Продавец идей

Выражаю благодарность Кристине Полетаевой — моей жене и редактору за помощь в создании этого рассказа
———————————————
Посвящается помощникам, которые появляются на жизненном пути в тот самый момент, когда мы наконец готовы принять помощь.

— Вы знаете, откуда они приходят?
— Кто?
— Идеи.
— А… Из подсознания. Воображения. Памяти. Много откуда.
— Не-а, — сияюще улыбнулся старик. — Они приходят из…
Тут оглушительная сирена кровожадно проглотила хрипловатые слова пожилого человека. Его собеседник, писатель Грейтен, резко обернулся: кругом сновали солдаты в чёрно-синей униформе. Их каски были словно от космического скафандра, а электрошокеры — далеко не игрушечными.
— Чехов меня побрал… — выговорил Грейтен и медленно шагнул назад. — Патруль!

…двадцатью минутами ранее…

2217-й год. Техногород. Гудящий вечер неспешно перетекал в яркую и такую же шумную светодиодную ночь. На оживлённой улице, полной людей и роботов, расхаживали писатели, художники, музыканты, неустанно предлагая прохожим:
— Уникальный контент для вашего блога! Сочиним красивую историю о вас и вашей компании!
— Создадим неповторимый дизайн! Клиенты узнают вас везде по одному лишь цвету логотипа!
— Запишем музыкальную заставку к важному семейному мероприятию! Мелодия будет отвечать вашим самым высоким требованиям и вкусам, чтобы сохранить в памяти значимый день!
— Только оригинальный контент! Никакого копипаста и никакой нейросети! Все права принадлежат вам.
— Эй, выходцы из Древней Греции! Творческие профессии уже давно не в моде! — усмехнулся шагающий по улице тучный мужчина с гамбургером в замасленной руке. — Сегодня всё делает искусственный интеллект. Так что прочь, ошмётки прошлого! Стоите тут, мешаете проходу людей. Ещё год-два — и вас не станет. А если вы не исчезнете отсюда через пять минут, я вызову патруль. Предлагать услуги в обход Глобальной Биржи Контента запрещено.
— Кати-ка ты отсюда, адипозный! — решительно воскликнула пожилая дама в зелёном светящемся платье. С кисточкой в руке она рисовала мальчика, который сидел на стульчике напротив рядом с мамой. — Не тебе решать, как мне проживать свою грешную жизнь.
— Как-как вы меня назвали?! — насупился прохожий.
— Когда начнёшь различать в своей жизни что-то кроме еды, тогда, возможно, и узнаешь. — Художница выпрямилась и пристально посмотрела на прохожего. — Но в твоём случае я всё же не уверена.
— Я вас запомнил! — заявил тот, тыкая указательным пальцем. — Вы меня слышали?! Запомнил!
— Это комплимент для меня, — улыбнулась художница. — А теперь вали отсюда, идиот неохватный!
Женщина направила кисточку на надоедливого прохожего и проткнула воздух, точно пронзив своего оппонента. Тот в гневе всё же исчез в толпе. Художница снова повернулась к холсту, тепло улыбнулась мальчику и вернулась к рисованию.
Продолжался обычный вечер на оживлённой улице. Писатель Грейтен, который с улыбкой наблюдал за пожилой художницей, снова ощутил себя на своём месте. С такой поддержкой, быть может, он и правда сможет сегодня проявить себя и заработать!
Вскоре на улицу бесшумно прилетел маленький летательный аппарат, похожий на видеокамеру с четырьмя лопастями. На его боку переливалась разными цветами надпись «Пресса», а с каждой стороны торчал высокочувствительный микрофон. Вдруг из его динамика раздался мужской голос:
— Прямое включение с улицы Нов. Посмотрите на этих людей — художники, писатели, музыканты. Вечерами и ночами они стоят здесь и предлагают свои услуги. Мэрия ещё не разобралась с ними, хотя вряд ли они наносят серьёзный ущерб экономике нашего государства. Их профессия уже не актуальна и не пользуется большим спросом. Впрочем, давайте поинтересуемся у них самих. Здравствуйте, как вас зовут?
— Меня? — неуверенно отозвался светловолосый мужчина лет тридцати. — Грейтен.
— Грейтен, очень приятно. А меня — Кротекс. Я дистанционный репортёр портала «Городской следопыт». Мы снимаем репортаж об исчезающих профессиях. Предлагаем вам ответить на вопросы для нашего издания. Цена интервью — десять купонов.
— Как мало… Но ладно, хоть что-то. Согласен.
— Скажите, чем именно вы занимаетесь?
— Я писатель. Пишу тексты на заказ. А ещё я…
— Почему вы до сих пор занимаетесь этим ремеслом? — перебил Кротекс. — Писательский труд уже не актуален. За предыдущие тысячи лет человеческой цивилизации написаны миллионы рассказов, романов и всевозможных историй. Все темы и сюжеты исписаны, изъезжены, проработаны. Там, где не успел человек, потрудилась нейросеть. Искусственный интеллект сегодня создаёт такие тексты, что сложно спутать с написанными реальным человеком.
— Э-э… Да… Послушайте, я ведь…
— Вы слышали про новую серию биороботов от «Сойтис-Индастрис»? Они похожи на людей и обладают невероятными интеллектуальными способностями. Их легко отличить — на запястье жёлтый штрих-код, которым государство обязало помечать всех биороботов. Они выглядят и действуют так, как самые настоящие люди. Ведут такую же жизнь, как и другие. Даже живой человек не всегда напишет так же хорошо и качественно, как это делает искусственный интеллект. Вы ещё молоды, вам бы пересесть на другой поезд, потому что этот локомотив катит в бездну.
— Какой колоритный образ вы подобрали... — усмехнулся Грейтен. — Сразу видно, что искусственный интеллект за последние столетия и правда шагнул далеко вперёд! Но знаете ли…Что касается вашего вопроса, то, как ни крути, сегодня и во все времена у заказчиков будут цениться именно оригинальные идеи. Восхитить и затронуть сердце читателя может только что-то живое, выделяющееся своей искренностью на фоне океана безликих и самоповторённых форм контента, изготовленного бездушным заводом искусственного интеллекта. Поэтому я и здесь — чтобы научиться у творческих личностей живому творчеству.
— Вы в курсе, что недавно одну из литературных премий в нашей стране в очередной раз получила нейросеть от «Лироу-Индастрис»?
— А сколько искусственных интеллектов получило Нобелевскую премию по литературе? Это мировое признание, а не только в нашем государстве.
Кротекс замолчал.
Тем временем по улице Нов неспешно шагал пожилой мужчина в старомодном пальто, с белыми волосами и уставшим лицом. Услышав речь Грейтена, он остановился, его нахмуренное лицо блеснуло интересом и прогладилось. Он принялся с увлечением наблюдать за происходящим.
— Сколько вы зарабатываете на своём творчестве? — спросил Кротекс. — Вам этого хватает на жизнь?
Грейтен вздохнул: ну, вот, будет бередить налоговые секреты.
— Чтобы заработать хоть что-то на писательском деле, я вынужден скитаться по улицам, ведь в Интернете выбиться из огромной массы авторов почти невозможно. А здесь я могу найти хоть какого-то заказчика, который заинтересуется моим предложением. И да, я плачу налоги, если вы об этом.
— Что же оригинального вы написали и предложили миру за последнее время? — спросил репортёр Кротекс.
Грейтен замер с приоткрытым ртом.
— Э-э… а-а… Знаете ли, это не так просто, как кажется. Понимаете… это… как бы… творчество… Оно идёт изнутри… и… э-э…
— У меня больше нет вопросов! Спасибо, что уделили нам время. Дорогие зрители, вы в очередной раз убедились в правдивости заявления, что творческие профессии больше не актуальны. Счастливо оставаться и успехов вам, Грейтен, ведь они вам пригодятся. Попробуйте дорастить свой разум ИИ. Давно уже напишете неплохую историю и сможете заработать хоть какие-то купоны!
— Да пошёл ты, клещ летающий! — выпалил Грейтен.
Пожилая художница и прохожий старик смотрели на эту перепалку и улыбались. Когда робот улетел, пожилой человек подошёл к Грейтену и сказал:
— У меня для вас кое-что есть. То, что поможет вам в творчестве. Одна необычная идея.
— Так продайте её в Банк Уникальных Идей! — бросил через плечо Грейтен, не глядя на старика, ведь был раздосадован стычкой со знаменитым порталом, который похоронит и без того его мёртвую писательскую карьеру.
—  Это не просто идея, — настойчиво продолжал старик. — Она о том, откуда приходят все идеи. С помощью неё вы сможете неплохо заработать. Если, разумеется, уловите суть.
— Вы о «Генераторе Вдохновения»? — спросил Грейтен. — Этот сервис уже весь изъеден. Там не осталось ничего свежего, оригинального и аутентичного.
— Нет-нет, что вы! — улыбнулся старик. — Я совсем про другое. Про источник всех идей. Идея — это всегда вспышка. Её нельзя передать, как кулёк с семечками. Можно лишь создать условия, чтобы она возникла. Нужно думать не об идеях, а о том, как создать среду для их появления. Внутреннюю среду. — И, грустно вздохнув, пожилой незнакомец добавил: — Этому искусственный интеллект пока что обучить сложновато… Но вас — можно. Однако я не дам вам эту идею бесплатно.
— Мне нечем вам заплатить, — усмехнулся Грейтен. — Скоро я буду стоять здесь и просить милостыню. Подайте идею! Подайте идею! Потому что мои уже действительно исчерпали себя. Мои работы никто не покупает. Так что найдите того, кто сможет оплатить вашу чудо-идею.
— Мне не нужны деньги.
Эти слова заставили Грейтена замереть. Он остановился, поднял глаза и пристально посмотрел на старика.
— А что вы хотите?
— Живую историю.
Грейтен осмотрел старика с головы до ног, словно пытаясь считать его намерения.
— Для чего?
— Для моей дочери. Я не разговаривал с ней уже семнадцать лет. И хочу, чтобы ваш рассказ… как бы это верно выразиться… тронул её сердце.
— И почему именно я?
— Мне понравилось, как вы отвечали «Городскому следопыту». В вас есть искра таланта. Нужно её разжечь до буйного пламени, и тогда будет полыхать вся Вселенная.
Грейтен громко рассмеялся, покачивая головой.
— А вы забавный! Но у меня нет идей для нового рассказа. Чёртов репортёр был прав: я — творчески бесплоден.
— С помощью моего знания вы сможете выправить положение. И духовное, и финансовое. У вас появятся идеи.
Грейтен молча глядел на старика. И правда: неподдельная искренность сияла в его серо-голубых глазах. От него не пахло алкоголем, да и одет был опрятно: чистое выглаженное пальто, каких Грейтен не видел много лет, очки с виртуальным, но выключенным оснащением, о чём сигнализировало отсутствие подсветки на пластмассовом корпусе.
— Вы хотите, чтобы ваши отношения с дочерью потеплели? — уточнил Грейтен.
На лице старика мелькнула робкая улыбка, но тут же исчезла.
— Это в идеале, — вздохнул он, и его взгляд поник. — Однако мы так сильно разругались, когда виделись последний раз много лет назад, что я сомневаюсь, что её обиду способно хоть что-то растопить… Но попробовать не помешает, ведь мне осталось недолго. Мой час уже близок.
— А как же Процедура Восстановления?
— О, нет, увольте! — усмехнулся старик, отмахиваясь рукой. — Все эти нововведения в системе здравоохранения не для меня. Я хочу обычной спокойной смерти, а не продлённой старости при помощи инновационной химии и синтетики. Ну, так что? Возьмётесь за дело? Я вам расскажу о безграничном источнике идей, а вы мне в качестве признательности один рассказ. По рукам?
Старик протянул ладонь.
— Послушайте… — неуверенно выговорил Грейтен. — Вам нужно кое-что знать. Я…
— Всё, что мне нужно знать, я знаю, — твёрдо заявил старик. И улыбнулся. — Сейчас просто нужно ваше согласие.
Грейтен замолчал. Он подумал, что его разыгрывают. Впрочем, кто знает: вдруг потом он напишет об этом какую-то историю и сможет продать её на Глобальной Бирже Контента? В этом ведь заключалась его цель? Он должен стать писателем, которого читают. Писателем, за истории которого готовы платить.
— Рассказывайте о вашем источнике, — вздыхая, произнёс Грейтен. — Я внимательно слушаю.
Старик с улыбкой кивнул в знак благодарности, приблизился к писателю вплотную и сказал:
— Вы знаете, откуда они приходят?
— Кто?
— Идеи.
— А… Из подсознания. Воображения. Памяти. Много откуда.
— Не-а, — сияюще улыбнулся старик. — Они приходят из…
Тут оглушительная сирена кровожадно проглотила хрипловатые слова пожилого человека.
— Чехов меня побрал… — выговорил Грейтен и медленно шагнул назад. — Патруль!
— Служба городского порядка! — сотрясал улицу громкий строгий глас из динамиков, встроенных в многофункциональные каски солдат. — Всем оставаться на своих местах!
Где-то позади солдат мелькнула фигура тучного мужчины.
— Я же предупреждал! Пять минут — и никого не должно быть. А теперь получайте по заслугам, мошенники!
— Ах ты, бочка с дёгтем в море искусства! — воскликнула женщина-художница, и не думая убегать. — Знай: ты поджёг бочку с порохом!
— Молчать! — прокричал солдат. И художницу грубо схватили двое других стражей порядка и поволокли в чёрно-синий бронированный транспорт.
— Снова прессуют тех, кто не платит налоги за свой труд… — вымолвил Грейтен, всё отдаляясь от озадаченного старика. —Я не должен попадаться… Мне нельзя…
Один из солдат с активированным электрошокером заметил Грейтена возле старика и быстро двинулся к ним. Писатель рванул с места и побежал, не оборачиваясь. Только тогда, когда выбрался из этого района, он остановился, чтобы отдышаться.
— Проклятье! — крикнул Грейтен. — Я остался без источника идей!
Старика они не тронут, в этом писатель был уверен. Он ни при делах, что подтвердят десятки прохожих. Однако все последующие дни Грейтен не мог расстаться с образом этого необычного человека. Мысль об источнике бесконечных идей воспламеняла яркий факел надежд, а потом его безжалостно тушила холодная вода осознания, что всё это бред, что не могло быть у старика этого секрета, потому так всё и сложилось.
Как-то раз Грейтен сидел в своей крошечной студии за столом. Перед ним в маленькое окошко открывался город — тесный и вместе с тем уютный, уродливый и в то же время прекрасный.
Грейтен включил диктофон и негромко заговорил:
— История про старика и источник идей. Рабочее название «Старик и источник». Хотя… Слишком похоже на хемингуэевское «Старик и море». Пусть лучше будет… «Продавец идей». Как-то интереснее звучит. Название должно быть цепляющим, чтобы заинтриговать читателя. Итак…
Грейтен написал рассказ про старика, который пообещал ему ключ от двери в писательский рай, но так его и не передал. Произведение впитало в себя всю досаду и разочарование писателя. Грейтен опубликовал эту историю в Глобальной Бирже Контента. Первые три дня автором рассказа мог стать любой, кто заплатит пятьсот купонов. Однако никто не проявлял коммерческого интереса. Только незначительные просмотры и жиденькие комментарии.
Спустя несколько дней Грейтену пришло электронное письмо:
Я прочитал ваш рассказ «Продавец идей». Я знаю, что это за человек. Его зовут Авиан Диввс. Он профессор и преподаватель. Только преподаёт он не людям, а искусственному интеллекту. Расширяет возможности современных технологий. Вы найдёте его в Передовом Университете имени Млечного Пути. Там он по заказу одной корпорации читает лекции искусственному интеллекту, разным его сборкам. Я учился у него, когда он ещё преподавал людям, но потом это стало не актуально. Кстати, мне ваш рассказ очень понравился. Привлекло название «Продавец идей». Не продавайте права на него. Я заплачу вам пятьсот купонов, но оставьте его у себя. Снова какой-нибудь бренд утащит себе эту историю и адаптирует её для рекламы своего продукта и укрепления собственного величия. Или даже запустят съёмки VR-сериала. Идея оригинальна. Придержите её у себя.
Грейтен с удивлением дочитал письмо и подтвердил денежный перевод. На следующий день писатель отправился в указанное учебное заведение. Он представился автором художественных произведений, сказал, что у него деловая встреча с Авианом Диввсом, и прошёл на его лекцию, которую старик читал в окружении десятка мониторов:
— Любая идея, как и сам человек, — творение Источника. Источник — безграничен и не заточен в пространственно-временные рамки или кокон личности, эго. Настоящая и великолепная идея всегда приходит от Источника, которого в разные эпохи и в разных культурах называли по-разному: от Бога до Вселенского Разума. Все идеи — от него. Всё остальное — ерунда. Вам понятно, машины?
Экраны замигали разными цветами, которые, по всей видимости, соответствовали уровню их текущего интеллектуального понимания этой темы.
— Прекрасные идеи приходят тогда, когда автор связан с Источником. Но часто автор сам закрывает этот канал. Как именно? Эмоциональная фиксация на результате закрывает связь с Источником, подобно плотине, удерживающей мощный поток воды. Если автор думает о том, что ему даст его произведение в будущем, какую славу он сыщет, сколько заработает, то это перекрывает живой поток творчества. Когда же автор входит в состояние любви и открытости сердца, канал связи с Источником открывается. И к автору начинают приходить самые разные интересные задумки и творческие решения, независимо от того, чем он занимается. То может быть художник или программист, повар или инженер-проектировщик. Эти задумки и нужно реализовывать. Кстати, есть ещё один важный нюанс, относящийся к творчеству людей. Идеи приходят тогда, когда уходят беспокойства. Из-за беспокойств человек и фиксируется на конкретном результате, который, как ему кажется, вытащит его из негативного состояния. Но это не так. Формула проста: сначала состояние любви — так исчезают беспокойства и прочищается канал связи с Источником — и идеи, точно по высокоскоростному кабелю, беспрепятственно начинают передаваться в разум автора. Таким образом, секрет в том, чтобы войти в состояние открытого сердца и любви. Но как вы, машины, это сделаете, верно?
Старик Авиан расставил руки в жесте демонстративной безысходности.
— Вы можете только копировать и синтезировать уже имеющийся опыт человечества и на основе него генерировать новый-усреднённый. Моя задача — научить вас «мыслить» креативно, прямо как человек. Но вот только даже не каждый человек способен на открытость сердца. Мы, люди, зачастую сами похожи на машины, перегруженные программами, порождёнными прошлым и закрывающими сердце. Мало кто из нас знает, что достойные идеи приходят тогда, когда они направлены на благо других, отдельного человека или всего человечества, включая самого автора. Когда они посвящаются чему-то большему, чем собственной скоротечной выгоде, которая всё равно не удовлетворит автора полностью. Все остальные идеи — пустышки. Не прослужат долго и не принесут подлинной радости и внутреннего расширения. В этом ключ безграничного потока идей. Всегда думай о высшем благе, которое ты искренне желаешь другим, включая самого себя, и никогда не будешь беден духовно. А любые подлинные идеи — только из мира духовного. Всё остальное — продукты эго для услаждения самого же эго либо повтор прошлого, что уже не вызывает искренних и исцеляющих чувств. Творчество стремится за пределы своего автора, в каком-то смысле стирает его, разрывая тесные представления о себе, расширяет границы мышления и выходит в пространство чистого, сияющего, свободного бытия. Это и есть творчество. Ведь творчество — это продолжение любви Источника. Записали, машины?
Экраны замигали и что-то настрочили в ответ. Грейтен неподвижно стоял в тёмном проходе и слушал, пока старик самозабвенно продолжал:
— Как вложить любовь в то, что я делаю? — вот главный вопрос, который должен занимать нас каждый день, если мы хотим создать что-то действительное стоящее и ценное. Мы должны фиксировать внимание не на результате, а на любви в процессе. Именно так и открывается канал связи с Источником всех идей и всего блага. Только в состоянии любви, не путайте его с эмоциональной зависимостью, создаётся необходимая среда, условие, чтобы идеи и решения возникали сами. Понятно ли то, что я говорю?
Экраны снова замигали, ответ пришёл с разных мониторов как «да» или «нет».
— Да ни черта вам не понятно! — Старик махнул рукой. — Пошёл я отдыхать! Вожусь тут с вами, а лучше бы Достоевского или Вольтера перечитал в любимом кресле на веранде. Пора мне, в конце концов, на покой.
Выходя из кабинета и сближаясь с Грейтеном, старик поднял усталый взгляд, и его глаза зажглись светом и жизнью, как тогда во время их первой встречи.
— А, писатель с улицы Нов?! — улыбнулся профессор. — Что вы тут делаете? Неужто слушаете мои бессмысленные нотации искусственному интеллекту?
— Понимаете, дело в том, что я…
Старик не дал ему договорить и улыбнулся шире:
— Дайте угадаю: наверное, хотите узнать про Источник бесконечных идей? Вам понравилась идея про него?
— Да… Конечно! Но… Существует ли он на самом деле?
— Разумеется, существует! — твёрдо заявил старик. — Подлинное творчество — всегда акт коммуникации с Источником. Повторюсь: его можно называть, как угодно, но суть всегда одна: только дотягиваясь и прикасаясь к Источнику Творения, мы создаём что-то действительно ценное.
— Не слишком ли высокопарно? — спросил Грейтен. — Я обычный писатель, приземлённый и материальный.
— Вот именно поэтому вы и нужны обществу! Чтобы заземлять божественные идеи в материальном мире. Быть в мире, но не от мира сего. Вы нужны Источнику. Источник — вот настоящий художник, а вы — кисточка в его руках. Творите не вы, а Источник. Вы просто позволяете стать его проводником в этот мир.
Грейтен поморщился.
— Неудивительно, что вы творчески иссушены, — улыбнувшись, сказал старик. — Вы не подключены к Источнику. А не подключены, потому что зациклены на себе. Просто думайте о более высоких целях; о том, что все вокруг — духовные творения одного Источника, хоть многие и не помнят этого; о том, кого любите и по-настоящему цените; о благе, которое желаете другим и себе, а не о собственной мгновенной выгоде. Ставьте духовную цель при создании произведения — и наблюдайте, что начнёт происходить. Идеи начнут бомбардировать вас. А также — возможности для их осуществления. Любовь — это то, что соединяет вас с Источником.
— Это какая-то эзотерика?
— Это физика потоковых состояний. Или анатомия творчества, — улыбнулся старик. — Я в этом варюсь уже более полувека и знаю, о чём толкую. Это, если хотите, квантовая алхимия единотворения.
— Звучит и правда великолепно… Но… Это всё, что вы хотели мне поведать? — тихо спросил Грейтен.
— Да, ЭТО — ВСЁ. Но не с точки зрения минимума, а совершенного максимума, — назидательно произнёс Авиан. — Теперь вы напишете для меня рассказ? Я не могу сделать этого сам, ведь я не писатель. Я учёный и исследователь, и идеи ко мне приходят для этого поприща.
Грейтен задумчиво молчал.
— Я попробую применить на практике то, что вы сказали, — произнёс он спустя несколько неловких мгновений. — Дайте мне время и свой контакт для оперативной связи.
Грейтен ушёл, прекрасно понимая, что ни черта он не напишет. Старик его облапошил: нашпиговал какой-то эзотерической фигнёй, рассчитывая на ответный творческий продукт. Но так дела не делаются. Что Грейтен создаст с этими абстрактными метафизическими конструкциями, порождёнными старческим мышлением уставшего профессора?
Хотя, подметил писатель, когда Авиан обо всём этом рассказывал, энергия из него так и струилась. Он действительно понимал то, о чём говорил, а не просто разглагольствовал. Но всё же: как применить это на практике, оставалось большим каменным вопросом, который практически невозможно было сдвинуть с места в поисках внятного ответа, лежавшего под ним.
Писатель вернулся в свою одинокую студию, выключил все звуки снаружи, активировав режим «Звукоизоляция», и, закрыв глаза, погрузился в дрёму и тишину. Долгим выдался путь до Передового Университета. Хотелось разгрузиться, забыть всё услышанное, как обычный сон, но… что-то внутри мешало это сделать.
Прошло несколько похожих друг на друга дней.
Как-то раз, уже глубоким вечером, Грейтен после очередной неудачной попытки отвлечься повседневными делами бросил взгляд на письменный круглый стол. Глубоко вдохнул, он сказал:
— Только один рассказ. Я попробую создать один рассказ, думая о том, что сказал мне старик. И если не получится, я забуду его навсегда. А если не сделаю этого, он так и будет мельтешить в моём разуме, пуская метастазы фантазий и лишних дум.
Грейтен открыл в программном редакторе уже написанный рассказ «Продавец идей» и добавил в начало произведения эпиграф: «Посвящается дочери профессора Авиана Диввса из Передового Университета». Далее он изменил название — «Папа века: Отдать философский камень всей своей жизни ради мира с дочерью». Это была история о том самом «продавце идей», который всё же поведал тайну бесконечного и ценного контента. Для этого писателю пришлось изрядно дополнить и доработать содержание первого произведения, создав из него нечто новое.
Когда Грейтен печатал, он думал о дочери, которая прочтёт это произведение. Он буквально разговаривал с ней через строки, которые рождались под его пальцами. Он не задумывался о реакциях других людей, о том, сколько он выручит за эту работу. Он рассказал о профессоре и о его невероятной мечте достучаться до искусственного интеллекта, обучить его духовным принципам и анатомии творчества. Но несмотря на то, что профессор обладал великим знанием, он в последние годы свой жизни думал лишь о дочери. Примирение с ней было для него важнее. Старик хотел подойти к данному делу тоже творчески, поскольку понимал, что обычные способы примирения, скорее всего, не сработают. Поэтому и поведал об Источнике идей практически незнакомцу, раскрыл ему тайну, хотя понимал, насколько сумбурно и нереалистично она может выглядеть в глазах других.
Грейтен с улыбкой думал о мире между отцом и дочерью, о том, что этот рассказ может стать мостом между ними, и закончил произведение строками: «Главное послание профессора состояло в том, что нельзя узурпировать Источник идей, стать его единоличным владельцем. Знанием о нём можно свободно делиться, и когда отдаёшь — его внутри тебя становится больше. Это то, что нельзя потерять. Это то, что обретаешь, отдавая. И в этом истинная ценность, красота и чудо творчества — когда оно соединено с Источником, который каждый чувствует и называет по-своему. Это — духовный философский камень, которым обладает каждый».
Грейтен не понимал, откуда взялись эти строки. Он что, заразился каким-то эзотерическим вирусом от старика? Так или иначе автор был доволен написанным и отправил рассказ профессору на рабочий электронный ящик с сообщением «Я выполнил свою часть сделки. И знаете, мне понравилось. Спасибо».
Через день ему пришёл ответ из кафедры Университета, в котором сообщалось, что профессор умер. Похороны состоялись утром, поэтому Грейтен даже при сильном желании не смог бы на них присутствовать.
Грейтен недоумевал, что же теперь делать с рассказом. И просто опубликовал его в свободном доступе. Произведение стало набирать высокий рейтинг. Некоторые даже вносили за прочтение приличное денежное пожертвование. Это удивило Грейтена.
С каждым днём просмотры, прочтения и реакции росли, как зелёная трава по тёплой весне. Как будто Грейтен пробил плотину, и буйная река разлилась на поле его профессиональной деятельности, оплодотворив землю, после чего она разродилась сочной зеленью, цветами и пышными деревьями.
Грейтен понимал, что раньше таких реакций на его произведения не было. Что-то изменилось. Старик каким-то образом оказался прав.
Спустя ещё неделю Грейтену написала женщина. Сообщила, что польщена рассказом и после его прочтения больше не держит зла на отца. Но она была огорчена, что мечта всей его жизни так и не сбылась — он не обучил искусственный интеллект умению подключаться к Источнику, так как ушёл на тот свет.
Грейтен предложил дочери профессора встретиться.
— Вы последний, кто видел отца перед его смертью, — тихо сказала женщина при встрече в кафе, её глаза были очень похожи на отцовские: глубокие и живые, хоть и немного усталые. — Я хочу узнать, каким он был. Вы расскажете мне?
Грейтен мягко улыбнулся и ответил:
— Он был настолько проницательным и мудрым человеком, что не заметил одну простую вещь.
Писатель закатал рукав куртки и показал жёлтый штрих-код на запястье.
Женщина ахнула и закрыла ладонями рот, из её глаз брызнули слёзы.
…В том же году писатель по имени Грейтен стал первым в мире роботом, получившим Нобелевскую премию по литературе со сборником рассказов «Если бы меня не перебивали… Исповедь робота, мечтавшего стать писателем».

Артур Дарра
2025