Наша школа в Большом Каретном. Глава 2. Подросток

               
                Интересы и увлечения подростка

В пятом классе у нас появились новые предметы и новые учителя, но в то же время классным руководителем по-прежнему оставалась Антонина Григорьевна, а наша любимая Майя Михайловна (М.М.) по-прежнему преподавала нам английский язык.  До сих пор дословно помню начало наших уроков. Учительница входит в класс, все встают.
М.М.: «Good afternoon girls, sit down.»
Класс отвечает: «Good afternoon.»
М.М.: «Who is on duty today?»
Дежурная ученица (Д.У.): «I am on duty today.»
М.М.: «Who is absent?»
Д.У.: «… and… are absent.»
М.М.: «What was our homework?»

Майя Михайловна была молодым специалистом, только что окончившим вуз, и вскоре она вышла замуж, сменив свою девичью фамилию Спектор на фамилию мужа Шалевич. Замужество любимой учительницы мы встретили в штыки. Нас обуревала ревность. Мы чувствовали себя преданными ею и долгое время не могли смириться с её новым статусом, однако со временем всё же смирились.

В то время директором нашей школы была Анна Ивановна Афиногенова, неизменно пользовавшаяся авторитетом среди педагогического состава и большим уважением и доверием учениц. Она преподавала нам Конституцию СССР. Обязанности завуча школы исполняла Анна Михайловна Морозова, которая одно время вела у нас химию. Позже учительницей химии в нашем классе стала Надежда Ивановна Рубцова. Все предметы давались мне довольно легко, но был один раздел химии, который так и остался тёмным пятном в моих знаниях. Он касался понятия моля как единицы измерения. Как ни странно, но математика и физика, впоследствии ставшие делом моей жизни, в то время не особенно привлекали меня. Мне нравилась биология, и я с удовольствием впитывала в себя новые для меня понятия: столон, вакуоли, протоплазма и другие.

В пятом классе я пошла в кружок юных натуралистов в зоопарке, где с интересом изучала жизнь животных. На одном из занятий наш преподаватель препарировал какую-то чёрную птицу размером с небольшую ворону. Когда он вскрыл ей брюшную полость, то продемонстрировал нам небольших червей, находившихся в её кишечнике. Помню, что это произвело на меня большое впечатление. Оказалось, что паразиты могут жить не только в организме людей и особенно у детей, но и у животных, и птиц.

Однажды в школе мы получили задание подготовить устный рассказ о каком-либо запомнившемся событии в нашей жизни. Я долго размышляла над этой темой. Можно было рассказать, как после первого пребывания в пионерском лагере я приехала домой вшивая, и мама смазывала мои волосы керосином, а потом вычёсывала их частым гребнем.  В то время детская вшивость была весьма распространённым явлением. Или о том, что из санатория в Сочи я приехала с лишаём на груди и потом долго лечилась у кожника. Или о том, как, находясь в больнице, мы с Любой Агрест сочиняли стихи. Я написала детски наивные стихи про Конституцию.
День Конституции сегодня
Для всех трудящихся страны.
Сегодня праздник всенародный,
Который празднуем все мы.
      Конституция создана Сталиным.
      Он сам ведь её составлял
      Для свободы народов, для счастья Земли,
      Для расцвета нашей страны.

А Люба придумала стихи про весну:
Апрель! Апрель!
На дворе звенит капель.
Наступила уж весна,
И красуется она.
      Почки все уже набухли.
      Распускаться им пора.
      А сосульки тают-тают.
      Это очень хорошо:
      Весна наступает!

Стихи Любы мне очень понравились, и я пришла к заключению, что она является значительно лучшим поэтом, чем я. Но и тему о своём поэтическом «творчестве» я отбросила, посчитав нескромным рекламировать себя в качестве «поэта».

Я выбрала вполне нейтральную тему и рассказала на уроке о том, как моя подружка Наташа Малютина, с которой мы познакомились в пионерском лагере, пригласила меня к себе домой, и здесь её молодая и симпатичная мама угостила нас таким вкусным рыбным супом из карася, какой я больше никогда в жизни не пробовала. Я ела рыбный суп впервые в жизни, и когда я сама, повзрослев, пыталась приготовить такой же, мне не удалось добиться такого же вкуса. Этот суп я вспоминаю до сих пор. Вот как сильны детские впечатления! Я также рассказала о том, что позже мама Наташи вышла замуж, и я недоумевала, как такое могло произойти: ведь ей уже не двадцать лет, да и дочь Наташа у неё уже есть. Зачем же ей выходить замуж?

Пятый класс ознаменовался для меня тем, что к нам поступила новая ученица — Галя Пронина, тихая девочка, с большими голубыми глазами, часто болевшая. Однако так сложилось, что мы подружились и наши судьбы были связаны ещё много лет.

В 1949 году на экраны страны вышел юношеский фильм «Счастливого плавания». Мы с упоением смотрели его, а «Марш нахимовцев» из этого фильма, великолепно исполняемый детским хором, часто звучал по радио:
Солнышко светит ясное,
Здравствуй, страна прекрасная!
Юные нахимовцы тебе шлют привет!
В мире нет другой, Родины такой!
Путь нам озаряет, точно утренний свет,
Знамя твоих побед!
Простор голубой,
Земля за кормой,
Гордо реет над нами
Флаг Отчизны родной!...

Отличные слова, отличная мелодия!
Многие девчонки хотели познакомиться с нахимовцами, и я была в их числе. Поэтому несколько раз приходила на Красную площадь в надежде познакомиться с кем-либо из юных моряков. Но, увы! Наша встреча не состоялась.

В шестом классе нашим классным руководителем стала учительница математики Фаина Соломоновна, а в седьмом классе — учительница географии Валентина Михайловна Цвиленева, и многие наши уроки проходили в кабинете географии. Мне доставляло удовольствие узнавать о разных странах и континентах, я с любопытством рассматривала физические и политические карты мира, висевшие на стенах кабинета.

В кабинете стояли не парты, а столы, за которыми обычно сидели три ученицы. За одним из столов одно время мы сидели вчетвером: Лена Юдина, Наташа Шибалова, я и Инесса Майорова. Когда нас было за столом трое, мы образовали союз МАФОЮДЫ (по фамилиям участников: Майорова, Форштеллер, Юдина). На уроках мы были заняты тем, что постоянно что-либо рисовали, в том числе голых мужчин, хотя видели вживую разве что мальчиков в детском саду! Мы спокойно развлекались, зная, что учителя долгое время не вызывают учениц к доске после получения ими очередной оценки. К счастью, эта наша забава скоро перестала представлять для нас интерес.

Инесса была весьма симпатичной девочкой: блондинка с карими глазами – сочетание довольно редкое. Валентина Михайловна явно ей симпатизировала. В то время появились первые телевизоры КВН, с маленьким экраном, перед которым устанавливали линзу для увеличения изображения. Эти телевизоры были далеко ещё не в каждой семье, но у Валентины Михайловны телевизор был, и однажды она пригласила нас к себе домой. У нашей учительницы был сын, наш ровесник, и, наверное, многие девочки, в том числе и я, хотели бы ему понравиться. Однако Валентина Михайловна умело переключила наше внимание на просмотр фильма, и нам не оставалось ничего другого, как скромно сидеть и смотреть его.

В нашей школе в одном из параллельных классов училась Инга Артамонова. Она была интересной девушкой, очень высокого роста, на два года старше меня. Училась она весьма посредственно. Мы знали, что она успешно занимается скоростным бегом на коньках. Позже стало известно, что она первой в истории конькобежного спорта завоевала титул четырёхкратной абсолютной (на всех дистанциях) чемпионки мира. Когда в 1966 году мы узнали, что она убита на почве ревности своим мужем, конькобежцем, чемпионом СССР и мастером спорта СССР Геннадием Ворониным, мы были потрясены.

Начиная с пятого класса, учителя обращались к нам на «вы», что было для нас непривычно, но повышало нашу собственную самооценку. Тем не менее в действительности мы ещё долго оставались детьми и вели себя вне школы соответственно нашему возрасту. Моя мама в то время раз в неделю мыла меня в тазике в нашей комнате. Когда у меня появились первые признаки взросления, я стала стесняться пристального маминого взгляда и начала посещать баню.
Свободное от школьных уроков время я проводила с подружками. С Верой Булавинцевой, жившей в Лиховом переулке в доме 12/2, мы, одетые в зимние пальтишки и валенки, с головой ныряли в снежные сугробы в нашем дворе, благо зимы в то годы были очень снежными.
Во дворе же я яростно сражалась с Толькой, мальчишкой из нашего дома, с яростью бросая в него сосульки и в ответ получая то же самое.  Странно, как мы не покалечили друг друга? Вспомнить причину такой взаимной ненависти не могу.

А вот двое братьев из дома N 8 – старший Борька и младший Пашка — проявили к Наташе Бирюковой и ко мне живой интерес и однажды предложили нам погулять вместе. Посовещавшись с Наташей, мы согласились на приглашение ребят, но при условии, что ничего не скажем родителям. Вернувшись домой с прогулки несколько позже обычного, мы обе предстали перед гневными очами своих предков. Однако давление мамы Наташи Серафимы Ивановны, видимо, было не столь сильным, как моей мамы. В итоге мама Наташи удовлетворилась ответом дочери и больше не допекала её, а моя мама настойчиво требовала ответа на вопрос, с кем мы гуляли. В результате длительного допроса она всё же расколола меня, и я призналась, что мы гуляли с мальчишками. Я была виновата, но попробовали бы вы устоять под натиском моей мамы!

После этого в квартире разразился грандиозный скандал! Обе мамы весьма эмоционально предъявили друг другу претензии относительно неправильного воспитания дочерей. После этого в общем-то пустякового случая обе стороны навсегда перестали общаться и разговаривать друг с другом. Естественно, перестали дружить и мы, дети. И тоже навсегда. Квартира разделилась на два враждебных лагеря: в одном — Бирюковы и Фридманы, в другом — Чуркины и мы с мамой. Скандалов в квартире не было, но в ней повисла гнетущая атмосфера неприязни и недоверия к противной стороне.

В шестом классе я частным образом начала учиться музыке. Моей учительницей была Нина Николаевна. Она жила неподалёку, и дважды в неделю я ходила к ней домой на урок. Инструмента у меня не было, но соседи, жившие во втором корпусе нашего дома, любезно предоставили мне возможность заниматься музыкой на их пианино, за что я им и по сей день весьма благодарна. Это была добропорядочная немецкая семья, члены которой носили фамилию Геккер. Глава семьи работал на киностудии документальных фильмов, в здании напротив нашего дома, а две его дочери в то время были школьницами, старшая из которых - Лена - училась в одном классе с моей соседкой по квартире Любой Чуркиной, позже сыгравшей немалую роль в моей дальнейшей жизни. Добрые поступки этих людей я помню всю жизнь.

В коллаже: моя соседка Люба Чуркина и я возле нашего дома;
           6"Ж"(половина класса), классный руководитель Фаина Соломоновна, рядом
           с ней я, в верхнем ряду справа налево - Галя Пронина, Лена Юдина,
           Инесса Майорова;
           7"Ж"(половина класса), классный руководитель Цвиленева Валентина
           Михайловна, за третьим столом справа налево - Инесса Майорова, я,
           Наташа Шибалова, Лена Юдина.

Продолжение следует.