Родство и социальная организация

Автор: У.Х.Р. Риверс, доктор медицины, член Королевского общества,член колледжа Святого Иоанна, Кембридж, Лондон, Констебл и Ко Лтд. 1914 год.
***
Первым, кто выступил против Моргана, был наш соотечественник,
пионер в изучении ранних форм человеческого общества, Джон Фергюсон
МакЛеннан. Он резко критиковал взгляды Моргана и часто
справедливо, а затем указав, как тогда считалось, на то,
что никакие обязанности или права не были связаны с отношениями в рамках
классификационной системы, он пришел к выводу, что термины образуют просто
кодекс вежливости и церемониальные обращения для светского общения.
Те, кто следил за ним, обычно довольствовались повторением
вывода о том, что классификационная система - это не что иное, как
свод взаимных приветствий и терминов обращения. Они не смогли
увидеть, что по-прежнему остается необходимым объяснить, каким образом условия
классификационная система стала использоваться при взаимных приветствиях. Они не поняли, что либо отвергали принцип детерминизма в социологии, либо
откладывали на неопределённый срок рассмотрение вопроса о том, как и почему
классификационные термины стали использоваться так, как это принято у многих
народов мира.Этот аспект проблемы, которым последователи Макленнана пренебрегали или отбрасывали в сторону, Макленнан не игнорировал
сам. Как и следовало ожидать, исходя из общего характера его работы,
Макленнан ясно осознавал, что классификационная система должна была
быть обусловлена социальными условиями, и он попытался показать, как она
могла возникнуть в результате перехода от нарийской к тибетской форме
полиандрии.[3] Он даже зашёл так далеко, что сформулировал
разновидности этого процесса, с помощью которых могли возникнуть
основные разновидности классификационной системы, существование
которых было доказано Морганом. Совершенно ясно , что у Макленнана не было никаких
сомнения в необходимости прослеживать связь социального института классификационной системы родственных отношений с социальными причинами, необходимость, которая игнорировалась или даже открыто отрицалась теми, кто последовал за ним в отвержении взглядов Моргана. Одним из многих неблагоприятных последствий веры Макленнана в важность полиандрии в истории человеческого общества является то, что она помешала его последователям увидеть социальную значимость классификационной системы. Они не смогли увидеть, что классификационная система может быть
не являются результатом ни беспорядочных половых связей, ни полиандрии, но в то же время обусловлены как в целом, так и в деталях формами социальной организации.Со времён Моргана и Макленнана лишь немногие пытались всесторонне рассмотреть этот вопрос. Эта проблема неизбежно возникала в спорах между сторонниками изначальной беспорядочной половой жизни и первобытной моногамии человечества, но большинство первых были готовы слепо принять взгляды Моргана, в то время как вторые довольствовались попытками всё объяснить
важность выводов, сделанных на основе классификационной системы,
без попытки реального изучения доказательств. Со стороны Моргана было одно исключение — профессор Дж.
Колер[4], который определил направления, в которых следует изучать эту проблему, в то время как с другой стороны, насколько мне известно, был только один автор, который признал, что доказательства, вытекающие из природы классификационной системы отношений, нельзя игнорировать или преуменьшать, с ними нужно считаться и предложить какое-то объяснение, альтернативное объяснению Моргана.Эта попытка была предпринята четыре года назад профессором Крёбером[5] из
Калифорнийского университета. Он категорически отвергает точку зрения, общую как для Моргана, так и для Макленнана, о том, что природа классификационной системы определяется социальными условиями.
 Он прямо отвергает точку зрения, согласно которой способ использования терминов родства зависит от социальных причин, и выдвигает в качестве альтернативы предположение, что они обусловлены причинами чисто лингвистическими и психологическими.
Не совсем понятно, что подразумевается под лингвистической
причинно-следственной связью между терминами родства. В заключении своей статьи Крёбер приходит к выводу, что «они (термины родства)
определяются в первую очередь языком». Однако термины, обозначающие отношения, являются
элементами языка, так что утверждение Крёбера состоит в том, что
элементы языка определяются в первую очередь языком. В той мере, в какой это
утверждение имеет какой-либо смысл, оно должно означать, что в процессе поиска
источников языковых явлений мы должны игнорировать любые
но лингвистические факты. Из этого следует, что изучающий предмет
должен искать истоки лингвистических явлений в других лингвистических
явлениях и отбрасывать как не относящиеся к его задаче все ссылки на
объекты и отношения, которые обозначают и подразумевают слова.

Альтернативное предположение профессора Крёбера состоит в том, что термины, обозначающие
отношения, отражают психологию, а не социологию, или, другими словами,
что способ использования терминов, обозначающих отношения, зависит от
цепочки причинно-следственных связей, в которой психологические процессы являются непосредственными
предшественники этого употребления. Я постараюсь прояснить его смысл с помощью
примера, который он сам приводит. Он говорит, что в настоящее время
среди нас есть тенденция называть зятя братом; другими словами, мы склонны объединять зятя и
брата в нашей собственной системе родственных отношений.
Он предполагает, что мы делаем это потому, что между этими двумя отношениями есть психологическое сходство,
которое заставляет нас объединять их в нашей привычной номенклатуре. Я вернусь к этому и другим его примерам позже.

Теперь мы видим, что противники Моргана заняли две основные позиции, которые можно оспорить: во-первых, классификационная система — это не что иное, как набор обращений; во-вторых, она и другие способы обозначения отношений определяются психологическими, а не социологическими причинами. Я предлагаю рассмотреть эти две позиции по очереди.

 Сам Морган, очевидно, был глубоко впечатлён функцией классификационной системы отношений как набора приветствий. Его
на собственном опыте было получено от североамериканских индейцев, и он
Морган отмечает исключительное использование терминов родства в обращении, настолько привычное, что неупоминание родственника таким образом было бы почти оскорблением. Морган также указывает на то, что одной из причин этого обычая является нежелание произносить личные имена. Макленнану пришлось полностью полагаться на доказательства, собранные Морганом, и нет никаких сомнений в том, что на него сильно повлияло то, что сам Морган подчёркивал функцию классификационных терминов как взаимных приветствий. Что в грубых обществах определенные родственники
Во времена Моргана было известно, что социальные функции,
определённо закреплённые за ними обычаем, были известны, и я думаю, что уже тогда можно было
обнаружить, что отношения, выполняющие эти функции, были классификационными. Однако только благодаря более поздним работам,
начиная с работ Хауитта, Спенсера и Гиллена, Рота
в Австралии и Кембриджской экспедиции в Торресов пролив,
внимание социологов было привлечено к огромной важности функций родственников в классификационной системе. Социальные и церемониальные процедуры австралийского
у аборигенов есть множество особенностей, при которых особые функции выполняют такие родственники, как старший брат или брат матери,
в то время как в Торресовом проливе я смог зафиксировать большие группы обязанностей,
привилегий и ограничений, связанных с различными классификационными
отношениями.

 Дальнейшая работа показала, что номенклатура классификационной системы во многих, хотя и не во всех, случаях связана с рядом чётко определённых социальных практик. Тот, кто применяет к другому человеку определённый термин
отношений, должен вести себя по отношению к этому человеку определённым образом
определённым образом. Он должен выполнять определённые обязанности по отношению к нему,
пользоваться определёнными привилегиями и подчиняться определённым ограничениям в своём поведении по отношению к нему. Эти обязанности, привилегии и
ограничения сильно различаются по количеству у разных народов, но
там, где они существуют, я не знаю исключений в отношении их важности и
того, с каким уважением к ним относятся все члены сообщества.
 Вы, несомненно, знаете множество примеров таких функций, связанных с
отношениями, и мне нужно привести только один пример.

На островах Бэнкс термин, используемый между двумя зятьями, звучит так
_вулус_, _валус_ или _валуи_, и человек, который обращается к другому с одним из этих слов, не может называть его по имени и не может вести себя с ним фамильярно. На одном из островов, Мерлав, у этих родственников всё имущество общее, и долг одного — помогать другому в любой беде, предупреждать его об опасности и, если нужно, умереть вместе с ним. Если один из них умирает, другой должен помогать содержать
его вдову и воздерживаться от определённых видов пищи. Кроме того, существует
ряд любопытных правил, в которых подчёркивается святость главы
играет важную роль. Мужчина не должен брать ничего из-под головы своего
шурина, он даже не может съесть птицу, которая пролетела над его
головой. Достаточно сказать о каком-либо предмете: «Это голова твоего
шурина», — и человек, к которому обращаются, должен прекратить
пользоваться этим предметом. Если предмет съедобен, его нельзя есть; если он
является предметом, который изготавливается, например, циновка, то человек, к которому обращаются, должен прекратить работу, если предмет называется головой его шурина. Ему будет позволено закончить работу только после этого.
компенсация не лицу, которое помешало работе, сославшись на руководителя, а шурину, чей руководитель был упомянут.
шурин
Смешно, как некоторые из этих обычаев могут показаться нам, они очень далеко
не так, чтобы тем, кто ее практикует. Они ясно показывают, какую
важную роль в жизни тех, кто использует классификационную
систему, играют социальные функции, связанные с отношениями. Как я уже сказал, эти функции не всегда связаны с классификационной системой, но они очень распространены во многих частях
мир, и нужно лишь провести более тщательное исследование, чтобы обнаружить, что он ещё более всеобъемлющ и важен, чем кажется на первый взгляд.

 Давайте теперь посмотрим на нашу собственную систему отношений с этой точки зрения.  Бросаются в глаза две поразительные особенности.  Во-первых, большое количество определённых социальных функций, связанных с отношениями, и, во-вторых, почти полное ограничение таких функций теми отношениями, которые применимы только к отдельным людям, а не к группам людей. О таких родственниках, как двоюродный брат, дядя, тётя,
свёкор или свекровь, можно сказать, что у них нет определённого
социальные функции. Школьник считает, что его дядя обязан давать ему чаевые, но это самое близкое к какому-либо социальному обязательству со стороны этого родственника, что можно себе представить.

 То же самое в значительной степени справедливо, если мы обратимся к тем социальным нормам, которые закреплены в наших законах. Только в случае передачи по наследству титула и имущества человека, умершего без завещания, более дальние родственники вступают в какие-либо юридические отношения друг с другом, и то только при отсутствии более близких родственников. Только в случае принуждения
в исключительных случаях закон признаёт за любым из
лиц, к которым применимы более классификационные из наших условий
отношений, право на заключение брака. Если мы принимаем во внимание социальные функции, связанные с
отношениями, то именно наша система, а не классификационная,
подвергается критике за то, что её отношения не влекут за собой
никаких прав и обязанностей.

В ходе недавней работы экспедиции Фонда Перси Слейдена
в Меланезии и Полинезии мне удалось собрать ряд фактов,
которые ещё более ясно, чем это было признано до сих пор,
зависимость классификационных терминов от социальных прав.[6] Классификационные системы Океании сильно различаются по характеру. В некоторых местах в номенклатуре чётко различаются родственные связи, которые в других местах классифицируются как другие родственные связи. Так, в то время как в большинстве меланезийских и некоторых полинезийских систем есть определённый термин для обозначения брата матери и класса родственников, которых мать называет братьями, в других системах этот родственник классифицируется и обозначается тем же термином, что и отец. Тот момент, к которому я сейчас
обращаю ваше внимание на то, что существует очень тесная связь между наличием специального термина для обозначения этого родственника и наличием особых функций, связанных с этим родством.

[6] Подробное описание этих и других фактов, упомянутых в этих лекциях,
вскоре появится в работе «История меланезийского общества», которая будет опубликована издательством Кембриджского университета.

В Полинезии и гавайцы, и жители Ниуэ приравнивают
брата матери к отцу, и ни в одном из этих мест я не смог
обнаружить каких-либо особых обязанностей, привилегий или ограничений
приписывается брату матери. С другой стороны, на полинезийских островах Тонга и Тикопия, где есть специальные термины для обозначения брата матери, этот родственник также выполняет особые функции. Единственное место в Меланезии, где я не смог найти специального термина для обозначения брата матери, — это западные Соломоновы Острова, и это также единственная часть Меланезии, где я не смог найти никаких следов особых социальных функций, приписываемых этому родственнику. Я не знаю о таких функциях в Санта-Крузе, но у меня есть информация о системе
этот остров является производной от других, и дальнейшие исследования почти
безусловно, показывают, что они присутствуют.

Исходя из моего собственного опыта общения с двумя разными народами, я смог
установить определенную корреляцию между наличием
термина родства и особыми функциями, связанными с этим
родством. Тем не менее любезно дал мне отец Egidi,,
кажется, показывают, что корреляция между меланезийцы не
полный. В Мекео брат матери должен надеть на племянника
первую набедренную повязку, но у него нет специального названия, и он
приравнивается к отцу. С другой стороны, у куни есть
определённый термин для обозначения брата матери, который отличает его от
отца, но, насколько известно отцу Эгиди, у него нет никаких особых
функций.

 Как в Меланезии, так и в Полинезии подобная корреляция наблюдается
в связи с другими родственными отношениями, наиболее заметным исключением
является отсутствие специального термина для обозначения сестры отца на
островах Бэнкс, хотя у этого родственника есть очень определённые и
важные функции. На этих островах сестра отца причисляется к
мать как _vev_ или _veve_, но даже здесь, где обобщение,
по-видимому, нарушается, оно не нарушается полностью, поскольку
сестра отца отличается от матери как _veve vus rawe_, мать, которая
убивает свинью, в отличие от простого _veve_, используемого для обозначения
матери и её сестёр.

Таким образом, существуют определённые доказательства не только того, что
классификационные термины родства связаны с особыми социальными функциями, но и того, что в одной части мира наличие или отсутствие специальных терминов во многом зависит от того,
существуют или не существуют такие функции. Мы можем считать установленным, что
термины классификационной системы — это не просто обращения и способы взаимного приветствия, как предполагал Макленнан. Макленнан пришёл к такому выводу, потому что считал, что классификационные термины не связаны с такими функциями, о которых у нас теперь есть множество свидетельств. Он спрашивает: «Какие обязанности или права затрагиваются
отношениями, включёнными в классификационную систему?» — и отвечает
сам себе в соответствии с имеющимися у него знаниями: «Абсолютно
ни один».[7] Из этого отрывка становится ясно, что, если бы Макленнан знал то, что знаем мы сегодня, он никогда бы не стал нападать на
позицию Моргана, у которого было и до сих пор есть так много последователей.

[7] _Указ. соч._, стр. 366.

 * * * * *

Теперь я могу перейти ко второму направлению атаки, которое смело отвергает
происхождение терминологии отношений в социальных условиях и
ищет его объяснение в психологии. Я предлагаю сначала показать, что многие детали классификационных систем
были напрямую обусловлены социальными факторами. Если эта задача будет
выполнена, у нас появится прочная основа, с которой мы сможем
приступить к попытке соотнести общие черты классификационных и других
систем отношений с формами социальной организации. Любая полная теория
социального института должна объяснять не только его общие черты, но и
детали, и я предлагаю начать с деталей.

Сначала я должен вернуться к истории вопроса и на
мгновение остановиться, чтобы спросить, почему я предлагаю именно такой ход рассуждений.
Морган принял это во внимание, в то время как другие в значительной степени пренебрегли этим.

 Всякий раз, когда в какой-либо части света обнаруживается новое явление, возникает естественная тенденция искать его параллели в других местах. Морган жил в то время, когда единство человеческой культуры было темой, которая очень интересовала этнологов, и очевидно, что одним из главных интересов Моргана в отношении этого нового открытия была возможность продемонстрировать единство человеческой культуры. Он надеялся продемонстрировать
единообразие классификационной системы во всём мире, и он
Он довольствовался наблюдением за некоторыми общими разновидностями системы и отнесением их к предполагаемым этапам в истории человеческого общества. Он уделял мало внимания таким разновидностям классификационной системы, которые иллюстрируются в его собственных записях о североамериканских системах, и, по-видимому, полностью упустил из виду некоторые особенности индийских и океанических систем, которые он описывал и которые могли бы позволить ему продемонстрировать тесную связь между терминологией родства и социальными институтами. Пренебрежение Моргана к этим различиям, должно быть,
В какой-то мере это можно объяснить незнанием грубых форм социальной
организации, существовавших в то время, когда он писал, но неспособность других
учёных признать зависимость деталей классификационных систем
от социальных институтов скорее объясняется отсутствием
интереса к предмету, вызванным их приверженностью основной
ошибке Макленнана. Те, кто считает, что классификационная система —
это всего лишь незначительный свод взаимных приветствий, вряд ли
обратят внимание на относительно незначительные различия в обычаях,
которые они презирают.
Кредит был первый полностью осознавать социальную
важность этих различий принадлежит И. колер. В своей книге “Зур
Ургешихте дер Эхе”, о котором я уже упоминал, он изучил
мельчайшие детали многих различных систем и показал, что они
могут быть объяснены определенными формами брака, практикуемыми теми, кто
используйте термины. Теперь я предлагаю разобраться с классификационной терминологией
с этой точки зрения. Моя процедура будет заключаться в том, чтобы сначала показать, что
детали, отличающие разные формы классификации
Отличия одной системы от другой напрямую определяются социальными институтами тех, кто использует эти системы, и только после того, как это будет установлено, я попытаюсь соотнести более общие характеристики классификационных и других систем с социальными институтами.

Я могу выполнить эту задачу более полно, чем это было возможно до сих пор, потому что в Меланезии я собрал ряд систем взаимоотношений, которые сильно отличаются друг от друга, в отличие от тех, что описаны в книге Моргана или в других книгах, написанных с тех пор.
Некоторые особенности, характеризующие эти меланезийские системы, будут
в новинку для этнологов, поскольку они ещё не были описаны где-либо
ещё, но я предлагаю начать с давно знакомой терминологии, которая
сопровождает широко распространённый обычай, известный как брак между
двоюродными братом и сестрой. В более распространённой форме этого
брака мужчина женится на дочери брата своей матери или сестры своего
отца; реже его выбор ограничивается одним из этих родственников.

Такой брак будет иметь определенные последствия. Давайте рассмотрим
случай, когда мужчина женится на дочери брата своей матери, как показано на следующей схеме:B = a A = bС =================== д Е ф.
Эта фиджийская система не одинока в Меланезии. На южных островах Новых Гебрид, на Танне, Эроманге, Анайтеуме и
Аниве практикуются браки между двоюродными братьями и сёстрами, а также
Родственные связи имеют особенности, схожие с таковыми на Фиджи. Так, в Анаитеуме
слово _matak_ относится к брату матери, мужу сестры отца и тестю, а слово _engak_
относится не только к сестре жены и жене брата, но и к самой жене.

Опять же, на острове Гуадалканал в составе Соломоновых островов система родственных
отношений такая же, как при браке между двоюродными братом и сестрой. Один термин, _nia_, используется для обозначения брата матери и отца жены, а также, вероятно, мужа сестры отца и
отец мужа, хотя я пробыл на острове недостаточно долго, чтобы собрать достаточно генеалогического материала для полной демонстрации этих моментов. Точно так же слово _тарунга_ включает в себя сестру отца, жену брата матери и мать жены, а также, вероятно, мать мужа, в то время как слово _ива_ используется для обозначения как двоюродных братьев и сестёр, так и братьев и сестёр мужа.
Судя по этой терминологии, не было никаких сомнений в том, что
по обычаю мужчина должен был жениться на дочери брата своей матери
или с сестрой своего отца, хотя я не смог продемонстрировать эту форму брака с помощью генеалогии.

 Эти три региона — Фиджи, южные Новые Гебриды и Гуадалканал — единственные части Меланезии, включённые в моё исследование, где я обнаружил практику брака между двоюродными братом и сестрой, и во всех трёх регионах системы родственных связей соответствуют этой форме брака.

Давайте теперь выясним, насколько можно объяснить эти
особенности меланезийских систем родственных отношений психологическим
сходством. Если бы не брак между двоюродными братьями и сёстрами, что
Может ли быть так, что брат матери психологически больше похож на тестя, чем брат отца, или сестра отца больше похожа на тёщу, чем сестра матери? Почему двоюродные братья и сёстры должны относиться к двум особым категориям, как и зятья и невестки, или как муж и жена? Если допустить, что брак между двоюродными братом и сестрой
возможен, то, безусловно, существует психологическое сходство, хотя
даже в этом случае вопрос не совсем однозначен с точки зрения
с точки зрения верующего в их важность, поскольку мы имеем дело не просто со сходством двух родственников, но с их идентичностью, с сочетанием двух или более родственных связей в одном и том же человеке. Даже если мы оставим это в стороне, остаётся вопрос: как можно утверждать, что родственные связи не отражают социологию, если такое психологическое сходство само по себе является результатом брака между двоюродными братом и сестрой? Какой смысл приводить гипотетические психологические сходства, которые в лучшем случае
промежуточные звенья в причинно-следственной цепочке, связывающей терминологию родственных отношений с предшествующими социальными условиями?

 Если вы признаёте причинно-следственную связь между характерными особенностями фиджийской, анаитской или гвадалканарской системы родственных отношений и браком между двоюродными братом и сестрой, то не может быть никаких сомнений в том, что именно брак между двоюродными братом и сестрой является предшествующим, а особенности системы родственных отношений — следствием. Я не думаю, что даже в этой области найдётся кто-то, кто будет утверждать, что фиджийцы стали жениться на своих
двоюродные братья и сёстры, потому что такой брак был подсказан им природой их системы родственных связей. В этом случае мы имеем дело не просто с одной или двумя особенностями, которые могли бы быть следствием брака между двоюродными братом и сестрой, а с большой и сложной сетью сходств и различий в номенклатуре родственных связей, каждый элемент которой напрямую следует из такого брака, в то время как ни одна из рассмотренных мной систем не обладает ни одной особенностью, которая не была бы совместима с социальными условиями, возникающими в результате такого брака.
этот брак. Помимо количественной проверки, я сомневаюсь, что во всей области науки можно найти случай, когда мы могли бы быть более уверены в том, что одно явление обусловлено другим. Я почти чувствую себя виноватым в том, что трачу ваше время на столь подробное обсуждение, и вряд ли осмелился бы на это, если бы этот случай социальной причинности не был прямо опровергнут таким авторитетным учёным, как профессор Крёбер. Однако я надеюсь, что этот аргумент
будет полезен в качестве примера метода, который я применю в других случаях,
когда доказательства менее убедительны.

Особенности терминологии, связанные с браком между двоюродными братьями и сёстрами, были известны Моргану и присутствовали в трёх системах, которые он описал в Южной Индии, а также в фиджийской системе, собранной для него мистером Фисоном. Самое раннее упоминание[9] о браке между двоюродными братьями и сёстрами, которое мне удалось найти, относится к гондам в Центральной Индии. Этот брак был зарегистрирован в 1870 году, то есть
раньше, чем вышла книга Моргана, но после того, как она была
принята к публикации, так что, я думаю, мы можем быть уверены, что
Морган не был знаком с формой брака, которая была бы
объяснил особенности индийской и фиджийской систем. Однако очевидно, что Морган был настолько поглощён демонстрацией сходства этих систем с американскими, что почти не обратил внимания на их особенности. Таким образом, он упустил прекрасную возможность; если бы он обратил внимание на эти особенности и понял их значение, то мог бы предсказать форму брака, которая вскоре была бы независимо открыта. Такой пример успешного предсказания заставил бы задуматься о социальном значении
Терминология родственных отношений привлекла бы внимание студентов таким образом, что мы были бы избавлены от многих споров, которые так долго препятствовали прогрессу в этой области социологии. По крайней мере, это послужило бы стимулом для сбора систем родственных отношений. Едва ли возможно, что сейчас, более чем через сорок лет после выхода книги Моргана, мы всё ещё пребываем в полном неведении относительно терминологии родственных отношений многих народов, о которых написаны целые тома. Это казалось бы невозможным, ибо
Например, наши знания об индийских системах взаимоотношений могли бы быть такими, как сейчас. Индия была бы страной, в которой успех предсказания Моргана проявился бы в первую очередь, и такое событие, должно быть, предотвратило бы почти полное игнорирование темы взаимоотношений со стороны исследователей индийской социологии.