Исповедь влюбленной женщины ч. 5 гл. 5

Часть 5 Любовь

Глава 5 Правда жизни

Ирина с ужасом наблюдала, как воин, стоя перед ней, стал медленно раздеваться, не спуская с неё жгучего властного взгляда.

Постепенно разматывая длинный кусок синей ткани, он снял чалму, открыв наконец лицо. Она увидела светлокожего мужчину удивительной красоты, прекрасные тёмно-синие глаза которого отчего-то ранее казались ей чёрными. Словно гипнотизируя её и очаровывая, он расстегнул застёжку на поясе, и джеллаба, свободный халат с широкими рукавами цвета индиго, с тихим шуршанием упал к его ногам, обнажив мускулистое тело, едва прикрытое тонкой белой туникой.

Ирина вскрикнула и отскочила, прижавшись к стенке палатки, мечтая раствориться, исчезнуть, чтобы ничего не видеть, не слышать и не думать о том, что с ней сейчас произойдёт.

- Нет, пожалуйста. Что вы хотите сделать? Не подходите, не трогайте меня, - в её глазах застыл ужас, тело охватила лихорадка. Началась паника.

Бербериец медленно приближался к ней плавной и мягкой поступью, словно дикое и свирепое животное, почуявшее свою добычу.

Подойдя к ней вплотную, он вдруг ласково погладил её прекрасные волосы, перебирая пальцами мягкие локоны, огромной мозолистой ладонью дотронулся до её лица, губ, шеи, груди.

Она попыталась его оттолкнуть, продолжая говорить как можно громче, чтобы он её услышал, отвернувшись и зажмурив от страха глаза:

- Пожалуйста, пожалуйста. Не трогайте меня. Прошу вас.

Он не стал церемониться. Подхватив на руки, бросил её на раскинутые на земле шкуры, навалившись на хрупкую женщину всей тяжестью своего громадного тела, сжимая её лодыжки сильными мускулистыми ногами. Он грубо и властно прижал к земле её нежные руки, лишив всякой возможности ему сопротивляться.

Она закричала, отчаянно барахтаясь, пытаясь вывернуться и скинуть с себя ненавистного мужчину, который, завладев её губами, лишил возможности кричать, терзая грубым глубоким поцелуем. Он жадно ощупывал её тело, словно хотел содрать с неё кожу или разодрать на части.

Казалось, он упивался тем, что ей больно, пытаясь грубо, резко, сильно трогать, терзать, хватать, изматывать её тело, словно хотел отомстить ей за что-то давнее, страшное, первобытное. Сейчас, подобно своим предкам, он показал свою сущность. Суровый, жестокий варвар без толики жалости, сочувствия и сострадания к своей жертве.

Силой раздвинув её ноги коленом, он попытался сорвать с неё одежду, как вдруг шум возле палатки отвлёк его внимание.

Резко подняв голову, он что-то крикнул, обращаясь, вероятно, к охране, а, получив ответ, вдруг отпустил свою жертву, торопливо одеваясь и громко выкрикивая резкие слова, словно ругался или проклинал тех, кто помешал ему исполнить задуманное.

Не поверив нежданному счастью, она немедленно отползла на другой конец палатки, съёжившись и обхватив себя руками. Её трясло, лихорадило, ужас не оставлял ни на минуту. Она вдруг поняла, что худшие её страхи вот-вот воплотятся в жизнь, и она, несомненно, рано или поздно будет изнасилована этим человеком или кем-то из тех странных мужчин в синей одежде. Это было уже не важно.

Она поняла, что сам факт надругательства над ней не оставлял никаких шансов на счастье, любовь, надежду в её жизни, на то светлое, о чем она беззаветно мечтала и наивно по-девичьи грезила. И когда это произойдёт, она - грязная, запятнанная, нечистая будет недостойна любви Александра.

Она горько заплакала, молясь про себя об освобождении или скорой смерти, пока в палатку не вошли трое мужчин. Ирина ничего не успела у них спросить. Её снова поглотила тьма.

***

Два всадника в сопровождении вооружённой охраны, спешно прибыв на место, указанное Камалем, застали лишь следы покинутого лагеря кочевников и еле тлеющее кострище с остатками приготовленной и не съеденной еды.

- Смотри-ка, как торопились, даже своё барахло забрать не успели. Видно, их кто-то предупредил.

«Черт возьми! Ирина! Глупышка моя! Ну как ты могла так накуролесить? Что теперь с тобой будет, любимая? Где же тебя искать?» - Александр не мог найти себе места. Он уже которую ночь не спал с того самого кошмарного дня, когда узнал, что Ирина пропала.

Абдуллах, наблюдая за терзаниями Александра, все же, винил себя в произошедшем.

«Почему я не отпустил Ирину, не позволил уехать домой, как она просила? Эгоист. Все о себе думаю, о своих желаниях. Захотелось мне эту женщину, вот и лез из кожи вон, чтобы её получить. Даже свататься поехал, шакал. Нет мне прощения. Как теперь исправить все то немыслимое, что могло произойти с женщиной? Ведь её уже наверняка изнасиловали, в лучшем случае. А в худшем.... Берберийцы не станут миндальничать, у них с пленницами разговор короткий. Тошно становится, как подумаю, что грязный кочевник коснулся её прекрасного тела. Мне и то страшно, а Александру... Буду за свои дела гореть в адовом пламени! Никогда себе не прощу».

Песок великой пустыни сохранил следы покинувших лагерь кочевников. Абдуллах проводил глазами отряд своих людей, отправив их вслед за берберийцами, воздавая молитвы Аллаху о ниспослании им успешной погони.

***

- Что ж, надо подключить больше людей, - Василий Корнеевич не подавал вида, однако сердце было не на месте, щемило и давало сбой. Он не знал, чего ждать, что успели сотворить с его дочерью проклятые варвары. Он понимал, что шансы найти её живой уменьшаются с каждой минутой, и не мог себе простить, что он - умудрённый жизнью, богатый, влиятельный человек допустил это, не уберёг, позволил обидеть, а, возможно, и лишить жизни его ненаглядную доченьку.

«Как мне жить теперь, зная, что не смог уберечь, спасти, оградить мою кровиночку от несчастья, насилия, грязи? Как буду смотреть ей в глаза? А если она уже мертва?»

- Нет, не может быть, - он закрыл лицо руками, не в силах больше выносить эту пытку, - надо подключить больше людей. Я лично подвешу за яйца того скота, который тронет мою дочь. Или я прожил эту жизнь зря, - он посмотрел на Александра, - от Фагундо нет вестей?

- Он должен следовать вместе с кочевниками. Думаю, он с ними. Как только появится мобильная связь, он сообщит, где они находятся.

- Чертова пустыня. Как они живут без мобилы?

- У нас все в порядке со связью, - включился в разговор Абдуллах, - даже в пустыне есть свои энергетические оазисы, откуда Фагундо сможет до нас дозвониться.

- Хорошо, это хорошо, - Василий Корнеевич вытащил из кармана таблетку, - докатился, теперь вообще без этих пилюлей жить не могу. Видно, мне скоро придётся подковы с копыт сдирать. Александр. Завещаю тебе мою дочь. Если со мной что-то случится...

- Ничего не случится, отец, все будет хорошо. Мы найдём Ирину. Вы ещё внуков понянчите. Только бы она была жива! А я уж постараюсь залечить её раны. Она забудет все это, как страшный сон, обещаю Вам.

- Ну-ну, будем надеяться на лучший исход.

Настойчиво завибрировал телефон. Александр прочитал сообщение.

- Они только что на частном самолёте вылетели в Мехико.

Василий Корнеевич ухмыльнулся, набирая на своём мобильном номер.

- Наконец-то нам повезло! Здравствуй, дорогой Энрике. Вот ты мне и понадобился. Надеюсь, не забыл про свой должок?

***

- Что же, Абдуллах. Мы с Александром поедем за нашей девочкой. А тебе уж ехать с нами не следует. Оставайся дома и обещай мне, что вырвешь сердце ублюдку, который тронул мою дочь.

- Я пришлю его сердце посылкой в виде отчёта о проделанной работе.

-Договорились. А теперь, прежде чем уехать, я должен выполнить своё обещание и рассказать тебе обо всем. Речь пойдёт о причине ранней кончины твоих родителей. Ты готов услышать? Я должен буду передать тебе все полномочия, всю ответственность.

- Что это значит?

Василий Корнеевич обернулся к Александру.

- Сынок, оставь нас, собирайся, готовься к отъезду. Через полчаса я к тебе присоединюсь.

- Хорошо. Я жду Вас.

- А если бы я к Вам не приехал? Когда Вы собирались мне все рассказать?

- Как просила твоя мать, не раньше, чем возникнут некие обстоятельства. Присядь. Это долгая история, и тебе она не понравится. Сейчас ты уже взрослый, не станешь совершать ошибок, мстить семье обидчика. Сам обидчик нашими стараниями уже в сырой земле. Так что... Впрочем, начну с самого начала.

- Ты знаешь, я тебе говорил, что мы трое - я, твоя матушка и твой отец учились в одном университете...

***

Ирина очнулась, услышав совсем рядом разговоры, крики и плач, но никак не могла открыть глаза.

«Что за дурман такой? Чем я надышалась от того платка, которым закрыли моё лицо? Не помню, что это. Ах, да, хлороформ. Только ведь его используют, когда хотят усыпить пленника. Это значит, что я пленница?»

В памяти всплыли ужас, отвращение, слезы, боль. Она вскочила, пытаясь рассмотреть, где находится, понять, кто с ней рядом и что ещё предстоит ей испытать.

Она осмотрелась. Кроме неё ещё несколько девочек, девушек и женщин ютились в маленькой грязной комнате. Кроватей или какой-либо другой мебели не было, а на полу были раскиданы грязные тюфяки, на которых все они сидели, лежали и стояли.

- Кто-нибудь знает, где мы находимся? - она спросила просто так, чтобы кто-нибудь из тех понурых, чумазых, убитых горем женщин ей ответил, впрочем, совсем на это не надеясь. Уж очень несчастными и потерянными они казались.

- Не кричи.

Ирина обернулась и увидела молодую женщину. Одежда была порвана, на лице не было живого места, но глаза её лихорадочно блестели и горели мстительным огнём.

- Если они услышат, то придут и будут бить. Сиди тихо.

- Где мы?

- А ты как думаешь? В рабстве. Никогда не слышала о торговле людьми? Поздравляю. Теперь ты стала товаром. Молись, чтобы тебя купили подороже. Будет надежда, что попадёшь в престижный бордель.

- Я не хочу в бордель.

Она засмеялась.

- А тебя никто не спросит. Купят и будешь зарабатывать для них деньги своим собственным телом. А если откажешься, тебя сначала изуродуют, а потом убьют. Нравится тебе такая правда жизни? У тебя, поди, розовые очки на глазах? Избалованная домашняя девочка? Сочувствую. Будет тебе правда жизни. Нахлебаешься горюшка, мало не покажется.

- А ты давно так живёшь?

- Давно. Убегала несколько раз. Вот и лютуют мучители-рабовладельцы. Ловят и жестоко наказывают. Лучше бы убили. Все равно так жить не буду. Мне осталась одна дорога - в ад.

Послышался шум, дверь со скрипом открылась.

На пороге стояли двое черноволосых смуглых мужчин. Один из них протянул руку и своим грязным пальцем указал на Ирину.

- Вон она! Иди притащи её сюда. Нас уже ждут.

Второй послушно кивнул, пинками и тычками освобождая себе дорогу среди множества женских тел. Добравшись до Ирины, он грубо схватил её за шкирку и поволок к выходу.

- Поосторожней с ней. Ценный товар. Не попорти, а то мне башку снесут.

- Ничего с ней не случится! Тоже мне, краля какая. Ещё упирается, - он размахнулся, пытаясь её ударить, но его руку перехватили.

- Я же сказал тебе, не трогай её. Ценный товар. Ты хочешь, чтобы нас выкинули в тот овраг, где обедают ягуары?

***

Её ввели в комнату, где в креслах и на диванчиках вальяжно восседали трое мужчин.

- Энрике, ты не говорил, что она ещё и красивая до невозможности. Тебе она точно нужна, а то я непрочь полакомиться такой сладкой девочкой?

- Ты же знаешь, что такое долг, Алекс. Это святое!

- Как сказать... Я никому ничего не должен.Ты знаешь, я решил. Я её забираю.

- Но, Алекс!

- Я её хочу. Давно ни одну телку так не хотел. Так и представляю, как буду её использовать до невозможности.

Он встал, сильный, богатый, уверенный в себе мужчина со стальным стержнем внутри, непреклонный, безжалостный сильный мира сего. Что ему ее душа? Её душевные терзания? Она - песчинка перед ним, хозяином мира. Именно он будет приказывать и решать её судьбу.

Продолжение следует.

Ираида.

Благодарю за чтение моих рассказов, комментарии и оценку