ф.М. Достоевского и оказал на него литературное и нравственное влияние.
Умер Н.И. Билевич в своем имении в селе Патепки Щигровского уезда Курской губернии и там же похоронен.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. Курск, 2004. – С. 85-86.
Бугров Ю. Билевич Николай Иванович [Текст] / Ю. Бугров // Курск. Краеведческий словарь-справочник. Курск, 1997. – С. 39.
Щавелев С.П. Билевич Николай Иванович (1812-1860) [Текст] / Щавелев С.П. // Историки Курского края. Биографический словарь. Курск: КГМУ, 2009. – С. 64.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Билевич Николай Иванович // Писатели соловьиного края. Они были первыми. Краткий биобиблиографический справочник в пяти книгах. Книга первая. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 86-88.
Щигровский уезд Курской губернии. Краеведческий библиографический указатель. Составитель М.Н. Полякова. МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека. – Щигры, 2024. – 71 с.


ФЕТ (ШЕНШИН)
Афанасий Афанасьевич

(23.11/05.12.1820 – 21.11.1892)

Поэт, прозаик, публицист, переводчик, мемуарист.
Основоположник русской лирической поэзии.
Член-корреспондент Петербургской Академии наук.

Родился Афанасий Фет в усадьбе Новосёлки Мценского уезда Орловской губернии, 30 ноября 1820 года (по старому стилю) крещен по православному обряду и наречен Афанасием.
Отец будущего поэта и прозаика, ротмистр в отставке, Афанасий Неофитович Шеншин (1775–1854),, принадлежал к старинному и обширному роду Шеншиных, представители которого, по данным биографов поэта, владели половиной всего Мценского уезда, и был богатым помещиком, жившим в деревне, благодаря чему поэт вырос под влиянием русского помещичьего быта.
Мать – немка Шарлотта Петровна Шеншина, урожденная Шарлотта-Елизавета Карловна Беккер (1798–1844), по первому браку – Фёт. Православие приняла в России.
С фамилией поэта произошла метаморфоза. Дело в том, что его отец Афанасий Неофитович, находясь в 44-летнем возрасте в Германии, в 1819 году в Дармштадте сошелся с 22-летней Шарлоттой-Елизаветой Фёт (Foeth), дочерью обер-кригс-комиссара Карла Беккера и женой асессора городского суда Иоганна-Петера-Карла-Вильгельма Фёта, имевшую уже дочь Каролину. Страстно влюбившись в А.Н. Шеншина, Шарлота бросила мужа, отца и дочь и вместе с отставным гвардейцем ринулась в Россию.
По одним данным, она до отбытия из Германии успела развестись с бывшим мужем и вступить в брак с А. Шеншиным, по другим – нет. Но как бы там ни было, в Россию они прибыли супружеской парой. И уже здесь в браке с А.Н. Шеншиным у Шарлоты Фёт родился Афанасий Афанасьевич, который до 14 лет значился как Шеншин.
В это время Афанасий Неофитович Шеншин был судьей Мценского уезда и предводителем уездного дворянства. В 1824 году у него и его супруги Шарлотты Петровны родилась дочь Люба, в 1827 – сын Василий, а в 1832 – дочь Надя.
В 1834 году духовная консистория, руководствуясь тем, что лютеранское благословение на брак не имело в России законной силы, а православное браковенчание было совершено после рождения Афанасия, отменила крещальную запись Афанасия законным сыном Шеншина и определила ему в отцы первого мужа Шарлотты-Елизаветы – Иоганна-Петера-Карла-Вильгельма Фёта. Одновременно с этим исключила четырнадцатилетнего Афанасия из рода Шеншиных. Он лишился потомственного дворянства и был отправлен в Германию под фамилией матери – Фёт (в переводе с немецкого «жирный).
Так 58-летний отставной гвардейский ротмистр Афанасий Неофитович Шеншин в одночасье оказался не отцом Афанасия Афанасьевича, а отчимом и холостяком. Но и Иоганн Фёт не признал юного Афанасия своим сыном.
Для четырнадцатилетнего Афанасия Фёта-Шеншина, впитавшего в себя воспитательную среду русских барчуков, это стало великой трагедией, терзавшей его многие годы.
В период с 1835 по 1837 год Афанасий учился в немецком частном пансионе Крюммера лифляндского городишка Верро. Как заметил один из биографов поэта, «оторванный от семьи, потерявший свою фамилию, отлученный от дома (его не брали в Новосёлки даже на время летних каникул) одинокий Афанасий рос в  чужом городе «чувствуя себя собакой, потерявшей хозяина».  Сердечная боль и тоска по прежней жизни и русской родине способствовали тому, что в это время он начал писать стихи, в том числе и на русском языке, который никогда не забывал.
В 1837 году Афанасий Фёт возвратился в Россию и течение года жил в пансионе профессора Московского университета Михаила Петровича  Погодина (1800–1875), где готовился к поступлению в Московский университет. И в 1838 году поступил. Сначала на юридический факультет, затем – на историко-филологическое (словесное) отделение философского факультета. Учился 6 лет: с 1838 по 1844 год.
Во время учебы, продолжая заниматься литературным творчеством, начал печататься в журналах. В 1840 году при участии и поддержке университетского друга и поэта Аполлона Григорьева вышел первый сборник стихов Фета «Лирический пантеон». А в 1842 году он начал активно сотрудничать с известными московскими журналами «Москвитянин» и «Отечественные записки». Свои произведения подписывал А. Фет, заменив в фамилии букву «ё» на «е».
В 1843 году, за год до окончания университета, в июльском номере журнала «Отечественные записки» появилось его стихотворение «Я пришел к тебе с приветом…», ставшее его визитной карточкой, по мнению некоторых литературных критиков, поэта-лирика, сделавшего заявку и на «поэтическую декларацию», и на «лирический автопортрет».
Поэзия А. Фета захватила, закружила современного ему читателя своим светом, добротой, искренностью, напевностью, музыкальностью, необыкновенным звучанием строк и их построением. Если в стихотворении «Я пришёл к тебе с приветом», особенно в первой строфе, динамику светлого, радостного, весеннего настроения создает употребление нескольких глаголов, следующих подряд один за другим, то в «Шёпоте сердца» все построение основано на одних существительных.
Шёпот сердца, уст дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,

Бледный блеск и пурпур розы,
Речь не говоря,
И лобзания, и слёзы,
И заря, заря!

По единодушному мнению всех исследователей творчества А. Фета, это стихотворение стало символом всей фетовской поэзии. И пусть он, в силу естественных причин, не был родоначальником лирики – самого музыкального рода словесного творчества, высокого и очень трудного искусства, но «законодателем моды» в этом жанре стал безусловно, обретя подражателей и последователей не только в своё время, но и в последующие периоды.
Окончив университет, Афанасий Фет в 1845 году поступил унтер-офицером в кирасирский полк, расквартированный в Херсонской губернии. Здесь 14 августа 1846 года был произведен в корнеты, а 6 декабря 1851 года – в штабс-ротмистры.
Продолжая заниматься литературной деятельностью, в 1850 году он издал второй поэтический сборник, получивший положительные отзывы критиков в журналах «Современник», «Москвитянин» и «Отечественные записки».
В 1853 году Фет получил чин поручика. И в это время, часто бывая в Петербурге, познакомился с известными писателями Тургеневым, Некрасовым и Гончаровым. Эти знакомства подтолкнули его к активизации собственного творчества. И в 1856 году вышел третий сборник Фета под редакцией И.С. Тургенева.
В 1857 году (16/28 августа)Афанасий Фет женился на Марии Петровне Боткиной (1828–1894), сестре критика В.П. Боткина, а в следующем году в чине гвардейского штабс-ротмистра, так и не добившись дворянского статуса, вышел в отставку и поселился в Москве. Однако уже в 1860 году на средства от приданого супруги он купил имение Степановка в Мценском уезде Орловской губернии – 200 десятин пахотной земли, деревянный господский одноэтажный домик в семь комнат и с кухней. И на протяжении последующих 17 лет занимался его развитием: выращивал зерновые культуры, запустил проект конного завода, держал коров и овец, птицу, разводил пчел и рыбу в ново выкопанном пруду. Через несколько лет ведения хозяйства текущая чистая прибыль от Степановки составляла 5-6 тысяч рублей в год.
Активная хозяйственная деятельность не мешала творческой, и в 1863 году Фет издал двухтомное собрание стихотворений.
После отмены крепостного права в 1861 году в стране активно проходили всевозможные реформы, в том числе в судебной системе. И в 1867 году Афанасий Фет был избран мировым судьёй по Мценскому уезду на 11 лет. Его деятельность на этом поприще была столь успешна, что уже в 1873 году ему было возвращено дворянство и фамилия – Шеншин. Однако его литературная деятельность продолжала осуществляться под фамилией Фет. А деятельность эта была весьма и весьма обширна и разнообразна: это и лирика, и переводы, и публицистика, в том числе с пересказом судебных дел, проведенных им, и научные трактаты в области права и хозяйственной деятельности.
В 1877 году Фет продал Степановку и купил старинное имение Воробьевку в Щигровском уезде Курской губернии – одноэтажный кирпичный с антресолью барский дом на берегу реки Тускари, пруд, вековой парк в 18 десятин, 270 десятин леса (в трех верстах от дома). Еще пашни за рекой. Стараниями признанного лирика появились здесь и флигель для прислуги, и конюшня с каретной, парники и другие хозяйственные постройки. Главным основанием для выбора этого имения стало недалекое нахождении железной дороги.
Более полную историческую справку о Воробьевке и имении А.А. Фета в нем дает кандидат архитектурных наук Е.В. Холодова в интернетстатье «Воробьевка» «Существует версия, – сообщает она, – что первоначальное название села (ранее Щигровского уезда) происходит от первопоселенцев этих мест, служилых людей Воробьевых, живших еще в XVI веке». И в этом Елену Васильевну стоит поддержать. Если мы посмотрим в «Историческую летопись курского дворянства» А.А. Танкова, то в Курской десятне 1636 года с земельным окладом в 300 четей найдем служилого человека Семена Микитина сына Воробьева, а с окладом в 200 четей сразу два служилых – Григорий Микитин сын Воробьев и Гордей Иванов сын Воробьев. Следовательно, потомки кого-то из этих Воробьевых вполне могли быть первыми поселенцами этих мест и основателями Воробьевки.
Далее Е.В. Холодова сообщает, что позднее эти земли принадлежали князю Дмитрию Константиновичу Кантемиру (1673–1723), от наследников которого в конце XVIII века Воробьевка перешла помещику М.С. Кодрину. В конце XVIII века река Тускарь делила Воробьёвку на две части: на северную и южную. Северная часть получила название 1-я Воробьевка, южная – 2-я Воробьевка.
В XIX веке 1-я Воробьевка, по данным Е.В. Холодовой, называлась Воробьевка-Иртищева по имени владельцев Ртищевых, в отличие от других Воробьевок Щигровского уезда, населенных к этому времени государственными крестьянами. Последними из Ртищевых имением владели Захар Петрович Ртищев, затем его сестра Настасье Петровне Ртищевой, в замужестве Ширкова. И уже у наследников Ширковых оно было приобретено Афанасием Афанасьевичем Шеншиным-Фетом.
Позже, в «Воспоминаниях» о своем первом осмотре дома А.А. Фет писал: «Нас с женою встретила старушка генеральша в желтой турецкой шали и, указывая на валяющиеся на полу огрызки моркови, яблок, картофельные корки и пустую яичную скорлупу, проговорила: «Уж извините – вот крепостных-то нет – и чистоты нет».
Новый владелец не просто привел имение в порядок, но и построил из антресоли второй этаж. А в скором времени вообще сделал из имения один из шедевров усадебно-паркового зодчества.
Современные биографы поэта, отмечая его поэтический талант, тут же говорят и о сочетании в нем лирики и практического отношения к жизни и быту.  «Во многих поэтах никак не уживался здравый смысл и поэтическое мировосприятие. И Пушкин, и Полевой, и Бунин не умели наладить материальную сторону своей жизни, – пишут они в интернетстатьях, – но Афанасий Фет, получив столь жестокую жизненную «трёпку», научился работать на износ, математически мыслить и …быть добрым и щедрым, благодарным за малость, но и гордым , чтобы не вызывать обидной жалости к себе. Он научился быть настоящим человеком».
Проживая в Воробьевском имении, А.А. Фет,  кроме стихотворений и переводов, писал и прозу. Так, в 1881 году в С.-Петербурге он издал книгу «Мир как воля и представление» (490 страниц), а в 1882 в Москве в университетской типографии опубликовал сборник «Наши корни» (65 страниц) – о двух главных корнях народной жизни: народном миросозерцании и земледельческой промышленности. Впрочем, поэзии все же занимала большее место в его творчестве. Особенно цикл «Вечерние огни», написанный на мотивах Курского края и его природы в период с 1883 по 1891 год. Произведения данного цикла традиционно особо ценятся курскими литературоведами.
В 1884 году Афанасий Фет за книгу «Гораций Флакк К. В переводе и с объяснениями А. Фета» (1883) был награждён полной Пушкинской премией, став первым из её лауреатов (до того премия присуждалась лишь в половинном размере). А в 1886 году за многолетний поэтический труд и вклад в отечественную литературу был возведен в статус члена-корреспондента Петербургской Академии наук.
Ведя речь о воробьевском периоде жизни поэта, исследователи фетовского творчества отмечают новый поэтический взлет – смена места жительства благосклонно повлияла на поэта.
Так, А. Тархов в предисловии к книге А. Фета «Стихотворения, поэмы, переводы» пишет: «Здесь лирический поток старика Фета набрал полную силу, и появились один за другим четыре выпуска его лирических стихотворений (1883, 1885, 1888, 1891гг.) под общим названием «Вечерние Огни». Название было многомысленным, многозначным, предметным и символическим одновременно. Это был и «вечер жизни», но и тот переходный час от дня к ночи, когда радостнее всего чувствовал поэт свою «легкость», «освобожденность» от дневных, будничных забот…».
Вновь гимн любви, весне, свету, природе и самому мирозданью звучит в стихах поэта.
Какая ночь! Алмазная роса
Живым огнём с огнями неба в споре,
Как океан, разверзлись небеса,
И спит земля – и теплится, как море.
Мой дух, о ночь, как падший серафим,
Признал родство с нетленной жизнью звёздной
И, окрылен дыханием твоим,
Готов лететь над этой тайной бездной.

Как отмечалось выше, Афанасий Афанасьевич Фет отремонтировал и расширил усадьбу, облагородил парк и пруд, построил недалеко от нее хутор для хозяйственных нужд, где планировал создать образцовые конеферму, коровник, хлебные склады.
Расцветшая при нём Воробьёвка стала местом паломничества интеллигенции. Сюда приезжали и подолгу гостили не только родственники А. Фета и его супруги, но и писатели, и философы, и художники, и композиторы. Были здесь Л.Н. Толстой, П.И. Чайковский, Н.Н. Страхов, В.С. Соловьев, Н.В. Досекин, Я.П. Полонский и многие другие, которые искренне восхищались лирикой поэта. Мало того, некоторые из любезных и близких сердцу поэта гостей оставили свои воспоминания о посещении усадьбы, ее описание. Да и А.А. Фет ими был представлен в весьма интересном свете – судьей.
Некоторые моменты этих воспоминаний приводятся в книге «Связь времен…», изданной по решению редакционно-издательского совета Курского госпедуниверситета и экспертно-издательского совета МУ «Научно-методический центр г. Курска» в 2002 году. Например, Н.Н. Страхов, частый гость и «литературный советник» поэта, писал: «Деревня Воробьевка стоит на левом, луговом берегу реки, а господская усадьба на правом берегу, очень высоком. Каменный дом с востока окружен каменными же службами, а с юга и запада – огромным парком на 18-ти десятинах, состоящим большей частью из вековых дубов. Место так высоко, что из парка ясно видны церкви Коренной Пучтыни. Множество соловьев, грачи, цапли, гнездящиеся в саду, цветники, разбитые по скату к реке, фонтан, устроенный в самом низу против балкона, – все это отразилось в стихах владельца, писанных в этот последний период его жизни».
И даже когда болезни на склоне лет одолевали Афанасия Фета, он не изменил своему пристрастию.
…Злая старость хотя бы всю радость взяла,
А душа моя так же пред самым закатом
Прилетела б со стоном сюда, как пчела,
Охмелясь, упиваясь таким ароматом…

В 1890 году Фет издал книгу «Мои воспоминания» в двух частях, в которой рассказывает о себе как о помещике. А в следующем году он покинул Воробьевку и отправился в Москву. Этого требовало пошатнувшееся здоровье. По дороге заехал в Ясную Поляну к Л.Н. Толстому. И по воспоминаниям С.А. Толстой, в свои 70 лет «все декламировал нам стихи, и все любовь и любовь».
Многие биографы поэта, ведя речь о его лирике, непременно отмечают, что тема природы, времен года и любви – сквозная, проходящая через все его  творчество во все времена.
Скончался А.А. Фет 21 ноября (3 декабря) 1892 года в Москве, но похоронен в селе Клейменово – родовом имении Шеншиных.
И уже после смерти автора, в 1893 году, вышла ещё одна книга с воспоминаниями – «Ранние годы моей жизни».
Супруга Мария Петровна пережила мужа на два года. Своих детей у них не было.
О других родственниках известно, что первая дочь Шарлотты Петровны, сводная сестра А.А. Фета – Каролина-Шарлотта-Георгина-Эрнестина Фёт (1819–1877), при достижении совершенноелетия переехала к матери в Россию, в 1844 году вышла замуж за профессора А.П. Матвеева. Родная сестра Любовь Афанасьевна Шеншина (25.05.1824–?) была замужем за своим дальним родственником Александром Никитичем Шеншиным (1819—1872). Брат Василий Афанасьевич Шеншин (21.10.1827–12.09.1859, являлся орловским помещиком, но жил в Москве. Сестра Надежда Афанасьевна Шеншина, в замужестве Борисова (11.09.1832–1869) умерла в расцвете лет. Брат Пётр Афанасьевич Шеншин (1834–после 1875) осенью 1875 года отправился в Сербию для того, чтобы участвовать добровольцем в сербско-турецкой войне, но вскоре вернулся в Воробьёвку. Однако вскоре уехал в Америку, где и умер.
Творческое наследие А.А. Фета, в отличие от многих писателей с курскими корнями, в том числе братьями Марковыми, после его смерти переиздавалось сотни раз. Даже в советское время выходили как отдельные сборники произведений А.А. Фета, так и собрания его сочинений в нескольких томах.
Памятники писателю находятся в Орле на улице Салтыкова-Щедрина около Дома писателей и в Мценске на улице Ленина.
Усадьба поэта в Воробьевке за годы советской власти претерпела многие преобразования: она была и зданием МТС в 1930-е годы, и школой в послевоенное время. Но в XXI веке усадьба, благодаря стараниям председателя комитета по Культуре Курской области Валерия Вячеславовича Рудского и губернатора Александра Николаевича Михайлова (1951–2020) была восстановлена из запустения и превратилась в музей и усадебно-парковый ансамбль. Но еще до этого с 1986 года на территории усадьбы проводились ежегодные Фетовские чтения учрежденные по инициативе курских писателей, в том числе Е.И. Носова, Н.Ю. Корнеева, Е.И. Полянского, В.П. Деткова, М.Н. Еськова, Ю.П. Першина. А с 2012 года здесь же подводился итог литературной премии имени А.А. Фета, учрежденной Курским региональным отделением Союза писателей России по инициативе председателя правления этой организации.
И ничего странного нет в том, что во время чтений многие курские поэты читали свои стихи, продолжая тем самым традицию великого лирика. Ибо в этих произведениях лирические темы не редкие гости. Взять хотя бы стихи В.М. Шеховцова или А.Ф. Пехлецкой. Они наполнены нежностью и любовью, светом и добротой, весной и радостью бытия. В них, если даже есть печаль, то она едва уловимая, как легкое дуновение ветерка, светлая, как нежный весенний луч солнышка. В этом же ряду и лирические произведения Е.В. Амелиной, Ю.А. Бугрова, В.Н. Рябинина, А.А. Грачёва, Л.М. Зарецкой, Т.Ю. Кравец и многих, многих других, не говоря уже о таких мастерах поэтического слова, как Ю.Н. Асмолов, В.Н. Корнеев, В.М. Коркина, Ю.П. Першин, А.Ф. Шитиков.
Да, курские поэты не только помнят и чтят А. Фета, не только восхищаются его талантом, но и посвящают ему свои произведения, искренние и нежные, полные любви и уважения.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 3. Курск, 2009. – С. 131.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. М.: «Эксмо», 2007. – С. 904.
Баскевич И.З. А.А. Фет // Курские вечера. – Воронеж; Центрально-Черноземное книжное издательство, 1979. – С. 59-61.
Тархоа А. Лирик Афанасий Фет. [Текст] /  Фет А. Стихотворения, поэмы, переводы. – М.; Издательство «Правда», 1985. – С. 3-22.
Ачкасова Г.Л. Афанасий Афанасьевич Фет (1820–1892) . [Текст] // Связь времен. Поэтическое слово земли Курской: Литература, учебное пособие. Под общей редакцией В.А. Ачкасова. – Курск: Издательство КГПУ, 2002. – С. 87-108.
Бугров Ю. А.А. Фет / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 89; Интернет.
Холодова Е.В. Воробьевка (1-я Воробьевка) Интернет.
Холодова Е.В. Пореформенные усадьбы Курской губернии 1861–1917 годов. – Курск: ООО «Крона», 2007. – 392 с.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Фет (Шеншин) Афанасий Афанасьевич // Писатели соловьиного края. Они были первыми. Краткий биобиблиографический справочник в пяти книгах. Книга первая. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 222-224.
Пахомов Н. Слово об Афанасии Фете – Курской земли поэте. Очерк [Текст] // Курские перекрестки. Выпуск № 70. – Курск, 2020. – С. 34-40.
Щигровский уезд Курской губернии. Краеведческий библиографический указатель. Составитель М.Н. Полякова. МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека. – Щигры, 2024. – 71 с.




МАРКОВ
Владислав Львович

(10.08.1831 – 31.12.1905)

Прозаик.

Родился Владислав Львович Марков 10 августа 1831 года в родовом имении Патебник в селе Богородицком Щигровского уезда Курской губернии в известной дворянской семье отставного подпоручика и члена свиты императора Александра I Льва Александровича Маркова (1799–1869).
После декабрьского восстания 1825 года подпоручик Лев Марков, будучи скомпрометированным знакомством и дружескими отношениями с декабристами Пестелем и Муравьевымы и другими, был вынужден подать в отставку и выехать в родовое поместье Теребуж Щигровского уезда. Здесь в 10 верстах от Щигров, рядом с селением Крутое в верховьях реки Рати, на ее притоке – ручье Лесовая Рать, – он построил усадьбу Александровскую, названную так, возможно, в честь своего отца Александра Андреевича Маркова или же в честь покойного императора Александра I. А в Теребуже, многовековой вотчине их рода, остался брат Николай Александрович со своим семейством.
Имение Александровское строилось размашисто – с аллеей, фруктовым садом и подсобными хозяйственными помещениями. Стены жилого здания усадьбы, как сообщают краеведы, были увешаны портретами предков рода Марковых. Здесь же Лев Александрович принимал гостей и родственников, в том числе родителей жены – Алексея Федоровича и Елизавету Максимовну. В период с 1853 по 1855 год, по свидетельству курских краеведов, Лев Александрович был председателем Курской уголовной палаты. Кроме того, Лев Александрович, как сообщают о нем потомки, «выделялся строгим семейным нравом, деловитостью и трудолюбием».
Мать Владислава и его младших братьев – Анатолия (1832 г.р.), Евгения (1835 г.р.), Льва (1837 г.р.), Алексея (год рождения неизвестен), Николая (1841 г.р.), и Ростислава (1849 г.р.), а также нескольких сестер, – Елизавета Алексеевна (по другим данным – Андреевна) (годы жизни неизвестны). По данным краеведов, она являлась дочерью боевого генерала, участника суворовских походов Алексея Федоровича Гана. И принадлежала к немецкому аристократическому роду фон Ротерштернханов из Базедова (Мекленбурга). По семейному преданию Марковых считалось, что этот род восходил к женской линии династии Каролингов и германским рыцарям-крестоносцам. Таким образом, по материнской линии Владислав Марков и его братья являлись двоюродными братьями писательниц Елены Петровны Блаватской (1831–1891) и Веры Петровны Желиховской (1835–1896), а также находились в сродстве с писательницей Еленой  Андреевной Ган (1814–1842) и публицистом Ростиславом Андреевичем Фадеевым (1824–1883).
Не уходя далеко в очерке от братьев Владислава, сделаем небольшое отступление и поясним, что Анатолий Львович был исключен из 1-й Харьковской гимназии и погиб на Дунае во время Крымской войны в 1855 году. А Алексей Львович, окончив в 1860 году Харьковский университет, вскоре умер. Принимая во внимание, что университет заканчивали в возрасте от 22 до 24 лет, то дату рождений Алексея Маркова можно приблизительно назвать – 1839 год. В курской краеведческой литературе сведений об Анатолии Львовиче и Алексее Львовиче, к сожалению, нет. И только в интернетстатье «Заметки к родословной Е.П. Блаватской» и примечаниях к ней имеются краткие упоминания.
Что же касается предков рода Марковых по мужской линии, то в книге Анатолия Алексеевича Танкова (1865–1930) «Историческая летопись курского дворянства» (М., 1913) сведений о них среди служилых людей Курского края не найти. Но в семье Марковых существовала легенда, согласно которой, их предки, сбежав в XVII веке из польско-литовских земель, стали подданными русского государя и обосновались на территории Курского края. Впрочем, существовали и другие версии происхождения дворянского рода Марковых: и от молдавского дворянина Марко Росса, служившего при русском великокняжеском дворе с XV века, и от некоего Марка Толмача, также называемого Марком Россом, – служилого дворянина великого князя Ивана Васильевича III. Последнюю версию особенно любили потомки братьев Владислава, в том числе Николай Евгеньевич Марков (1866–1945) и Анатолий Львович Марков (1893–1961).
Кроме того, А.Л. Марков в автобиографических работах мемуарного жанра «Родные гнезда» и «Записки о прошлом. 1893–1920» приводит несколько семейных легенд, по одной из которых их далекий предок был ни кем иным, как легендарным разбойником времен царствования Ивана Васильевича IV Грозного – Кулеяром, основавшим  Теребуж. По другой – дальний потомок Кудеяра Андрей Федорович Марков был не меньшим разбойником и головорезом, а еще фальшивомонетчиком времен императрицы Екатерины II. О нем А.Л. Марков писал так: «После государственного переворота 1762 года в свое теребужское поместье был сослан за верность императору Петру III молодой гвардеец, наш прапращур Андрей Фёдорович. Попав так неожиданно и несправедливо в немилость и очутившись вместо шумного и весёлого Петербурга в медвежьем углу, который представляло собой тогда Белгородское воеводство, отставной гвардеец, обладавший бешеным и необузданным характером, в обстановке богатства и крепостной власти над жизнью и смертью тысяч своих подданных, развернулся, что называется, вовсю и прочудил таким манером до самой смерти, не зная на себя никакой узды».
А несколько ниже, сообщая о преступных делах прапращура Андрея Федоровича как фальшивомонетчика, А.Л. Марков рисует такую картину: «Будируя всю жизнь против императрицы Екатерины, которую он в своём курском углу «не признавал» законной, Андрей Фёдорович совместно с приятелем и соседом Гермогеном Сербиновым, таким же, как и он сам, самодуром, додумались до того, что на досуге стали изготавливать фальшивые деньги, делая этим конкуренцию нелюбимой ими государыне. <…> Молодая жена Андрея Фёдоровича, кроткая женщина, нелюбимая мужем, гуляя однажды по садам Теребужа, случайно наткнулась на подземный ход. Из любопытства она вошла в него и в погребе сербиновского дома обнаружила работавших фальшивомонетчиков. Не подозревая правды, она о своём открытии в тот же день рассказала мужу. Андрей Фёдорович ответил, что всё это ей померещилось, но с этой минуты решил отделаться от опасной свидетельницы. В тот же вечер, взяв с собой несколько человек головорезов из дворни, он сказал жене, что уезжает на ярмарку в Курск.
Проводив мужа, прабабка, ничего не подозревая, вернулась в дом, где её вдруг охватила необъяснимая жуть и тревога. Стараясь рассеяться, она стала молиться перед старинной иконой Божьей Матери у себя в спальне, как вдруг образ с шумом сорвался со стены и упал к её ногам. Это странное происшествие так напугало барыню, что она, забрав с собой упавшую икону, пошла к священнику, жившему в усадьбе около церкви. Старик, выслушав рассказ своей помещицы, как мог её успокоил и предложил ей переночевать в комнате попадьи, чтобы не возвращаться в барский дом, где она была одна.
Глубокой ночью Андрей Фёдорович с холопами, переряженными разбойниками, напал на собственную усадьбу, чтобы в суматохе покончить с женой. Не найдя её в доме, он по следам на снегу выследил, где она укрывалась, и явился к дому священника. Привыкший за свою долгую жизнь к тёмным делам, творившимся в усадьбе, поп сразу понял правду и, выйдя с образом Богоматери в руках, стал усовещать Андрея Фёдоровича. Злоба и досада на то, что его планы разгаданы, так подействовали на злодея, что с ним тут же на снегу сделался удар, после которого он умер через два дня, не приходя в сознание. Вдова Андрея Фёдоровича передала чудом спасшую её икону в церковь Теребужа, где она находилась до самой революции. Перед этим образом Богоматери всегда молилась последняя владелица Теребужа тётка моя, Наталья Валерьяновна Маркова, которая однажды и рассказала мне всю эту тяжёлую семейную историю, к сожалению, не подлежащую никакому сомнению».
Что и говорить, предки Льва Александровича Маркова были еще тем головорезы, поэтому ничего удивительного нет в том, что сам Лев Александрович был настоящим самодуром как по отношению к детям и жене, так и по отношению к прислуге и крепостным крестьянам.
Однако возвратимся к Владиславу Маркову. С детских лет он, как пишет о нем курский писатель и ученый-филолог филолог Исаак Зельманович Баскевич (1918–1994), «гордился своим происхождением из именитого дворянского рода, издавна владевшего обширными поместьями в Щигровском и других уездах Курской губернии». И верно, род Марковых, кроме Богородицкого, имел земли во многих других селениях Щигровского уезда на границе с Орловской губернией. Например, древнее поселение Крутое, появление которого местными краеведами относится к XVII веку.
Первое упоминание о селе Крутое было, как установили щигровские краеведы, в Писцовой книге в 1683 году. Там есть такие слова: «Земли Михаила Букреева со товарищем Абустазов… селения Крутаго … через реку Теребуж 80 сажен до устья…»,  а так же говорится о ещё не освоенной земле и урочищах».
Другие же краеведы, не менее дотошные в своих исследованиях, сообщают в интернетстатьях: «В верховьях реки Рати, на одном из двух её истоков, именуемом в старину «Лесовая Ратская полота» находится старинная деревня Крутое, В настоящее время Крутое, разросшись, включает в себя несколько ранее самостоятельных поселений – Озерки, Колодязьки, Патепник (там сейчас расположена школа), Кунач (там располагается сегодня административный центр села), Александровка. <…> В Крутом (в современном понимании), влиятельными землевладельцами были Марковы. Здесь, в селе Патепник, находилось их родовое поместье. Этот род дал художников, литераторов, меценатов».
Кстати, по сообщениям этих краеведов первопоселенцами были: рейтар Голев Григорий Меркулов сын и дети боярские городовой службы Булгаков Филимон Феофанов сын, Сергеев Тимофей Семёнов сын, Мальцов Дмитрий Ерофеев сын, Оловянников Павел Евсеев сын.
Далее следует, что «к моменту проведения первой ревизской переписи населения 1719 года в деревне Крутое проживала 21 семья». Здесь, кроме перечисленных выше фамилий, в переписи упоминаются Поздняковы, Михайловы, Обышкины, Кононовы, Винниковы, Евдокимовы, Черкашениновы». А ниже краеведы поясняют, что «к этому времени большинство бывших служилых людей и их потомков осела на земле, перейдя в сословие однодворцев».
Кстати, кто такие однодворцы, отечественные ученые мужи трактуют разно, но лучше всех о них сказал все же земляк курян и товарищ А.С. Пушкина по издательским делам Николай Алексеевич Полевой (1796–1846) в повести «Рассказы русского солдата», основанной на материалах курской действительности. Устами одного из героев повести он заявляет: «Вы знаете, что у нас в Курской губернии есть много дворян больших помещиков, а еще больше мелких. Есть целые деревни, и большие деревни, где все жители дворяне, и у них, у сотни человек, десять крестьян, и эти крестьяне служат всем поочередно. Наконец, есть еще у нас что-то такое, не дворяне, не крестьяне, а так, сам крестьянин и сам барин, и называется однодворец. Говорят, будто это остатки каких-то прежних дворян, потому что у многих однодворцев есть свои крестьяне».
Важным историческим источником, в котором упоминается Крутое, являются ревизские сказки 2-ой ревизии «Об убылях ремонта по стопам 1744 года», где ведется описание передвижения в семье поселенцев. Там, кроме Крутого, упоминаются села Патепка и Куначек,  деревня Крутое. А также есть описание Щигровского уезда в царствовании Михаила Федоровича указана дата 1639 года, где говорится о селах Мелехино и Озерки – именно рядом находящимися.
После начального домашнего образования и воспитания Владислав Марков, как сообщает известный курский деятель библиотечного дела и краевед Михаил Федорович Шехирев (1923–1998), «в конце 40-х годов успешно окончил Курскую мужскую гимназию», учрежденную еще в 1808 году и дающую выпускникам право на поступление в университет.
Учась в гимназии, а затем и в Московском университете, Владислав Марков, как и многие его сверстники-дворяне, стал пробовать свои силы в сочинительстве стихов и в написании прозаических произведений. И в этом он, по мнению краеведов, весьма преуспел.
В 1854 году Владислав Львович после завершения университетского образования в Москве, идя по стопам родителя, поступил на военную службу. Однако литературных занятий, начатых во время учебы, не оставил и во время военной службы. Это привело к тому, что в 1862 году в журнале «Отечественные записки» появилась первая повесть В. Маркова «Лето в деревне». Затем в период с 1864 по 1866 год выходят еще две повести: «Просветитель» и «Кто любит?».
Кстати, журнал «Отечественные записки» издавался в Петербурге с 1839 до 1884 года. До 1869 года – А.А. Краевским, а с 1869 – Н.А. Некрасовым, М.Е. Салтыковым-Щедриным, Г.З. Елисеевым. В период с 1839 по 1846 год отдел критики в журнале возглавлял В.Г. Белинский. Под руководством Н.А. Некрасова (1868–1977) журнал продолжал традиции «Современника».
Журнал «Отечественные записки» являлся одним из ведущих изданий России и произведения низкой пробы в нем не печатали. Следовательно, первые начинающего писателя В.Л. Маркова в полной мере соответствовали редакторским критериям издателей.
Стоит также отметить, что все повести начинающего писателя, опубликованные в «Отечественных записках», по мнению курских краеведов, связаны с Курским краем. В них хорошо показана природа и жизнь народа среднерусской полосы. По мнению некоторых современных литературных критиков, эти произведения В.Л. Маркова «интересны описанием этнографических подробностей, обычаев, быта и языка курских и орловских деревень».
В то же время известный курский литературный критик и писатель, кандидат филологических наук, доцент Курского государственного педагогического института  Исаак Зельманович Баскевич (1918–1994) имел иное мнение. Обратив внимание читателей на тот факт, что повесть «Просветитель» принесла Владиславу Львовичу «писательскую известность», он критически относится к ней, видя в этом произведении и главном его герое Теневе антитезу романа И.С. Тургенева «Отцы и дети».
«Писательскую известность В.Л. Маркову принесла повесть  «Просветитель» («Отечественные записки», 1864, № 4), – пишет И.З. Баскевич в своей статье. – Но в отличие от тургеневского Базарова, который при всем своем нигилизме, изображен человеком с душой и сердцем, Тенев выступает как бессердечный эгоист, у которого нет ни стыда, ни совести. <…> По своему содержанию повесть «Просветитель» примыкает к так называемым «антинигилистическим произведениям» 60–70-х годов».
А о повестях «Лето в деревне» и «Кто любит» литературный критик И.З. Баскевич отозвался так: «Они не лишены правдивости, когда изображается природа среднерусской полосы, обрисовываются детали быта, деревенские обычаи, но едва обозначается социальная тема, проступает проблема межсословных отношений, реализм подменяется грубой тенденциозностью, для которой действительность – ничто».
Примерно такого же мнения о художественных достоинствах первых повестей В.Л. Маркова придерживался современник И.З. Баскевича Михаил Федорович Шехирев. «В мартовском номере «Отечественных записок» за 1862 год, – пишет он в статье о писателе, опубликованной в краеведческом словаре-справочнике «Курск» (Курск, 1997), – появилась первая повесть В. Маркова «Лето в деревне», благожелательно встреченная читателями. В ней автор правдиво рассказывает о деревенской жизни, о думах и надеждах крестьян накануне отмены крепостного права». А несколько ниже, подводя итог сказанному, сообщает: «Во всех трех повестях описывается своеобразная красота курской природы, правдиво показаны нравы и деревенские обычаи. Но как только затрагивается социальная теме, сразу проступает проблема межсословных отношений, и реализм подменяется тенденциозностью. Красной линией прослеживается в творчестве Маркова мысль: дворянству должна принадлежать руководящая роль в жизни страны».
Как видим, на отзывы литературоведов оказывает давление советская идеология и классовая непримиримость, проявившиеся в оценке художественных достоинств произведений «чуждого по духу» писателя. И никто из них почему-то не принял во внимание, что Марковы не только эксплуатировали крепостных крестьян до 1861 года, что ставится им в вину, но и следили за их благосостоянием и просвещением.
В уже упоминаемой выше истории деревни Крутое об этом говорится так: «Деревня Крутое была большой и считалось зажиточной. В 1862 году в деревне было 189 дворов, в которых проживало 843 человека мужского пола и 949 женского. Здесь имелись три ветряные и две водяные мельницы, а также крупорушки и маслобойки. Семьи были многодетные – нормальным считалось иметь 11-13 детей, а иногда их количество доходило и до 18». Сообщается тут и о школе, построенной в 1867 года на Патенках дочерью помещика Маркова Людмилой для крестьянских детей. (Стоит иметь в виду, школа сохранилась до наших дней, ибо добротно строилась. А вот родовая усыпальница Марковых была разрушена в годы Великой Отечественной войны.)
Кстати говоря, курскими краеведами не добыто сведений о реакции Льва Александровича на крестьянскую реформу 1861 года. Смиренно он ее принял, или, как другие известные щигровские помещики (Н.А. Стремоухов и Н Скорятин) с выгодой для себя и во вред крестьянам – неизвестно. Заметим лишь одно: губернатором Курской губернии с января 1961 по октябрь 1863 года был родственник его супруги – генерал-майор Владимир Иванович Дан (1823–1888), возглавлявший губернский комитет по наделению крестьян землей. Он мог и «порадеть родному человечку». А вот Владиславу Львовичу и его братьям, служившим иди же учившимся в это время и не являющимися землевладельцами, было проще. О наследстве они, молодые, еще не думали, а поэтому воспринимали царский указ без лишних эмоций и излишнего недовольства.
По одним данным, в начале, по другим – ближе к середине 1870-х годов Владислав Львович в чине штабс-капитана, что соответствует воинскому званию «майор», вышел в отставку. И около 10 лет жил в Щигровском уезде, а если более точно, то, «по преимуществу, в собственном имении Теребуж-Богородицком», как сообщает известный курский ученый историк и философ профессор Сергей Павлович Щавелев, И он же информирует читателей, что В.Л. Марков «избирался мировым судьёй, гласным Щигровского земского уездного собрания». То есть, кроме литературной деятельности, Владислав Марков занимался еще и общественной, причем весьма успешно и активно. И это еще одна природная черта, характеризующая не только личность писателя, но и присущая всему роду Марковых.
К сказанному остается добавить, что в этот период времени Владислав Львович сотрудничал с газетой «Русские Ведомости». Эта газета издавалась в Москве с 1863 года. А в 1870-е годы являлась органом русской либеральной интеллигенции. Ее главными редакторами в разные годы ее были Н.С. Скворцов, В.М. Соболевский, А.С. Посников и А.И. Чупров. Т в это же время, не прерывая сотрудничества с «Русскими Ведомостями», В.Л. Марков завязал творческие взаимоотношения с журналами «Исторический Вестник» (1882) и «Наблюдатель» (1882–1884).
И так уж вышло, что в эти годы писатель представляет на суд читателя исторический роман «Курские порубежники». Сначала роман был опубликован в «Русском вестнике» (1873), затем вышел отдельной книгой в 1874 году в Москве с посвящением С.Д. Марковой, возможно, любимой супруге.
Как отмечают краеведы, действие романа начинается в 1603 году, в последний период царствования Бориса Годунова. И продолжается в период смутного времени XVII века. Рассказывая о Лжедмитрии, о крестьянских волнениях, о набегах  татар, с юга разорявших Русь, автор рисует образы бояр, крестьян, монахов, бродяг и разбойников. Что же касается места действия романа, то это курские, севские земли, а также город Ливны и окрестные села. Кроме того, в романе, как справедливо подметил М.Ф. Шехирев, «детально описывается Курск, его кремль-крепость и слободы».
Следует отметить, что появление романа «Курские порубежники» для современников В.Л. Маркова, в том числе коллег по писательскому цеху, не стало заметным событием. Как ни удивительно, но от них не последовало ни отрицательных, ни положительных отзывов.
Что же касается литературных критиков советского периода, то критические отзывы на этот роман имели место. Например, И.З. Баскевич писал: «В романе изображается «смутное» время (начало XVII века), когда Россия испытывала бурные социальные потрясения, но они мало интересуют автора. Задача, которую решает он в «Курских порубежниках» одна: утвердить «историческую» миссию дворянства как опоры царя и отечества». 
Уже упоминаемый выше курский ученый историк и философ Сергей Павлович Щавелев дал такую оценку: «Исторический роман В.Л. Маркова «Курские порубежники» (1874) – яркое художественное полотно событий, происходивших на юго-восточной границе Московской Руси начала XVII столетия. Это первое в отечественной литературе художественное произведение на материале курской истории. Его тематическим продолжением послужили также исторические романы В.Л. Маркова «Лихолетье. Смутное время» и «Рассвет. Предки в трудное время», охватившие весь XVII век истории Курского края. Основной причиной гражданской войны начала XVII выставляет иностранную интервенцию и вообще интриги иноверцев. Идеология российского монархизма и великорусского национализма преломлена здесь на местном историческом материале».
Современный же журналист, публицист и литературовед Олег Иосифович Качмарский высоко оценивает художественное достоинство романа и ставит его в один ряд с историко-приключенческими произведениями А. Дюма, В. Скотта, Р. Стивенсона, Ю. Крашевского, Г. Сенкевича и К. Валишевского. А забвение романа, как, впрочем, и всего творчества В.Л. Маркова, считает «жертвой идеологической битвы». 
«Уже первое знакомство с «визитной карточкой» писателя – «Курскими порубежниками» (в интернете можно найти оцифрованную копию) – говорит о том, что это добротная проза, сопоставимая, например, с классикой польской литературы – произведениями Юзефа Крашевского, Генрика Сенкевича или Казимира Валишевского, – пишет он в одной из интернетстатей. – Но, несмотря на это, курский писатель оказался в забвении. И тут мы сталкиваемся с одним из вопиющих пробелов отечественного литературоведения. Дело в том, что Марков попал в «мертвое пространство», поскольку в советское время по идеологическим причинам весь жанр русской исторической беллетристики XIX века оказался под спудом. И поэтому читатели в те годы могли беспрепятственно знакомиться с западной классикой жанра – от Вальтера Скотта до Мориса Дрюона, с авторами английскими, французскими, польскими, чешскими, венгерскими, но только не с русскими».
Развивая свою мысль в данном направлении далее, О.И. Качмарский, информирует: «В качестве исключений из дореволюционной исторической беллетристики были оставлены «Юрий Милославский» и «Рославлев» Михаила Загоскина, романы Ивана Лажечникова, «Князь Серебряный» Алексея Толстого. Чуть позже появился Григорий Данилевский, и только в преддверии перестройки стали массово переиздаваться исторические произведения Николая Полевого, Даниила Мордовцева, Всеволода Соловьева, а затем Евгения Салиаса де Турнемира и других. Этот роскошный литературный пласт – от философской метаистории и исторической реконструкции до вымышленных авантюр на историческом фоне, – представляет сегодня живой интерес как для исследований, так и для простого читателя».
Он же, со свойственной ему манерой радикализма в своих суждениях о русской литературе, к писателям, реконструкторам исторических событий, причисляет и Владислава Маркова, а также искренне сетует на то, что роман и другие произведения писателя «до сих пор не переизданы». А причину забвения курского писателя-романиста видит также в том, что «вокруг персоны Владислава Львовича образовалось «мертвое пространство» в результате продворянской позиции и антинигилизма его социальных произведений».
«Участвуя в острой художественно-литературной полемике своего времени, Марков был явно не на стороне Чернышевского, Добролюбова и Писарева – вот и угодил на целый век в разряд «реакционных», – констатирует О.И. Качмарский и приходит к логическому выводу: –  Оттого и в редких упоминаниях о нем неизменно приводятся одни и те же идеологические клише».
Благодаря Интернету, автор данного очерка довольно подробно ознакомился с романом и пришел к такому выводу: он был опубликован в то время, когда читающей России уже не менее тридцати пяти лет был известен другой роман о Смутном времени – «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1829) Михаила Николаевича Загоскина (1789–1852). Поэтому читатель мог сравнить оба произведения, и, полагаю, сравнение было бы не в пользу «Курских порубежников». Явно уступают и художественный слог, и стиль изложения, и авторское отношение к судьбам своих персонажей. Например, не ясно, с какой целью автором был введен такой образ, как шут боярина «Блоха», нахально и хулигански мелькнувший на трех-четырех страницах в доме-«детинце» боярина Ионы Агеевича Ферапонтова. Это – лишний раз подчеркнуть крутой до самодурства нрав боярина, приказавшего его высечь плеткой-треххвосткой? Или же показать милосердие и благородство души боярышни Натальи Ионовны, из женской жалости и христианского милосердия вступившейся за шута? Однако это и так видно.
Не соглашаясь с общепринятой в научных кругах концепцией, что Лжедмитрий – это монах-расстрига Григорий Отрепьев, В.Л. Марков под самозванцем видит другую фигуру. А образ чернеца Григория Отрепьева вводит в роман как одного из ярых сторонников Лжедмитрия и смутьяна, постоянно противодействующего главному герою романа – молодому курскому голове Глебу Васильевичу Верещагину, а в конце произведения и  расправившегося над ним. Убив Глеба, Григорий вместе с отрядом курского опального боярина Ионы Ферапонтова отправился в Путивль к самозванцу и… как-то остался позабыт автором, хотя судьба других персонажей была доведена до логического завершения произведения.
Не очень-то оправдано появление в романе курского разбойника атамана Василия Косолапа, оказавшегося родным старшим братом Глебу Верещагину. Завязавшаяся интрига: брат-разбойник и брат – верный царский слуга, по большому счету тут же лопнула, как мыльный пузырь, сведя драматизм их встречи к какому-то фантастическому походу Косолапа на Москву и последующей его гибели в бою с войсками Федора Годунова. А ведь начиналось с большим намеком на будущее развитие…
И таких неоправданностей, которые только лишь засоряют произведение, в романе предостаточно.
На взгляд автора этого очерка, не очень удачно вышел у В.Л. Маркова и образ главного героя – Глеба Верещагина, с которым он знакомит читателя буквально с первых же страниц. Да, подан он как честный и благородный служивый человек, но постоянно попадает в различные ситуации, как, например, в плен к разбойнику Косолапу, или во время спасения боярышни из лап крымцев в их плен, или в плен к полякам – и становится беспомощным. И лишь забота простых людей, особенно «гулящего человека» Еры – Ивашки, сына Демидова – спасает и его самого, и любимую им девушку. А вот образ Еры, как бы второстепенного персонажа романа, получился куда ярче, многообразнее и привлекательнее. Он хоть и любит винцо и брагу, хоть и неразборчив в выборе друзей, а при случае и подворовать может, но всегда сам выходит сухим из любой ситуации и другим помогает, в беде не бросает. К тому же Ера не только прекрасный следопыт, но и отличный конник, и знаток местного фольклора. Страницы романа, где приводятся диалоги с участием Еры – самые яркие и запоминающиеся.
В романе показаны три основных женских персонажа. Это боярышня Наталья, представленная весьма сентиментальной барышней, это полюбовница атамана Косолапа Маруся и, наконец, Марина Мнишек. Есть и другие персонажи, например образ супруги Еры – Арины Фектисовны, женщины самостоятельной и хозяйственной; она из тех, кто «коня на скаку остановит и в горящую избу войдет». Мелькает и образ мамушки боярышни – Устиньи Азарьевны, доброй и богобоязненной старушки. Из них наиболее яркий все же персонаж Маруси, поданный автором в романтических тонах, правда, величаемой по отчеству то Степановной (атаманом), то Тимофеевной (Ерой).
Чувствуется и неоднозначное отношение автора к служителям церкви: если образ игумена Коренского монастыря Манассия преподнесен положительно, как просвещенного человека, набравшегося мудрости на Афоне, то образ келаря этого монастыря Авраамия и тем более его служки, брата Зосимы – с иронической стороны. И сонливы, и чревоугодники.   
Чем же хорош роман? А тем, что в нем даются яркие, красочные описания Курского края, его природы, города-крепости Курска, реки Тускари, Коренской пустыни; показаны социальные срезы жизни и быта боярства, служилых людей, «черного люда», священнослужителей. А еще роман хорош подачей исторического материала, хотя назвать курского главу Глеба Верещагина, исполнявшего обязанности воеводы, историческим лицом невозможно. По данным курских ученых во время описываемых событий в Курске воеводой был Григорий Борисович Роща-Долгоруков из Рюриковичей, а головой – Яков Змиев. Связанными по рукам их привели в стан Лжедмитрия. Следовательно, Глеб Васильевич – это собирательный образ служилого дворянства Московского государства.
И все же «Курские порубежники» в своей жанровой основе – исторический роман, в котором, как и положено такому виду художественного произведения, есть элементы сентиментализма и романтизма, есть место авантюрам и приключениям, любви и ненависти, дружбе и предательству, батальным сценам и героизму.
А еще роман хорош тем, что его персонажи говорят живым народным языком, изобилующим редко употребляемыми ныне словами, но являющими исконно русскими и несущими в себе национальный дух.   
Несмотря на литературные шероховатости и прочие недочеты романа, он должен быть переиздан, так как является одним из первых образцов художественного произведения о Курском крае. Возможно, с хорошей современной редакторской правкой, чтобы сгладить ненужные повторы и архаизмы.
Впрочем, возвратимся к дальнейшей творческой деятельности писателя. А он, как сообщает М.Ф. Шехирев, в середине 1880-х годов в возрасте около 55 лет переехал на постоянное место жительства в Изюмский уезд Харьковской губернии. Другой краевед, О.А. Печурин уточняет: «Продав брату Николаю имение Трубеж-Богородицкое, переселился в купленное имение Ольховый Рог Изюмского уезда, славившееся своим красивым расположением на реке Донец». И он же информирует: «В Изюмском уезде В.Л. Марков также неоднократно избирался почетным мировым судьей». Дату смерти писателя А.О. Печурин называет 1914 годом, но не 1905-м, как сказано в Большой Курской энциклопедии.. 
А на малой родине, оставленной Владиславом Львовичем ради Изюмского уезда, дела по переписи 1884 года  обстояли следующим образом: в Крутом числилось 294 двора, в которых проживало 2013 душ. При этом безнадельных было 40 дворов. Зато 254 домохозяйств имели 3484 десятин пахотной земли.
Составитель документа не поленился и уточнил такие детали: на надельный двор приходилось 137 десятин, а на ревизскую душу – 5 десятин. Собственным инвентарем обрабатывали землю 214 дес., наймом – 32 дес., сдавали в аренду свои наделы – 8 дворов, крупных землевладельцев – 42 двора.
Приводит он данные о животноводстве у жителей деревни Крутое: лошадей рабочих – 641, коров – 310, телят – 362, овец – 2301. Итого крупного рогатого скота – 951. Иная картина у безнадельных поселян: крупного скота – 23; безлошадных – 35.
Проживая в Изюмском уезде (по данным С.П. Щавелева) и, возможно, в селении Змиеве (по упоминаниям в интернетстатьях), Владислав Львович начал сотрудничать с журналом «Русское обозрение». Не забывал он и о журналах «Наблюдатель и «Исторический Вестник». И в этих, пусть не самых первых, но и не последних литературных изданиях России, в 80-х и 90-х годах девятнадцатого столетия увидели свет повесть «Однодворцы», роман «Знакомые люди», сборники прозы «Рассказы из деревенского быта» и «Деревенские рассказы», а в начале ХХ века – «Всякая птица свои песни поет».
Относя эти произведения к бытописательному жанру, С.П. Щавелев дал им такую характеристику: «Их природно-пейзажным и бытовым фоном послужили впечатления автора от курской пореформенной деревни. <…> Идейно его произведения противостояли так называемому нигилизму Д.И. Писарева, Н.Г. Чернышевского и прочих революционеров-демократов; защищали идеалы дворянства как коренной элиты России». И в этом он перекликается с литературным критиком И.З. Баскевичем.
Что же касается повести «Однодворцы», в которой рассказывается о жизни и деятельности курских однодворцев – самобытного и самостоятельного сословия, возникшего из потомков служилых людей, – то она была не первым произведением данной тематики. До В.Л. Маркова о курских однодворцах писал Николай Алексеевич Полевой (1796–1846), о чем говорилось выше, затрагивал ее и Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883) в рассказе «Однодворец Овсянников» (1844). Но В.Л. Марков раскрыл ее шире и обстоятельнее, с присущим ему знанием местного быта, обычаев и фольклора. Его герои – ярки и неповторимы.
Вот, например, образ старого однодворца Дмитрия Сыроежкина, возвращавшегося домой из уездного города, с которым автор знакомит читателя на первой странице повести: «Гремя кованными колесами по засохшей грязи, высокоперёдая телега, словно пьяная, закачалась по колоти; отчаянно закачался на облучке старый однодворец в своей старой поярковой шляпе, надвинутой по самые глаза, бессильно заболтались локти в синем, домашнего сукна, кафтане и ноги в пыльных набойчатых штанах и больших смазных сапогах».
И тут же образ его дочери, чернобровой смуглянки Вари: «Здоровая, «кровь с молоком», двадцатилетняя девушка с веселыми карими глазами и бойкой улыбкой, уютно сидела на «лихтере» с сеном, в задке телеги. <…> Варя была много обязана своему красивому, несколько цыганскому лицу, горевшему ярким румянцем здоровой молодости. Как смоль черные волосы своевольно выбивались из-под розового шелкового платочка, обвязывавшего ее голову от пыли. На распашку накинутое на плечи ластиковое пальто обнаруживало высокие, упругие девичьи груди, которые на толчках встряхивало волной под белою миткалевою сорочкою. По круглым серебряным серьгам и по серебряному кольцу на толстом красном пальце, а также по опойковым полусапожкам и синим чулкам можно было основательно заключить, что это балованная дочка и деревенская щеголиха».
Несколько строк – и живая картина с образами лирических героев.
А вот и описание дороги, одного из отрицательных символов и вечных бед России: «Взбуравленная копытами и колесами в дождливое время, а теперь, по жаре, высохшая как железо, грязь в подошедшем ложке не давала ходу старому белому мерену; кованные колеса то и дело обрывались в глубоко прорезанный бестолковый колевинник, подбрасывая и старика на передке, и Варю на задке. С немилосердными толчками, подпрыгивая, стуча, телега переехала дырявый, без перил, мостишко. Привычный в дороге, белый мерен расчетливым шагом выбирался себе на взволок, махая большою неуклюжею мордой. Только высокая дуга покачивалась и тихо поскрипывала».
Параллельно с публикациями произведений в выше названных журналах Владислав Львович в 1890-е годы издал их и отдельными книгами. Из-под его пера вышли «Курские порубежники» (С.-Петербург, 1895 и 1898), «Лихолетие. Смутное время» (С.-Петербург, 1897) – о периоде царствования Василия Шуйского с героями из романа «Курские порубежники», «Мечты и жизнь» (С.-Петербург, 1897), «Рассвет. Предки в трудное время»  (С.-Петербург, 1903) – о коротком периоде царствования Федора Алексеевича действий царевны Софьи Алексеевны и юного Петра Алексеевича, – и другие.
Да, это были хорошие исторические романы. Но наиболее известным и популярным из них оставался все же роман «Курские порубежники». Впрочем, «Курские порубежники», а также романы «Лихолетие…» и «Рассвет…», дополняя друг друга, наилучшим образом повествуют нам об истории Курского края на протяжении всего смутного и бунтарского  XVII веке.
В завершении очерка стоит, по-видимому, привести искренние сетования курских биографов писателя о том, что наследие В.Л. Маркова многие годы не переиздавалось и слабо изучено. Так, М.Ф. Шехирев сокрушается: «Популярный при жизни писатель В.Л. Марков, более сорока лет печатавший в российских журналах свои произведения, которые можно сравнить с произведениями в. Скотта или И. Лажечникова, не заслужил ни одной рецензии – ни положительной, ни критической. А им написано шесть повестей, пять романов и много рассказов. К оценке творчества В.Л. Маркова вполне подходят слова В.Г. Белинского: «Всякий успех всегда необходимо основывается на заслуге и достоинстве. Человек, умственные труды которого читаются целым обществом, целым народом, есть явление важное, вполне достойное изучения».
Сергей Павлович Щавелев выразился так: «Ставшие библиографической редкостью, произведения В.Л. Маркова заслуживают переиздания для современного читателя».
Курский краевед и знаток литературного развития края Ю.А. Бугров считал, что «наследие В.Л. Маркова до настоящего времени изучено слабо и недостаточно правильно оценено».
И с этим не поспоришь. За годы Советской власти и годы постсоветской России произведения Владислава Маркова по идеологическим соображениям и скудоумству лиц власть предержащих ни разу не переиздавались. Курским властям, в том числе и от культуры, все недосуг или же денег нет. На концерты столичных «звезд» деньги находятся, а на издание книг исчезают. В результате куряне оказались лишенными или даже обворованными на огромный пласт знаний в области литературы и культуры. Во так и живем: что имеем – не храним, потерявши – плачем…
Правда, в 2016 году председателем правления Курского регионального отделения Союза писателей России Николаем Ивановичем Гребневым (1944–2020) была учреждена Губернаторская библиотека. И им же поднимался вопрос о создании «Библиотеки тысячелетия» к тысячелетнему юбилею Курска в 2032 году. Планировалось в рамках «Библиотеки тысячелетия» издать лучшие произведения курских авторов о родном крае. Здесь нашлось бы место и историческим произведениям В.Л. Маркова и его брата Евгения. В 2018 году Н.И. Гребневу удалось даже выпустить сигнальный экземпляр первого тома этой библиотеки «Великое «Слово…» в произведениях курских авторов». Видя красочное издание, подержав его в руках. Полистав страницы, представители общественности и городских властей заверили Гребнева, что найдут средства на выпуск этой книги и других. Но вскоре нагрянул а пандемия «Ковид-19» – и все заглохло. А в сентябре 2020 года не стало и Н.И. Гребнева – неутомимого генератора идей по продвижению литературного дела в крае. Так и остались куряне без «Библиотеки тысячелетия».
Что же касается творческой деятельности В.Л. Маркова, то последним произведением, опубликованным им, оказался роман  «Рассвет…», изданный в 1903 году (в год смерти брата Евгения). А 31 декабря 1905 года (по данным Интернета) не стало и самого писателя. Похоронен он в городе Изюме Харьковской губернии. Приезжали ли к нему на похороны младшие братья – неизвестно.
Несмотря на старания современных краеведов, имя супруги писателя осталось неизвестным. И теперь всегда будет фигурировать под инициалами С.Д. Маркова, не давая сведений ни о ее возрасте, ни об образовании, ни о внешней и внутренней красоте. Не сохранилось и портрета этого замечательного земляка курян, писателя-романиста, хотя фотодело к началу ХХ века в России уже было поставлено на широкую ногу. Уже с 1870 года в Курске появилась первая фотографическая мастерская, а в 1899 году их было уже не менее десятка. И как тут не вспомнить об уроженце Щигровского уезда Дмитрии Алексеевиче Абельдяеве, литераторе и фотографе. Да и хорошие художники как в Курске, так и в Харькове имелись. Например, в Курске хорошо была известна династия иконописцев и светских художников-портретистов Шуклиных. Но ни семейной фотографии, ни портрета писателя не сохранилось…  Поэтому нам остается предполагать, что Владислав Львович имел сходство с младшим братом Евгением Львовичем, портретные изображения которого, к счастью, имеются.
Сведения о детях писателя также скудны. Есть только краткие данные о его сыне Николае Владиславовиче Маркове (29.07.1868–04.11.1914). Как сообщают краеведы, родился Николай Владиславович в селе Теребуж Щигровского уезда. Общее образование получил в Орловском Бахтина кадетском корпусе.
К воинской службе приступил 1 сентября 1886 года. Продвигаясь по служебной лестнице, окончил 1-е военное Павловское училище и в звании подпоручика был направлен в Кексгольмский гвардейский гренадерский полк.
В августе 1891 года – поручик, в апреле 1900 года – штабс-капитан. Звание полковника получил 6 декабря 1909 года. С 10 июня 1914 года командир 198-го пехотного имени  Александра Невского полка. В этой должности и в этом воинском звании принял участие в сражениях Первой мировой войны. Ранен 2 ноября 1914 года в бою у деревни Чарне Галендры. Доставлен в военный госпиталь Варшавы. Где умер от ран 4 ноября 1914 года.
Имел воинские награды: ордена Св. Станислава 2-й ст. (1910); Св. Анны 2-й ст. (1913).

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. Курск, 2008. – С. 56-57.
Баскевич И.З. В.Л. Марков // Курские вечера. Литературно-краеведческие очерки и этюды. – Воронеж: ЦЧКИ, 1979. – С. 43-45.
Бугров Ю. Марков Владислав Львович / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. Курск: ИД «Славянка», 2011. – С. 279; Интернет.
Качмарский О.И. Кузены Блаватской. Статья в Интернете.
Куркулев А. Немного из истории деревни Крутое Щигровского района; Интернет.
Маркелова Л.К. Заметки к родословной Е.П. Блаватской. Интернет.
Марков Н.Е. Думские речи. Войны темных сил. Составитель и комментатор Д. Стогов. Ответ. Ред. О.А. Платонов. – М. : Институт русской цивилизации, 2011. – С. 5.
Марков А.Л. Записки о прошлом. 1893–1920; Интернет.
Марков А.Л. Родные гнезда; Интернет.
Печурин О.А. Династия Марковых в Курской губернии / О.А. Печурин [Текст] // История и современность Курского края: региональное учебное пособие. – Курск, 1998. – С. 260-266.
Шехирев М.Ф. Марков Владислав Львович // Курск. Краеведческий словарь-справочник. – Курск, 1997. – с. 227.
Щавелев С.П. Марков Владислав Львович (1832-1905) [Текст] / С. Щавелев // Историки Курского края. Курск: КГМУ, 2009. – С. 177-178.
Пахомов Н., Домашева М. Марков Владислав Львович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 кн. Кн. первая. Они были первыми. – Курск, 2020. – С. 190-191.
Щигровский уезд Курской губернии. Краеведческий библиографический указатель. Составитель М.Н. Полякова. МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека. – Щигры, 2024. – 71 с.


МАРКОВ
Евгений Львович

(26.09.1835 – 17.03.1903)

Педагог, прозаик, публицист, краевед.
 
Родился Евгений, по данным писателя и краеведа Ю.А. Бугрова,  в городе Щигры Курской губернии, а по данным историка С.П. Щавелева и некоторых других биографов – в отцовском поместье Александровке, расположенном в селе Крутом Щигровского уезда, в старинной дворянской семье А. Маркова (1799–1869).  В Рувики же говорится, что родился и вырос он все же «в родовом имении Патебник Щигровского уезда. Был младшим братом Владислава Львовича Маркова, о котором говорилось в предыдущем очерке.
Что касается родословных корней Марковых, то о них также было сказано, поэтому повторяться не стоит.
После обязательной домашней подготовки для «дворянских барчуков» Евгений Марков поступил в Харьковскую гимназию, затем с хорошими результатами окончил и Курскую мужскую классическую гимназию. Завершил же образование он в 1857 году в Харьковском университете, выйдя оттуда с ученой степенью кандидата естественных наук.
Идти по стопам отца и старшего брата Владислава, то есть пройти воинскую службу в чине офицера русской императорской армии, не пожелал, а решил продолжить образование за рубежом, а заодно и совершить путешествие по странам Европы.
Путешествуя по Европе, по данным биографов, в том числе курского историка и философа С.П. Щавелева, «слушал лекции в ряде университетов Германии». И здесь же, если следовать данным авторов литературно-биографической работы Бирюковой М.А. и Стрижева А.Н., опубликованной в Интернете на Проза.ру,  приступил к литературной деятельности. В октябре 1858 года в журнале «Русский Вестник» был опубликован его рассказ «Ушан», как отрывок из детских воспоминаний автора о народных мифах и поверьях.
Таким образом, Евгений Львович опередил на целых четыре года старшего брата Владислава с литературными публикациями в знаменитом журнале. И Владислав Львович теперь как бы продвигался по проторенной дорожке. Впрочем, после первой пробы пера Евгений Львович надолго «замолчал», и только с 1864 года, как сообщают его биографы, стал систематически публиковаться в журналах, начав с очерка «Коренная». О праздновании в Курской губернии дня чудотворной иконы «Курская Коренная».
Возвратившись из путешествий в Россию, он, по всей видимости, женится на девушке дворянского происхождения – Надежде Николаевне Детловой. И вместе с ней отправляется в Тулу, чтобы приступить к педагогической деятельности. В Туле Евгений Львович стал преподавать географию в местной мужской гимназии. Причем не просто преподавал, а параллельно с этим занимался литературным творчеством. В 1862 году его статьи «Теория и практика Яснополянской школы», «Последние могикане русской педагогики».об опыте педагогической деятельности Л.Н. Толстого в Яснополянской школе обратили на себя внимание Министерства народного просвещения.
Вскоре Е.Л. Маркову было предложено место в учебном комитете этого ведомства. Следом за этим его назначают на должность директора Симферопольской гимназии и одновременно с этим – директором народных училищ края – Таврической губернии, что вполне соответствовало его педагогическим устремлениям.
Вместе с женой Надеждой Николаевной и сыном Левой, родившимся в Туле 31 июля 1862 года, Евгений Львович отправляется в Симферополь. Здесь в статусе директора гимназии и смотрителя народных училищ пребывает с 1865 по 1870 год. И здесь же в апреле 1866 года у Евгения Львовича и Надежды Николаевны Марковых родился второй сын – Николай.
Живя и работая в Крыму, Е.Л. Марков занимался изучением природы этого края, этнографическими исследованиями и жизнью местного населения, а также литературной деятельностью. И в 1867 году в журнале «Отечественные записки» (т. 171 и 175, № 12, 15, 16, 22, 23, 24) опубликовал «Крымские записки. Страница из путевого дневника».
А еще в Симферополе, как сообщают М.А. Бирюкова и А.Н. Стрижева в интернетстатье, Евгений Львович подружился с начальницей женской гимназии Анной Ивановной Познанской, дворянкой Полтавской губернии. Между ними завязываются романтические отношения, но в 1870 году семья Марковых покидает Крым. Причиной этому стало несогласие Е.И. Маркова с политикой министра народного просвещения, графа Дмитрия Андреевича Толстого (1823–1889). Евгений Марков был вынужден подать в отставку.
К этому времени в семье Е.Л. Маркова было три сына – Лев, Николай и Александр – и две дочери: Екатерина и Елизавета (Едисавета). 
Покинув службу Е.Л. Марков, по-видимому, вместе с семьей, сначала едет в Южную Европу. Это делается для того,  чтобы поправить здоровье Надежды Николаевны, страдавшей туберкулезом или, как тогда говорили, чахоткой. А затем возвращается в родовое имени в Щигровском уезде, где вскоре хоронит супругу (1874 год)..
Проживая в деревне, Евгений Львович, как сообщают его биографы, занимался сельскохозяйственной деятельностью. Кроме того, активно участвовал в работе уездной земской управы и даже избирался ее председателем. Не забывал он и о литературном творчестве, положив в основу своих произведений путешествия по Крыму и наблюдения за жизнью крымчан – татар, русских, греков, немцев и прочих народов. И в 1971 году в журнале «Отечественные записки» (т. 195) публикует очерк «Поездка в древний «Сурож» с подзаголовком «Из крымских впечатлений». А в следующем, 1872 году, в «Вестнике Европы» (т. 3, № 6, 7) печатает очерк «Пещерные города. Путевые впечатления».
В этом же году (1872) отдельными книгами в Санкт-Петербурге вышли «Очерки Крыма. Картины крымской жизни, природы и истории» и «Путеводитель по Крыму». Кроме того, «Путеводитель по Крыму» был издан еще и в Одессе.
В 1873 году в «Русском вестнике», а затем в 1874 году отдельной книгой в Москве старший брат Владиславпубликует исторический роман «Курские порубежники». Появление этого романа побудило Евгения Львовича приняться за более голубоокое изучение истории Курского края, говоров и легенд его населения, жизни и быта социальных слоев. Вступив в негласное соревнование с Владиславом, с 1870 года проживавший также в отцовском поместье,  Евгений приступил к написанию прозаических работ, отдав предпочтение публицистике и художественным произведениям историко-краеведческой направленности. И в 1875 году в газете «Голос», начиная с № 36, вышла серия его публицистических статей под общим названием «Софиты XIX века». А в столице Российской империи, Санкт-Петербурге, увидел свет автобиографический роман «Барчуки. Картины прошлого», посвященный его матери, правда, без указания ее имени и отчества. Надо сказать, что до этого автобиографическое повествование под названием «Барчуки» было опубликовано  в «Отеческих записках». (В «усеченном» виде, без «Картин прошлого».) В книгу же вошли работы писателя, ранее опубликованные как в «Отечественных записках», так в «Русском Вестнике», «Вестнике Европы» и в «Голосе». Об этом он сообщает в предисловии.
Эти труды педагога и этнографа вызвали отклик в читательской среде. Дело в том, что в «Софитах» автор ведет речь об адвокатуре, введенной в судебный процесс вместо земского суда. И, как сообщают биографы писателя, он в данной работе «открыто и едко ставил вопрос, связанный с практикой адвокатов и адвокатуры в целом». Ведь теперь с подачи адвокатов, работающих за гонорары от своих клиентов, вопрос возбуждения уголовных и гражданских дел значительно упростился.  К тому же адвокаты, вмешивающиеся в судебный процесс как со стороны обвинения, как и со стороны защиты, первым делом ищут выгоду. А для этого не важно, как выстроена система доказательств, важно, как и где словчить, как саму суть дела «забанить» красноречием и представить присяжным в выгодном свете. Евгений Львович Марков назвал таких адвокатов «прелюбодеями мысли». И вскоре за ним закрепилось прозвище «Златоуста Щигровского уезда».
Что касается романа «Барчуки…», в котором показан быт крепостной сельской усадьбы, с её строгостью, доходящей до жестокости, то он привлекал читателей своей искренностью  и правдивость. Ведь с момента отмены крепостного права прошло только 14 лет, и всем было безопасно, как бы со стороны, увидеть картины прошлого, в том числе «господство в семье хозяина-самодура, при этом по-своему заботливого и распорядительного». Интересовали любознательно читателя и яркие картины описания жизни родной для писателя Александровки Щигровского уезда, где он провел свое детство в шумном кругу братьев и сестер под присмотром нянек и гувернеров, что, впрочем. Не мешало ему и его братьям шалить и безобразничать.
За ежедневными занятиями литературным творчеством и общественной работой Евгений Львович не забыл и о личной жизни. После смерти супруги в 1874 году он возобновил переписку с начальницей Симферопольской женской гимназии Анной Ивановной Познанской, Это привело к тому, что в 1875 году он  женился на ней в официальном порядке. И как сообщают биографы писателя, данный брак оказался удачным для обоих.
Во второй половине 70-х годов литературная деятельность Е.Л. Маркова не только оставалась на прежнем уровне, но и активизировалась. В период с 1876 по 1877 год в Петербурге в двух томах вышел его роман «Черноземные поля». Этот роман, как и предыдущий «Барчуки. Картины прошлого», не только основан на курской действительности первой половины XIX века, но и в значительной мере автобиографичен.
Рецензируя эти произведения, курский писатель и литературный критик И.З. Баскевич писал: «В «Барчуках» автор в общем довольно живо рисует детские забавы своих героев: катание на лодках, набеги на крестьянские сады и огороды, на девичью, натравливание своих собак на ямщицких… Иногда шалости барчуков принимали такие размеры, что отец прибегал к порке. И все же Е.Л. Марков явно идеализирует и притом в реакционном духе усадебную жизнь помещиков во времена крепостного права. А в романе «Черноземные поля» автор не чуждается критического изображения своего сословия (дворянской самокритики). Он зло говорит о любителе легкой жизни – развратнике Протасьеве, довольно едко рисует генеральшу Обухову…». И дальше в том же духе. А вывод такой: «Идеал, который утверждается романом, – своего рода дворянская идиллия в обстановке благоустроенной помещичьей усадьбы, на фоне природы, не без участия в общественных делах (земство, суд), причем не только ради корыстных интересов – во имя всего дворянского сословия. Такой идеал не мог, разумеется, утверждаться средствами реализма. И в самом деле, реалистические зарисовки в романе даны по преимуществу в тех случаях, когда автор критикует недостатки и пороки, «встречающиеся» в дворянском обществе».
В 1877 году опять же в столице Российской империи в двух томах было опубликовано собрания его сочинений. В 1-й том под названием «Публицистика и критика» вошли его публицистические работы и литературно-критические статьи. А во 2-й том под названием «Путешествия и педагогия» – очерки и статьи разных лет с впечатлениями от путешествий по Европе и на темы педагогического образования. Как сообщают биографы писателя, двухтомное собрание сочинений было посвящено жене Анне Ивановне и сопровождалось портретом автора. А посвящение выглядело следующим образом: «Моему лучшему другу и вдохновителю моих лучших мыслей –  жене моей, Анне Ивановне Марковой».
Кроме того, в 1878 году отдельной книжкой вышла статья о поэзии Н.А. Некрасова, а в 1880 году в газете «Русская речь» была опубликована статья «Критические беседы» – о Н.А. Добролюбове. Кроме того, в 1880 год, как установили курские краеведы, писатель издал роман в двух томах «Берег моря» – об освоении крымского побережья,
В 1881 году, как следует из биографической статье в словаре Брокгауза и Ефрона граф Игнатьев вызывал Е.Л. Маркова в Санкт-Петербург. Но расшифровки имени и отчества графа, как и цели вызова, в статье не приводится. Поэтому остается предполагать, что здесь, по-видимому, речь идет о графе Николае Павловиче Игнатьеве (1832–1908), который в период с 1881 по 1882 год был министром внутренних дел России и осуществлял программу экономического развития и благосостояния крестьянства. Возможно, он, зная о созидательной деятельности Е.Л. Маркова в земской управе, желал привлечь его к работе своего ведомства. Только Евгений Львович, возвратившись из столицы, продолжал жить в имении родителей – Александровском.
Здесь он по-прежнему продолжал заниматься сочинительством, приносящем ему неплохие дивиденды в виде гонораров, сотрудничал с журналами «Отечественные записки», «Русский вестник», «Голос», «Русская речь» и другими изданиями общероссийского значения. А как пишут некоторые биографы писателя, он еще в газете «Голос» вел рубрику «Литературная летопись», в которой своевременно откликался «на многие явления общественной и культурной жизни Курской губернии и страны в целом. Кроме того, в «Русской речи» он курировал рубрику «Критические беседы», где опубликовал очерк «Романист-психиатр. По поводу сочинений Достоевского» и статью «Талмудизм в журналистике». Работы актуальные и важные для его современников.
В 1882 году Евгений Львович то ли по собственной инициативе, то ли по совету супруги или брата Владислава, внимательно следившего за творчеством «младщого», в Санкт-Петербурге переиздал автобиографический роман «Барчуки. Картины прошлого», понравившийся читателям.
В 1884 году в столице выходит второе издание книги «Очерки Крыма. Картины крымской жизни, природы и истории». Если в первой книге было 506 страниц, то во втором издании, дополненном, в ней уже 596 страниц. И в этом же году, в ноябре, Е.Л. Марков публикует в журнале «Новь» физиологический очерк «Барин» – отрывок из будущей книги «Учебные годы старого барчука». (Забегая немного вперед, заметим, что отдельной книгой «Учебные годы старого барчука» выйдут в 1901 году в С.-Петербурге.)
Как отмечают немногочисленные курские биографы писателя, к курско-щигровскому периоду жизни Евгения Львовича и его литературной деятельности относятся путевые очерки «Европейский Восток. На рубеже», опубликованные в 1886 году в журнале «Вестник Европы». А также 700-страничная книга «Очерки Кавказа: Картины кавказской жизни, природы и истории», изданная в 1887 году в Петербурге и Москве (типография товарищества М.О. Вольф). Эта книга была посвящена брату Льву Львовичу, педагогу и публицисту.
Эти литературные труды писателя довольно высоко были оценены литературными критиками советского времени. Даже И.З. Баскевич о них высказался одобрительно. «Из литературного наследия Е.Л. Маркова для нас представляют интерес «живо написанные» путевые заметки «Очерки Крыма» (1872), «Очерки Кавказа» (1887), «Путешествие на Восток» (1890-1891), а также роман «Берег моря» (1880), в котором идет речь об освоении Крымского побережья», – пишет он в статье о Евгении Маркове.
В 1887 году Евгений Львович Марков с супругой Анной Ивановной – взрослые сыновья Лев (25 лет) и Николай (21 год) жили самостоятельно – переехал в Воронеж и возвратился на гражданскую службу. Работал управляющим отделения Дворянского губернского банка и председателем Крестьянского поземельного банка. Здесь же он дослуживается до статского советника и становится почетным членом Воронежского губернского статистического комитета. А 1 декабря 1900  года на первом, учредительном заседании Воронежской губернской ученой архивной комиссии избирается ее председателем. И с этого времени успешно совмещает служебную, общественную и литературную деятельность, публикуясь в «Трудах Воронежской ГУАК». А еще много путешествовал. Если следовать данным статьи о нем в «Русском биографическом словаре» Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, то он «совершил ряд поездок в Италию, Турцию, Грецию, Египет, Палестину, Среднюю Азию и на Кавказ». По всей видимости, здесь представлены обобщающие данные о путешествиях писателя за все этапы его жизни, а не только за воронежский период Но все равно впечатляюще.
 В Воронеже, по данным профессора С.П. Щавелева, были напечатаны воспоминания Евгения Львовича о кладоискателях Щигровского уезда и об археологических находках на Ратском («Святом») городище – весьма важные свидетельства для полноты историографии курской археологии. 
Вообще воронежский период жизни в творческой деятельности Евгения Маркова, по единодушному мнению его биографов, был богат на произведения разного жанра. Именно в это время увидели свет книги «Путешествие на Восток, Царьград и Архипелаг. В стране фараонов» в 2-х томах (1890-1891) и «Путешествия по Святой земле. Иерусалим и Палестина. Самария, Галилея и берега Малой Азии», изданная в 1891 году в С.-Петербурге в типографии М.М. Стасюлевича.
В 1891 году в «Русском вестнике» были опубликованы статьи, очерки и экскурсионные заметки, в том числе «Поездка в Дивногорье», «Червленый Яр», «Хазарские городища», «Древний город Костенск». В 1892 году в этом же журнале напечатан очерк «Белгородские пещеры», а в «Вестнике Европы» – повесть из крымской жизни «Западня». А в «Памятной книжке Воронежской губернии» на 1893 год в рубрике «Из путевых очерков Воронежской губернии» был опубликован очерк «Старая Донская пустынь и Донецкий казачий городок».
В последующих годах в «Памятной книжке Воронежской губернии» вышли «Поездка к камню Буилу» (1894) и «Донская Беседа и соседние ей древние урочища Дона» (1896). И вообще с «Памятной книжкой Воронежской губернии» писатель сотрудничал тесно м плодотворно.
В 1895 году в С.-Петербурге вышел исторический роман Е.Л. Маркова «Разбойница Орлиха», в котором автор, обращаясь к исторической теме времен пугачевского восстания, дает художественное осмысление этому явлению в истории Отечества и Курского края.
Рецензируя этот роман, И.З. Баскевич писал: «В романе Е.Л. Марков не отказался от элементов критического изображения действительности. Он дает понять, что пугачевщина черпала свою силу в злоупотреблениях власти, в произволе отдельных помещиков. Однако главный смысл романа сводится к тому, что молодая красавица – разбойница Орлиха осознает неправоту своей мести барам и господам, молит бога о том, чтобы он простил ей тяжкие прегрешения. Дворяне же в романе изображены сусально до невероятности».
После выхода романа «Разбойница Орлиха» в 1898 году Е.Л. Марков в литературном сборнике «Живописная Россия» опубликовал очерк «Крым и его особенности». А в 1899 году в разных изданиях увидели свет его критические статьи «Значение Белинского в истории русского просвещения», «Значение Пушкина в истории русского просвещения». А в «Русском биографическом словаре» Брокгауза и Ефрона указываются еще критические статьи о творчестве И.С. Тургенева, Н.А. Некрасова и  А.Н. Островского. Следом, в 1900 году, отдельной книгой была напечатана 130-страничная работа «Грехи и нужды нашей средней школы».
В период с 1901 по 1903 год Е.Л. Марков издал несколько книг. Это очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге в двух томах под общим названием «Россия в Средней Азии». Это автобиографический роман «Учебные годы старого барчука», посвященный памяти рано умершего брата Алексея Львовича. А также «Клады Старой Северщины» и «Путешествие по Сербии и Черногории».
В это же время в Петербурге третьим изданием вышла книга писателя «Очерки Крыма. Картины крымской жизни, природы и истории» и отдана в печать для второго издания книга «Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории». (Данная книга выйдет в 1904 году, после смерти писателя.)
Умер русский писатель, путешественник, литературный критик, этнограф и выдающийся крымовед Евгений Львович Марков 17/30 марта 1903 года в Воронеже. Но по решению жены и сыновей похоронен в имении Патепник Щигровского уезда Курской губернии. Анна Ивановна пережила супруга на целых 15 лет и уйдет из жизни в революционную круговерть 1918 года.
Старший сын Е.Л. Маркова Лев Евгеньевич Марков (31.07.1862 – 10.11.1936), родился, как отмечалось выше, в Туле, но детские годы провел в имении деда Александровском Щигровского уезда. Затем были военное училище и Николаевская военно-инженерная академия, которую он окончил в 1888 году. До 1891 года служил в Туркестанском военном округе военным инженером. В это время к нему, по-видимому, приезжал отец Евгений Львович, позже написавший очерки о Средней Азии.
В период с 1903 по 1909 год, в соответствии с данными тульского краеведа Татьяны Башкиной, Лев Евгеньевич, находясь в отставке, вместе с семьей – женой Викторией Вячеславовной (урожденной Рышковой), сыновьями Николаем, Анатолием, Евгением и дочерями, – проживал в Туле. В частном доме на ул. Миллионной, 1. А затем, как сообщают уже курские краеведы, он жил в имении Александровском Щигровского уезда. В этот период времени принимал участие в земской деятельности Щигровского уезда. И избирался губернским и уездным предводителем дворянства. Имел награды:  орден Мв. Владимира IV степени, орден Св. Анны II и III степени, орден Св. Станислава II и III степени.
Во время Февральской революции 1917 года подвергался аресту, но удачно бежал из-под стражи. Вместе с семьей перебрался в Крым. В Гражданскую войну военным инженером служил в белой армии (ВСЮР). Занимался строительством шоссейных дорог.
Затем были годы эмиграции, скитания по странам Европы, участие в антисоветской борьбе. Умер 10 ноября 1936 года. Его сын Анатолий Львович (1893–1961) пошел по литературным стопам деда Евгения Львовича и написал книгу воспоминаний «Записки о прошлом. 1893–1920». Но об Анатолии Львовиче скажем ниже.
Второй сын Евгения Львовича – Николай Евгеньевич Марков (02.04.1866–20.041945), известен в России как политик консервативного толка и один из руководителей «Союза русского народа». А еще он был депутатом Государственной Думе 3-го и 4-го созывов от Курской губернии и также издателем газеты «Курская быль», печатал в этой газете исторические произведения отца и дяди Владислава Львовича. В литературоведческих кругах известен как автор книги «Войны темных сил», История еврейского штурма России», «Лик Израиля», изданных за границей..
О личности третьего сына писателя Александра Евгеньевича собрать информацию курские краеведы как-то не позаботились, и она осталась в тени, в забвении. Зато о дочерях Е.Л. Маркова, Екатерине и Елизавете, благодаря воспоминаниям внука писателя Анатолия Львовича (1893–1961) известия имеются. Они окончили в Москве Екатерининский институт и вышли замуж. Екатерина Евгеньевна – за внучатого племянника писателя Н.В. Гоголя ; Георгия Ивановича Гоголь-Яновского, умершего в 1932 году профессором Петровско-Разумовской академии, а Елизавета или Елисавета – за инженера путей сообщения Дмитрия Дмитриевича Гатцука.
Еще из книги А.Л. Маркова известно, что в начале 1900-х годов Евгений Львович из Воронежа приезжал в Щигровский уезд и во время этого приезда цветными карандашами нарисовал портрет внука Анатолия в полный рост. Это говорит о больших способностях писателя и в изобразительном искусстве. А еще в эти дни Евгений Львович поссорился с младшим братом Ростиславом Львовичем. Результатом этой ссоры стал раздел имения Александровского на две части. Вторая часть получила название Богородское.
Возвращаясь к литературному багажу Евгения Львовича, отметим, что, в отличие от брата Владислава Львовича, его литературное наследие, пусть не все, но отдельными книгами, пользовалось популярностью и после смерти автора. Его книги о Крыме активно переиздавались до 1917 года. Публиковались они и в советское время.
В дореволюционных Щиграх его имя носила уездная публичная библиотека, построенная на средства младшего брата – Николая Львовича Маркова (1841-1919), крепкого землевладельца, предпринимателя и земского деятеля Щигровского уезда.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. Курск, 2008. – С. 56-57.
Баскевич И.З. Е.Л. Марков //  Курские вечера. Литературно-краеведческие очерки и этюды. – Воронеж: ЦЧКИ, 1979. – С. 45-48.
Бугров Ю. Марков Евгений Львович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. Курск: ИД «Славянка», 2011. – С. 279.
Девянина Г.Г. Курский» писатель Е.Л. Марков (1835–1903). Очерковое творчество // Курский край. 2005. № 1–2 (64–65).
Качмарский О.И. Кузены Блаватской. Статья в Интернете.
Куркулев А. Немного из истории деревни Крутое Щигровского района. Интернет.
Марков А.Л. Записки прошлого. 1893–1920. Интернет.
Марков Н.Е. Думские речи. Войны темных сил. Составитель и комментатор Д. Стогов. Ответ. Ред. О.А. Платонов. – М. : Институт русской цивилизации, 2011. – С. 5.
Русский биографический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. М.: «Эксмо», 2007. – С. 547.
Печурин О.А. Династия Марковых в Курской губернии / О.А. Печурин [Текст] // История и современность Курского края: региональное учебное пособие. – Курск, 1998. – С. 260-266.
Щавелев С.П. Марков Евгений Львович (1832-1905). [Текст] / С. Щавелев // Историки Курского края. Курск: КГМУ, 2009. –  С. 178-179.
Пахомов Н., Домашева М. Марков Евгений Львович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 кн. Кн. первая. Они были первыми. – Курск, 2020. – С. 192-194.
Башкина Т. Тула. Дом Марковых на ул. Миллионной, 1. Интернет.
Бирюкова М.А., Стрижев А.Н. Евгений. Львович Марков (1835-1903). Материалы к биографии. Интернет: Проза.ру.


МАРКОВ
Лев Львович

(1837 – 1911)

Прозаик, педагог.

Родился Лев Львович Марков в имени отца Александровском Щигровского уезда Курской губернии в известной дворянской семье Марковых – Льва Александровича и Елизаветы Алексеевны. Являлся младшим братом Владислава (1831–1905),  Анатолия (1832–1855) и Евгения (1835–1903), Алексея (ок. 1839–1860) и старшим для Николая (1841–1919) и Ростислава (1849–1919).
Лев Львович, как и его старшие братья, окончил Курскую мужскую классическую гимназию. Но, будучи еще гимназистом, по данным курских краеведов, стал заниматься сочинением стихов и прозаических произведений.
После окончания Курской мужской гимназии учился в  Московском университете. Получив высшего педагогического образования, работал преподавателем в Тульской мужской гимназии и во 2-й военной гимназии Санкт-Петербурга.
Далее из скудных и обрывочных сообщений о педагогической деятельности Льва Львовича и его жизни известно, что он работал инспектором Кутаисской губернской гимназии и Ставропольской классической мужской гимназии. Был директором училищ Ставропольской губернии. Затем в период с 1874 по 1901 год являлся директором Тифлисской 1-й классической мужской гимназии.
Активная педагогическая деятельность не только не мешала литературному творчеству, но и наполняла его специфической тематикой. Печатался в «Отечественных записках» и газете «Кавказ». А в 1889 году отдельной книжкой в 27 страниц в Тифлисе вышла его работа «»Педагогический отдел на Парижской выставке 1889 года».
О жизни и творческой деятельности Льва Львовича в период с 1901 по 1911 год, о его сношениях с родственниками, в том числе с младшим братом Ростиславом Львовичем, сведений нет. Известно лишь, что дослужился до звания действительного статского советника и был награжден орденом Св. Владимира II, III и IV степени. А еще известно, что ему была посвящена книга Евгения Львовича «Очерки Кавказа. Картины кавказской жизни, природы и истории, изданная в 1887 году. Это косвенно указывает на то, что перед этим Евгений Львович гостил у Льва Львовича в Тифлисе.
Как сообщают курские краеведы, незадолго до своей кончины Л.Л. Марков принялся за сборник очерков «Воспоминания», но издать не успел. «Воспоминания» так и остались в рукописном варианте и, возможно, хранятся у кого-либо из потомков этого большого рода щигровских помещиков и писателей.
Умер Лев Львович в 1911 году (точной даты его смерти, к сожалению, нет) в Тифлисе, не сыскав при жизни литературной признательности, имевшейся у братьев Владислава и Евгения. Но похоронен в Тифлисе или же в семейной усыпальнице Марковых в Патебниках, неизвестно.
После него в роду Марковых старших из братьев в живых остались Николай Львович – инженер-путеец, заводчик и депутат Государственной Думы 3 и 4 созывов, а также Ростислав Львович – еще один писатель.
Из книги «Записки о прошлом. 1893–1920» А.Л. Маркова, доводившегося Льву Львовичу внучатым племянником, следует, что он был женат на Софье Михайловне (годы жизни не указаны), с которой автор книги встречался  в Тифлисе в 1918 году. В ту пору она проживала в доме покойного супруга, то есть Льва Львовича. Кроме того, А.Л. Марков в данной книге сообщает, что у Л.Л. Маркова и его супруги Софьи Михайловны были дочь Лидия Львовна (?–1930) и сын Борис Львович (годы жизни не указаны).
Что стало с детьми Льва Львовича, неизвестно. А.Л. Марков то ли сам не знал в круговерти тех событий, то ли знал, но не пожелал проинформировать читателей…
До потомков, к сожалению, не дошли портреты писателя и его фотографии, которые, естественно, были. И вообще сведения о Льве Львовиче, педагоге и писателе, весьма скудные. Возможно, поэтому о нем нет библиографической статьи даже в Большой Курской энциклопедии. И только неутомимый краевед и поисковик Ю.А. Бугров написал о Льве Львовиче несколько строк в своей книге «Литературные хроники Курского края».

Лит.: Бугров Ю. Марков Лев Львович / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –    С. 280; Интернет: Рувики.
Печурин О.А. Династия Марковых в Курской губернии / О.А. Печурин [Текст] // История и современность Курского края: региональное учебное пособие. – Курск, 1998. – С. 260-266.
Пахомов Н., Домашева М. Марков Лев Львович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 кн. Кн. первая. Они были первыми. – Курск, 2020. – С. 195.
Маркелова Л.К. Заметки к родословной Е.П. Блаватской. Интернет.
Марков Н.Е. Думские речи. Войны темных сил. Составитель и комментатор Д. Стогов. Ответ. Ред. О.А. Платонов. – М. : Институт русской цивилизации, 2011. – С. 5.
Марков А.Л. Записки о прошлом. 1893–1920; Интернет.
Марков А.Л. Родные гнезда; Интернет.
Щигровский уезд Курской губернии. Краеведческий библиографический указатель. Составитель М.Н. Полякова. МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека. – Щигры, 2024. – 71 с.


МАРКОВ
Ростислав Львович

(1849 – 2/15.09.1912)

Писатель, общественный деятель.

Ростислав Львович, самый младший сын Льва Александровича Маркова и его супруги Елизаветы Алексеевны, родился, скорее всего, в отцовском имением Александровское Щигровского уезда Курской губернии., хотя в некоторых источниках местом его рождения называется  Богородское.
Но Богородское могла появиться позже, как об этом сказано в книге А.Л. Маркова (второго) «Записки прошлого…»: «Рядом с Александровкой, отделённое от сада только рвом и забором, находилось имение другого нашего деда ; Ростислава Львовича. В детстве нашем между дедами Евгением и Ростиславом произошла ссора, и мы, приезжая в Александровку, не имели права переходить рвы, разделявшие две усадьбы. В Александровке тогда всё было полно рассказов о грозном характере Ростислава Львовича и о его чудовищной силе, которая позволяла ему в минуту гнева делать вещи страшные».
Так как Анатолий Львович Марков (младший или второй), автор очерка «Записки прошлого»,  родился в 1893 году, то его детство приходилось, естественно, на конец 1890-х и начало 1900-х годов. Но, как знаем, умер Евгений Львович в 1903 году, то конфликт между братьями случился до 1903 года. Кроме того, в очерке А.Л. Маркова содержится упоминание, что в 1902 году у его родителей родился сын Женя (Евгений), на крестины которого Евгений Львович приезжал из Воронежа. Следовательно, ссора между братьями и раздел Александровского на две части имели место в 1902 году, незадолго до смерти Евгения Львовича (старшего), и родиться в Богородском Ростислав Львович никак не мог.
Как и все его старшие братья – Владислав, Алексей, Евгений, Лев, Николай и Анатолий – Ростислав по материнской линии состоял в родстве с писательницами Е.А. Ган, Е.П. Блаватской, В.П. Желиховской. И, как старшие братья, получил домашнее воспитание, включавшее в себя знание французского и немецкого языков. Затем, идя по проторенной братьями дорожке, поступил в Курскую мужскую классическую гимназию.
Окончив гимназию в середине 1860 годов, по-видимому, в университет поступать не захотел, так как сведений о получении им университетского образовании краеведами не добыто, а занялся хозяйственной деятельностью. Земельных владений у Марковых в Щигровском уезде даже после крестьянской реформы 1861 года было предостаточно. И не только в Курской губернии. Например, Евгений Львович Марков во время своей педагогической деятельности в Симферополе приобрел в Крыму значительный участок, который позже подарил старшему сыну Льву Евгеньевичу.
Кроме предпринимательской деятельности, связанной с сельским хозяйством, Ростислав Львович, надо полагать, занимался охотой. (По данным А.Л. Маркова, все его старшие родственники, в том числе и деды, были заядлыми охотниками.) Охотничьи походы и путешествия по родному краю, более тесное знакомство с его природой, ландшафтными и географическими особенностями, историей естественным образом привели помещика к составлению заметок, очерков и рассказов. Да и пример старших братьев-литераторов подталкивал к сочинительству и литературной деятельности.
Среди первых литературных работ Ростислава Львовича, опубликованных в курских газетах, курские краеведы называют рассказы «Карнаухий», «Бог дал», «Недавняя старина», «Забытая деревня» и другие. В них автор, по оценке все тех же краеведов, «дает целый ряд необыкновенно верных и правдивых картин деревенской жизни и природы, которые он удивительно тонко умел чувствовать».
А профессор С.П. Щавелев в своей биографической статье о писателе и самобытном историке Ростиславе Львовиче сообщает, что среди его первых работ исторической направленности были очерк «Курская сторона» по древним актам и по рассказам старых людей» и  «Недавняя старина. Голубец на Красной Поляне». Оба произведения опубликованы в газе «Курский листок». Первый очерк – в  1889 году (со 2 марта по 15 июня), второй – 21 декабря 1899 года. Отдельной книгой в 1894 году вышла работа «О лесах и водах Курской губернии». (Кстати говоря, в этой же книге и статья его родственника В.И. Рышкова.)
Не сообщают краеведы и об участии Ростислава Львовича в работе уездной и губернаторской земских организациях, что было свойственно многим представителям рода Марковых. Зато сразу после сообщения об окончании Курской гимназии переходят к сведениям о его участии в Курской губернской ученой архивной комиссии (КГУАК).
Как известно, Курская ГУАК была учреждена 23 апреля 1903 года. И с этого времени Р.Л. Марков был ее членом, причем весьма активным. Его научные труды по истории края, этнографии и археологии со вниманием были восприняты на заседании КГУАК. А все потому, что Ростислав Львович, как отмечают исследователи его творчества, прекрасно знал крестьянский быт, природу, историю родного края. В своих произведениях он талантливо и поэтично описывал мотивы курских преданий и легенд.
К наиболее значительным научным исследованиям относятся: «Аборигены Курского края» и «Голубец на Красной поляне». В очерке «Аборигены Курского края» проводится аналогия между обычаями и нравами «саянов», по его мнению, остатками древнейших славян-язычников. В очерке «Голубец на Красной поляне», опубликованном в 11-м выпуске сборника «Труды Курской губернской ученой архивной комиссии» (1911), Р.Л. Марков описывает битву, происшедшую в 1709 году на востоке от Курска с татарскими отрядами ногайцев Большого улуса.
Кроме этого, как сообщает Ю.А. Бугров в книге «Литературные хроники Курского края», Р.Л. Марков подготовил к печати и ряд других работ: «О курганах», «Языческая столица курской Северщины: город Ратман, летописный Ин-град», «Языческие игрища и жрецы славян», «Старинные народные игрища», «О старорелигиозном значении народных пиров, тризны, поминальных обедов», «Языческие храмы славян», «Лунные и солнечные праздники», «Мифология древних славян», «Следы былого нахождения языческих святилищ в курской Северщине». И констатирует: «Все эти работы, несомненно, оригинальны, но, к сожалению, не были опубликованы, хотя будучи представленными в КГУАК, вызвали большой интерес».
Отмечая положительные моменты в работе Р.Л. Маркова по популяризации археолого-этнографических наблюдений через публикации в газетах, профессиональный историк и философ С.П. Щавелев также пишет, что «наряду с отдельными меткими этнографическими наблюдениями и интересными для историка предположениями, эти работы писателя переполнены вполне фантастическими нелепицами, не находящими никакого соответствия в известных письменных и археологических источниках. Подобный жанр вненаучной фантастики на исторические темы процветает в наши дни под видом научно-популярной литературы о происхождении и образе жизни славян-язычников».
Среди «нелепиц» не только профессор С.П. Щавелев. Но и другие курские историки считаю исторический факт, описанный в очерке «Голубец на Красной поляне», неоднократно опубликованный автором в курских изданиях («Родная страна». 1906 и «Труды КГУАК», 1911).
2/15 сентября 1912 года, как сообщают краеведы, помещика, этнографа, историка края и литератора Ростислава Львовича Маркова не стало. Похоронен он был, скорее всего, в семейной усыпальнице Марковых в Патебниках; впрочем, мог быть похоронен и в своем имении. Точных данных нет.
Прожил самый младший из братьев Марковых, Ростислав Львович 63 года. И на этом жизненном пути было четыре российских императора – Николай I, Александр II, Александр III и Николай II, – несколько больший войн, навязанных России ее соседями, и пара важнейших внутрироссийских политических событий. Если говорить о войнах, то это Крымская война 1853–1856 годов, русско-турецкая война 1877–1878 годов и русско-японская война 1904–1905 годов. А важнейшими внутренними политическими событиями стали отмена крепостного права в 1861 году и революционные события 1905–1907 годов.
Последнее, то есть внутриполитические события, имело непосредственное отношение в Ростиславу Львовичу. после 1961 года он и весь их род остались без крепостных крестьян, но сохранили домашнюю прислугу. И тут, по-видимому, не лишним будет привести некоторые статистические данные о населении мест, которыми владели Марковы в Щигровской уезде. Так, по данным сборника «Перечень населенных мест Курской губернии», в 1862 году в деревне Крутое было 189 дворов, и в них проживало 1792 человека (843 мужского пола и 949 женского пола); в Озерной значилось 117 дворов и проживало1383 человека (629 м.п. и 754 ж.п.), в Александровском числилось 7 дворов, в которых проживало 105 человек (56 м.п. и 49 женского пола).
А революционные события 1905–1907 годов ознаменовались не просто бурными выступлениями крестьян в Щигровском уезде, а созданием Щигровской крестьянской республики. Активными участниками создания республики были Михаил Александрович Меркулов (1875–1937) – уроженец села Стаканово и депутат Государственной Думы I созыва (1906), Илья Емельянович Пьяных (1865–1929) – уроженец деревни Васютино и депутат Государственной Думы II созыва (1906), а также несколько представителей интеллигенции и священнослужителей уезда.
Наиболее яркой фигурой из всех «создателей» в Щигровском уезде независимой крестьянской республики со своими законами, собственным судом и правоохранительными органами был И.Е. Пьяных, выходец из зажиточных крестьян, член эсеровской организации с 1903 года, деятель Всероссийского крестьянского Союза. Арестован осенью 1907 года. Демократическая пресса Российской империи окрестила следственно-судебный процесс «делом о Щигровской республике», а Пьяных – «Президентом Щигровской республики».
А рупором Щигровской крестьянской республики был М.А. Меркулов, ранее служивший в Курском губернском земстве помощником агронома по Щигровскому уезду, затем член редаколлегии газет «Известия крестьянских депутатов», «Трудовая Росси» и «Голос».
По этому нашумевшему делу проходило около 200 человек. 4 июня 1909 года 96 участников процесса предстали перед Киевским военно-окружным судом, заседавшим в Курске. 22 июля 1909 суд осудил 68 обвиняемых, причём 9 человек были приговорены к смертной казни через повешение, в том числе два бывших депутата Государственной думы: М.А. Меркулов из 1-й и И.Е. Пьяных из 2-й.
Позже смертный приговор в отношении И.Е. Пьяных и М.А. Меркулова был смягчен. Его заменили на пожизненные каторжные работы. Оба каторжанина были освобождены в дни Февральской революции 1917 года.
Как реагировал Ростислав Львович Марков на появление Щигровской крестьянской республики и последующий судебный процесс над организаторами и участниками республики, неизвестно. Скорее всего, более спокойно, чем его брат Николай Львович и племянники от брата Евгения Львовича. А краеведы отмечают, что «народ безмолвствовал, никаких протестных демонстраций в Курске по поводу суда не было.
До потомков дошло фотографическое изображение писателя, но почему-то отсутствуют сведения и о его семье. Впрочем, А.Л. Марков, сравнивая дядю Ростислава с былинным богатырем, говоря о нем, как о рослом, широкоплечем, грузном человеке, обладающим недюженной силой, упоминает и «тетушку Соню – хозяйку его дома. И ни слова не пишет о его детях.
После него из этого поколения братьев Марковых в живых остался Николай Львович (1841– 18.01.1919) и, возможно, сестра Варвара Львовна, ранее проживавшая в Знаменском, но затем переехавшая в Курск. (По данным А.Л. Маркова.) Так как личность Н.Л. Маркова в России известная, то коротко о нем. Как и все братья и сестры Марковы, Николай Львович родился в Александровском.
После окончания Курской мужской гимназии и Института путей сообщения в 1863 году поступил на службу в Киевский округ путей сообщения. С 1865 года работал на строительстве Курско-Киевской, Ряжско-Моршанской, Московско-Курской и Московско-Ярославской отделений железных дорог.
Был женат, имел сына и трех дочерей.
В 1875 году – управляющий Ряжско-Моршанской железной дорогой. В это время стал заниматься общественной деятельностью. В 1876 году был избран гласным Моршанского уездного и Тамбовского губернского земских собраний, а также почетным судьей Моршанского уезда Тамбовской губернии и Щигровского уезда Курской губернии. (Кстати, в 1876 году Щигры были связаны телеграфной линией с Курском.)
До 1885 года Николай Львович был управляющим Московско-Рязанской и начальником Тамбовско-Саратовской железных дорог. В период с 1885 по 1888 год – председатель управления казенных дорог России. В 1888 году вышел в отставку и перешел на частную службу Председателя правления Курско-Киевской железной дороги. С 1906 года – председатель правления Юго-Восточной железной дороги и член совета Русско-Азиатского банка.
Дважды (1907 и 1912) избирался депутатом Государственной Думы от Тамбовской губернии. Входил во фракцию октябристов. Состоял членом комиссий: по военным и морским делам, бюджетной, по исполнению государственной росписи доходов и расходов, и по рабочему вопросу.
В дни Февральской революции находился в Тамбовской губернии, но 8 марта вернулся в Петроград. С августа этого года известия о его дальнейшей деятельности пропали, словно он растворился в бурных событиях этого года. Впрочем, по данным Ю.А. Бугрова, он умер 18 января 1919 года.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. Курск, 2008. – С. 58.
Бугров Ю. Марков Ростислав Львович / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –    С. 280-281; Интернет.
Щавелев С.П. Марков Ростислав Львович (1849-1912) [Текст] / С. Щавелев // Историки Курского края. Курск: КГМУ, 2009. – С. 76.


МАРКОВ
Николай Евгеньевич

(02/14.04.1866 – 22.04.1945)

Политический деятель, публицист

Родился Николай Евгеньевич в Симферополе (по другим данным – в имении деда Льва Александровича Маркова (1799–1869) Александровском Щигровского уезда Курской губернии) в семье педагога и начинающего писателя Евгения Львовича (1835–1903) и Надежды Николаевны (?–1874) Марковых.
Именно он утверждал, что род Марковых происходит от некоего Марка Толмача, который во времена великого князя Ивана III получил поместье в Московском княжестве, и что этот род на протяжении 400 лет служил московским государям.
Детство провел в Александровском и Патепнике. Учился в Курской и 8-й Московской гимназиях. В 1883 году окончил Московский кадетский корпус, а в 1888 – Санкт-Петербургский институт гражданских инженеров. После этого вместе с дядей (братом отца) Николаем Львовичем Марковым (1841–1919) несколько лет трудился в управляющих структурах на железных дорогах России. Являлся совладельцем одного из заводов в Туле.
После смерти отца (1903) унаследовал участок земли в селе Охочевке Щигровского уезда Курской губернии. Занимался сельским хозяйством, избирался гласным Щигровского уездного и Курского губернского земских собраний, членом Щигровской уездной и Курской губернской земской управы.
В 1905 году Николай Евгеньевич Марков в чине коллежского советника оставил службу и включился в политическую деятельность. Был одним из учредителей Курской народной партии прядка, которая позже вошла в Союз русского народа. Ярый черносотенец и антисемит. Активный участник дворянских съездов. Входил в комиссию по еврейскому вопросу при постоянном совете Объединенного дворянства.
С 1907 по 1917 год Николай Евгеньевич (младший), как и его двойной тезка Николай Львович Марков, был депутатом Государственной Думы III и IV созывов. С 1910 года – председатель совета черносотенного Союза русского народа.
В этот же период Н.Е. Марков начал заниматься публицистической деятельностью. Издавал газету «Курская быль», в которой печатал очерки своего отца и дяди Владислава Львовича. С 1907 по 1909 год сотрудничал с правомонархической газетой «Свет», позже стал одним из постоянных авторов «Вестника Союза Русского Народа». Печатался под псевдонимами, в том числе «Буй-Тур», «Гой» и «Муринов». В 1914 году активно участвовал в учреждении и работе Всероссийского Филаретовского общества народного образования. С 1915 года был издателем газеты «Земщина».
В годы Первой мировой войны участвовал в организации и финансировании лазаретов для раненых.
Политическая деятельность Николая Евгеньевича Маркова, которого в Думе называли Вторым, чтобы отличить от дяди, в большой степени носила антисемитский характер. В своих речах он постоянно указывал на «еврейскую угрозу», которая, по мнению политика, имела целью разрушение самодержавия.
После Февральской революции в России вел конспиративную работу, в связи с чем в мае-июне 1917 года был арестован на территории Финляндии и доставлен в Петроград для дачи показаний Чрезвычайной Следственной Комиссии. Но та не нашла состава преступления и отпустила его как депутата Государственной Думы.
После Октябрьской социалистической революции Н.Е. Марков активный участник Белого движения. Летом 1918 года – обер-офицер для поручений Военно-гражданского управления в создаваемой германцами на оккупированных территориях северо-запада России русской добровольческой Северной армии. В 1919 году – в армии Юденича. Редактировал выходившую в Ямбурге газету «Белый крест», вскоре запрещенную генералом Александром Родзянко за монархическую ориентацию.
После поражения армии Юденича под Петроградом весной 1920 года уехал в Германию, где вскоре создал «Русское общественное собрание» с целью объединения правых монархистов. Редактировал журнал «Двуглавый орёл», издававшийся в Берлине  с 1920 по 1922 год и в Париже с, 1926 по 1931 год. В этом журнале опубликовал статьи антисоветской направленности, в том числе «Интернационал» (1920, 1921), «Ответ монархиста» (1921),  «Краткий доклад о конгрессе сионистов в Карлсбаде» (1921), «Письмо дворянину Павлову» (1922), «Русские деньги» (1926), «Равнение на Россию» (1926), «Иностранное вмешательство» (1927), «Русское в Германии» (1927), «Откровения язычества» (1928), «Как пишется история» (1928), «Собор Воскресения» (1928), «О «деловом» объединении»  (1928), «Книга В. В. Шульгина «Что нам в них не нравится» (1929). «Национал-реализм» (1929), «О Беседовском и пресмыкающихся» (1929), «Соединённые Штаты и возрождение России» (1930).
Кроме того, в Париже и Харбине в 20-е и 30-е годы им были изданы книги «Правда о смуте церковной» (1926), «Войны тёмных сил. Долой зло». (В 2 кн. 1928–1930), «История еврейского штурма России» (Харбин]: Наш путь, 1937),  «Отреченные дни Февральской революции» (Наш путь, 1938» и «Лик Израиля» (1938).
Белогвардейская, антисоветская и антисемитская суть души Н.Е. Маркова привела его в лагерь сторонников фашистского режима. Мало того, после прихода Гитлера к власти Н.Е. Марков стал  редактором антисемитского журнала «Мировая служба».
На этом посту умер в Висбадене 22 апреля 1945 года, когда воины Красной Армии заканчивали штурм Берлина.
Естественно, в советское время книг Н.Е. Маркова в России не издавали и о нем и его литературно-публицистическом творчестве старались не упоминать. Молчали о нем и курские краеведы. И только в Большой Курской энциклопедии да в книге  писателя и краеведа Ю.А. Бугрова «Литературные хроники Курского края» появилась биографическая справка в семь коротких строчек. Из них-то и стало известно, что он издавал в газе «Курская быль» произведения отца и дяди Владислава.
С появлением Интернета база информации о политическим деятеле и публицисте Н.Е. Маркове значительно расширилась.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. Курск, 2008. – С. 587.
Бугров Ю. Марков Николай Евгеньевич / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –    С. 280; Интернет: Рувики..

 

МАРКОВ
Анатолий Львович

(28.12.1893 – 10.08.1961)

Прозаик, мемуарист.

Родился Анатолий Марков в деревне Озерне (по другим данным – в селе Покровском) Щигровского уезда Курской губернии в известном дворянском роду Марковых, предки которых в XVII веке, бежав из польско-литовских земель, стали подданными русского государя и обосновались на территории Курского края.
(Впрочем, существуют разные версии происхождения рода Марковых: и от молдавского дворянина Марко Росса, служившего при русском великокняжеском дворе с XV века, и от некоего Марка Толмача, служилого дворянина великого князя Ивана Васильевича III, часто отожествляемого с тем же Марком Россо.)
Что конкретно известно, так это то, что Анатолий Львович – прямой потомок подпоручика свиты императора Александра I  Льва Александровича Маркова (1799–1869), который доводился ему родным прадедом,  внук известного писателя Евгения Львовича Маркова (1835–1903) и сын Льва Евгеньевича Маркова (1862–1936) – выпускника  Орловской военной гимназии, Инженерного училища и Николаевской военно-инженерной академии (1888).
Матерью Анатолия Львовича была Виктория Вячеславовна (урожденная Рышкова) (?–1909), выпускница Орловского института благородных девиц. В 1888 году она вышла замуж за Льва Евгеньевича Маркова.
В 1892 году у Льва Евгеньевича и Виктории Вячеславовны родился сын Николай, в 1893 – Анатолий, потом были дочь Софья (1895) и сын Евгений (1902).
Сам Анатолий Львович о дате и месте своего рождения писал в 1940 году в «Записках прошлого» так: «Божий свет мне суждено было увидать в рождественскую метель 1893 года в ночь с 28 на 29 декабря. Незаметное событие это имело место в деревне Озерне Щигровского уезда Курской губернии в имении отца моей матери Вячеслава Ильича Рышкова. В свое время семья деда была богатая дворянская фамилия наших мест, давшая имя станции Рышково в 10 верстах от Курска, где было их главное имение».
Действительно, род Рышковых был старинный. По данным автора «Исторической летописи курского дворянства» А.А. Танкова, представитель этого служилого рода Селиван Игнатов сын Рыжков упоминается в Курской десятне за 1636 год. Соседями Рыжкова в этом списке служилых людей с окладом в 200 чет были Пашковы, Мезенцевы, Мишустины, Малыхины, Крюковы, Асеевы и многие другие. 
После службы в Туркестанском военном округе, отец Анатолия Львовича, выйдя в отставку, трудился на строительстве железных дорог в Центральной России.
О данном периоде деятельности отца Анатолий Львович писал: «Он скоро был назначен начальником дистанции на строившуюся в то время Московско-Киево-Воронежскую железную дорогу, проходившую как раз по нашим родным местам в Курской губернии. На новой службе отец попал под начальство своего родного дяди – Николая Львовича Маркова, впоследствии председателя правления Юго-Восточных железных дорог и члена Государственной думы от Тамбовской губернии».
А дальше перечислил родственников, о которых порадел Н.Л. Марков. Есть тут и сообщение о том, что в 1899 году Н.Л. Марков и его племянники – Лев Евгеньевич и Николай Евгеньевич владели в Туле «большим чугунолитейным заводом». Важную информацию для потомков представляет и сообщение А.Л. Маркова о приобретении отцом «у своей тетки Варвары Львовны Шишкиной – старшей из многочисленных теток отца – ее имения Знаменкое», располагавшегося в 35 верстах от родовых поместий Марковых – Александровки и Теребужа.
Служба отца была связана с постоянными перемещениями по железнодорожным веткам и путям.  Естественно, вся семья Льва Евгеньевича следовала с ним. Поэтому детство Анатолия Львовича Маркова стало богато на путешествия. Впрочем, слово самому герою очерка: «В зависимости от передвижения отца по службе мать с нами, детьми, переезжала время от времени вдоль строящейся линии, меняя место жительства. Жили мы последовательно по этим причинам в селах Охочевке, Озерне, городах Льгове, Брянске, Калуге и Туле. В связи с подобным кочевым образом жизни мы с сестрой и двумя братьями все родились в разных местах. Старший мой брат Николай увидел свет в 1892 году в помещичьем имении на станции Охочевка, я – в Озерне, там же в 1895 году родилась сестра Соня и, наконец, младший Евгений, отставший от нас на много лет, уже в имении отца – Покровском». (Покровское располагалось в 7 верстах от железнодорожной станции Черемисиново и в 25 верстах от Щигров.)
Так как отец Анатолия постоянно находился в разъездах, то воспитанием детей в основном занималась мать Виктория Вячеславовна. Владея несколькими иностранными языками, она обучала сыновей и дочь немецкому и французскому языкам.
Получив домашнее первоначальное образование, Анатолий Марков в 1905 году поступил в Тульское реальное училище, где уже учился его старший брат Николай. Но в 1907 году перешел в только что открывшуюся Тульскую дворянскую мужскую гимназию.
На время его учебы в этих образовательных учреждениях выпали революционные события 1905–1907 годов, к которым он отнесся резко отрицательно, хотя революционный порыв их щигровских владений не коснулся.
«Между тем, нахождение во главе уезда либералов группы Щекина, конечно, не могло не дать своих результатов, и в 1905 году Щигровский уезд был ареной больших революционных событий, – сообщает он в своих «Записках» не без язвительности. – Местные «освободители» во главе с членом 1-ой Государственной думы Пьяных – крестьянином соседнего с нами села Липовского ; успели даже, хотя и на короткое время, устроить Щигровскую автономную республику. Процесс этой «республики» через год имел место в курском военном суде и наделал в то время большой шум».
Не нашел Анатолий Львович добрых слов и для Тульского реального училища, в котором «первые впечатления, вынесенные из школьной жизни, оказались весьма неприятными». Значительно теплее он отзывался о Тульской дворянской гимназии.
Зимой 1907 года Льва Евгеньевича Маркова выбрали уездным предводителем дворянства Щигровского уезда Курской губернии, и он, оставив семью в Туле на попечении Виктории Вячеславовны, перебрался в Щигры. К этому времени отношения между ним и его женой были довольно натянутыми из-за его связи с их гувернанткой Марией Васильевной. (Виктория Вячеславовна даже пыталась покончить жизнь самоубийством - стреляла в себя из револьвера.) А осенью 1908 года, когда Виктория Вячеславовна с детьми переехала на зиму в Тулу, Лев Евгеньевич переселился в Курск, где жила Мария Васильевна, и в Тулу к семье наезжая лишь временами. Конечно, это не укрылось от глаз гимназиста Анатолия, вызывая в его душе боль и обиду за мать.
В 1909 году Виктория Вячеславовна трагически погибла во время пожара в здании одного из тульских кинематографов. Пыталась спасти своих и чужих детей. Похоронили ее «в ограде новой церкви в Заречье. Над могилой поставили памятник с белым плачущим ангелом».
В 2010 году Анатолий Львович, окончив Тульскую дворянскую гимназию, поступил в Воронежский кадетский корпус, учебу в котором завершил в 1913 году. Затем год учился в Николаевском кавалерийском училище, из которого вышел корнетом в 1914 году. Проходил службу в 12-м драгунском Стародубском полку. Отсюда был переведен в Ингушский конный полк Кавказской туземной дивизии. В ее составе принял участие в сражениях 1-й мировой войны. Имел ранения, травмы, контузии и боевые награды. В 1916 году, мотаясь с контузией головы по военным госпиталям Крыма, познакомился с супругой поручика Ченгери Евгенией Константиновной, служившей медсестрой в одном из госпиталей. Между ними возникли любовные отношения, которые привели к тому, что Евгения Константиновна развелась с мужем и стала женой Анатолия Маркова в 1917 году. 
В годы Гражданской войн А.Л. Марков был на стороне Белой армии. В звании ротмистра воевал в рядах офицерского конного полка Добровольческой армии на юге России. Вновь имел ранения и награды. Когда деникинцы дорвались до Курской губернии, его в их рядах не было: он умудрился быть то в Крыму, то на Кавказе, то в Киеве, то снова в Крыму. Участвовал в облавах на коммунистов и подпольщиков, которых его подручные безжалостно, без суда и следствия, убивали.
Пока А.Л. Марков находился в Причерноморье, на его малой родине в Щигровском уезде произошли веховые, знаковые события, связанные с Февральской и Октябрьской революциями и установлением Советской власти. И жители деревни Крутое активно участвовали в революционной борьбе.
Согласно данным местных краеведов, «после установления Советов в Щиграх в селе Крутое тоже создается народная власть. Создается Мелехинский волостной исполнительный комитет (в состав которой входило и село Крутое), он был избран в  феврале 1918 года. На волостном съезде Советов, которые вначале созывались каждый месяц, затем 1 раз  в три месяца, было принято решение, что Волостной съезд Советов являлся высшим органом власти  на территории волости».
Позже, когда для организации бедноты и успешной борьбы с кулачеством Декретом СНК от 11 июня 1918 года был создан комитет деревенской бедноты – «комбед», в селе Крутое в него вошли активисты: Безгин Василий Дмитриевич, Першин Василий и Ф.И. Поздняков Они, как сообщают краеведы,  сыграли большую роль в деле распределения конфискованных земель, в деле снабжения продовольствием рабочих центров и Красной Армии.
Свои изменения в жизни населения Щигровского уезда, в том числе и деревни Крутое, некогда крепкой вотчины помещиков Марковых, внесла и Гражданская война 22 сентября 1919 года Щигровский уезд был оккупирован белогвардейцами Деникина. Но уже в период с 21 по 29 октября в результате боев отрядов Красной Армии с деникинцами сопротивление белогвардейцев было сломлено. Как установили щигровские краеведы, 9  стрелковая дивизия получила приказ наступать на Курск и Щигры. 10 ноября был дан приказ выйти на рубеж Ново – Николаевка, Никольское, ст. Охочевка, Крутое, Лозовка. В ожесточенных боях 13 ноября Крутое были освобождено. А в декабре 1919 года вся территория Курской губернии была полностью очищена от деникинских войск. Их остатки покатились обратно на юг России.
После поражения белогвардейского А.Л. Марков движения 22 февраля 1920 года с женой Евгенией Константиновной (урожденной фон Эггерт) и маленькой дочкой Евгенией эмигрировал из Новороссийска в Египет, где с 1922 года по 1952 год служил в англо-египетской полиции.
Его отец Лев Евгеньевич Марков, послужив в Белой армии на строительстве фортификаций и дорог, также стал эмигрантом. Жил в Сербии. Участвовал в антисоветском движении эмигрантов. Умер на чужбине в Египте в 1936 году. Похоронен на греческом православном кладбище в Александрии.
Старший брат Николай был сторонником Белого движения. Но в 1919 году, заболев сыпным тифом, умер в Покровском. О младшем брате Евгении, в 1913 году учившемся в Воронежском кадетском корпусе, сведениями А.Л. Марков не поделился. О сестре Софье бегло сказано, что в годы революции и Гражданской войны жила в Москве, в 1917 году хлопотола перед А. Керенским об освобождении отца, арестованного в Щиграх как представителя «старого режима». Дальнейшая ее судьба неизвестна. 
Проживая в Египте, Анатолий Львович Марков, помимо службы в полиции и параллельно с ней, занимался журналистской и литературной деятельностью, публиковал под псевдонимом Шарки исторические очерки, воспоминания, рассказы в русских эмигрантских изданиях «Новое время» (Белград), «Русское время», «Возрождение» (Париж).
В 1940 году он завершил «Записки о прошлом», во многом повторяющую другие его произведения, но с издательством этого автобиографического произведения ему при жизни не повезло. И оно долгое время хранилось в архиве его семьи.
В 1952 году за ряд статей по истории Византии, опубликованных во французской и греческой прессе, был избран почетным членом Византийского института в Мадриде.
В 1958 году после смены политического режима в Египте Анатолий Львович переехал с женой в США. Здесь продолжил журналистскую и литературную деятельность. Публиковался в таких изданиях, как «Oбщее дело», «Россия» (Нью-Йорк), «Русская мысль», «Наш путь» (Шанхай), «Военная быль», «Новое русское слово», «Наши вести», «Часовой».
В августе 1961 года он, по воспоминаниям его дочери Виктории, закончил свою книгу «Кадеты и юнкера», которая была издана уже после его смерти стараниями его однокашников-кадет и эмигрантов в том же 1961 году.
Умер последний представитель большой литературной династии Марковых на Щигровской земле Курского края Анатолий Львович Марков (второй) 10 августа 1961 года в Сан-Франциско и похоронен в этом городе. Как сказано в БКЭ, к этому времени в его творческом багаже уже были книги «Люди древнего благочестия» и «Забытая старина». А после смерти писателя стараниями его дочерей Евгении и Виктории в 1962 году увидела свет книга «Родные гнезда», в которой А.Л. Марков под напором ностальгических чувств по малой родине описывал курские места.
Естественно, в советское время этих книг в России не издавали по идеологическим причинам. И только после смены политического строя на новых конъюнктурных волнах книга «Кадеты и юнкера» в 2001 году была переиздана в Москве небольшим тиражом. Поэтому ничего удивительного в том, что до курских читателей она не дошла, нет. Но есть Интернет, благодаря которому, можно прочесть все эти книги.
Чем они хороши, так это информативностью, в том числе о роде Марковых и в описании природных, культурных и бытовых моментов Щигровского уезда и Курского края в целом конца XIX – начала ХХ века. Например, уездный город Щигры гимназист Анатолий Марков запомнил и позже описал таким: «Щигры, наш уездный городишко, представлял собой один из тех крохотных глухих городков, которых немало в черноземной полосе России. Несмотря на то, что он стоял уже более 20 лет на железной дороге из Курска в Киев, население его едва достигало двух тысяч человек, т.е. он был меньше многих сел своего собственного уезда. Между тем Щигры были административным центром богатейшего уезда Курской губернии, считавшейся по качеству земли лучшей во всей России. Крохотная тенистая речушка, именующаяся полупрезрительным именем Щигорчиха, не спеша, пологим изгибом течет по городу. Над ней – кое-где редкие, наклонившиеся к воде ракиты, на мостках, сверкая здоровенными икрами, бабы яростно бьют вальками мокрое белье, звонко перекликаясь друг с другом. На тихой осенней воде гогочут гуси, размахивая белыми крыльями. На берегу в пыльных лопухах и крапиве мирно роются свиньи. На сваях вихрастые босоногие мальчишки удят рыбу. По пустынной широкой площади, где круглый год не просыхают лужи, бредет красная одинокая корова и, зайдя в речку напиться, смотрит на стучащую по мостику нашу телегу, задумчиво пуская слюни.
Посередине города на площади по нескольку раз в год шумит ярмарка вокруг местной достопримечательности – огромной и глубокой лужи, по которой даже в июльскую жару плавают утки. В старые николаевские времена жители, по рассказам стариков, промышляли тем, что за хорошие деньги вытаскивали из грязи завязшие в ней помещичьи экипажи. Вокруг площади, как полагается во всех провинциях, расположены все присутственные места города и поповка. Здесь же живут по зимам представители уездной аристократии из тех помещиков, которые не покидают для столиц свои родные местности. Среди них наши родственники Рышковы, Бобровские и Шишкины. Здесь же в собственном доме зиму и лето живет не раз поминавшаяся выше бабушка Валентина Львовна Поликарпова, в доме которой помещается канцелярия предводителя дворянства, т.е. отца».
Что ж, и сюжетная картинка дана, и чувства показаны, и образность присутствует, и в ироничности не откажешь. Все имеется. Но считать Анатолия Львовича Маркова патриотом Отечества, как об этом пишет учительница краеведения Озерской школы Щигровского района Г.Н. Дрынова в интернетстатье «Родные гнезда. А.Л. Марков – русский офицер, писатель, журналист», вряд ли стоит. Особенно в свете современных военных событий на Украине, когда на стороне бандеровского, нацистского киевского режима, возмечтавшего о победе над Россией, находятся все страны НАТО во главе с США, страны ЕС и прочая антирусская, антироссийская нечисть. Исходя из посыла Г. Дрыновой, патриотами надо признавать нынешних беглецов за границу, охаивающих Родину и русский народ, а не воинов, сражающихся с необандеровцами и европейскими неофашистами на полях Донбасса, Новороссии, да и на Курской земле в Суджанском районе.
К тому же неплохо бы вспомнить, что в рядах Красной Армии, разбившей белогвардейцев и их союзников из стран все той же Европы, Америки и Азии, сражались кадровые офицеры бывшей императорской армии. И их было в два раза больше, чем в Белой армии. Вот их и стоит считать патриотами Отечества, а не Юденичей, Врангелей, Колчаков и Марковых-белогвардейцев.
Неплохо было бы вспомнить писателя Николая Николаевич Асеева (1889–1963), родители которого были дворянами. А род Асеевых на Курской земле обосновался в конце XVI или в начале XVII века. У Аркадия Петровича Гайдара–Голикова (1904–1941) мать также дворянка, дочь офицера. И у курского педагога и писателя Юрия Александровича Липкинга (1904–1983) родители из старинного дворянского рода. В 1-ю мировую войну его отец был генералом, а после революции и Гражданской войны преподавал военное дело красноармейцам-пограничникам. Но эти земляки курян по заграницам не бегали, а в годы Великой Отечественной войны защищали Отечество и художественным словом, и делом.
Но о том, что А.Л. Марков входил в число представителей литературного поля Курского края, знать все же стоит, как стоит и прочесть его произведения. Лишним это никогда не будет, ибо знания никогда лишними не бывают, карман не тянут, плечи не отягощают, хотя печали множат… К тому же в них история края, в том числе история развития литературы, что весьма ценно для краеведов.
А вот за организацию в Озерковской школе музея рода Марковых, своих земляков, среди которых были писатели, художники, ученые все педагоги, принимавшие в этом участие, заслуживают уважение и слова искренней благодарности курян.
Что же касается города Щигры и Щигровского уезда в конце XIX века, то из интернетстатей, претендующих на официальный статус, следует, что по данным Всероссийской переписи 1897 года  численность населения уезда составляла 150 030 человек (72 475 мужчин и 77 775 женщин). В городе Щигры проживало 6061 человек. При этом площадь уезда составляла около 2903 квадратных верст или 3303 квадратных километра. Правда, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона приводятся иные данные: в уезде проживало 150 585 жителей, а в Щиграх – 3329 человек. Но в любом случае Щигровский уезд считался одним из самых слабонаселенных уездов Курской губернии. При этом 99,8 % населения составляли русские и православные. (В России по переписи крестьяне составляли 97 % населения, мещане и купцы – 1,5 %, духовенство – 0,5 %, а дворяне – только 0,3 %.)
Как следует из официальных документов того времени, по состоянию на конец XIX века, общее количество населённых пунктов Щигровского уезда – 420, в том числе городов  – 1 (Щигры), сел и деревень – 230, селец, усадеб, хуторов и прочих малых поселений – 189. Наиболее крупные из них значились Покровское (5 000 жителей), Карандаково (4 000), Нижне-Гурово (3800), Красная Поляна (3300), Липовское (3200), Ясенки (3200).
Что же касается такой важной части жизни уезда, как здравоохранение и образование, то на начало XX века в Щигровском уезде насчитывалось 4 врачебных участка, 3 земских больницы, 1 приёмный покой. В медицинских учреждениях работало 4 врача, 8 фельдшеров, 4 акушера. Примерно то же самое было и других уездах, например, Льговском и Дмитриевском.
На начало XX века в уезде было 90 школ, из них земских – 46, церковно-приходских – 11 и начальных школ грамоты – 33. Общее количество учеников – 4853 (3988 мальчиков и 865 девочек).
О промышленности в Щиграх в энциклопедическом словаре 1904 года сказано следующее: «Его промышленное и торговое значение ничтожно. Многие жители города и пригородней слободы занимаются земледелием и свиноводством. Город похож на большое село, плохо обстроен. В нем 4 завода, из них более значительная крупорушка, где работает 9 рабочих».
И в этом А.Л. Марков не погрешил.
В феврале 1920 года, когда А.Л. Марков отправлялся в эмиграцию, то на территории его малой родины в Щигровском уезде по решению советских властей были созданы волости, в том числе Мелехинская – по названию волостного села. И на территории Мелехинской волости, как установили краеведы, было создано 15 сельских советов, в том числе и Крутовский, 1-й Патепский, 2-й Патепский и Куначинский. При этом на территории села Крутое было 486 домохозяйств, на территории первых Патепок находилось 147 домохозяйств, на территории вторых  Патепок – 73 домохозяйства, на территории Кунач – 132 домохозяйства.
Об имениях Марковых, скорее всего разграбленных, никто в сельсоветах не вспоминал
Ведя речь о жизни и литературной деятельности Анатолия Львовича Маркова (второго), представителя третьего поколения Марковых-писателей, естественно, пришлось нарушить хронологию в перечне других щигровцев, занимавшихся литературной деятельностью. А такие личности, конечно, в XIX веке были, и мы поговорим о них. Поговорим также и тех представителей литературного сообщества, которые жили и творили в ХХ т XXI веках, но имевшие отношение к Щигровскому району Курской области. И здесь, как и прежде, фоном в рассказе о любой личности будет история края. Ибо человек не может быть без корней и без малой родины с их историями.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 2. – Курск, 2008. – С. 56.
Башкина Т. Тула. Дом Марковых на ул. Миллионной, 1; Интернет: Проза.ру.
Бугров Ю. Марков Анатолий Львович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 278; Интернет.
Бугров Ю.,А., Лагутич М.С.  Курская книга памяти РККА. – Курск, 2013. – 52 с.
Печурин О.А. Династия Марковых в Курской губернии / О.А. Печурин [Текст] // История и современность Курского края: региональное учебное пособие. – Курск, 1998. – С. 260-266.
Девянина Г.Г. «Курский» писатель Е.Л. Марков (1835–1903). Очерковое творчество // Курский край. 2005. № 1–2 (64–65).
Блинков А. К родным поместьям // Российская газета. – 2005. – 17 июня. – С. 7.
Малыхин А. Исследуем прошлое // Районный вестник. – 2009. - № 23-24. – 20 марта. – С. 6.
Панов Ф. Строгая мораль Якова Стечкина // Курская правда. – 2008. - № 48. – 2 апреля. – С. 4.
Дрынова Г.Н. «Родные гнезда». А.Л. Марков – русский офицер, писатель, журналист» // Интернет.
Куркулев А. Немного из истории деревни Крутое Щигровского района. Интернет.
Курские мемуары. № 1. – Курск, 2004. – С. 26.
Маркелова Л.К. Заметки к родословной Е.П. Блаватской. Интернет.
Марков А.Л. Родные гнезда. Интернет.
Марков А.Л. Записки прошлого. 1893-1920. Интернет.
Пахомов Н., Домашева М. Марков Анатолий Львович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. третья. Родились курянами.– Курск, 2020. – С. 37.


ХАЛАНСКИЙ
Михаил Георгиевич

(01.11.1857 – 30.03.1910)

Филолог, фольклорист, историк литературы.
Основоположник науки
о восточнославянской диалектологии.

Родился Михаил Халанский в селе Расховец Щигровского уезда Курской губернии в семье священника местной церкви, предки которого вышли из Правобережной Украины в тревожном XVII веке.
Образование получил сначала в Курском уездном училище, затем в Белгородской семинарии и Харьковском университете на историко-филологическом факультете. И, как сообщают его биографы, уже в студенческие годы опубликовал исследования курских говоров, а также сборник народных песен крестьян своей малой родины. Среди этих опубликованных работ  видное место занимает статья «Черты народного говора Щигровского уезда Курской губернии с приложением народных песен» (1879)
Публиковал в журнале «Русский филологический вестник», в «Сборнике Харьковского историко-филологического общества»,  а также в «Мирном Труде» и «Известиях Отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук».
При выпуске из университета защитил кандидатскую диссертацию на тему «О сербских народных песнях косовского цикла» (1881).
По данным писателя и краеведа Ю.А. Бугрова, М.Г. Халанский с 1883 по 1891 год был учителем в Белгородской и Харьковской гимназиях. А как уточняет и конкретизирует профессор С.П. Щавелев, в это время он действительно преподает русский язык в Белгородской гимназии, но в 1884 году написал магистерскую диссертацию: «Южнославянские сказания о королевиче Марке» и стал членом университетского научного общества, а с 1886 года – председателем этого общества.
В этот перил времени опубликовал работы «Особенности языка актов Оскольского края» (1881) и «Великорусские былины Киевского цикла» (Варшава, 1886)
В 1887 году М.Г. Халанский сдал экзамен на ученую степень магистра, а в 1888 году защитил диссертацию на степень магистра русской словесности по теме «Великорусские былины Киевского цикла». В 1889 году совершил путешествие по славянским землям. После смерти А.А. Потебни, в 1891 году занял кафедру русского языка и словесности в Харьковском университете. Профессор. В 1895 году стал доктором филологии. С 1907 года – декан историко-филологического факультета Харьковского университета.
В период с 1890 по 1903 год им опубликованы такие работы, как  «Былина о Жидовине» (Варшава, 1890), «Южнославянские сказания о Королевиче Марке в связи с произведениями русского былевого эпоса» (Варшава, 1893—96), «О влиянии В.Л. Пушкина  на поэтическое творчество А.С. Пушкина» (Харьков, 1900), «Я.П. Полонский и его поэзия» (Харьков, 1900), «О члене в русском языке» (СПб., 1901), «Экскурсы в область древних рукописей и старопечатных изданий» (Харьков, 1900–1902), «О некоторых географических именах в русском и южнославянском эпосе» (1901), «К истории поэтических сказаний об Олеге Вещем» (1902), «Н.В. Гоголь как романтик и поэт русской действительности» (Харьков, 1903).
Согласно исследованиям курских историков, М.Г. Халанский много работал на Курщине. Им написаны работы: «Образцы народного говора южной части Курской губернии» (1883), «О происхождении названия «Муравский шлях», «Народные говоры Курской губернии» (1904) и другие. Им собрано более 480 песен Курского края. И здесь не трудно заметить своеобразную «перекличку» произведений М.Г. Халанского с этнологическими работами Владислава Львовича, Евгения Львовича и Ростислава Львовича Марковых. Видно, время того желало…
«Это был первый вполне профессиональный исследователь «живой старины» Курского региона», – пишет о нем С.П. Щавелев, весьма осторожный на похвалы курский ученый.
Из других характеристик в отношении филолога и историка литературы М.Г. Халанского чаще вскго употреблялись такие определения, как «неутомимый труженик, по характеру – добрый, честный, справедливый и мягкий в обращении».
Умер и похоронен в Харькове.

. Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 3. Курск, 2009. – С. 138-139.
Бугров Ю. Халанский Михаил Георгиевич / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 371; Интернет.
Щавелев С.П. Халанский Михаил Георгиевич  (1857-1910). [Текст] / С. Щавелев // Историки Курского края. Курск: КГМУ, 2009. – С. 268-269.


ЯХОНТОВ
Алексей Петрович

(1864 –  после 1887)

Поэт.

Родился, согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, в селе Хохловке Щигровского уезда Курской губернии в семье сельского священника. И, как большинство детей священников, перед тем, как пойти учиться в духовную семинарию, что было едва ли не обязательной традицией, получил начальное образование от родителей.
Затем была учеба в Курской духовной семинарии, где, несмотря на слабое здоровье – часто болел, – он не только прилежно постигал изучаемые дисциплины, но находил время для чтения и светских книг и для занятий литературным творчеством – писал стихи.
По данным Ю.А. Бугрова, Алексей Яхонтов прожил совсем мало, так как у него развился туберкулез легких, перед которым в те времена медицина была бессильна. После его смерти обнаружено 6 тетрадей стихов с преобладанием в них духовной темы.
Стараниями родственников и товарищей по семинарии часть стихотворений А.П. Яхонтова была напечатана впоследствии в «Курских епархиальных ведомостях».
Об этом курском самобытном поэте в ХХ веке мало кто знал, и только литературные поиски Юрия Бугрова пролили свет на творческую судьбу А.П. Яхонтова.

Лит.: Бугров Ю. Яхонтов Алексей Петрович [Текст] / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 395; Интернет.


АБЕЛЬДЯЕВ
Дмитрий Алексеевич

(13/25.10.1865 – после 1917)

Русский писатель.

Родился Дмитрий Алексеевич Абельдяев в селе Расховец (Рассоховец) Щигровского уезда Курской губернии в крепкой крестьянской семье, хотя мать и была из дворянского сословия. Но после отмены крепостного права подобные браки уже имели место.
Кроме того, нельзя исключать и такой вариант, что предки Абельдяевых прежде, чем стать «крепкими» крестьянами, были однодворцами. Ведь, как отмечалось в предыдущем очерке, в XVII веке Курский край заселялся служилыми людьми и их потомками, которые со временем, особенно после 1866 года, считались казенными крестьянами или просто крестьянами. Однодворцы, составлявшие, как минимум, две трети населения Курского края к пореформенному времени, никогда не были крепостными, наоборот, они имели возможность иметь крепостных крестьян. Но редко кто из них пользовался данной привилегией, предпочитали сами обрабатывать свои земельные наделы.
Благодаря дворянскому происхождению матери, Дмитрий Абельдяев первоначально получил домашнее образование, позволившее  ему в 1875 году поступить учиться в Курское реальное училище, открытое в 1873 году на средства городского земского сообщества и готовившее своих выпускников к поступлению в технические вузы и другие специальные высшие учебные заведения. Обучение в реальном училище, втором по общественному значению после мужской классической гимназии, считалось престижным; оно было семилетним, изучались в основном такие предметы, как математика, естествознание, физика, черчение, рисование.
Но Дмитрий Абельдяев, проучившись четыре года, в 1879 году покинул стены училища. Причину этого поступка курские краеведы, в том числе и главный его биограф Ю.А. Бугров, не объясняют. Известно лишь то, что из реального училища могли исключить как за неуспеваемость, так и за нарушение дисциплины или же за неуплату средств за обучение.
Повзрослев и поднабравшись жизненного опыта, Дмитрий Алексеевич открыл в Курске собственную фотомастерскую и стал заниматься печатанием фотокарточек. Посещал публичную библиотеку и театр. Много читал. А затем и сам стал заниматься сочинительством рассказов.
В 1895 году в тридцатилетнем возрасте дебютировал рассказом «Солдат Антип и жена его Пелагея» в журнале «Русское богатство», придерживавшегося либерально-народнического направления. С 1897 года сотрудничал с московским журналом «Русская мысль», в котором публиковал рассказы, в том числе и такой известный в свое время, как «Старший рабочий».
В 1912 году в журнале «Русская мысль», ставшем с 1905 года печатным органом кадетской партии, опубликовал роман «Тень века сего (Записки Абашева)» (с литературной правкой В.Я. Брюсова и П.Б. Струве).  А в 1913 году этот роман (700 страниц) вышел уже отдельной книгой.
В 1914 году в Москве опубликовал роман «Лилии» (180 страниц).
Как установил замечательный курский писатель и краевед Юрий Александрович Бугров (1934–2017), Дмитрий Абельдяев в начале нового века и до революционных событий 1917 года активно занимался журналистской деятельностью и печатался в курских газетах. Кроме того, его произведения были опубликованы в коллективном сборнике курских авторов «Белый цветок», подготовленном к изданию (10 мая 1914 г.) Курским отделом Всероссийской лиги по борьбе с туберкулезом. (В этом сборнике кроме произведений Абельдяева были работы Н. Васильковской, А. Кепова, П. Задерацкого, В. Долженкова, В. Ястремского, С. Попова, М. Марковича и П. Афонского, о многих из которых ныне мало что известно.)
Стараниями курских краеведов установлено, что Дмитрий Алексеевич Абельдяев во время своей литературной деятельности находился в дружеской переписке с писателями В.Г. Короленко, В.Я. Брюсовым и Н.К. Михайловским. А вот точной даты смерти Дмитрия Алексеевича и места его погребения, к сожалению, не установлено. Оно и понятно: 1917 год в стране и в Курском крае был взвихрен революционными событиями, и тут, к сожалению, уж не до фиксации даты смерти какого-то провинциального литератора.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 1. Курск, 2004. – С. 8.
Бугров Ю. Абельдяев Дмитрий Александрович // Курск. Краеведческий словарь-справочник. – Курск, 1997. – С.1-2.
Пахомов Н.Д., Домашева М.Г. Абельдяев Дмитрий Александрович // Писатели соловьиного края. Они были первыми. Краткий биобиблиографический справочник в пяти книгах. Книга первая. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2020. – С. 734-135.


АБАКУМОВ
Василий Николаевич

(1913 – 1982)

Поэт.

Родился Василий Николаевич Абакумов, как удалось установить главному краеведу и писателеведу соловьиного края Юрию Александровичу Бугрову, в деревне Удерево Щигровского уезда Курской губернии в крестьянской семье.
Потом, как у всех деревенских ребят того бурного времени – революция, Гражданская война, коллективизация и административно-территориальная реформа 1928 года, – у Василия Абакумова была учеба в школе и комсомольская деятельность.
Кстати, 16 июля 1928 года из Щигровского уезда был образован Щигровский район площадью 1220 квадратных километров, что в два с половиной раза меньше площади его уезда.  С 1928 по 1930 год район входил в состав Курского округа Центрально-Чернозёмной области. И граничил с Черемисиновским, Тимским, Солнцевским, Золотухинским районами. На севере – с Колпнянским районом Орловской области.
В 1930 году существование округов было признано нецелесообразным и 23 июля 1930 года округа были упразднены, Щигровский район перешел в подчинение областному центру (Воронежу). А 13 июня 1934 года он вошел во вновь образованную Курскую область.
К сожалению, сведений о жизни и трудовой деятельности Василия Абакумова в тридцатые и сороковые годы нет. Но, надо полагать, что Василий Абакумов, получил достойное образование, позволившее ему стать журналистом. А еще он, как и тысячи его сверстников, прошел через горнило Великой Отечественной войны. К тому же на страницах Интернета есть сведения о награждении его медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Приказ от 9 мая 1945 года.
В послевоенное же время оказался в Москве, где трудился на журналистском поприще. И, естественно, занимался литературной деятельностью, публикуя стихи и стихотворные подборки в газетах «Вечерняя Москва», «Комсомольская правда».
Василий Абакумов членом Союза писателей СССР не стал, да и книга его стихотворений «У пульта гроз», изданная в 1986 году в Москве в издательстве «Современник», увидела свет уже после его смерти.
Умер самобытный поэт В.Н. Абакумов в Москве и там же похоронен.

Лит.: Бугров Ю. Абакумов Василий Николаевич [Текст] / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 122.
Пахомов Н., Домашева М. Абакумов Василий Николаевич [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. вторая. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 8.


КЕПОВ
Александр Георгиевич

(1921 – ?)

Журналист, прозаик.

Родился Александр Кепов в селе Михайловке Щигровского уезда Курской губернии в семье крестьян. Здесь прошли его детские и школьные годы, выпавшие на непростое время коллективизации сельского хозяйства страны. После окончания сельской школы работал в колхозе по нарядам.
Участник Великой Отечественной войны. За подрыв вражеского бронепоезда был награжден орденом Красной Звезды. Но во время выполнения этого боевого задания был тяжело ранен и контужен. Лечился в военных госпиталях.
В послевоенные годы, получив дополнительное образование, работал редактором черемисиновской районной газеты «Колхозный труд» (позже эта газета поменяла свое первоначальное название и выходила как «Ленинское слово», а с начала девяностых годов – как «Слово народа»). Коллектив редакции газеты был малочисленным, и Александру Георгиевичу приходилось самому выезжать в села района для сбора необходимого материала. Это позволило узнать жизнь простых людей, как правило, колхозников, во всех ее проявлениях и разнообразии.
Параллельно с журналистикой занимался и литературной деятельностью. Свои произведения – очерки и рассказы – публиковал как в курских газетах «Молодая гвардия» и «Курская правда», так и в столичных изданиях – «Сельская жизнь», «Смена».
Позже, покинув Курскую область, жил в Старом Осколе Белгородской области. Работал редактором газеты «Путь Октября».
Александр Кепов – автор повестей «Доярка», «Комбат в атаку идет первым», «В незабываемом году».
Как видно из названий произведений, первая повесть о жизни села курской глубинки в непростые послевоенные годы. Героиня повести – Герой Социалистического труда А.Т. Гурова.
Воо второй и третьей повести он обращается к событиям военного времени, очевидцем и участником которых ему довелось быть самому. И хотя в те годы в художественной литературе доминировал принцип социалистического реализма, произведения А. Кепова отличаются искренностью автора и правдивым изложением событий, хотя при этом показал и героизм простых людей, вынужденных надеть солдатские шинели, чтобы защитить свою Родину.

Лит.: Бугров Ю. Кепов Александр Георгиевич / Ю. Бугров. // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 227; Интернет.
Пахомов Н., Домашева М. Кепов Александр Георгиевич [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. вторая. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 243.


НЕМЦЕВ
Николай Александрович

(26.01.1924 – 05.01.2008)

Педагог, краевед, литератор.

Родился Николай Немцев в селе Нижнее Гурово Щигровского уезда Курской губернии (позже – Советского района Курской области). Был первым ребенком в многодетной семье крестьян-середняков.
В 1930 году за отказ вступления в колхоз, хозяйство было «записано» зажиточным, а семья Немцевых раскулачена. Не успела схлынуть волна массовых репрессий, связанных с принудительной коллективизацией, как накатила новая, еще более страшная волна сталинских репрессий 1937-1939 годов. С третьего на  четвертое  ноября 1937 года был арестован отец – Александр Тимофеевич, бывший боец Красной Армии, четыре года воевавший за Советскую власть. Он был осужден к 10 годам заключения без права переписки. В начале 1938 года под арест попала и мать, но через два месяца ее освободили.
До войны Николай Немцев закончил семь классов в своем родном селе, а восьмой и девятый классы – в поселке Кшенском.  Некоторое время работал в колхозе. А в 1940 году он поступил в Курский педагогический институт. Но с ноября 1940 года за обучение в институте надо было платить – 300 рублей в год, – таких денег в семье не было, и Николай покинул институт.   
Когда началась Великая Отечественная война, Николай Немцев еще не достиг призывного возраста, поэтому в Красную Армию призван не был и оказался под немецко-фашистской оккупацией. Вместе с матерью и младшими братьями и сестрами вдоволь хлебнул и холода, и холода, и страха расправы – немцы и их прислужники полицаи карали за малейшее неповиновение.
В действующую армию Николая Александровича призвали в феврале 1943 года, сразу после освобождения Советского района от немецких захватчиков. В период Курской битвы служил рядовым бойцом в составе 1007-го полка 46-й легкоартиллерийской бригады 12-ой артдивизии прорыва Резерва Верховного Главнокомандования. При форсировании Днепра связист Николай Немцев был тяжело ранен, долго лечился в госпитале.
В августе 1944 года он уже в родных местах, в родном селе. Однако вскоре. переехал в деревню Кирилловку Михайлоаннеского сельсовета. Стал работать учителем истории в школе и заочно учиться в учительском институте, а потом – и в Курском пединституте.
Тридцать три года Николай Александрович посвятил педагогической деятельности. Из них двадцать лет на посту директора Михайлоанненской средней школы.
Параллельно с педагогической деятельностью занимался краеведческой и поисковой, работал над своими фронтовыми записями. Время от времени публиковался в районной и областных газетах.
В 1957 году в Курске вышел первый послевоенный коллективного сборника курских авторов для детей «Радуга». Он представляла собой прекрасную книгу (160 страниц) в твердой цветной обложке, изданную тиражом в 15 тысяч экземпляров на белой мелованной бумаге с хорошими черно-белыми иллюстрациями. В нем рассказы журналиста «Молодой гвардии» и начинающего прозаика Евгения Носова – «Радуга», «Таинственный музыкант» и «Зимородок», главы из повестей писателей Михаила Колосова и Михаила Горбовцева, стихи Фазиля Искандера, Егора Полянского, Никиты Истомина, Юрия Лебедева и еще произведения доброго десятка курян. Дебютировал в сборнике и педагог из Солнцевского района Николай Немцов, предоставивший рассказ «В ливень».
Второй выпуск сборника «Радуга» увидел свет в Курском книжном издательстве в 1959 году, когда в Курске уже около года действовала писательская организация. В этом выпуске «Радуги» был новый рассказ Николая Немцева – «Путешествие на тот берег».
Возможно, сотрудничество Николая Немцова с курскими писателями и Курским книжным издательством и дальше бы продолжилось, но наступил печальный для курского литературного сообщества 1965 год – и по решению из Москвы областного книжного издательства не стало, оно было ликвидировано в связи с оптимизацией издательской отрасли. Наступила черная полоса в литературной жизни и деятельности соловьиного края.
Впрочем, краеведческая и поисковая деятельность так увлекла педагога Николая Александровича Немцева, что он не только неоднократно побывал в Государственном архиве Курской области, но и объездил архивы Москвы, Ленинграда, Подольска, Орла, Воронежа, Липецка. Результатом этого стало создание им в 80-х годах музеев в колхозах «Родина» и «Восход», а также Кшенского районного краеведческого музея. Параллельно с этим шла активная работа над рукописями будущих книг: «719-й ночной бомбардировочный», «Земля Кшенская», «Фронтовые были». Они увидят свет уже в новом тысячелетии.
В войну Николай Александрович Немцев, как сообщают некоторые биографы, не награждался по политическим причинам; по этим же причинам, у него были трудности с вступлением в комсомол и партию. Но после войны политическое давление ослабло, и он не только стал членом КПСС – директору школы без этого никак, – но и был награжден орденом Отечественной войны первой степени, медалью «За отвагу», юбилейными медалями, в том числе и орденом Дружбы в связи с 50-летием Курской битвы (1993).
Трудно сказать, как воспринял Николай Александрович, будучи пенсионером и директором районного краеведческого музея, горбачевскую перестройку – многие в нее поначалу поверили, ибо жаждали перемен к лучшему. Но развал СССР, за который он сражался и проливал кровь, был трагически-болезненным. Ведь под напором лжереформаторов и лжедемократов рушились не только государственные устои, но и предавались поруганию защитники Отечества, в том числе и ветераны Великой Отечественной войны.
Обида и гнев наполняли сердца честных людей, в том числе и курян-фронтовиков, не желавших мириться с враньем и поруганием Отечества. Многие из них  взялись за перо, чтобы сказать правдивое слово о войне и о своем поколении. Плечом к плечу с боевыми товарищами-фронтовиками был и Николай Немцев.
Как говорилось выше, у него уже имелись рукописи, которые требовали литературной огранки и публикации. И вот в 2003 году, когда Россия начала подниматься с колен, на которые была поставлена псевдодемократом Ельциным и его присными,  в Курске, в городской типографии, он печатает небольшой сборник очерков о боевом пути летчиков бомбардировочного полка, базировавшегося в Кшени. Так обрела жизнь его первая книжка под названием «719-й ночной бомбардировочный», над которой он работал не менее 10 лет.
В этом же году в Курской городской типографии вышла и другая книга Николая Немцева – «Земля кшенская». На этот раз книга в твердом переплете и большого формата, который иногда называют «подарочным». Есть портрет автора и иллюстрации. Текстовой объем книги – 424 страницы. Тираж – 800 экземпляров. По прежним советским меркам – небольшой. Но и его хватило, чтобы отправить полторы дюжины экземпляров в Москву в Государственную библиотеку.
Эта книга не просто очерковая монография, а огромный научно-популярный труд, состоящий из 53 глав-разделов, в свою очередь делящихся на подразделы и главки, вступительной статьи члена Союза журналистов России Е. Кузичевой «Верность себе и истории» и авторского предисловия, которым мог бы гордиться любой научный коллектив.
В 2007 году в Курске, в Издательском доме «Славянка», увидела свет третья книга Н.А. Немцова – «Фронтовые были». Она небольшая, «карманного» формата – такие хорошо брать в дорогу и путешествия. В ней 110 страниц текста и иллюстраций под твердой обложкой. Тираж – 1200 экземпляров. А содержанием являются автобиографические очерки – «Прошусь в авиацию», «Призыв», «В часть», «Солдатами становятся не сразу», «Баня», «Дневник», «На безымянной высоте», «Выжить помогали песни», «Письма» и другие, – подробно рассказывающие о предвоенной жизни и солдатской судьбе автора. 
Когда Николая Александровича Немцева уже не стало, в 2008 году в Издательском доме «Славянка» вышел коллективный сборник «Страницы, опалённые войной». В этом сборнике произведения десяти курских авторов-фронтовиков. Николай Александрович представлен очерком «Солнце во мраке», в котором повествует о первых днях боев на Курской дуге.
Вот как в его воспоминаниях выглядит начало Курской битвы: «Показалось солнце. Серебром заблестела роса, всеми оттенками радуги заулыбались цветы на непаханом поле, запели птицы, а голубое небо казалось бесконечно высоким. Все предвещало погожий день, что очень радовало нас – отогреемся, обсушимся.
Когда солнце поднялось на длину телеграфного столба, на высоте начали рваться снаряды и мины. Одновременно с этим с запада показались две группы самолетов…»
Эти строки приведены в качестве примера художественного языка очерков Немцева.
Умер Николай Александрович Немцев  5  января 2008 года, немного не дожив до своего восьмидесятичетырехлетия. Похоронен в родной земле, которую он защищал в годы военного лихолетья, а затем воспевал в своих произведениях.
Благодаря стараниям и подвижнической деятельности краеведа и писателя Ю.А. Бугрова имя Н.А. Немцева внесено в Большую Курскую энциклопедию и в книгу «Литературные хроники Курского края». Однако этого все же мало. Землякам Николая Немцева из Советского района стоит побеспокоиться о том, чтобы память о нем была и шире и ярче. Только за краеведческий труд «Земля кшенская», увековечивший в истории сотни имен кшенцев, автор достоин бесконечной благодарности и почитания. К тому же, литераторов в районе не так уж и много, так чего же отдавать Немцева беспамятству и забвению.

Лит.: Бугров Ю. Немцев Николай Александрович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 298; Интернет.
Пахомов Н. Воин, педагог, краевед [Текст] / Н. Пахомов // Забытые имена. – Курск: ИД «Славянка», 2019. – С. 158-169.
Пахомов Н., Домашева М. Немцев Николай Александрович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. третья. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 70.
Из истории Щигровского края. Библиографический указатель-справочник // МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека» – Щигры, 2013. – 67 с.; /Интернет./


СНЕГИРЕВ
Василий Афанасьевич

(13.07.1926 – 20.03.2016)

Педагог, прозаик, поэт.

Родился Василий Афанасьевич Снегирёв в селе Ивановке Щигровского уезда Курской губернии в многодетной крестьянской семье.
С ранних детских лет приучался родителями к труду: то за младшими братьями и сестрами присмотреть, то отцу во дворе дома по хозяйству помочь – забор подправить, хлев почистить, сено или топливо прибрать, то матери в прополке огорода подсобить. В деревенской жизни работы на каждый день хватает.
До войны окончил 7 классов. Учился хорошо и в общественной жизни школы участвовал, особенно в самодеятельности. А еще любил читать. И не только те произведения, что надо было по школьной программе прочесть, но и многие другие книжки, что попадались на глаза. Благо, что, кроме школьной библиотеки, была еще сельская, размещавшаяся в только что построенном большом и светлом клубе.
Учась в школе, в старших классах (в 13 лет) пробовал писать стихи. А в конце 30-х годов стал публиковаться в районной газете «Коммунар». Родители качали головами – было удивительно, – но не мешали.
После окончания школы, как и все его ивановские свестники, стал работать в местном колхозе по нарядам.
Когда началась Великая Отечественная война, Василию Снегиреву было только 17 лет, поэтому в Красную Армию его не призвали. Пришлось остаться в селе и пережить немецко-фашистскую оккупацию, длившуюся с осени 1941 по февраль 1943 года. Позже время оккупации – время страха, голода, холода, и… сопротивления – Василий Афанасьевич опишет в своих пронзительно-правдивых рассказах «Русский дух», «Война пришла в село», «Оккупанты заигрывают», «Побег», «Поединок» и других.
В апреле 1943 года, буквально через два месяца после освобождения от немецких войск Щигровского района, Василий Снегирев добровольцем ушёл в армию. И, как пишут его немногочисленные биографы, был определён в 95-й артиллерийский полк 14-й запасной дивизии города Чебоксары, а в скором времени оттуда был направлен в 8-й отдельный полк аэростатов заграждения Московской зоны ПВО, входивший в состав 309-й авиадивизии действующей армии. Здесь был принят в комсомол.
С января 1944 года Василий Афанасьевич, проявивший себя как умелый и инициативный боец, был назначен командиром отделения 515-го зенитно-артиллерийского полка Западного фронта. С боями дошел до Варшавы. Потом была Пруссия – многовековой оплот немецкой военщины. В феврале 1945 года под Кенигсбергом был контужен. Подлечившись в одном из военно-полевых госпиталей, возвратился в строй.
После войны служил в рядах Советской Армии до 1950 года. Демобилизовался в звании старшего лейтенанта. Награждён орденом Отечественной войны, медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией» и другими.
Возвратившись в родное село, в связи с нехваткой педагогических кадров, работал учителем в школе-семилетке. Заочно окончил Курский педагогический институт и после этого на педагогическом поприще трудился до 1966 года заместителем директора школы по учебно-воспитательной части.
С 1966 года дальнейшая жизнь и трудовая деятельность Василия Афанасьевича была связана с курской милицией и старинным городом Щигры. И теперь жизнь города и Щигровского района, их развитие и обустройство происходили на его глазах.
Если в 1926 году (в год рождения В.А. Снегорева) по данным Всесоюзной переписи в укрупненном Щигровском уезде насчитывалось 3 городских и 727 сельских поселений, а общая численность населения составляла 276 209 человек и имелся Щигровский механический завод, то к середине 60-х годов все изменилось. Район значительно сократился в размерах и по числу населения. Например, по первой послевоенной переписи населения в 1959 году в городе Щигры числилось 11,1 тыс. человек. Но укрупнения и разукрупнения района продолжались и в 1963, и в 1964, и в 1966 годах.
Так, в 1963 году, в соответствии с указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1963 года районы Курской области были укрупнены. К Щигровскому районы были присоединены Тимский и Черемисиновский районы. Но уже в марте 1964 года был восстановлен Тимский район, и в Щигровском районе осталось 24 сельсовета. С 1964 по 1967 год в административно-территориальном делении Щигровского района происходили незначительные изменения, связанные с переименованием, объединением и упразднением некоторых населённых пунктов и сельсоветов. Например, указом Президиума Верховного совета РСФСР от 30 декабря 1966 года и решением Курского облисполкома от 2 января 1967 года был восстановлен Черемисиновский район. После этого на территории Щигровского района осталось 12 сельсоветов. Но уже на 1 января 1968 года на территории Щигровского района находилось 15 сельсоветов и 188 населённых пунктов.
В 1970 году в Щиграх проживало более 17 тыс. человек. В это время в городе действовало несколько промышленных предприятий, в том числе завод геологоразведочного оборудования «Геомаш». На территории города находились несколько школ и детских садов, Дом культуры, два музея, магазины, районная больница, аптеки и другие учреждения административного, общественного и социального назначения.
Если же вести речь о Щигровском районе, то в шестидесятые годы, по разным данным, действовало 4 центральных и 14 сельских домов культуры, а также 4 клуба досуги и 3 сельских клуба. Население района обслуживают 25 библиотек. В Щигровском районе работало 16 средних и 3 начальных общеобразовательных школы, имелось шесть врачебных амбулаторий, а также центральная районная больница на 280 коек.
Несколько лет бывший фронтовик и педагог В.А. Снегирев работал в инспекции по делам несовершеннолетних Щигровского РОВД, затем на руководящих должностях этого райотдела. Вышел в отставку в звании подполковника милиции.
Профилактика детской преступности требовала информации населения о состоянии борьбы с этим видом правонарушений. Начал писать статьи, заметки в местную газету. Через какое-то время к данной тематике добавилась военная тема – воспоминания о сражениях, в которых принимал участие.
В результате – информационно-публицистическое дело переросло в литературное творчество. Печатался в районной и областных газетах, в газете «Сельская жизнь», в журнале «Агитатор», коллективном сборнике «Щигровские встречи». Так, в газете «Курская правда» 2 мая 1985 года было опубликовано его стихотворение «Пою о Щиграх», а 18 сентября 1986 года – рассказ «Вовкин «Москвич».
Будучи членом КПСС, Василий Снегирев, как и многие граждане СССР, с надеждой на лучшие перемены в жизни страны встретил начало горбачевской перестройки середины восьмидесятых годов. Но вскоре убедился, что перестройка – всего лишь пустая болтовня генсека М.С. Горбачева, его ближайшего окружения – и никакого реального дела. Разочаровался и в Горбачеве, и в его политике, и в его правлении. Но еще больше разочарование постигло Василия Афанасьевича, когда псевдокоммунисты и псевдодемократы Ельцин, Кравчук и Шушкевич, наплевав на волю народов братских славянских республик, ратовавших на референдуме в марте 1991 года за сохранение Советского Союза, в декабре этого же года преступно денонсировали СССР.
Больно было смотреть, как в новой России, вставшей «на рельсы рыночных отношений», все, созданное трудом довоенных и послевоенных поколений рабочих и колхозников, растаскивается и разворовывается выползшими из темных щелей «бизнесменами»-хапугами. И, главное, их не тронь – рынок ведь, частная собственность…
Покинув ряды щигровской милиции и находясь на пенсии, Василий Афанасьевич с большей энергией предался литературному творчеству. И в 1995 году в Курске издал свой первый персональный сборник рассказов «Незатухающая боль», основой которого были уже прошедшие обкатку в газетах рассказы  и очерки «Русский дух», «Война пришла в село», «Преодолевая страх», «Неожиданная встреча», «Вовкин «Москвич», «Кусок хлеба», «Побег», «Незатухающая боль» и другие. И хотя книжечка была в мягкой обложке и имела около сотни страниц, однако ее тираж был приличным – 500 экземпляров.
В этом же году в Киеве Василий Афанасьевич издает небольшим тиражом 64-страничный персональный сборник стихотворений «Ой, сторонушка родная…», а в журнале «Ветеран» (№ 40) публикует рассказ «Неутихающая боль» и подборку стихотворений.
(Надо полагать, что обе книжки автор издал на собственные пенсионные деньги, изымая их из небольшого семейного бюджета, когда в стране галопировала невиданная многие десятилетия инфляция. Российские власти средства на издание литературы не выделяли.)
Появление персональных книжек В.А. Снегирева привлекло внимание к персоне автора и его творчеству как местных журналистов и литераторов Владимира Никитовича Конорева и Алексея Ивановича Тимонова, так и курских писателей, в том числе Владимира Павловича Деткова – ответственного секретаря Курской писательской организации и учредителя малого издательского предприятия «Крона» (с 1992 года).
То ли по инициативе В.П. Деткова, то ли по инициативе самих щигровцев, но в 1996 году в Щиграх выходит небольшой сборничек (40 страниц) «Щигровские встречи». Василий Снегирев в нем представлен стихами «Песня о Щиграх», «Моя деревня», «Весеннее», «Природа мать», «Наши дети» и другими.
С появлением в 1999 году в Курской области оппозиционной ельцинскому режиму газеты «Голос народа», Василий Снегирев, в отличие от либерально настроенной части российской интеллигенции, предавшей слово патриотизм остракизму и поношению, прежних взглядов не изменил, и будучи истинным патриотом страны, стал регулярно публиковаться в ней. Появление газеты совпало с празднованием 200-летия со дня рождения поэта А.С. Пушкина, поэтому в нескольких номерах «Голоса народа» прошли произведения Снегирева, посвященные нашему гению, – «Пушкину», «Храните Русь», «Наш Пушкин», «Великий Пушкин».
Кроме того, в 1999 году щигровский самобытный поэт стал лауреатом конкурса текстов песен о городе Щигры. Его стихотворение «Пою о Щиграх» было положено на музыку и стало гимном города.
В 2008 году с подачи директора издательского дома «Славянка», журналиста и писателя-прозаика Николая Ивановича Гребнева, Василий Афанасьевич стал соавтором сборников «Страницы, опаленные войной», представив для сборника рассказ «Полушалок с красными розами» из печальной хроники оккупации Щигровского района.
Как всякий настоящий творческий человек, Василий Афанасьевич почивать на достигнутых успехах, несмотря на возраст, а ему перевалило за 82 года, не собирался. Уже в 2009 году в Нижнем Новгороде тиражом в 250 экземпляров он издал 230-страничную книгу своих избранных произведений в прозе и в стихах – «Живите и славьтесь, родные Щигры».
Летом 2010 года Василий Снегирев вместе с другими литераторами-фронтовиками Н.И. Коняевым из Конышевки, Н.А. Гальчуном из Курчатовского района, П.А. Михиным, С.И. Чернышевым и В.С. Барышевым из Курска стал почётным членом Союза курских литераторов. (Союз курских литераторов был учрежден по инициативе председателя Курской региональной общественной организации Союза писателей России (КРОО СПР) Николая Ивановича Гребнева в 2010 году.)
В дипломе, врученном в торжественной обстановке при стечении большого числа курян в Литературном музее Василию Снегиреву Н.И. Гребневым по случаю присвоения звания «Почетный литератор Курской области», отмечено: «Писателю-ветерану Великой Отечественной войны за особый вклад в развитие художественной литературы, воспевающей подвиг защитников Отечества, за воспитание у молодёжи уважения к истории и культуре родного края».
А еще в этом же году Василий Афанасьевич вновь поучаствовал в издании второго сборника литераторов-фронтовиков «…И штык сменили на перо», посвященного 65-й годовщине Великой Победы.
После этого вновь одна за другой пошли его персональные книги. Всего, по данным интернетстатей, В.А. Снегирев издал более 10 сборников прозы и поэзии. Достойное место в этом творческом багаже писателя-фронтовика занимает книга «Незатухающая боль», изданная в 2015 году к 70-летию Великой Победы в Курске (ИД «Славянка»).
Творчество В.А. Снегирева отличается высоким патриотизмом, любовью к родной земле и Родине, к людям труда и несет в себе большой воспитательный потенциал, основанный на героическом прошлом нашего народы.
Похоронен Василий Афанасьевич Снегирев в Щиграх. На одном с ним кладбище находятся могилы его коллег по перу, членов Союза писателей России Владимира Никитовича Конорева (1939–2014) и Алексей Иванович Тимонова (1945–2016).
И Снегирев, и его более именитые коллеги, ставшие членами Союза писателей России в XXI веке, в какой-то мере являлись продолжателями литературного дела, начатого Егором Аладьиным, Дмитрием Абельдяевым и братьями Марковыми в далеком уже XIX веке.
Остается надеяться, что жители Щигров сумеют сохранить память о своих писателях-земляках советского и постсоветского времени, как они сохранили ее об их предшественниках.

Лит.: Бугров Ю. Снегирев Василий Афанасьевич / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 347; Интернет.
Из истории Щигровского края. Библиографический указатель-справочник // МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека» – Щигры, 2013. – 67 с.; /Интернет./
Пахомов Н., Домашева М. Союз курских литераторов. КРО СПР во 2-м десятилетии XXI века [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Вехи пути. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2019. – С. 272.
Пахомов Н. Снегирев Василий Афанасьевич // Курские правоохранители в литературе. – Курск, 2021. – С. 124-132.


БОЧЕНКОВ
Лев Николаевич

(09.04.1933 – 09.07.2017)

Поэт, публицист.
Член Союза писателей России с 2004 года.

Родился Лев Боченков в Орле в семье лесоводов. Но вскоре его родителей перевели по службе в Курскую область. Семья Боченковых стала жить в городе Щигры, недалеко от железнодорожного вокзала.
После этого вся дальнейшая жизнь Льва Боченкова была связана с соловьиным краем. Здесь восьмилетним мальчиком он встретил войну и немецкую оккупацию, познал голод и холод.
Как установили компетентные органы, за время оккупации гитлеровцы уничтожили в Щигровском районе более 600 человек, около тысяч жителей угнали в Германию. На территории Пригородненской школы гитлеровцы устроили концлагерь, где за колючей проволокой томились сотни военнопленных и жителей Курской и Воронежской областей. Их морили голодом, всячески издевались, убивали прямо во дворе. Одним из мест массовых убийств советских людей стала 5-я шахта фосрудника. Обреченных на смерть гитлеровцы привозили на закрытых машинах к шахтному стволу, и тишину рудничного поселка разрывали автоматные очереди. Убитых и раненых сбрасывали в 32-метровый ствол шахты. Он стал братской могилой для многих десятков людей, в том числе и жителей Щигровского района.
Как установили краеведы, фашистские оккупанты сравняли с землей целый ряд населенных пунктов, в том числе село Курская Ольховатка, хутор Березовый, окраину Сныткино и другие. Они разрушили все больницы, сожгли хозяйственные постройки в колхозах, здание Щигровского педагогического техникума, вывели из строя объекты коммунального хозяйства, вывезли в Германию большое количество скота, зерна и других сельхозпродуктов. Сотни жителей умерли во время оккупации от голода и болезней.
Но, несмотря на грозившую всем опасность, вместе с другими щигровскими мальчишками в меру возрастных возможностей и сил Лев Боченков помогал партизанам, действовавшим на территории района..
В начале февраля 1943 года войска 60-й армии Воронежского фронта – 121-я, 132-я, 322-я стрелковые дивизии и приданные им части, – круша сопротивление врага, прорвали оборону и перешли в наступление. И к исходу дня 4 февраля 1943 года освободили Щигры и всю территорию Щигровского района.
После освобождения Курской области от фашистов десятилетний Лева Боченков пошел учиться в школу. А в 1957 году окончил Курский пединститут. Некоторое время работал в сельской школе учителем, но затем переехал в Курск. И на протяжении 20 лет был редактором заводской (РТИ) многотиражки «Вперед». При редакции этой газете организовал литературное объединение, в которое входили рабочие и инженерно-технический персонал завода, как, например, поэты Л. Мнушкин, Н. Шитиков, А. Шитиков.
Завод резиновый технических изделий в пятидесятые и шестидесятые годы активно строился и расширялся. Инженерные и рабочие кадры постоянно повышали свой профессиональный уровень. Между производствами велось социалистическое соревнование. В почете были культурные и спортивные мероприятия. И обо всем этом надо было дать своевременную информацию. Поэтому Лев Николаевич в редакторском кабинете не отсиживался, постоянно находился в гуще самых важных производственных и культурно-массовых событий. Не забывал следить и за уровнем жизни большого коллектива резинщиков, за строительством на их поселке новых жилых домов, магазинов, клубов, прокатных пунктов, Дворца культуры, поликлиники.
Активная журналистская деятельность привела к тому, что в начале семидесятых годов он был принят в  Союз журналистов СССР.
Кроме газеты «Вперед», в которой публиковал не только очерки, статьи и заметки, но и стихи, рассказы и фельетоны, с литературно-художественными произведениями печатался в областных и всесоюзных изданиях – «Молодая гвардия», «Курская правда», «Литературная газета», «Известия», «Советская Россия», «Огонёк», «Подъём», «Литература в школе», «Берегиня», «Толока». Подборки его стихов выходили также в коллективных сборниках «Моя первая песня», «Тропа», «Про тебя, родная область», «Слово о бойце».
Произведения Л. Боченкова имели широкую тематическую палитру, отличались неподдельной искренностью, патриотичностью и высокой гражданской позицией автора.
Литературная деятельность свела Льва Боченкова с писателями Курска Е.И. Носовым, М.М. Колосовым, Н.Ю. Корнеевым, М.Н. Еськовым, Ю.П. Першиным, В.П. Детковым, А.Ф. Шитиковым и многими другими, произведения которых он систематически помещал на страницах заводской многотиражки. Печатал он и стихи начинающих поэтов, открывая им путь в большую литературу. Мало того, что печатал, удовлетворяя творческое самолюбие авторов, еще и выплачивал небольшие гонорары. Ныне такого в провинциальном Курске и в помине нет. Но и известные курские писатели внимательно следили за литературной деятельностью журналиста Л.Н. Боченкова. И в 2004 году он, будучи уже пенсионером, был принят в Союз писателей России.
Лев Николаевич Боченков – автор книг «Яблоня», «Иду по стерне», «Шуми, мой лес», «На острие тревог», «Избранное», «У вечного огня».
Лауреат творческих конкурсов имени А.С. Пушкина и К.Д. Воробьева.
Награжден орденом «Знак Почета», медалями.
Умер Лев Николаевич Боченков 9 июля 2017 года в возрасте 84 лет и похоронен в Курске на Южном кладбище.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 4. – Курск, 2006. – С. 14.
Боченков Лев Николаевич [Текст] // Писатели Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2007. – С. 57-60.
Боченков Лев Николаевич // Писатели. Библиография. – Курск: Издательский дом «Славянка, 2018. – С. 34.
Бугров Ю. Боченков Лев Николаевич / Ю. Бугров. Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. –  С. 156; Интернет.
Из истории Щигровского края. Библиографический указатель-справочник // МКРУК «Щигровская Межпосленческая районная библиотека» – Щигры, 2013. – 67 с.; /Интернет./
Пахомов Н., Домашева М. В лихолетье девяностых и нулевых [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Вехи пути. – Курск: ИД «Славянка», 2019. – С. 230-231.
Пахомов Н., Домашева М. Боченков Лев Николаевич [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. пятая. Члены Союза писателей СССР, России. Краткий биобиблиографический справочник. – Курск, 2020. – С. 130.


ИСАКОВ
Пётр Николаевич

(20.03.1937 – 23.06.2023)

Поэт, прозаик, переводчик, публицист, драматург.
Член Союза писателей России с 2008 года.

Родился Петр Исаков в селе Вышняя Озерна Щигровского района Курской области в бедной крестьянской семье.
Когда крестьянскому сыну исполнилось 4 года, началась Великая Отечественная война. Его отец был призван в Красную Армию и, как отцы многих его ровесников, погиб в сражениях с врагом. Заботы о мальчишке легли на плечи матери.
Самому же будущему писателю в раннем детстве довелось пережил фашистскую оккупацию – холод, голод, страх, а позже – послевоенную нищету, долгие годы не покидавшую сельских жителей. Тем не менее окончил с похвальной грамотой местную школу-семилетку в 1952 году, затем – Константиновский (в Донецкой области) стекольный техникум по специальности техник-строитель.
В 1956-1958 годах прошел срочную службу в рядах Советской Армии в Подмосковье. А с 1958 по 1960 год, обнаружив у себя способности к иностранным языкам, учился в военном училище переводчиков в Ленинграде. В это же время женился на односельчанке Клавдии Рукавициной. Но воинская служба продолжалась. Поэтому практику проходил офицером-переводчиком в Группе советских войск в Германии и заочно обучался в 1-м Всесоюзном институте иностранных языков в Москве.
По завершению учебы вышел военным переводчиком, профессионально владевшим украинским, немецким и английскими языками. Но воинская служба не сложилась – и П.Н. Исаков вышел в запас.
С 1962 по 1968 год жил с семьей в Белгородской области. В 1969 году уехал на Украину в город Жданов (теперь Мариуполь), где трудился мастером, прорабом в УКСе металлургического комбината имени Ильича.
В 1973-1997 годах – начальник отдела научно-технической информации на Михайловском ГОКе. С 1997 по 2011 год – директор музея трудовой славы во Дворце культуры МГОКа.
Что же касается литературной деятельности Петра Николаевича Исакова, то первые увлечения сочинительством стихов проявились еще в начальных классах, а в 15 лет, когда учился в техникуме, дебютировал стихотворением в константиновской городской газете. На Курщине первое его стихотворение «Гроза в поле» было опубликовано в «Курской правде» в июле 1969 года. И в этом же году другое стихотворение «Чувство долга» было напечатано в «Молодой гвардии». Так был дан старт его поэтическому творчеству на Курской земле.
Во второй половине 1970-х годов, после того, как семья Петра Николаевича обосновалась в Железногорске, его произведения  – стихи, поэмы, рассказы, публицистические статьи и очерки, этюды, отрывки из повестей и романов, переводы – с завидным постоянством появляются на страницах железногорской, курской, орловской газетной продукции.
 В 1985 году в Воронеже (ЦЧКИ) вышел первый сборник П.Н. Исакова (в соавторстве с А.И. Дреминым) «Михайловский ГОК: Курсом технического прогресса». В нем было всего 79 страниц, и тираж его был невелик. Но это было начало персональным книгам писателя. Вскоре последовали сборник «Курская руда» (в соавторстве с А. Дреминым) (1991), сборник повестей и рассказов «Горняцкие были» (1992), роман «Горняки» (1994), пьеса «Встреча на Рейне» (1995), поэма и стихи «Поездка на Украину» (1996), сборник стихов «Край заповедный», изданный в соавторстве с В.П. Исаковым (1998), сборник очерков «Грани таланта» (1999), документальная повесть «Большая руда Москальца» (Орел, 1999), сборник стихотворений «Марьинские парки» (Орел, 2000), «Карта археолога Самоквасова, или Одиссея Славика и его отца» (Орел, 2002), документальная повесть «Выбираю карьеру» (2005), очерк «Лыжня Абрамова» (2005), автобиографическая повесть «Книга детства моего» (Железногорск, 2005), сборник стихов «На Марьинской волне» (Орел, 2005), пьесы «Во глубине России» (2006), сборник стихов «Крепость над Бугом» (2006), «Карта археолога Самоквасова заговорила…» (2007), сборник прозы, поэзии, драматургии «Избранное» (Орел, 2007), сборник стихов «Там, где шумят Моквы дубравы…» (2007), сборник публицистических работ в соавторстве с И. Деревянченко «Железная «Атлантида» (2008),
Параллельно с изданием персональных книг П.Н. Исаков продолжает публиковаться в таких изданяз, как «Курская правда», «Ударный фронт», «Курская руда», «Железногорские новости», «Семейный очаг», «Жизнь района», «Эхо недели», «Советская Россия», «Железногорская панорама», а также в журналах, альманахах, коллективных сборниках: «Клуб» (М., 2001), «Рудный Парнас» (Орел, 2001), «Железногорские мотивы» (Орел, 2002), «Рыльское Присеймье» (2004), «МИГ» (Орел, 2004),  «Большая руда соловьиного края» (М., 2007), «Междуречье» (2007),  «Славянские колокола», «Автограф» (2008),
Активная журналистская и литературная  деятельность привела к тому, что в 2000 году Петр Николаевич Исаков был принят в Союз журналистов России, а в 2008 году стал членом Союза писателей России.
Но наличие профессиональных удостоверений лишь активизировала его творческую деятельность. Из-под его пера выходят поэма «Черняховский» (2009), поэма «Певец свободы» (2009), сборник стихов и поэм «Золотая свадьба» (2009), сборник стихов и поэм «Тополя» (2010), автобиографическая повесть «На заре туманной юности…» (2010), автобиографическая повесть «Выхожу один я на дорогу…» (2011), «13 поэм» (2011), поэма «Красное знамя Кривого Рога» (2012), сборник стихов в соавторстве с К.П. Исаковой «Откровения» (2013), сборник стихов, пьес, повестей «Под сенью музы Фета» (2015), сборник стихов. рассказов, пьес, переводов «Юбилейные россыпи» (2017).
Одновременно с этим продолжается его активное сотрудничество с газетами и литературными альманахами и  Курской области. Его произведения публикуются в коллективных сборниках«Природа и человек (Свет)», «Природа и человек. 21 век» (М., 2011), «Просторы Железногорья» (2012), «Порубежье» (Курск, 2014), «Современная поэзия и проза Соловьиного края» (2014), «Сопричастность» (Курск, 2014), «Нёман» (Минск, 2015) и другие. 
Как видно из перечня книг писателя, его жанровая палитра весьма широка и разнообразна. Не менее разнообразна тематика произведений, как поэтических, так и прозаических, но все-таки главное место здесь занимает тема  КМА, Михайловского ГОКа, города Железногорска и его людей-тружеников. Близка автору тема собственного детства, юности, трудовой деятельности, где никак не миновать темы войны и послевоенного мироустройства. Важной особенностью всех произведений Петра Николаевича является его вера в добро, в созидательное начало нашего бытия, в бескорыстную дружбу и взаимовыручку, в коллективизм. И, конечно, все произведения наполнены любовью к родному краю, к Родине, настоящим патриотизмом.
О творчестве Петра Николаевича в разное время писали журналисты и писатели, в том числе Г. Александров – руководитель литературного объединения в Железногорске и издатель альманаха «Автограф», В. Арбузов, Ю. Бугров – известный в Курской области краевед, писатель и литературовед, А. Зуев, Т. Грива, В. Козлов, В. Петров и  В. Бессарабов. 
Петр Исаков – победитель областного литературного конкурса им. А. Фета (2016). В год шестидесятилетия Курской писательской организации награжден юбилейной медалью «75 лет Курской битве» (2018).
23 июня 2023 года удивительного человека, поэта, прозаика, драматурга не стало. Похоронен в городе Железногорске.
Но память о нем и его литературное наследие крепко хранят железногорские коллеги по перу и сотрудники городских библиотек.

Лит.: Бугров Ю. Исаков Петр Николаевич / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 224; Интернет.
Исаков Петр Николаевич // Писатели. Библиография. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2018. – С. 45.
Козлов В.П. Исаков Петр Николаевич / В.П. Козлов // Железногорские литераторы: биобиблиографический справочник в 2-х частях. Ч. 1. – Курск, 2017. – С. 99-110.
Пахомов Н., Домашева М. В лихолетье девяностых и нулевых [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Вехи пути. – Курск: ИД «Славянка», 2019. – С. 288.
Пахомов Н., Домашева М. Исаков Петр Николаевич [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. пятая. Члены Союза писателей СССР, России. Краткий биобиблиографический справочник. – Курск, 2020. – С. 169-172.


ИСАКОВА
Клавдия Петровна

(род. 15.10.1938)

Журналист. Поэт, прозаик.

Родилась Клавдия Петровна Исакова (в девичестве Рукавицына) в селе Вышняя Озёрна Щигровского района Курской области, в том самом селе, где годом ранее родился Петр Исаков, ее будущий муж.
Детство Клавдии Рукавицыной, как и всех ее сверстников Курского края, выпало на тяжёлое время немецкой оккупации и послевоенной разрухи.
Сельскую семилетку Клавдия Исакова окончила с похвальной грамотой, с хорошими оценками – среднюю школу в Щиграх и  Обоянский библиотечный техникум. Заочно оканчивает литфак Белгородского пединститута.
С мужем – военным переводчиком и писателем П.Н. Исаковым жила в Германии, затем на Белгородчине и в Донбассе (1969-1973). С 1973 года в Железногорске.
Как большинство жен офицеров, работала там, где имелась возможность работать, часто не по профилю полученного образования –  библиотекарем, воспитателем в детском саду. И только с переездом в Железногорск трудилась уже учителем русского языка и литературы в железногорских школах и профтехучилище. Заслужила звание отличника народного просвещения РСФСР.
В поэтическое слово влюблена с детства. Впервые её стихи появились в Ждановской городской газете «Приазовский край», а с 2006 года ее  произведения регулярно выходят в железногорской печати – «Жизнь района», «Курская руда», «Железногорские новости», «Эхо недели», «Железногорская панорама», в сборнике «Сопричастность».
Она – член Союза журналистов России, автор пяти книг стихотворений и прозы: «Так это было…» (2006), «Я утро с радостью встречаю…» (2009), «Золотая свадьба: поэмы, стихи»  (2009), «Счастье: стихи и проза» (2010), «Откровения» (2013).
При этом несколько сборников, как, например, сборник стихотворений «Откровение», были изданы в соавторстве с П.Н. Исаковым, что, естественно, облегчало денежные затраты. Ведь в современной так называемой рыночной России литература, как некогда церковь, отделена от государства, и провинциальным авторам в большинстве случаев издавать книги приходится на свои средства.

Лит.: Козлов В.П. Исакова Клавдия Петровна / В.П. Козлов // Железногорские литераторы: биобиблиографический справочник в 2-х частях. Ч. 1. – Курск, 2017. – С. 97-99.
Пахомов Н., Домашева М. Исакова Клавдия Петровна [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. вторая. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 232-233.



КОНОРЕВ
Владимир Никитович

(25.06.1939 – 30.09.2014)

Поэт, прозаик.
Член Союза писателей России с 1993 года.

Родился Владимир Конорев в деревне Красавка Поныровского района курской области.
Детские годы пришлись на годы военного лихолетья, а это значит, что на его долю выпала немецкая оккупация и сопутствующие ей голод, холод и страх. Не легким было и послевоенное время, когда Курская область выкарабкивалась из военной разрухи.
Но, несмотря на трудности послевоенного времени, жизнь продолжалась. Пришел срок – и Владимир Конорев пошел в школу. Учась в старших классах, пристрастился к сочинению стихов. И уже в 1952 году его стихотворение было опубликовано в поныровской районной газете. А в 1957 году он становится победителем конкурса юных поэтов Курской области.
После окончания средней школы с 1958 по 1961 год служил в рядах Советской Армии. Затем работал электромонтером на Курском энергоучастке железной дороги – пригодились знания и навыки, полученные в армии.
И во время службы в армии, и в ходе трудовой деятельности Владимир Никитович продолжал писать стихи. Публиковался, согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, в периодических изданиях, альманахах и коллективных сборниках, в том числе  «Простор».
В 1968 году, будучи уже семейным человеком, В.Н. Конорев заочно окончил Московский политехнический институт. И так уж распорядилась судьба, что с этого года и до середины семидесятых работал инженером-электриком в Казахстане. Страна – Советский Союз или СССР – ведь была единой, а административные границы республик – чисто номинальные.
С 1976 года – в Щиграх Курской области. Город, раскинувшийся вдоль речки Щигор, крепко зажатой гребнями узких межбалочных бугров, хоть и не родной, но понравился. А со временем и полюбился своими легендами, литературными традициями, заложенными братьями Марковыми, историей заселения его потомками служилых людей – однодворцами, чистыми городскими кварталами, зданиями социально-культурных учреждений, парками, великолепным Свято-Троицким храмом, построенным в 1801 году, пением голосистых соловьев. А еще – сладкоголосыми рассказами старожилов о троицкой древней  крепости, входившей в оборонительную систему Белгородской засечной линии.
Увлекшись историей города, узнал, что в 1779 году из части земель бывших Курского, Ливенского и Старооскольского уездов по воле императрицы Екатерины II возник Щигровский уезд в системе только что образованного Курского наместничества. А центром этого уезда стало село Троицкое, переименованное императрицей в новорожденный город Щигры, который в 1780 году обрел собственный герб с символикой, отражающей его исторические заслуги – ружье и серп на щите. Это означало, что жители города – суть старинные воины и хлебопашцы, кормильцы края.
У императрицы Екатерины Алексеевны не забалуешь: если учредила город, то и план его застройки даст непременно. Все делает с немецкой пунктуальностью, хотя по некоторым слухам, в ее жилах есть и русская кровь. Согласно плану, утвержденному в 1785 году, Щигры должны были быть разделены на 21 квартал 8 улицами. И город был разделен.
Если же верить старожилам, а Владимир Конорев им верил, то в 1802 году при императоре Александре I в Щиграх было открыто малое народное училище. Позже, в 1819 году, учреждены уездное и городское приходское училища.
За год до крестьянской реформы в России, отменившей позорное крепостное право, в Щиграх, постоянно строившихся и расширявшихся, насчитывался 371 дом. В городе имелись заводы: 3 салотопенных, 1 свечной, 4 мельничных и крупорушных, 1 канатный и 2 медоваренных. Численность населения выросло до 4 578 человек (2 409 мужчин и 2 169 женщин).
Прелюбопытной была и история местного управления. Так, в 1865 году учреждена Щигровская земская управа – исполнительный орган земства.  А в 1874 году созданы органы местного самоуправления: городская дума, городская общественная управа, избран городской голова.
С древних времен известно, что двигатель прогресса – торговля. Но какая торговля без банков, средств связи и транспортных линий?.. И в 1875 году в Щиграх открыт «Щигровский городской общественный майора Н. К. Баркова банк», следом в 1876 году в Щиграх появилась телефонная станция, а в 1894 году через Щигры прошла железная дорога Курск – Воронеж. Естественно, появилась и одноименная железнодорожная станция.
Прогресс, как утверждают ученые, неудержим. В Щиграх тоже. Уже в 1877 году в городе на средства уездного земства открыта Щигровская земская лечебница на 40 коек и приёмный покой. В 1878 году на пожертвования горожан в Старом городе была построена каменная церковь Вознесения и богадельня для бедных прихожан. К 1888 году центральные улицы и Красную площадь замостили, появились тротуары и освещение. В 1892 году в уездный цент из села Сныткино был переведён Щигровский чугунно-литейный и механический завод Щеглова, позже ставший «Геомашем».
Далее, что ни год, то новые достижения в социально-культурном плане. В 1899 году открывается прогимназия, а в 1905 – женская гимназия. В 1908 году местным землевладельцем, предпринимателем и общественным деятелем Николаем Львовичем Марковым была построена земская библиотека имени Евгения Львовича Маркова – знаменитого писателя и известного в Щиграх земского деятеля. С 1977 года в этом здании стал располагаться краеведческий музей – филиал Курского областного краеведческого музея. В 1910 году в Щиграх появляется реальное училище, а прежнее уездное училище преобразуется в городское.
Таким образом, к началу 1-й мировой войны (1914) Щигры обрели черты типичного уездного городка центральной части Российской империи – с телефоном, телеграфом, аптекой, больницей, училищами, пожарной частью, ипподромом и городским садом.
Потом были революционные события 1917 года, установление Советской власти и Гражданская война 1918–1922 годов, которые, естественно не минули уездный город.
Как с гордостью рассказывали местные краеведы, в 1921 году по указанию В.И. Ленина и под руководством академик И.М. Губкина и горного инженера С.А. Бубнова в 7 километрах от Щигров была заложена первая скважина Курской магнитной аномалии (КМА). В декабре 1922 года щигровцы дружно приветствовали образование Союза Советских Социалистических Республик – СССР.  А в период с апреля 1923 по осень 1927 года следили за развитием работ по добычи железной руды и за строительством завода по изготовлению буровые установки КМА-300. В 1928 году Щигры стали центром Щигровского района огромной Центрально-Черноземной области, поглотившей в себя территории бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний. А с июня 1934 года – районным центром Щигровского района вновь образованной Курской области.
С разработкой железной руды дело не пошло, зато в 1930 году в Щигровском районе рядом с городом были запущены в эксплуатацию рудник по добыче фосфатов и завод по их переработке. Наметился значительный рост рабочего класса.
Развитие промышленности потребовало не только новые рабочие руки, но и образованные кадры. И в период с 1930 по 1940 годы в Щиграх были открыты педагогический и землеустроительный техникумы, рабфак, крестьянский университет, медучилище, больничный комплекс. Появился свой уездный Дом Красной Армии, а в нем театр на 500 мест, летние театры и кинотеатр.
Население города перед Великой Отечественной войной составляло около 8 тысяч человек. Это способствовало тому, что в городе стало несколько детских садов 3 средних школы.
Во время Великой Отечественной война Щигры с 21 ноября 1941 по 4 февраля 1943 года находились под оккупацией гитлеровских войск. За время вражеской оккупации были разрушены практически все предприятия и учреждения культуры, созданные в довоенные годы. Поэтому сразу же после освобождения города в нем и в районе начались восстановительные работы, легшие на плечи женщин, подростков и стариков, так как все мужчины, способные держать оружие, продолжали сражаться с европейской чумой.
С 1967 года в Щиграх стараниями его жителей существовал музей боевой славы щигровцев. В 1977 году на основе материалов, собранных для музея боевой славы, был создан Щигровский краеведческий музей. Но наивысшего пика развития Щигры достигли в середине 1980-х годов, когда на полную мощность стали работать не только культурные, общественные и социально-бытовые учреждения, но и все промышленные предприятия (ПО «Геомаш», завод «Пластполимер», завод железобетонных изделий, завод СОМ, кирпичный завод и другие), а численность населения города превысила 21 тысячу человек.
Все эти важные события и вехи в истории города и района не только волновали душу и сердце Владимира Никитовича, но и ложились в строки его стихотворений, очерков и рассказов.
Работал на разных предприятиях города в качестве инженера-электрика, Владимир Конорев завязал знакомство с курскими писателями, в том числе с поэтами Н.Ю. Корнеевым и Е.И. Полянским, стал посещать ежегодные семинары молодых поэтов и прозаиков. Публиковался в «Молодой гвардии», в том числе на страницах ее литературного приложения «Зарницы». Его стихи охотно печатались в таких изданиях, как «Подъем», «Полдень», «Поэзия», «Толока». Но до начала девяностых годов издать персональный сборник в Центрально-Черноземном книжном издательстве ему, несмотря на поддержку курских поэтов, не удавалось.
Но с конца 80-х годов наступило горбачевско-ельцинское. перестроечное лихолетье, когда предприятия стали закрываться и наступил демографический спад. В период с 1989 года, когда в городе значилось 21187 человек, население к 2014 году сократилось до 16227 человек.
Впрочем, именно в начале 1990-х годов В.Н. Конорев решил не «ждать у моря погоды» и в 1991 году на собственные средства в Щиграх издал сборник «Крестики из кострики», который тут же разошелся по друзьям и знакомым. За этим сборником последовали «Протопочка» (1992) и «Разнотравье» (Курск: Крона, 1992), по которым в 1993 году щигровский поэт был принят в Союз писателей России.
Позже им были изданы сборники «Ах, женщины, женщины…» (1994), «Баллада о первой любви», «Исповедь» (1999), «Поздняя встреча» (2005). Его перу принадлежит и прозаическое лирическое сказание о курском соловье которое до сих пор вызывает интерес у читателей и ученых.
В период с 70-х годов ХХ века и до конца первого десятилетия XXI века систематически общался с щигровскими поэтами Василием Афанасьевичем Снегиревым и Алексеем Ивановичем Тимоновым. Совместно выступали в школах перед учащимися старших классов, в трудовых коллективах города. Обсуждали свои новые произведения.
Стоит отметить, что стихи и прозу В. Конорева высоко ценили такие мастера художественного слова, как Борис Агеев,    Юрий Асмолов, Исаак. Баскевич, Николай Гребнев, Владимир Детков, Михаил Еськов, Сергей Малютин, Юрий Першин, а также многие другие курские писатели.
Как пишет сам Владимир Никитович в автобиографии, для него «высшей похвалой стали слова Исаака Зельмановича Баскевича: «Ваша книга не только раскрывает образы лирического героя, но и дает ненавязчивое представление о времени, об эпохе».
Умер и похоронен в Щиграх.

Лит.: БКЭ. Т. 1. Кн. 3. – Курск, 2009. – С. 251.
Бугров Ю. Конорев Владимир Никитович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 242; Интернет.
Конорев Владимир Никитович // Писатели Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2007. – С. 143-148.
Конорев Владимир Никитович // Писатели. Библиография. – Курск: Издательский дом «Славянка, 2018. – С. 48.
Пахомов Н., Домашева М. Конорев Владимир Никитович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. пятая. Члены Союза писателей СССР, России. Краткий биобиблиографический справочник. – Курск, 2020. – С. 177-178.


ЕРОХИНА
Лидия Петровна

(02.08.1941 – 28.05.2014)

Педагог. Поэтесса.
Член литобъединения «Курчатовские самоцветы».

Родилась Лидия Петровна в селе Мещерские дворы Щигровского района Курской области.
Несмотря на трудное военное и послевоенное детство, окончила не только сельскую школу, но и Курское педучилище, и факультет иностранных языков КГПИ.
Имея такое образование, естественно, многие годы работала в школах Курской области. Перед выходом на пенсию «сеяла доброе и вечное» в школах города Курчатова, напутствуя выпускников на добрые дела и честный труд на всем жизненном пути. Ибо, как заметили мудрые люди, «профессия учителя – от Бога, а все остальные профессии – от учителя.
Что же касается ее литературной деятельности, то стихи начала писать со своей собственной школьной поры. Но только для себя. А первое ее стихотворение «Моим ученикам», предназначенное для широкой  публики, было опубликовано в 1960 году.
Потом публиковалась в районных и областных газетах, в альманахе «Курчатовские самоцветы», издававшимся в Курчатове одноименным литературным объединеним, созданным поэтом и прозаиком, членом Союза писателей России Иваном Федотовичем Зиборовым в 1970-е годы.
Как отмечали коллеги Лидии Петровны по «Курчатовским самоцветам», ее стихи имели разную тематическую направленность, но при этом несли в себе чистейший русский гуманизм, высокую духовную и моральную основу, воспевали любовь к родному краю, природе, Родине. А еще они были глубоко лиричны и музыкальны. Поэтому стихи Лидии Петровны часто превращались в песни, которые пела не только она сама, но и ее подруги по литобъединению
 Лидия Петровна Ерохина – автор сборника стихов, басен и прозаических произведений «Все это было» (Курск: Титул. 2001).
Умерла педагог и поэтесса в мае 2014 года, похоронена на городском кладбище в Курчатове.   

Лит. Интернет-страница «Курчатовские самоцветы».
Бугров Ю. Ерохина Лидия Петровна [Текст] / Ю. Бугров. // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 207.
Пахомов Н., Домашева М. Ерохина Лидия Петровна [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. вторая. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 202.


ЗАРУБИН
Владимир Филиппович

(14.03.1941 – 11.03.2001)

Писатель, поэт, публицист.

Родился Владимир Зарубин, как установил курский кпаевед и писатель Юрий Александрович Бугров (1934–2017) в Щигровском районе Курской области.
К сожалению, более точного места рождения будущего писателя установить не удалось. Возможно военное лихолетье начала сороковых годов уничтожило точные метрические данные. 
В раннем детстве Владимир Зарубин переехал в Крым, где после школы-восьмилетки окончил техническое училище в Керчи, получив рабочую специальность судосборщика. После училища некоторое время работал на судостроительном заводе в Феодосии, а затем проходил службу в рядах Советской Армии. В советское время от службы в армии парни не «откашивали», за мамкины юбки не прятались.
Что касается его литературной деятельности, то, как сообщает Ю.А. Бугров, еще во время учебы в школе и техническом училище Владимир Филиппович начал увлекаться сочинительством, в том числе стихосложением. Позже печатался в газетах Крыма и в «Учительской газете», а также в журналах «Молодая гвардия», «Юность». В 1987году его стихи были напечатаны в коллективном сборнике (Симферополь).
В 1989 году в серии «Военные приключения» вышла повесть В.Ф. Зарубина «Убить скорпиона», написанная им на высоком профессиональном уровне.
В 1990 издательство «Таврия» (Симферополь) выпустило в свет сборник его стихов «Весна без мая», а издательство «Молодая гвардия» – сборник очерковых публикаций «Реакция совести». Как следует из немногочисленных статей в Интернете, эти книги до настоящего времени пользуются успехом в читательском сообществе.
Согласно исследованиям Ю.А. Бугрова, в 90-е годы ХХ века поэт, прозаик и публицист Владимир Филиппович Зарубин жил в крымском городе Феодосии. А из интернетстатей следует, что умер он 11 марта 2001 года и похоронен в Феодосии.
И пусть писатель совсем недолго жил на Щигровской земле, но щигровцы должны знать о своем земляке и хранить о нем добрую память.

Лит.: Бугров Ю. Зарубин Владимир Филиппович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 214-215; Интернет.
Пахомов Н., Домашева М. Зарубин Владимир Филиппович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. вторая. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 202.



РОМАНОВА
Раиса Александровна

(27.01.1943 – 04.09.2014)

Поэтесса.
Член Союза писателей СССР с 1979 года.

Родилась будущая поэтесса Раиса Александровна в городе Мензелинске Татарской АССР.
Однако ее послевоенное детство, согласно воспоминаниям курского поэта Вячеслава Александровича Нарыкова (1952–2021), прошло в селе Защитном Щигровского района (в трех километрах от деревни Вышняя Озёрна, откуда родом сам Нарыков).
В юности же Раиса Романова жила и училась в Курске. Здесь она сначала окончила среднюю школу в 1960 году, затем в 1961 – ПТУ № 12. После этого некоторое время работала на двух курских заводах. И во время учебы в школе и ПТУ, а также в период работы на курских предприятиях писала стихи.
Первая публикация Раисы Александровны – 1 января 1960 года в газете «Молодая гвардия». В 1964 году она поступила на филфак Курского государственного педагогического института (КГПИ). Кстати, на одном потоке с ней учился и известный курский поэт Алексей Федосеевич Шитиков (1939–2016). Но в 1966 году Раиса Александровна оставила КГПИ и, сдав экзамены, поступила в Московский литературный институт имени А.М. Горького, который окончила в 1971 году.
По окончания литинститута занималась литературной работой в различных издательствах Москвы: «Молодая гвардия», «Правда», «Современник», «Советская Россия», «Советский писатель», «Евроросс», «Московский писатель». Ее стихи и переводы публиковались в различных центральных и провинциальных газетах, журналах, альманахах, коллективных сборниках.
Член Союза писателей СССР с 1979 года. Член творческого бюро секции поэзии Московской городской организации Союза Писателей России с 1995 года. Член-корреспондент Академии Поэзии России.
В эти годы в Советском Союзе действовала такая организация, как Бюро пропаганды художественной литературы (БПХЛ), осуществлявшая встречи писателей с читателями. Р.А. Романова, будучи уже довольно известной писательницей, часто приезжала в Курск. Не забывала она  и про село Защитное, где прошло ее послевоенное детство.
Во время приездов в Курск участвовала в мероприятиях БПХЛ и приезжала в Курск, выступала перед студентами вузов и в рабочих коллективах. Во время одного из таких визитов начинающий поэт В.А. Нарыков познакомился с ней и посетовал, что в Воронеже «зарубили» его персональный сборник». Раиса Романова, посчитав такой поворот в литературной судьбе Нарыкова несправедливым, помогла ему издаться в «Молодой гвардии», чем вызвала гнев курских мэтров на себя и на ее протеже.   
Раиса Александровна Романова – автор поэтических буклетов «Ладья любви» и «Прибой». Автор нескольких сборников стихов, в том числе таких, как «Подорожник» (1976), «Под утренним лучом» (1979), «Два пространства», «По следу Челубея», «В эти холода», «Тьма золотая», «Любви во имя», «Душа скорбит о мертвых и живых», «Цветы и свечи» (М.: Писатель, 2005).
Еще она – редактор-составитель уникального литературного альманаха «Алтарь». Кроме того, она автор идеи, составитель, редактор и издатель трехтомника избранной русской лирики 70-х – 90-х годов ХХ века «Ладанка». Эта малая антология, как сказано в Интернете, включила в себя произведения более восьмидесяти русских поэтов-современников и сразу же стала библиографической редкостью. Следовательно, ее вклад в поэтическую копилку страны существенный.
Раиса Романова – лауреат премий журнала «Молодая гвардия», лауреат конкурса «Золотое перо» (2004).
Не стало поэтессы  4 сентября 2014 года, но добрая память о ней хранится в сердцах курян. Должна она храниться и в сердцах жителей Щигровского района, в том числе у жителей села Защитное.

Лит.: Бугров Ю. Романова Раиса Александровна / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 334; Интернет.
Пахомов Н. На поэтическом посту. Очерки о писателе В.А. Нарыкове. – Курск: ИД «Славянка», 2018. – 160 с.
Пахомов Н., Домашева М. Романова Раиса Александровна [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. четвертая. Стали курянами. – Курск, 2020. – С. 251-252.



ТИМОНОВ
Алексей Иванович

(28.03.1945 – 30.07.2016)

Поэт, публицист.
Член Союза писателей России с 2012 года.

Родился Алексей Иванович Тимонов в деревне Головановке Черемисиновского района Курской области.
На его детство выпали сложные послевоенные годы, когда селяне, напрягая силы, поднимали сельское хозяйство Курской области после бедствий войны и немецкой оккупации. И только школьные годы были относительно спокойными. Впрочем, и не очень сытыми и веселыми.
После окончания школы Алексей Тимонов, как и многие его сверстники-односельчане, работал в колхозе. Несколько позже электриком, а затем проходил срочную службу в Советской Армии.
Демобилизовавшись, вновь работал электриком в колхозе, но теперь уже Щигровского района. Затем переехал в Щигры, где трудился мастером в ПТУ, корреспондентом в местной районной газете.
Активная журналистская деятельность в районке привела к тому, что он стал членом Союза журналистов России.
Первое свое стихотворение Алексей Тимонов написал еще в 1961 году, когда ему исполнилось 16 лет. Оно было посвящено полету Юрия Гагарина в космос и опубликовано в Щигровской районной газете.
В семидесятые и восьмидесятые щигровский журналист Алексей Тимонов, занимаясь литературным творчеством, участвовал в ежегодных литературных семинарах. И, и как писал о нем поэт Юрий Першин, курировавший поэтов, «молодой парень из деревенской глубинки поразил нас своими оригинальными, профессионально написанными стихами: таких поэтических открытий ни до него, ни после него у нас не было». Но что-то помешало ему вступить в Союз писателей СССР, возможно, излишняя придирчивость литературных мэтров из Курской писательской организации. Был за ними такой грешок…
В 1991 году Алексей Иванович заочно окончил Литературный институт имени М. Горького и с этого года  по 2005,  работая журналистом в Щиграх, не забывал и о поэзии. Свои поэтические и прозаические произведения печатал в газетах Курской области, в том числе в «Молодой гвардии» и «Курской правде». Подборки его стихов были опубликованы также в журналах «Подъем», «Молодая гвардия», в альманахах «Полдень» и «Куликово поле», в сборнике «Щигровские встречи».
Стоит отметить, что стихи Алексея Тимонова в этих изданиях соседствовали с произведениями известных курских поэтов Л. Наливайко, А. Судженко, Ю. Першина, В. Шилова, С. Бабкина, В. Давыдкова, В. Корнеева.
Позже, в нулевые годы на собственные средства издал в Щиграх сборник стихотворений «Полевая дорога», получивший название по одному из стихотворений. Сборник вызвал неоднозначную реакцию в писательской среде, и поэт Тимонов на многие годы замкнулся в себе.
В 2003 году за очерк «В служении Отечеству преуспевать невозможно» А.И. Тимонов стал победителем творческого конкурса имени К.Д. Воробьева. (В 2010 году этот очерк вошел в сборник «Свет звезды Константина Воробьева».)
В сентябре 2009 года руководителем Курского регионального отделения Союза писателей России стал прозаик Николай Иванович Гребнев (1944–2020), который «вспомнил» о щигровском поэте и предложил ему подумать о вступлении в СП России.
В 2011 году с подачи Юрия Першина Алексей Тимонов, окрыленный поддержкой поддержкой председателя правления КРО СПР, издал в «Славянке» поэтический сборник «Хлеб небесный», по которому был принят в Союз писателей России в 2012 году. Позже вышли другие сборники стихов и публицистики.
Говоря о творчестве А.И. Тимонова, Юрий Першин выразился так: «Труден, нелегок поэтический и жизненный путь поэта Алексея Тимонова, но светла та дорога, по которой пройдет его читатель». Лучшую оценку творчества поэта из Щигров вряд ли можно дать.
Алексей Иванович, по советским меркам, прожил долгую жизнь – больше 71 года. И на этом пути значителная часть его жизни была связана с городом Щигры и Щигровским районом. Он видел и отмечал в своих произведениях энтузиазм земляков в шестидесятые годы, спокойное созидание семидесятых, затухание созидательной деятельности населения в восьмидесятые, горбачевскую разрушительную перестройку, лихие девяностые ельцинского правления, когда Россия была поставлена на колени перед Западом. Наблюдал он и возрождение России при В.В. Путине. И к этому времени после социальных и политических турбулентностей и нескольких реорганизаций на территории муниципального района расположено 18 муниципальных образований сельских поселений, 167 населенных пунктов. Население района – 31559 человек, в том числе сельское – 13866 человека, городское – 17693 человека. В экономике района и города занято 9176 человек, в том числе в промышленности – 1932 чел., в строительстве – 262 чел., в сельском хозяйстве – 884 чел., в бюджетной сфере – 3202 чел., в индивидуальной предпринимательской деятельности – 626 чел.
Так как Щигровский район относился к сельскохозяйственным и специализировался в основном на выращивании зерновых культур, сахарной свеклы, животноводстве, то в нем сельскохозяйственным производством занимались 16 предприятий. Кроме того имелись 56 крестьянско-фермерских хозяйств, а около 5800 семей вели личное подсобное хозяйство.
Система образования Щигровского района в XXI веке была представлена 18 школами (6 базовых и 12 филиалов) и 2 дошкольными учреждениями, в которых воспитывалось и обучалось около 1200 детей.
В районе действовало 22 сельских Дома культуры, районный Дом культуры, функционировало 24 сельских библиотеки и центральная районная библиотека, находящаяся на территории города Щигры. Здесь же действует краеведческий музей, районная больница или в новом, соответствующем времени наименовании, ОБУЗ «Щигровская центральная районная больница», несколько аптечных киосков.
В городе 5 детских садов и три средние общеобразовательные школы, причем в школе № 2 существует музей космонавтики. Среднее профессиональное образование представлено Щигровским филиалом ОБПОУ «Советский социально-аграрный техникум имени В. М. Клыкова», Щигровским филиалом ОБПОУ «Курский базовый медицинский колледж». Кроме того, имелись учреждения дополнительного образования: Муниципальное казённое учреждение дополнительного образования «Дом пионеров и школьников», Муниципальное казённое образовательное учреждение дополнительного образования «Щигровская детская школа искусств», Муниципальное казённое учреждение дополнительного образования «Детско-юношеская спортивная школа» и Муниципальное казённое учреждение системы дополнительного педагогического образования «Муниципальный методический центр дополнительного педагогического образования».
Щигровскую городскую и районную социальную сферу представляли ОБУССОКО «Щигровский интернат», ОБУСО «Щигровский МКЦСОН», МБУ «Городской Дом культуры», МБУ Дворец культуры «Аврора», МКУК «Щигровская городская библиотека», МБУ «Парк культуры и отдыха г. Щигры», МКУ «Хозяйственно-эксплуатационная часть» г. Щигры Курской области, МКУ «Едино-дежурно-диспетчерская служба» г. Щигры Курской области, МУП «Рассвет», МУП «Любимый город».
Новая Россия возродила духовную жизнь, и теперь в городе были Щигровская епархия РПЦ, Щигровское Православное Братство во имя Святой Троицы. А из храмов здравствовали  Свято-Троицкий кафедральный собор, храм в честь святого равноапостольного князя Владимира и церковь Евангельских христиан-баптистов. Существовали и часовни: часовня во имя преподобного Серафима Саровского и часовня во имя преподобного Сергия Радонежского.
Экономическую сферу города и района представляли АО «Геомаш», ООО «Резипол», Щигровский кирпичный завод, ООО «Вероника», мясокомбинат или ООО «ГЛОБАЛТРЕЙД», комбинат хлебопродуктов или АО «Щигровский КХП», провайдер домашнего интернета и кабельного ТВ ПАО МТС, Щигровский филиал ЗАО Проект «Свежий хлеб», ООО «Щигровская перо-пуховая фабрика», Филиал ОАО «Газпром газораспределение Курск», ОАО «Щигрыавтотранс», Щигровское потребительское общество, ПАО Ростелеком, ООО «Щигровские коммунальные сети», ООО «Щигровское РСУ», занимавшееся строительством жилых и нежилых зданий, ЗАО «Тандер» и Федеральная торговая сеть «Пятёрочка».
Что же касается транспорта, то по-прежнему действовала однопутная тепловозная линия Курск– Касторное и ветка Охочевка–Колпны Орлово-Курского отделения Московской железной дороги. В черте города расположены два железнодорожных остановочных пункта: станция Щигры, на которой останавливались поезда дальнего следования и пригородные поезда, и станция Удобрительная для пригородного железнодорожного сообщения. А на территории района находились железнодорожная станция Охочевка и остановочные пункты Мелехино, Теребуж, Косоржа, разъезд 53 км и ОП 12 километр. В Щиграх также была расположена автостанция, с которой производились как пригородные, так и междугородние автобусные перевозки. Действовал и городской общественный транспорт по 3 маршрутам: Кроме того, внутригородские перевозки осуществлялись маршрутками ОАО «Щигрыавтотранс» и частными перевозчиками.
И, конечно же, в городе располагались административно-территориальные органы федеральных органов исполнительной власти. Без них, как без воды: «ни туды и ни сюды». Кроме районной администрации были ГУ Управление Пенсионного фонда РФ по городу Щигры и Щигровскому району Курской области, Межрайонная инспекция ФНС России по Курской области, Отделение по г. Щигры и Щигровскому району УФК по Курской области, Щигровская межрайонная прокуратура, суд, ОСП Щигровский почтамт УФПС Курской области филиал ФГУП «Почта России», ФФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии» в Курской области в Щигровском, Черемисиновском и Тимском районах, Управление Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителя и благополучия человека по Курской области в Щигровском, Черемисиновском, Советском, Тимском, Касторенском, Горшеченском районах, Курский филиал ФГУП «Ростехинвентаризация», Отделение УФСБ России по Курской области в г. Щигры, Филиал по Щигровскому району ФКУ «Уголовно-исполнительная инспекция УФСИН по Курской области», ОСП по Щигровскому району Курской области УФССП, Щигровский межрайонный отдел Управления Росреестра по Курской области, МО МВД России «Щигровский» (полиция) и Отдел военного комиссариата Курской области по г. Щигры и Щигровскому району.
Словом, к середине второго десятилетия XXI века Щигры были настоящим городом. И в этом городе, с учетом веяний нового времени и новых политических и социальных реалий, что-то нравилось писателю Анатолию Ивановичу Тимонову и принималось им, а что-то не нравилось и отторгалось. И эти противоречивые чувства переносились им в слова и предложения поэтических и прозаических произведений, о которых говорилось выше.
Но 30 июля 2016 года писателя не стало. Похоронили его на городском кладбище, недалеко от коллеги по литературному цеху В.Н. Конорева. А книги писателя – символические и материальные проводники памяти о нем – надежно хранятся в районной и областной библиотеках. А еще – в районном музее и в Курском литературном музее.

Лит.: Бугров Ю. Тимонов Алексей Иванович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2011. – С. 360; Интернет.
Пахомов Н., Домашева М. Союз курских литераторов. КРО СПР во 2-м десятилетии XXI века [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Вехи пути. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2019. – С. 295.
Тимонов Алексей Иванович // Писатели. Библиография. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2018. – С. 64.
Пахомов Н., Домашева М. Тимонов Алексей Иванович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. пятая. Члены Союза писателей СССР, России. Краткий биобиблиографический справочник. – Курск, 2020. – С. 230-231.


КАРТАВЫХ
Вячеслав Иванович

(род.18.11.1948)

Поэт, баснописец, прозаик.

Родился в селе Малозмеинец Щигровского района Курской области в непростые послевоенные годы. Здесь, как пишет сам, прошли детские, «с отнюдь не  детскими проблемами» годы, когда он остался сиротой. Но советское государство не оставило мальчишку на произвол судьбы. Были даны и кров, и хлеб и среднее образование. Непростое детство, как отмечает сам, «определило выбор будущей профессии. После службы в армии и окончания института, проживая в Харькове, многие годы посвятил борьбе с преступностью, насилием и злом». Работал в милиции, в уголовном розыске. Полковником милиции в отставке вышел на пенсию.
В настоящее время Вячеслав Иванович Картавых президент благотворительного фонда противодействия насилию и наркомании «Спаси и сохрани», руководитель издательского проекта, член Союза писателей Украины.
Жанровый диапазон творческой деятельности писателя широк и многокрасочен. Пишет стихи и прозу – рассказы, повести, романы, в том числе детективные. Многие его произведения, как в прозе, так и в стихотворном исполнении – баснях, пародиях, – проникнуты юмором, иронией, сарказмом. Порой сарказм доходит до гротеска.
Автор книг «Неповторимые минуты» (2010), «Соловьиное детство» (2011), «Брыкливый Пегас», «Сыск районного масштаба» (2012) «Розыск справедливости» (2014), «Новые басни и пародии» (2015) и других.
Если в книге «Неповторимые минуты» он в большей степени тонкий лирик, пишущий о любви, дружбе, различных ракурсах нашей быстротекущей жизни, природе, трудовой деятельности человека, то в «Новых баснях…» – изумительный сатирик, остро подмечающий и, главное, умело и ярко передающий читателю отрицательнее явления в общественной жизни, в характерах и действиях людей. И здесь он – продолжатель лучших традиций отечественной, русской культуры баснеписания и сатиры. А в сборнике «Соловьиное детство» он и бытописатель, и краевед, и исследователь судеб жителей сел Ачкасово и Малый Змеинец Щигровского района Курской области, принимавших участие в Великой Отечественной войне. Малая родина не отпускает его и на Украине…
До 2015 года несколько раз приезжал к курским писателям. Был критически настроен по отношению к киевским правителям. К сожалению, курские читатели с творчеством Вячеслава Картавых почти не знакомы.

Лит.: Картавых В. Неповторимые минуты. Биографическая справка на тыльной стороне обложки книги «Соловьиное детство». – Харьков: Фактор, 2011; Интернет.



НАРЫКОВ
Вячеслав Александрович

(02.02.1952 – 21.02.2021)

Поэт, прозаик.
Член Союза писателей России с 2001 года.

Родился в деревне Вышняя Озерна Щигровского района Курской области, в которой в 1937 и 1938 годах, как отмечалось выше, родились будущие педагоги, журналисты и писатели П.Н. Исаков и К.П. Исакова.
Однако детство и юность его прошли на заводской окраине Курска. Отец работал токарем, мама – учительницей.
Учился Вячеслав Нарыков в Курской средней школе № 10, которую окончил с золотой медалью.
После окончания школы юный курянин с щигровскими корнями поступил в Харьковском госуниверситете имени М. Горького на механико-математический факультет. Но, проучившись там год, оставил учебу, чтобы пойти служить в Советскую Армию. Правда. Перед службой пришлось некоторое время поработать на кирпичном заводе.
Служил в зенитно-ракетных войсках ПВО Московкого военного округа. Во время службы писал стихи, которые начал публиковать в армейской газете. Естественно, большинство стихотворений воина и начинающего поэта  были на тему воинской службы. Однако нашлось место и для стихотворений о дружбе, любви, природе, Родине.
После армии Вячеслав Александрович Нарыков вновь поступил в Харьковский университет, но теперь на филологический факультет. Став студентом, принял участие в работе литературного объединения университета, был бойцом студенческого стройотряда.
В 1978 году после окончания ХГУ вернулся в Курск, работал преподавателем, затем заместителем директора профтехучилища. А с 1991 года и до выхода на пенсию преподавал литературу в Курском музыкальном колледже-интернате, где организовал литературный кружок «Свет сквозь тьму».
Занимаясь литературной деятельностью, в 80-е и последующие годы ХХ века печатался в газетах «Молодая гвардия», «Курская правда», «Городские известия», «Российский писатель», в журналах «Толока», «Подъем», «Смена», «Дружба» и в коллективных сборниках, издаваемых в Воронеже и Курске, в том числе «Рукопожатие», «Слово о бойце», «Дебют» и «Современная поэзия и проза Соловьиного края».
Первая книга стихов В.А. Нарыкова «Неспешное течение полей» вышла в 1989 году в Москве, в издательстве «Молодая гвардия». Увидела свет она по протекции литсотрудника издательства «Молодая гвардия» Р.А. Романовой, послевоенное детство которой прошло в селе Защитное. Защитное являлось соседним с Вышними Озернами.
Скачок через головы мэтров Курской писательской организации привел к конфликту, и поэт Нарыков надолго удалился из курского литературного сообщества. Однако в 1998 году ему при поддержке руководителя писательской организации В.П. Деткова удалось издать сборник стихов «Ожидание полета», по которому он в 2001 году был принят в Союз писателей России.
Вслед за сборником «Ожидание полета» последовали поэтические сборники «На русской равнине» (2002), «Фотография на память» (2003), «Рубежи» (2004), «Негасимый свет» (2009), «Я лиру посвятил…» (2017), «В краю свиридовской «Метели» и другие. Издал книгу методических рекомендаций начинающим поэтам «В целомудренной бездне стиха» (Курск: ИД «Славянка», 2011).
Вячеслав Нарыков – лауреат литературной премии имени В.С. Алехина (2013). Награждён нагрудным знаком «Отличник культурного шефства над Вооружёнными силами СССР», памятной юбилейной медалью «75 лет Курской битвы» (2018).
Умер 21 февраля 2021 года, похоронен на Северном кладбище города Курска.

Лит. : БКЭ. Т. 1. Кн. 4 (дополнительная). Курск, 2006. – С. 49-50.
Бугров Ю. Нарыков Вячеслав Александрович / Ю. Бугров // Литературные хроники Курского края. – Курск: ИД «Славянка», 2011. – С. 297.
Нарыков Вячеслав Александрович // Писатели Курского края. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2007. – С. 190-195.
Нарыков Вячеслав Александрович // Писатели. Библиография. – Курск: Издательский дом «Славянка, 2018. – С. 57.
Пахомов Н. На поэтическом посту. Очерки о поэта В. Нарыкове. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2018. – 160 с.
Пахомов Н., Домашева М. В лихолетье девяностых и нулевых [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Вехи пути. – Курск: Издательский дом «Славянка», 2019. – С. 240-241.
Пахомов Н., Домашева М. Нарыков Вячеслав Александрович [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. пятая. Члены Союза писателей СССР, России. Краткий биобиблиографический справочник. – Курск, 2020. – С. 214-215.


МОШЕВСКАЯ
Татьяна Анатольевна

(род. 15.03.1968)

Журналист. Публицист.

Родилась Татьяна Анатольевна в селе Защитном Щигровского района Курской области, расположенном на берегу речки Озеренка. Находится это село в 3 километрах от деревни Верхняя Озерна и в 2 километрах от Нижней Озерной.
Само названия села – Защитное – говорит о принадлежности его со стародавних времен, по крайней мере, с XVI века, к одной из защитных засечных линий (черт) Московского государства. Скорее всего, к Белгородской защитной черте, возведение которой началось еще в царствование Ивана Васильевича IV Грозного. И заселяли село сначала служилые люди «по отечеству» – дворяне и дети боярские – и «по прибору» (по найму) – стрельцы, казаки, пушкари, затинщики и прочие. А когда границы государства Российского были продвинуты до реки Сейм и за ее пределы, в Дикое поле, то в селе с воинско-защитным названием жили потомки служилых людей – однодворцы. (С 1866 года все сельские однодворцы стали казенными, т.е. государственными крестьянами.)
Кстати, в 1862 году в Защитном значилось 26 дворов и 363 человека (162 мужчины и 201 женщина).
Вот в этом селе, в котором в послевоенные годы проживала у бабушки будущая известная советская и российская поэтесса Раиса Романова, появилась на свет и Татьяна Мошевская. Сколько населения было в это время в селе, трудно сказать, но на начало нового века в нем значилось 226 жителей, а к настоящему времени население села увеличилось до 472 человек (данные за 2021 год).
Окончив Защитинскую среднюю школу, Татьяна поступила на факультет журналистики Воронежского государственного университета. После окончания университета стала работать в городе Фатеже, ровеснике Щигров, корреспондентом районной газеты «Фатежские будни». Является лауреатом многих областных журналистских конкурсов.
Что же касается ее литературной деятельности, то статьи и очерки публицистической направленности, в том числе о ветеранах войны и труда, публиковала и публикует на страницах газеты «Фатежские будни». С 2012 года печаталась  на страницах фатежского литературного альманаха «Первоцвет».
Член Союза журналистов России, член Фатежского отделения «Вдохновение» Союза курских литераторов (2012).

Лит.: Татьяна Мошевская. Биографическая справка в альманахе «Первоцвет», № 2 за 2015 г. – С. 309.
Пахомов Н., Домашева М. Мошевская Татьяна Анатольевна [Текст] / Н. Пахомов, М. Домашева // Писатели соловьиного края. В 5 книгах. Кн. третья. Родились курянами. – Курск, 2020. – С. 63.


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот и поставлена последняя точка в заключительной главе биобиблиографического очерка о литераторах, имеющих отношение к Щигровской земле. Да, не все его герои были коренными уроженцами Щигровского уезда и района. Как видим, нашлись и те, кто родился в иных местах, но затем судьбой был определен в жители Щигров или Щигровского района, как, например, поэтесса Р.А. Романова. Были и те, кто родился в Щигровском уезде или районе, но вскоре оказался в иных населенных пунктах, как, например, поэт В.А. Нарыков или публицист Т.А. Мошенская. Только все они, как давно заведено умными людьми, являются земляками щигровцев. И в этом нет ни сомнений, ни вопросов.
Сомневаться приходится в ином: не упустил ли автор очерка кого-либо из жителей Щигровского края, отметившимися в литературной деятельности, но не попавших в данный очерк. Вот это было бы досадно…
Утешает одно: по прошествии какого-то времени найдутся более опытные краеведы и литературоведы, которые не только расширят данные о жизни и деятельности уже названных литераторов, но и выведут из тени на свет новых. Поэтому пожелаем им успехов в их трудах и поисках.