Христос Воскрес! А мы только пытаемся!..

Христос Воскрес ! А мы только пытаемся !..

Христос воскрес. В этом утверждении - вся абсурдность и вся гениальность христианства. Вера в то, что мертвый может ожить, не просто вопреки законам природы, но и вопреки здравому смыслу, - это либо величайший обман, либо величайшее откровение. И если выбирать, во что верить, то уж лучше в то, что прекрасно. 

Мертвые не воскресают. Это знает каждый, кто хоть раз хоронил близких. Тело Христа, снятое с креста, должно было начать разлагаться уже к концу субботы. Но христианство настаивает: Он встал. Не как зомби, не как призрак, а в плоти, с ранами, в которых можно было засунуть пальцы, как Фома Неверующий. 

Здесь начинается цинизм. Либо апостолы были гениальными мистификаторами, либо они действительно видели то, что видели. Первое - слишком сложно для рыбаков и мытарей. Второе - слишком невероятно для любого, кто не готов принять, что мир устроен иначе, чем ему кажется. 

Христианство - религия эстетически безупречная. Распятый Бог - это трагедия. Воскресший Бог - это фарс с божественным послевкусием. Но именно в этом фарсе и есть главная красота: победа не через силу, а через слабость, не через триумф, а через унижение. 

Если бы Христос просто избежал казни, это была бы банальная история удачного беглеца. Если бы Он воскрес в сиянии и славе перед всем народом - это было бы голливудское чудо. Но Он воскрес тихо, явился сначала женщинам (в обществе, где их свидетельство ничего не стоило), потом ученикам (которые сначала не поверили). Это не героический эпос - это абсурдистская драма. И в этом весь смысл. 

Мир давно научился цинизму. Мы знаем, что любовь - это химия, вера - невроз, а чудеса - статистика. Но если убрать чудо из христианства, останется лишь моральная проповедь, которую и так никто не исполняет. 

Воскресение - это вызов. Не доказательство, а именно вызов. Оно говорит: «Вот мир, где мертвые оживают. Ты либо принимаешь это и меняешься, либо остаешься в своем удобном цинизме. Но если ты выберешь второе - твоя жизнь так и будет состоять из прагматичных полутонов, без настоящего света».

В конце концов, вера в Воскресение - это романтический жест. Это решение довериться чему-то вопреки логике, вопреки опыту, вопреки всему. И в этом жесте есть странная свобода. 

Если Христос не воскрес, то христиане - жалкие фанатики. Но если воскрес - тогда все остальные просто не заметили, как прошло главное событие истории. 

N.B. И вот здесь циничная романтика встречается с верой: лучше жить так, как будто это правда, чем умереть так, как будто это ложь.

P.S. Христос воскрес. А мы - вот, пытаемся.