Глава 25. На чердаке заброшенного дома

Синай оказался прав. В пылу боя летящие твари схватили Сильвию и понесли её прочь. По пути они, ловко переворачивая несчастную девушку в воздухе да перекидывая её промеж собою, будто мяч, умудрились связать её, дабы впоследствии стречка не дала. Самой Сильвии  такой полёт не приносил никакого удовольствия; под ней считанные шаги до земли, похитители её вот-вот уронят, неважно, намеренно или нет; ей же хуже будет, если Сильвия освободится (что у неё не получится) и предпримет попытку нанести ответный удар. Самой страшно до жути: Сильвия до этого ни разу не взбиралась никуда, выше чердаков самых высоких домов в провинции. Одно дело – чердаки, крыши да деревья, но совсем другое – подняться выше самого высокого тополя. Когда ей предоставлялась возможность (а предоставлялась она не часто), Сильвия глядела то по сторонам, то вниз; и её хватал такой страх, такой шок, что парализовало её прямо в воздухе – одни лишь боги знают, что с ней будет…
Так и носились те твари с Сильвией, пока нелёгкая не завела их в заброшенное поместье. Там добытчики и остановились; и сами влетели на чердак старого, сильно обветшавшего дома, и пленённую ими Сильвию перекинули, так же ловко, как и тащили сюда. Девушке, наверно, так страшно не было за свою жизнь.
Сильвия лежит на одном боку, смотрит, что делается, а твари промеж собою разговор ведут, решают, как им поступить с пленницей.
- Итак, как думаем быть с ней? – спросил рослый летящий, по виду мужчина.
- Её надо высосать досуха, - шипя, ответила ему женская особь. И тут Сильвия поняла, что вокруг неё никто иные, как упыри.
- Поступим ровно так, как она поступала с нашим родом, - пискнула женская особь помоложе возрастом. – Прикончим её собственным инструментом…
- Её инструментом?! – возмутился главный упырь. – Ты с ума сошла, Ари! Использование всяких устройств не достойно нашего рода. Тем более – перенимать чуждые нам способы…
- Даже если остро стоит о судьбе нашего рода?
- Да.
- Но эта охотница перебила много наших собратьев…
- Это не меняет наших действий. Мы – это мы, а люди – это люди. Нам с ними рука об руку не ходить, и братьями мы им не станем. Перенимать способы своих врагов – значит подражать им. Я правильно рассуждаю?
В ответ упыри все дружно зашипели.
- Браво, вождь! – радостно воскликнула женская особь упыря с золотистыми волосами.
Рослый упырь:
- Первый укус твой!
Упыри, собравшиеся на чердаке, начали буйно скандировать; сам вожак стаи с ухмыляющимся взглядом принялся глазами искать на теле пленницы самое удобное место для укуса.
Перед Сильвией будто вся жизнь пролетела мимо глаз. Она связана настолько, что не может даже пальцем шевельнуть, а, значит, ничего не сможет сделать упырям; ей совершенно нечего им противопоставить. Словом, сказать, и досадно, и печально. Хотя это далеко не первая передряга, в которую она попала, Сильвия в первый раз пожалела о том, что у неё не дошли руки освоить хотя бы один магический приём – куда бы проще было вырваться из оков, и, если не дать врагам отпор, то, наверное, попытаться удрать. Но, увы, за всю свою карьеру Сильвия привыкла полагаться только на оружие и боевые искусства. Ну, на худой конец, случайную помощь со стороны. Много раз она попадала впросак, и всегда выходила из положения, только не в этот раз. Теперь девушка смотрит на всё вокруг, мысленно прощается с жизнью, уже не уповает на чью-нибудь помощь...
Вожак упырей не успел дотронуться до Сильвии, дабы её приподнять и укусить в нужное место, его (впрочем, как и всех) отвлёк шум во дворе заброшенной усадьбы.
- В чём дело? – спросил он. – Почему шумят?
Глянули во двор – там никого, кроме оставшихся снаружи упырей, карауливших временное логово их клана. А Сильвия вдруг в изумление: неужели, пришёл кто-то, кто освободит её?
И вдруг все, кто был на чердаке, заметили, как одного из упырей какая-то неведомая сила рассекла пополам, и тот вскоре, почернев, рассыпался в пыль.
- А, тут кто-то есть!!! – догадался кто-то из упырей. Вожак вдруг заревел; остальные упыри, услышав его, тут же принялись искать виновного в гибели сородича. Ничего у них не вышло. Никто не смог найти виновника; зато он, невидимый, с лёгкостью разделывался с другими упырями, хотя доставалось не всем, а только тем, кого невидимый виновник сам выбирал, дабы посеять среди последних ужас.
- Он здесь! - принюхивался вожак. - Я его чую, он здесь!
Больше вожак ничего не смог ни сказать, ни предпринять, потому что с ним тотчас же случилось то же самое, что и с другими упырями. В стае началась паника. Мужские особи начали охоту на невидимку, а женские вместе с детьми и молодняком пустились наутёк… за исключением одной молодой особи, которая осталась караулить добычу. Стоит, по сторонам озирается, принюхивается, от Сильвии не отходит.
Но каков же был её шок, когда перед ней вдруг, ни с того, ни с сего, совершенно из ниоткуда, возник Синай с не успевшим удрать молодым упырём в одной руке. На глазах и Сильвии, и женской особи упыря Синай всадил молодому упырю в бок полметра клинка - того постигла та же участь, что и вожака. После он направил клинок в сторону женской особи так, чтобы его остриё было в шаге-двух от кончика её носа, говорит:
- Попрошу вежливо, соберите всех, кто остался, и уходите с миром. А её (он показал на Сильвию) оставьте мне, и никто не пострадает. И не пытайтесь мне отказать, тем более – оказать сопротивление, а то хуже будет… Ещё кто-нибудь из вас попадётся мне, растерзаю на месте, одно мокрое место останется.
Ни минуты не раздумывая, женская особь упыря подала знак, и скоро исчезла. Синай, убедившись, что все упыри ушли, разрезал клинком путы, тем самым освободил Сильвию из плена.
- Ну, вот и всё, - молвит Синай, убирая катану в ножны, - больше они никого не потревожат. Пока…
- Зачем ты их отпустил? – спросила Сильвия.
- Пусть уходят, они не посмеют вернуться. Теперь-то хорошенько усвоят, что не на всех можно нападать, и с кем их род дело имеет. Я же не зверь, в конце-то концов, всех подряд уничтожать. Да и не хочу оставлять тебя без работы.
- ???
- Если ты за один присест уничтожишь всех, останешься потом помирать со скуки. И хватит об этом, нас уже заждались.