Подари мне свою улыбку. Часть II

                Часть II.

                «Нет предела совершенству».
                Сократ

 «Вот, собственно, и весь мой рассказ», - с печалью в голосе произнес Андрей Викторович Заславский. «Хотя Вы сами меня понимаете, что о моей дорогой Настеньке я могу рассказывать долго. Но, Вы, человек занятой, так что я бы предпочел сразу перейти к делу», - сухо произнес Заславский. «Еще раз повторю, я обратился именно к Вам неслучайно, потому что абсолютно уверен, что Вы сделаете все так, как я себе это представляю». «Я хочу, чтобы на могиле моей дорогой Настеньки был установлен потрясающей красоты памятник в полный человеческий рост, и чтобы при помощи вашей удивительной техники моя дочь была словно живая». И протянул Джузеппе фотографии Настеньки в образе Жизели. Джузеппе внимательно выслушал Заславского. В голове Дзузеппе сразу стали возникать образы скульптур, едва он увидел эти фотографии. «Да, и недешево это все будет стоить», подумал Джузеппе. Заславский, словно прочел его мысли, и промолвил: «О денежных затратах можете не беспокоиться, я обеспечу Вас всем необходимым для работы и вознагражу Вас щедро. Я не бедный человек, но все, что осталось в моей жизни, это памятник моей рано ушедшей дочери, и я бы хотел, чтобы он был потрясающе красивым». «Вот Вам задаток». Заславский достал из портфеля увесистый конверт, набитый денежными купюрами большого по тому времени номинала, и протянул его Джузеппе. «По рукам?», - продолжил он. Джузеппе просто обалдел от такого стремительного развития событий, и машинально протянул Заславскому руку. В этот момент он даже и не мог подумать, чем для него в будущем обернется этот странный заказ. «По рукам», - ответил Джузеппе. Андрей Викторович Заславский, который весь разговор, находился в очень сильном напряжении, наконец, расслабился, и улыбка счастья и надежды осветило его лицо. Каким же в этот момент этот измученный невосполнимой потерей и горем человек выглядел прекрасным! Глаза его увлажнились, и в них показались слезы, это были слезы радости и облегчения. «Вот и договорились», -благодарно сказал Заславский. «Информируйте меня обо всем по ходу вашей работы, я даю Вам полную свободу действий, и верю, что ваше воображение, мастерство и опыт произведут на этот свет настоящий шедевр. Я в Вас верю». И под конец Заславский по-дружески обнял Джузеппе. Затем они договорились поддерживать постоянную связь по телефону и встречаться по мере необходимости. После этого Заславский попрощался с Джузеппе, и, абсолютно счастливый, удалился.
     Джузеппе, с увесистым пакетом денег, совершенно обалдевший от свалившегося на него с неба такого выгодного заказа и большой ответственности за его исполнение, находился в полном ступоре. Из этого состояния его вывел его друг Просперо, слегка ударив Джузеппе по плечу. «С тебя поляна», - весело сказал Просперо. «Ну, и привалило же тебе. Кажется, что сама Госпожа Удача пожаловала сегодня в твои объятия». «И не забудь, дружище, что это именно я привел к тебе Заславского сегодня. Ты – мой должник», - продолжая хитро улыбаться, сказал Просперо Джузеппе. Джузеппе, наконец, пришел в себя от ступора, снова обретя почву под ногами. «И, хотя я не пью, это надо непременно обмыть», - радостно произнес Джузеппе. «Пойдем к друзьям. Я сообщу им эту удивительную новость», - ликуя от счастья сказал Джузеппе.
    Поляна в честь успешно полученного нового заказа, проставленная друзьям, удалась на славу. Джузеппе даже выпил один целую бутылку красного вина, хотя пьянство сам не жаловал. Проснувшись утром с больной с непривычки к спиртному головой, первым что он услышал, это был голос его друга Просперо. «Позвони срочно Заславскому, он уже целый час, как тебя разыскивает», - сказал Просперо. Быстро умывшись, Джузеппе набрал номер телефона Заславского. «Андрей Викторович, я вам звоню, как мы с вами и договаривались», - сказал Джузеппе. Андрей Викторович был краток. «Я снял для Вас большую студию в центре Ленинграда. Надеюсь, что она Вам понравится. Все, что Вам потребуется для работы, у Вас тоже будет, только дайте мне знать. Для Вас я всегда на связи, и свободен».
    Размеры студии просто поразили Джузеппе. Кроме того, она была прекрасно освещена, что немало важно при работе с мрамором. Теперь главным было это начало. Закурив сигарету, Джузеппе стал обдумывать, каким он хочет видеть памятник на выходе, бережно пересматривая вновь и вновь фотографии Насти Заславской в роли Жизели. При этом все время вспоминал, что говорил ему его дед, обучая Джузеппе мастерству: «Если ты хочешь стать служителем красоты, пусть единственной твоей богиней будет природа».
  Джузеппе мысленно представлял, как Настя Заславская двигается по сцене. Теперь надо было из сотни вариантов вычленить именно то, что он захочет видеть в конечном варианте. А это было совсем непростым делом. Выкурив целую пепельницу сигарет, Джузеппе так и решил остаться ночевать в мастерской. Призраки Жизели всю ночь не давали ему заснуть. Наконец, под утро Джузеппе сморил крепкий сон. Утром, его разбудил телефонный звонок. Это звонил Заславский. На вопрос, как продвигается работа, Джузеппе коротко ответил: «Работаю, думаю, ищу самый оптимальный образ. Дайте мне, пожалуйста, время. Это творческий процесс, я Вам сразу сообщу, как только найду его».
   Вечером Джузеппе навестил его друг Просперо. «Ну, как, дружище, тебя мучают муки творчества?», - весело спросил он Джузеппе. «Хочу тебе помочь в поисках образа для твоей скульптуры. Мне кажется, нам с тобой надо посетить Мариинку». Джузеппе странно посмотрел на Просперо. «Там сегодня дают Жизель. Это тебе совсем не помешает», -сказал Просперо Джузеппе. Наконец, улыбнувшись, и вернувшись из своих мыслей с небес на землю, Джузеппе произнес: «А ты прав, дружище, мне надо посмотреть на то, как Жизель двигается на сцене, может, тогда я найду то, что я ищу».
   В Мариинке на балете Джузеппе был впервые в своей жизни. Потрясенный историей несчастной любви Жизели к своему возлюбленному, он весь балет не вымолвил ни слова. «Жизель» произвела на него большое впечатление. Находясь под сильным впечатлением от увиденного, на вопрос Просперо не хочет ли он пройтись и посидеть с друзьями, Джузеппе ответил: «Знаешь, я так тебе благодарен, Просперо, но я иду в мастерскую творить. Кажется, твой поход на балет мне очень помог. Спасибо тебе, дружище!». И по-дружески похлопав друг друга по плечу, друзья расстались.
    Всю ночь Джузеппе не сомкнул глаз. Перед ним лично танцевала безвременно ушедшая Анастасия Заславская. К утру Джузеппе все-таки уснул, и именно во сне, он увидел образ для скульптуры, который он так тщательно искал. Мгновенно проснувшись, Джузеппе сразу же зарисовал то, что он увидел во сне, и быстро позавтракав, приступил к работе над макетом. Через несколько последующих недель руки скульптора произвели на этот свет макет потрясающей красоты. Теперь надо было согласовать все это с Заславским, прежде, чем делать скульптуру в полный рост. Заславский, услышав по телефону эту новость, взволновано сказал Джузеппе: «Я сейчас же буду у Вас». Андрей Викторович быстро вошел в студию и нетерпеливо спросил Джузеппе: «Показывайте же мне ее скорей». Джузеппе подошел к столу и снял с макета, укрывавшего его от посторонних глаз, ткань. «Это просто потрясающе! Вы, настоящий волшебник. Я знал, я интуитивно почувствовал, что именно Вы сможете сделать это в совершенстве», - сказал Заславский, с трудом сдерживая слезы. «Настенька, доченька моя, это все, что я могу для тебя сделать. Я даю добро, делайте дальше все, что необходимо. Вы сегодня согрели мне душу. Ваше творение неповторимо», - сказал Заславский. Джузеппе, поняв, что правильно поймал момент для скульптуры, теперь довольно улыбался. Затем они договорились, что теперь Джузеппе выполнит макет в полный рост и после повторного визита Андрея Викторовича Заславского приступит к исполнению его в мраморе. Но, нужный мрамор надо было еще найти в Ленинграде в то время. Так как для выполнения своей работы Джузеппе искал мрамор с разной плотностью слоев, это была непростая задача. Верхний слой мрамора должен быть более тонким, тогда иссекая его можно было добиться эффекта прозрачности. Внутренний слой мрамора должен был быть плотным, из него Джузеппе собирался ваять тело и лицо. Кроме того, Джузеппе прекрасно понимал, что скульптура должна была выражать состояние души. Да, и мрамор для этих целей брался благородный. И такой именно камень Джузеппе спустя несколько месяцев нашел. После второго одобрения Заславским макета уже в полный человеческий рост, Джузеппе приступил к самому сложному: изготовлению скульптуры из мрамора. Работал он, не торопясь, слой за слоем, так как ошибок мрамор не прощает. Процесс был очень длительный, но Заславский не подгонял Джузеппе, понимая, что дело это совсем нелегкое. Джузеппе, слой за слоем, брал глыбу мрамора и отсекал от нее все лишнее, создавая непревзойденное произведение искусства. Как говорил Поликлет: «Самая трудная работа-это отделка изваяния ногтем». Через пять месяцев кропотливой работы Джузеппе закончил свое творение.
     После окончания скульптуры Джузеппе сразу позвонил Андрею Викторовичу Заславскому. «Андрей Викторович, скульптура на памятник вашей дочери готова. Вы хотите ее увидеть?», -спросил Джузеппе Заславского. «Я немедленно приеду к Вам», - коротко ответил Заславский. Войдя в студию, Заславский остановился и замер, будто бы боялся скинуть ткань с готовой скульптуры. Джузеппе быстро подошел к скульптуре и аккуратно снял с нее ткань. Глаза Заславского наполнились слезами. Оглядев скульптуру со всех сторон, он опустился перед Джузеппе на колени и стал целовать ему руки. «Вы, воистину, сделали невозможное, Вы вернули в своем творении мне мою дорогую дочь с того света. Я ваш должник на всю мою оставшуюся жизнь. Позвольте мне по-дружески обнять Вас». И заключил Джузеппе в теплые объятия. «Как я могу теперь Вас называть, Иван Николаевич?», - спросил его Заславский. «Зовите меня просто Джузеппе, я так привык, что все мои друзья называют меня именно так». «Хорошо. А для вас я теперь просто Андрей. Ваш покорный слуга», - ответил Заславский.
«До чего же она прекрасна», - прошептал Заславский. И, действительно, творение Джузеппе было воистину бесподобно.

Анастасия Заславская, стоя в пуантах на одной ноге, вторая была поднята вверх, в позе арабеск, прозрачная, как воздух пачка облегала все ее тело так, что, казалось, что от дуновения ветра она сейчас засветится и начнет колыхаться. Волосы Настеньки, собранные на голове в пучок, словно жили своей жизнью, и, также, казались живыми и воздушными. А ее глаза…, они просто светились, из них лился живой свет. Джузеппе неслучайно выбрал для скульптуры Настеньки позу арабеска, так как именно Арабеск, поза классического танца, представляет из себя отведенную назад ногу с вытянутым коленом. Красота элемента строится на сочетании гибкой спины с мягким воздушным взмахом рук. Такое положение тела танцора вызывает у зрителей ощущение полета. Джузеппе пошел дальше этого. Он прижал руки балерины к груди, что позволяло изобразить сложные чувства, которые испытывала Жизель в своем танце. В руки Настеньки-Жизели, которые были так грациозны, Джузеппе вложил розу, лепестки и цветки которой также казались живыми. Цветок был перевязан лентой, которая была словно соткана из воздуха, и была прозрачной. «Прекрасно творение твое, Господи», - произнес Заславский. Радости Андрея Викторовича не было предела. «Джузеппе, мой друг, это надо непременно отметить, такой успех! Вы превзошли самого себя в вашем творении. И надо будет договориться об установке и дате открытия памятника. Пускай весь город знает об этом, и о том чуде, что Вы сотворили».
    День открытия памятника Анастасии Андреевне Заславский на Богословском кладбище Ленинграда выдался на редкость погожий. Светило теплое весеннее солнышко, почти повсюду уже появилась зеленая листва. Андрей Викторович Заславский анонсировал открытие памятника своей дочери через все возможные и невозможные каналы. Люди, увидев сие творение, покидали кладбище в недоумении и восторге. «Жизель сошла живая с небес», - слышно было в толпе. «Потрясающе! Как мастер только мог такое создать!». Андрей Викторович Заславский положил к памятнику своей любимой дочери сто шикарных белых роз, которые очень гармонировали с белым цветом благородного мрамора.
    На следующее утро после открытия памятника Джузеппе проснулся известным. Начались постоянные заказы по всей нашей необъятной стране.
                ***
    Элодея, очень довольная жизнью, в приподнятом настроении шла по рынку. Вот уже полгода она работала у Рубена. Через некоторое время на Элодею обратил внимание Михаил Штольц, служащий в администрации рынка. Михаил долгое время искал себе хорошего помощника для работы с поставщиками. Очаровательная и бойкая девочка сразу приглянулась ему. Но подойти к ней он так и не решался, нужен был случай. И этот случай представился Михаилу, когда Рубен отправил Элодею в администрацию рынка к Михаилу подписывать какие-то документы. Элодея храбро открыла дверь администрации рынка, Михаил Штольц поднял глаза и радостно начал разговор: «С чем же Вы к нам пожаловали? Давайте знакомиться. Меня зовут Михаил Штольц, а Вы, вероятно, знаменитая на весь наш рынок племянница Рубена Нина?». «Да, Вы точно угадали», - ответила ему Нина (Элодея), улыбаясь своей очаровательной улыбкой. «Дядя послал меня к Вам подписать какие-то документы». «Это накладные на товар», - быстро ответил Михаил, просмотрев бумаги. «Сейчас я Вам все подпишу». «Вы могли бы уделить мне десять минут?», - спросил Элодею Штольц. «Да, с удовольствием», - ответила ему Элодея, понимая, что доброе знакомство в администрации рынка ей с Рубеном совсем не помешает. «Дело в том, Нина, что я давно ищу себе помощника в делах для работы в администрации. Я сразу обратил внимание на то, как бойко Вы ведете торговлю. Думаю, что и работа с поставщиками будет приносить Вам большое удовольствие и немалый доход. Я готов всему Вас научить. Подумайте над моим предложением», - продолжал Михаил Штольц. «Я бы с удовольствием», - ответила Михаилу Элодея. «Но как же дядя? Я ведь работаю у него», - спросила Михаила Элодея. «Дорогая Нина, я не лишу Вас возможности торговать совсем. Скажем, Вы будете работать утром и днем в администрации, а вечером с шести до девяти в будни, а также целый день в выходные, в самое продаваемое время, Вы будете работать у дяди. И все при этом будут довольны. Зарплатой я Вас не обижу», - сказал Михаил Штольц. «Я совсем не против научиться новому и хорошо зарабатывать», - радостно ответила Михаилу Элодея. «Дайте мне немного времени. Мне только нужно договориться с дядей». «Хорошо, я буду ждать вашего решения», - ответил Элодеи Михаил Штольц. «Надеюсь, что оно будет положительным». На этой оптимистической ноте они и расстались.
     Элодея после разговора с Михаилом Штольцем все время обдумывала так выгодно свалившееся на нее предложение о работе в администрации рынка. Она прекрасно понимала, что там она сможет заработать гораздо больше денег, нежели просто торгую у Рубена. Да, это будет нелегко, совмещать две работы сразу, но игра стоила свеч. В голове Элодеи уже давно созрел четкий план, она мечтала о том, что, накопив со временем определенную сумму денег, сможет оплатить лечение больных рук Джузеппе. Теперь нужно было лишь найти подходящий момент, чтобы поговорить о предложении Михаила Штольца с Рубеном. И такой момент настал. Через несколько дней во время обеденного перерыва Элодея завела душевный разговор с Рубеном. «Рубен, мне очень надо с тобой серьезно поговорить», - начала разговор Элодея (Нина). «Я тебя внимательно слушаю, моя золотая Нина», - ответил ей Рубен. Уже давно он называл ее «золотой», так как работа Элодеи (Нины) приносила Рубену немалую прибыль. «Помнишь, Рубен, я рассказывала тебе о моем дедушке, с которым я живу. У меня больше нет на этом белом свете никого ближе, кроме него. Он штучный скульптор, но не может сейчас творить, так как давно страдает ревматоидным артритом». «Это дело поправимое», - ответил ей Рубен, улыбаясь. «Так сложилось в жизни, что у меня есть очень хороший доктор, мой близкий друг, как раз специалист в этой области, врач от Бога. Я могу познакомить Вас с дедушкой с ним. Он обязательно поможет твоему дедушке.». Элодея замялась, а потом продолжила разговор: «Понимаешь, Рубен, я бы могла начать лечение дедушки прямо сейчас, но есть одно «но». У меня нет достаточной суммы денег сейчас на его лечение». Рубен широко улыбнулся.  «Это дело поправимое», - произнес Рубен. Это была его любимая фраза, означавшая, что все будет в порядке. «Я могу дать тебе необходимую сумму денег. Потом вернешь», - сказал он. Элодея (Нина), снова замявшись, продолжала: «Знаешь, Рубен, это очень благородно с твоей стороны. Твое желание мне помочь. Но Михаил Штольц предложил мне должность в администрации рынка. Я не могу ему отказать, так как это, с одной стороны, немалый доход, с другой стороны, новый опыт работы в моей жизни. Я действительно очень хочу помочь моему дедушке. Но и к тебе я очень сильно привязалась, и не хочу тебя обидеть», - сказала ему Элодея (Нина). И дальше она поведала Рубену план о совмещении двух работ в администрации рынка и у Рубена, который предложил ей Михаил Штольц. Рубен внимательно ее выслушал. В голове его сразу же сложилась ясная картина, он хорошо сознавал, что отказать Элодеи (Нине) в работе у Михаила Штольца, он, Рубен, не сможет, да, и свои связи в администрации рынка ему совсем не помешают. Эта девочка приносила ему Удачу в торговле, а от Госпожи Удачи по своей воле никто в своей жизни сам не отказывался. «Моя золотая Нина, я согласен», - сказал Рубен. «Договаривайся со Штольцем, скажи ему, что я дал «добро». И давай не откладывай визит твоего дедушки к моему доктору. О расходах на его лечение не думай, отдашь, когда сможешь». Элодея (Нина) просто светилась от счастья, и была потрясена таким человеческим отношением Рубена к ней и пока еще незнакомому ему родственнику Элодеи. «Спасибо тебе большое, Рубен, ты сейчас сделал меня абсолютно счастливой. Но у меня большая просьба не говорить ничего дедушке о том, что я взяла у тебя деньги в долг на лечение. И еще, когда я тебя познакомлю с моим дедушкой, не удивляйся, что он ласково называет меня Лотти, а я его Джузеппе». «Договорились?» - спросила его Элодея. «По рукам», - ответил ей Рубен. Михаил Штольц встретил Элодею радостно в администрации рынка. По ее лицу было видно, что она принесла хорошие новости. Элодея сообщила Михаилу Штольцу, что с завтрашнего дня она сможет приступить к работе с документацией в администрации рынка. Так начались трудовые будни Элодеи (Нины) у Михаила Штольца, который доходчиво обучал Элодею всему, что он умел делать сам, постепенно передавая ей свои знания и опыт. Михаил Штольц, общаясь с Элодеей (Ниной), все больше и больше очаровывался этой красивой и бойкой девочкой. Их совместная работа незаметно переросла в крепкую дружбу.
                ***
   Рубен очень давно водил близкую дружбу с Семеном Петровичем Рукастым, врачом от Бога. Узнал о нем Рубен в свое время по сарафанному радио в Ленинграде, и Семен Петрович с большим удовольствием согласился вылечить руки одного из многочисленных близких родственников Рубена. Семен Петрович Рукастый был известным в Ленинграде костоправом. Получилось в жизни так, что его смешная фамилия полностью соответствовала его призванию. Он лечил даже самые запущенные случаи артрита. Была у Семена Петровича своя уникальная методика, которая постепенно возвращала пальцы к полноценной жизни. Рубен сразу проникся дружескими чувствами к этому невысокому, всегда улыбающемуся человеку, и через некоторое время, щедро отблагодарив Семена Петровича стал вхож в дом к Семену Петровичу Рукастому.  Именно к нему Рубен и предложил отвезти на прием Джузеппе. Все расходы на прием у врача Рубен взял на себя, понимая, что работа Элодеи у него стала приносить ему немалый постоянный доход.
   И вот, наконец, настал день посещения Джузеппе с Элодеей вместе с Рубеном доктора. В назначенное время Джузеппе вместе с Элодеей и Рубеном позвонили в дверь к Семену Петровичу Рукастому. Семен петрович Рукастый вел свой прием на дому, чтобы избежать затрат на аренду помещения. Рубен, протянув увесистый конверт с вознаграждением Семену Петровичу и познакомив с ним Джузеппе, оставил врача и пациента наедине друг с другом. «Ну-с, батенька, покажите мне, пожалуйста, ваши пальчики», - сказал Семен Петрович, улыбаясь. Его улыбка шла от чистого сердца, поэтому постоянное ее присутствие не казалось странным. «Рубен попросил меня сделать для Вас все возможное и …невозможное», - продолжал Семен Петрович. «Сейчас я буду производить необходимые манипуляции с вашими пальчиками, а Вы будете мне точно показывать, где боль будет наиболее чувствительной и в каком именно положении». Проведя детальный осмотр рук Джузеппе, Семен Петрович вынес свой вердикт. «Через три-четыре месяца применения моей уникальной методики Вы у нас будете как новенький», - продолжая дружелюбно улыбаться, сказал Семен Петрович. «Но нужно еще питаться оптимальным образом. Думаю, что с этим справится ваша очаровательная внучка. Какая она у Вас волшебно прелестная!».» Уколов не боитесь?». «Нет», - ответил опасливо Джузеппе. «Вот и славно. Тогда начнем наше лечение».
   Все манипуляции Семен Петрович проводил с таким мастерством и виртуозностью лекаря, что Джузеппе совсем не почувствовал боли. «Вот и славно, мой, дорогой Иван Николаевич», - сказал Семен Петрович Джузеппе. «Скоро Вы сможете работать руками снова. Единственное, Вам придется два раза в неделю приезжать ко мне на инъекции. Это необходимо, чтобы ускорить процесс восстановления. Вашей внучке я объясню, когда нужно будет втирать в пальчики мазь и пить таблетки, которые я Вам дам. Таблетки заграничные, они обязательно Вам помогут». Затем Элодея, внимательно записав все инструкции по лечению, вместе с Рубеном и Джузеппе покинули дом Семена Петровича Рукастого, который вежливо попрощавшись с ними не переставал дружелюбно улыбаться.
    «Рубен, как я Вам благодарен. Я уже после первой процедуры почувствовал себя лучше. Такой чудесный доктор», - счастливо произнес Джузеппе. «Благодарите свою дорогую внучку. Она так просила помочь родному дедушке», - хитро сказал Рубен. «Она у Вас просто чудо!». И подмигнул Элодеи.
    По дороге домой в такси Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, ведь это очень дорогое удовольствие, мое лечение, что я могу дать потом тебе взамен?». «Джузи, я со всем справлюсь, главное, чтобы ты выздоровел. Можно, я попрошу тебя сделать для меня одну вещь, когда ты поправишься?», - спросила Джузеппе Элодея. «Для тебя, моя дорогая, все, что угодно». Так они, абсолютно счастливые, доехали до дома. На протяжении следующих четырех месяцев Джузеппе исправно посещал Семена Петровича Рукастого, полностью доверившись этому доброму доктору. За это время Джузеппе понял, что Семен Петрович не только высококвалифицированный доктор, но и порядочный и очень приятный в общении, интересный внутренне человек. Постепенно их связь врача-пациента переросла в крепкую мужскую дружбу. Они могли говорить на абсолютно разные темы, а тем для разговора было предостаточно. Семен Петрович всегда с большим интересом выслушивал Джузеппе, обязательно внося в разговор что-нибудь новенькое.
     «Ну, вот, мой дорогой, наше лечение и подошло к концу», - сказал с сожалением Семен Петрович. Он так привык общаться за это время с Джузеппе, что Семену Петровичу жалко было с ним расставаться. «Дайте своим рукам неделю отдыха от лечения, им надо отдохнуть после многочисленных процедур, и смело начинайте творить. Я действительно сделал для Вас все возможное и невозможное. Прошу Вас, батенька, не забывать вашего покорного слугу, и обязательно пригласить меня на вашу новую выставку. Звоните, приезжайте в гости. Здесь Вам всегда будут рады», – сказал Сергей Петрович и по-дружески обнял Джузеппе. Джузеппе был так счастлив в этот момент, ведь его руки после множества уколов и перевязок теперь были свободными, и пальцы восстановили свою прежнюю нормальную форму. «Я даже не знаю, как мне Вас благодарить, дорогой Семен Петрович. Вы вернули мне смысл моей жизни. Теперь я снова смогу творить», - сказал Джузеппе. «Не стоит, батенька, это же моя работа, лечить», - скромно, но все также улыбаясь, сказал Семен Петрович. Расстались они, обещая не терять друг друга из вида. «И обязательно запечатлейте в скульптуре свою внучку, она мне говорила, что работ с ней у Вас нет», - сказал на прощание Семен Петрович и подмигнул Джузеппе, улыбаясь.
   Вернувшись от Семена Петровича Рукастого домой, Джузеппе прибывал в прекрасном настроении. Он постоянно смотрел на свои вылеченные руки и любовался ими. «Неужели я снова смогу творить?»-думал Джузеппе. «Сколько времени упущено, сколько красивых работ я мог бы создать!». Джузеппе думал также о том, что эта случайная встреча с Элодеей перевернула всю его жизнь. Эта девочка вернула ему мечту и веру в себя. Время текло медленно, он с трудом дождался прихода Элодеи с работы. Элодея сразу же заметила положительные изменения в облике и поведении Джузеппе. Его глаза светились от счастья, а на лице играла улыбка. «Лотти, дорогая моя, представляешь, я должен сообщить тебе потрясающую новость». Элодея затаила дыхание. «Семен Петрович сегодня сказал мне, что я здоров, мои пальцы здоровы, и я снова смогу начать работать через неделю. Он просил подождать неделю, чтобы дать пальцам отдохнуть от длительного лечения», - сказал Джузеппе Элодеи, и радостно заплакал. Но это за все время лечения были слезы счастья. Элодея с громким криком бросилась на шею Джузеппе и обняла его так крепко, что чуть его не уронила. «Джузеппе, я так рада за тебя, я сейчас абсолютно счастлива. Я верила, что Семен Петрович поможет тебе выздороветь», - радостно сказала Элодея. Потом Элодея быстро сообразила вкусный ужин, а после ужина они традиционно пили черный чай с мятой. За чашкой чая они продолжили свой разговор, и Джузеппе спросил Элодею: «Лотти, дорогая моя, даже не знаю, как мне тебя благодарить, ведь у меня ничего нет за душой. Всем этим я обязан только тебе. Единственное, что я могу тебе дать, это дом и любовь. Впрочем, и то, и другое у тебя давно уже есть». «Скажи мне, пожалуйста, что я могу для тебя сделать?» - спросил ее Джузеппе. Элодея, видимо, была готова к этому разговору, поэтому быстро ответила Джузеппе, не задумываясь. «Джузи, дорогой, не стоит благодарности, я это делала лишь потому, что я очень полюбила тебя за это время, и ты стал для меня самым родным и самым близким человеком. Просто я очень хотела тебе помочь и снова видеть тебя счастливым», - ответила Джузеппе Элодея. «Единственное, о чем я хотела бы тебя попросить…», -Элодея замялась. «Продолжай, детка», - ласково сказал Джузеппе. «Когда ты снова начнешь творить, не мог бы ты научить меня своему мастерству? Мне так нравятся творения твоих рук, и я не хочу всю свою жизнь проработать на рынке». В этот момент Джузеппе изменился в лице и стал очень серьезным. Казалось, что он вспомнил что-то нехорошее. «Я тебя обидела?», - осторожно спросила Элодея Джузеппе. «Нет, что ты, дорогая моя. Я должен тебе кое-что поведать». И Джузеппе начал свой рассказ.
    После установки памятника Анастасии Заславской на Богословском кладбище Джузеппе не успевал принимать заказы на изготовление памятников. Большая половина Ленинграда хотела видеть подобное творение для своих почивших родных, выполненное с элементами невесомости. Андрей Викторович Заславский во всем помогал Джузеппе, как родному сыну. Сначала он организовал и проплачивал содержание большой студии, в которой и работал Джузеппе, договоившись с Джузеппе, что тот вернет издержки за содержание студии, как только сможет это сделать. Джузеппе работал днем и ночью. Постепенно его новый бизнес расцветал. Андрей Викторович постоянно подкидывал ему все новых и новых клиентов в знак благодарности, ни на минуту не забывая, что Джузеппе сотворил своими руками для его покойной дочери.
    Шло время, деньги со всех уголков нашей необъятной страны текли к Джузеппе рекою. В результате он сколотил приличное по тем временам состояние, сумев спокойно рассчитаться с Андреем Викторовичем Заславским. Из рук Джузеппе выходили потрясающей красоты памятники, причем ни один из них не повторял другой. Все они включали элементы невесомости, выполненные по итальянской технике предков Джузеппе. И получались покойные люди на памятниках словно живые. Изобретательности и выдумке Джузеппе не было предела. К каждому новому заказу он подходил индивидуально и трепетно. С течением времени Джузеппе понял, что выполнять работы в одиночку и вести бизнес одновременно было очень сложно. И Джузеппе не нашел ничего лучшего, чем предложить сотрудничество своему лучшему другу Просперо.
     Как-то вечером Просперо заглянул к Джузеппе на огонек. Тут между ними и состоялся разговор. Внимательно выслушав предложение Джузеппе о сотрудничестве, Просперо, задумавшись, ответил ему с улыбкой: «Знаешь, дружище, я согласен помогать тебе во всем, я полностью в твоем распоряжении. Но, не забывай, что ты мой должник. Ведь именно я познакомил тебя с Заславским. Я прошу тебя передать мне свои знания и научить меня твоим потрясающим итальянским техникам». Джузеппе быстро ответил: «Просперо, друг мой, я не могу этого сделать для тебя. Поскольку это итальянские техники моих предков, передавать я их буду только своим детям, или они уйдут в мир иной в случае моей смерти вместе со мной». Было заметно, что Просперо очень рассержен на Джузеппе, но потом дружелюбно сказал Джузеппе: «Хорошо, договорились. Тогда я просто буду вести твои коммерческие дела, но мне нужен будет доступ ко всем твоим финансам. И не мог бы ты меня для начала выручить деньгами?». Затем Просперо назвал довольно солидную по тем временам сумму денег. Джузеппе, прекрасно понимая, что он всем своим успехам полностью обязан Просперо, не мог ему отказать. Так началось деловое сотрудничество двух старых друзей.
     Просперо был очень веселым и легким на подъем человеком, настоящей душой компании, чем, несомненно, привлекал к себе сообщество молодых художников и скульпторов. Но именно необузданный и мятежный нрав Просперо заставлял его пускаться порой в самые разнообразные приключения. Джузеппе с юношеских лет знал Просперо и считал его самым близким другом, с которым он всегда делил и свои радости, и свои горести. Однако, был у Просперо один порок, с которым он не мог, да, и совсем не хотел совладать. И именно этот порок сводил на нет все положительные стороны его характера. Просперо был заядлым игроком по жизни. Азарт просто был у него в крови. Поскольку в своем игровом запале остановиться вовремя Просперо никогда не мог, чаще всего он быстро спускал все заработанное им до последней копейки деньги, а иногда и влезал в приличные долги. Скачки и карточная игра были смыслом жизни Просперо, они вызывали у него в крови выброс адреналина, постоянно держа Просперо в напряжении во время игры. В случае случайного выигрыша, что происходило с ним довольно редко, Просперо испытывал ни с чем несравнимые эмоции. Это было гораздо лучше наслаждения, полученного от прекрасного секса или от бутылки чудесного красного вина. Ничто не сравнилось в этой жизни с игрой. Его работа скульптором и художником не вызывала у Просперо чувство удовлетворения от сделанного. Он был просто одержим игрой. В голове у Просперо давно созрел план. Он очень хотел овладеть итальянскими техниками Джузеппе, но совсем не знал, как подступиться к Джузеппе с просьбой научить его своему мастерству. Но это все нужно было Просперо совсем не для совершенства в творчестве. Тут был сугубо меркантильный интерес. Побольше заработать, а потом побольше проиграть. Просперо стал очень часто бывать в студии Джузеппе под предлогом финансовой отчетности, а сам постоянно наблюдал за процессом работы Джузеппе, пытаясь понять все тонкости его неповторимого мастерства. Но Джузеппе очень быстро понял намерения Просперо, и во время визитов Просперо в его студию стал прекращать при нем свою работу, а потом и вовсе стал закрывать вовремя работы свою студию на ключ. Просперо исправно выполнял функции бухгалтера Джузеппе, получая за свою работу достойную оплату, которую сразу же проигрывал либо на бегах, либо в карты. Ему всегда не хватало денег. Однажды, когда Джузеппе уехал по работе в командировку в другой город, Просперо, задолжавший очень крупные сумму, проигранную им в карты, просто украл у Джузеппе все его сбережения из сейфа, и скрылся с ними в неизвестном направлении. Джузеппе не сразу обнаружил пропажу всех денег после своего возвращения из командировки домой. Обнаружив свой сейф пустым, Джузеппе был вне себя только от одного осознания, что Просперо, его лучший друг предал их долгую дружбу и оказался простым вором. Больше в своей жизни Джузеппе Просперо никогда не видел. Спустя какое-то время Джузеппе случайно узнал, что Просперо плохо кончил, его нашли убитым с колото-резанными на окраине Ленинграда. Так печально завершил свой жизненный путь Просперо, весельчак и игрок в расцвете своей молодости.
     Джузеппе было искренне жаль Просперо, как человека, но простить ему предательство он так и не сумел, так как считал само понятие «дружба» чем-то священным и неприкосновенным. Он очень часто размышлял о том, как сложилась бы дальнейшая судьба Просперо, если бы он просто, по-дружески попросил у Джузеппе взаймы нужную сумму денег. И все время приходил к выводу, что Просперо не мог завершить свою жизнь иным образом. Свое финансовое положение Джузеппе поправил очень быстро, выполняя несколько заказов одновременно. После случая с Просперо жизнь научила Джузеппе быть внимательным к окружающим его людям. Теперь он твердо знал, что и даже самые близкие друзья, проверенные временем, способны на предательство и воровство. Просперо своим поведением заставил Джузеппе хорошенько задуматься. Однако, Андрей Викторович Заславский до самой своей смерти во всем поддерживал и помогал Джузеппе. Ну, чем не настоящий друг! Больше Джузеппе, кроме Заславского, ни с кем в среде художников и скульпторов близкой дружбы не заводил, лишь теплые приятельские отношения, ни к чему необязывающие.
  «Теперь ты все знаешь, дорогая моя Лотти», - сказал Джузеппе. Он явно повеселел, казалось, что он получил явное облегчение, поделившись с Элодеей своим прошлым. «Ты понимаешь, что тогда я дал слово никого не обучать своим техникам», -продолжал Джузеппе. Элодея, внимательно слушая Джузеппе, выглядела очень расстроенной. «Но для тебя, моя дорогая, я сделаю исключение. Я постараюсь передать тебе итальянские техники моих предков и научу тебя всему, что я умею делать сам. Не знаю, насколько из меня получится хороший учитель, а из тебя прилежный ученик. Время покажет. Но, прежде, чем мы начнем наши занятия, я попрошу тебя сделать для меня три вещи. Ты согласна, Лотти?»- спросил Элодею Джузеппе, хитро улыбаясь. «А что я должна буду для тебя сделать?» - спросила его Элодея. Было видно, что она пребывает в полной растерянности. «Первое, о чем я попрошу тебя, это взять мою фамилию. Отныне ты будешь Элодея Крамская, и унаследуешь за мной все, когда я уйду в мир иной. Я хочу, чтобы именно тебе досталось все после моей смерти». «Но, Джузеппе, не надо умирать, пожалуйста, ведь у меня, кроме тебя никого на этом белом свете нет», - почти закричала Элодея. «Не перебивай меня, пожалуйста. Все мы когда-нибудь уйдем. Поэтому я и хочу оставить тебе все. За это время ты стала для меня самым близким и родным человеком. Но я продолжу, второе, о чем я тебя попрошу, чтобы помимо профессии, которую я тебе передам, я хочу научить тебя итальянскому языку. И это не обсуждается. И третье, я хочу запечатлеть твою красоту на холсте и в скульптуре. С этого, пожалуй, мы и начнем. Ты согласна?» - спросил Элодею Джузеппе. В ответ Элодея бросилась ему на шею, и стала осыпать Джузеппе поцелуями. В этот момент она была абсолютно счастлива, глаза ее блестели. «Джузеппе, я так счастлива, я так благодарна тебе. И я должна сказать тебе, что «Я очень тебя люблю». Джузеппе от избытка чувств даже прослезился. «Договорились, моя дорогая», - сказал довольно Джузеппе. «Через неделю начнем запечатлевать твою красоту на холсте и в скульптуре», - добавил он.
                ***
                «Глаза боятся, а руки делают».
     Прошла неделя, которую Джузеппе прожил в ожидании того самого момента, когда он снова сможет начать творить своими, теперь здоровыми руками. Время в течение этой недели тянулось мучительно медленно, а Джузеппе не покидала мысль, которая не давала ему находится в состоянии душевного покоя. Это была мысль о том, смогут ли вылеченные руки Джузеппе снова производить на божий свет что-то действительно стоящее. Не утратил ли Джузеппе за долгое время болезни свое мастерство? Наконец, Джузеппе решил приступить к работе. Через неделю два макета с Элодеей были готовы. Джузеппе сразу довольно быстро восстановил старые связи, которые, казалось, были утрачены навсегда, и нашел для работы необходимые куски мрамора. Элодея внимательно наблюдала за работой Джузеппе в свободное от работы время. Сначала Джузеппе работал очень медленно, но вдруг в один прекрасный момент он почувствовал, что руки снова подвластны ему, и что он Джузеппе – мастер, и все его навыки итальянских техник не были им утрачены во время тяжелой и продолжительной болезни. После осознания этого работа у Джузеппе пошла быстрее. Джузеппе произвел на божий свет две скульптуры. Первая представляла из себя голову Элодеи, покрытую прозрачной вуалью, вторая изображала Элодею в полный рост, с воздушной накидкой поверх нее. Обе скульптуры были небольшие по размеру, но такой красоты и мастерства, что от них нельзя было оторвать взгляда, настолько они были прелестны. Элодея с восхищением смотрела на творение рук Джузеппе. «Джузеппе, дорогой, у меня просто не слов, чтобы выразить свое восхищение. Эти скульптуры потрясающей красоты, но, самое главное то, что на них изображена я. Спасибо тебе большое, ты- великий мастер!», - с радостью сказала Элодея. Затем Элодея взяла в руки статуэтку молодой девушки, покрытой вуалью. Это была одна из любимых работ Джузеппе, которая так нравилась Элодеи. Дальше произошло непредвиденное. Статуэтка случайно выскользнула из рук Элодеи и раскололась на две части. Элодея стала горько плакать и просить прощения у Джузеппе. Джузеппе, хитро улыбнувшись в ответ, сказал ей: «Дорогая моя Лотти, правда, не стоит так убиваться. Вытри скорей свои слезы и улыбнись. Это всего лишь скульптура, кусок мрамора. Вот с ее повторения я и начну обучать тебя моим итальянским техникам». Элодея сразу перестала плакать и одарила Джузеппе своей восхитительной улыбкой. Глаза ее наполнились радостью и заблестели от счастья. «Я очень люблю тебя, Джузи», - ответила ему Элодея, продолжая улыбаться. «И когда же мы начнем обучение?», - спросила Джузеппе Элодея. «Да прямо сейчас и начнем», - ответил ей Джузеппе.
     В течение трех последующих месяцев Джузеппе объяснял, показывал и обучал Элодею своим итальянским техникам. Теперь Элодея появлялась на своей работе лишь три дня в неделю, посвящая все остальное время обучению. Попутно Джузеппе обучал Элодею говорить на итальянском языке, очень часто забываясь, и переходил с русского полностью на итальянский. Все это ускорило усвоение Элодеей итальянского. Также Джузеппе учил ее читать и писать на итальянском. Все это заставляло Элодею работать и головой, и руками одновременно. Джузеппе объяснял Элодеи, что любое творение рождается сначала в мыслях, а только потом переносится на холст или воплощается в скульптуре. До конца работы в мраморе и оттачивания итальянских техник очень долгий, трудный и кропотливый процесс. Но Элодея не боялась трудностей. Ее мечтой было достичь совершенства на холсте и в скульптуре подобно Джузеппе. Элодея была невероятно трудоспособной и впитывала все то, что показывал и рассказывал ей Джузеппе, как губка. Казалось, что ее пальцы от природы просто созданы для произведения на белый свет скульптуры различной сложности. Настал, наконец, момент, когда скульптура молодой девушки, покрытая вуалью, была завершена самой Элодеей, и увидела белый свет. Эту скульптуру совершенно нельзя было отличить от статуэтки, сделанной самим Джузеппе, которую Элодея так неловко разбила. Радости Джузеппе не было предела. Ведь это его дорогая Лотти теперь творит своими руками чудеса! Джузеппе взял несколько крупных заказов на изготовление памятников с элементами невесомости, чтобы обеспечить себя и Элодею материально. Элодея же, практически полностью оставив работу на рынке, стала во всем помогать Джузеппе в работе, попутно еще больше набираясь опыта. На рынке она теперь появлялась по выходным дням на пару часов, чтобы не обидеть Рубена, и часто созванивалась по телефону со своим другом Михаилом Штольцем или встречалась с ним в свободную от работы в мастерской минуту. Через два года кропотливой работы начались многочисленные персональные выставки Элодеи Крамской по России. Элодея выполнила обещание, данное Джузеппе, с удовольствием взяв себе его фамилию. Очень быстро успех и слава постучались в дом к Элодеи. Джузеппе был очень рад за Элодею и горд тем, что он сумел передать ей свои итальянские техники и научить всему. Джузеппе был очень хорошим учителем, а Элодея очень талантливым и способным учеником. Теперь самым большим испытанием на прочность должна была стать персональная международная выставка скульптуры Элодеи Крамской в Европе.


Продолжение следует…