Глава 23. Умная мысля приходит опосля

       Ночью он не мог уснуть. Да и свет от фонаря бил прямо в незанавешенное окно. Рита отдала ему свои старые шторы, когда он проводил её до дома, но вешать их ночью не стал. О чём пожалел.

       Странно, его бы должна волновать сейчас новая работа, будущее, но все мысли носились вокруг Зимина.  Не верить ему не было оснований, так же, как и верить.

       К тому же и рассказ Дамы не вызывал особых  сомнений. Странное поведение отца Андрея в подвале озадачивало не меньше. Так, кто же из них всё-таки был более  честен? Или никто?

       Однако, Дама-дракон  не совсем продумала преподнесённую ему легенду. Изучать процессы регенерации? Антон сам видел обожжённую рану на теле ящера. А пару часов назад  она  спокойно ужинала. Сколько прошло? Двое суток? Так, что, дорогая Елена Алексеевна, Шатис, или как вас там, на самом деле? Уж в чём-чём, а в изучении регенерации вы точно не нуждаетесь. Блин! Совсем забыл вернуть ей телефон.

       Да, чернокнижник Брюс, по легенде погиб, добровольно разрубленный на несколько частей, а его чудодейственный эликсир подвёл, не подействовав. То есть оживления и регенерации не произошло. 

       Или регенерации и оживления?  Скорее всё-таки второе. Ну, какая может быть регенерация на трупе? Почти сразу включается клеточный лизис, или расчленённые останки не были на тот момент мертвы? Но, разве может быть такое?

       А, может быть, эликсир действительно был чудодейственным, но ассистент по какой-то причине  использовал его не по инструкции, или не использовал вообще?  Пресловутый человеческий фактор. Так, что  чернокнижник упокоился, сам того не подозревая. Но позволить разрубить себя? Это какая ж воля должна быть?

       Значит, Зимин (Антон, теперь, даже в мыслях старался избегать слова Монстр),  не врал, по крайней мере, насчёт  этого. Если колдун был настолько уверен в своём зелье. Но, неужели бессмертие в принципе возможно? А как тогда быть со старением, которое неизбежно ведёт к смерти? Ведь он сам сказал, что стареет. Значит, рано или поздно всё-таки умрёт.

       Ну, вообще-то, шестьдесят лет за три века, это неплохо, очень неплохо. А, если учесть, что к своей работе он приступил уже в сознательном возрасте, то получается, на век, он стареет всего лет на пятнадцать. Ладно, допустим и такое. 

       Но… как он может проводить такие серьёзные научные  опыты в подвальной лаборатории, без современного  электронного оборудования? В таких условиях? Почему с собой, в качестве самого необходимого, взял только  саквояж  и небольшой ящик?
 
       Неужели этого достаточно для его исследований? Что там было? Немного бумаг, разрозненная стопка тетрадей. Какие-то бутылки, мешочек, размером с кулак и «астролябия». Мало.

       Ведь  изучать механизм воздействия препаратов или  какого-либо аппарата надо на клеточном уровне. Даже самый примитивный микроскоп просто необходим. В подвале же, Антон не заметил его, как и подопытных животных. Но… плазмоиды!? Как же он забыл о них? 

       Как вообще, это возможно, чтобы они понимали и слушались человека? Как они вообще могли быть? А они, несомненно,  и понимали и слушались. Антон  прокручивал в памяти поведение шара. Он был разумен!

       Почему-то вспомнились фотографии Теслы на фоне слепящих линейных разрядов и шаровых молний. Но нигде не говорилось о том, что они служили ему светильниками и охранниками, как, например,  Зимину. Это тоже невозможно, однако…

       Необходимо как-нибудь снова навестить странный подвал учёного. Даже просто с целью любопытства. При первом посещении он не заметил там каких-то машин или чего-то необычного. Горы книг или тетрадей, на полках видно было лишь корешки.  Штативы с пробирками,  флаконы с веществами. И всё…

       Теперь батюшка. До того, как застал его над имуществом Зимина, ничего странного за ним не замечал. Но,  когда то товарищ явно имел отношение к силовым структурам. И это несколько напрягало, хотя в ситуации с дамой он вроде бы и не особенно выделялся. Почистили память?

       И ещё одна странность. Антон поднял к глазам раненую руку. В темноте ничего не видно, но, вроде,  и не болит  царапина, покрывшись тонкой корочкой запёкшейся крови. В душе бинт размок, а  снова перевязывать не стал. На воздухе быстрее заживёт.

       Этот ненормальный слизал его кровь, но зачем? А ведь на секунду ему показалось, что он практически проводит анализ, смакуя её? Что он там говорил, про особую чувствительность? К чему, к кому? Нёс что-то там про медь. Ну да, медь присутствует в любом организме, однако переизбыток – уже болезнь. Название он не помнил, но рыже-зелёное колесо вокруг радужки…

       Бросился к зеркалу в ванной. То ли свет плохой, к тому же за спиной, то ли, действительно, есть у него такое? Но, кажется, это что-то генетическое, когда медь накапливается в печени. А в целом, у него всегда был низкий гемоглобин. Настолько,  что мама всегда боялась лейкемии. Ладно, дожил же он до своих лет, стало быть, и до утра дотянуть должен.

       Вообще, если так пойдёт и дальше, свихнуться недолго. На часах  три часа. Спать – ну никак. Представил, с каким лицом пойдёт на работу.  Блин, даже кофе  сварить не в чем. Как нет, в общем-то, и  самого кофе. Вот зачем мне все эти приключения?

       Встал, открыл окно. Навалившись грудью на подоконник, смотрел, на сонный зеленеющий дворик внизу. В тусклом, предутреннем свете фонарей, слегка покачивались ветки берёз с почти распустившимися листочками.  Он нажал кнопку телефона. 3:10!

       А что, если сгонять в подвал прямо сейчас? Чем куковать до восьми на подоконнике? Быстренько влез в ботинки и бегом спустился по лестнице.

       Рекс или уже спал, или не слышал, как он прошёл до входа в подвал. Странно, но страха почему-то не было. Включил телефонный фонарик и  быстро прошёл уже знакомый путь. 
 
       С трудом пролез под пожарным щитом, потому, что сдвинуть его не смог (сразу вспомнилось, как Дракон легко переставил его). Здесь ещё слегка пахло горелым мясом. Всё-таки  тут есть какая-то хитроумная система вентиляции, без видимых отверстий. Другана-плазмоида на прежнем месте не наблюдалось. Антон свернул в узкий проход и вскоре взору открылась лаборатория. Точнее, то, что от неё осталось.

       Не пострадал только камин и  длинный каменный стол. Стена, уставленная стеллажами с книгами теперь была почти полностью обуглена. Антон достал один фолиант. Пальцы сразу осыпали слой сажи, но обгорел только корешок, а сама книга осталась невредимой.  Книга, стоявшая рядом, тоже показала  уцелевшие края обложки и содержимое. Библиотека почти цела. А вот бутыли со многими реактивами разбиты. Лабораторная посуда тоже. Металлические предметы изменили цвет.
Уж не Дракон ли тут всё испепелил своим бластером, со злости? Или плазмоиды выполнили программу самоуничтожения? Антон обошёл стол, хрустя стеклом, и тут его нога наткнулась на что-то мягкое.  Он направил туда свет, потом присел и взял телефон в зубы.

        Поднял с пола и постарался расправить в руках  обгоревший и частично расплавленный (синтетика % 80), длинный сиреневый свитер, оканчивающийся свободными чёрными брюками с увесистым скользким содержимым внутри. 

        Нет, он не был брезгливым  в плане происходящего с человеческим телом. Приходилось и в трупах ковыряться, особенно, по молодости, но сейчас он держал в руках нечто такое, что пока не мог осмыслить.

        Осторожно он стянул с этого нечто брюки и увидел  неопрятные  комки полуразложившейся или, полурастворившейся, поскольку трупного запаха не было, некогда покрытой сероватой чешуёй плоти.

        А кто же тогда сидел в ресторане? Антон убрал остатки свитера и взору предстала чудовищная рана. Никакой регенерацией тут и не пахло. Он ощупал  останки. Кости, даже черепная коробка, настолько размягчились, что стали напоминать  мармелад.

        Он взял с пола осколок стекла и резким движением провёл по выпирающей грудине. Словно студень ткань разошлась в стороны от очень глубокого надреза. Так не могло быть, если б это были настоящие мышцы и жир. Но они не были настоящими. Очень правдоподобно сделанный под них студень.
Ещё немного и от немаленькой туши не останется ничего, кроме лужи воды. Но, как это возможно?

      - Шатис! Шатис. – Он почему-то орал во всю глотку, хотя кто его мог здесь услышать?

      Тем не менее, она ждала его у входа, сидя на краешке плиты.

      - Чего так орать? Я ж тебе не Сивка-Бурка. – Улыбнулась краешком губ.

       Но Антон уже взял себя в руки. Посмотрел на часы, в запасе около трёх часов.  Отчего ж не поболтать, вот так встречая майский рассвет на развалинах, в бурьяне и не известно с кем. Или  чем.

      - Я так понимаю, Зимин покопался в ваших мозгах? Но не суть важно. Так, что вы хотели? Вторую часть гонорара? Чуть позже, я не  сняла денег. А при себе такие суммы не держу.

      - Шатис, Елена Алексеевна,  я не понимаю, зачем вы мне врали про регенерацию?

      - Разве? А что, собственно, произошло, для таких обвинений? Да вы присядьте.

      - Нет, благодарю. Что произошло? Я был сейчас в подвале и …

      - И увидел брошенную прежнюю оболочку. Так?  Что же вас удивляет? Что я оставила повреждённое тело? Как раз потому, что  регенерация у нас не на высшем уровне.  Мне проще было бросить его.  Как, например змея меняет кожу. Вас же это не удивляет?

        Так почему вы настолько шокированы сейчас? Я очень долго лечила бы ту рану.  Но для меня есть метод проще - если в организме осталась хотя бы одна живая клетка,  то из неё всегда можно сделать новый. Я так и поступила. По-вашему – это типа клонирования. Только отлаженное и ускоренное. Сильно ускоренное. А то тело вскоре превратится в воду и кремний. Я удовлетворила ваше любопытство? Хорошо. 

        Но основной цели я не достигла. Зимин сбежал. И, мне кажется, вы ему в этом помогли. Во всяком случае, у него было время вас обработать. Где он сейчас?

      - Не знаю. – Антон всё-таки присел рядом, развёл руками. – Он сказал, не ищите меня, всё равно не найдёте.

      - Найдём. Мы – найдём.  Больше нам с вами встречаться ни к чему, и верните мой телефон, наконец.

      - Но я не взял его. Он дома. В новой квартире. Идёмте.

      - Нет. Я зайду позже. Как-нибудь. Прощайте. – Она вдруг чихнула и… испарилась.

      - Господи, дай мне не сойти с ума от всего этого. – Антон быстро, насколько мог, побежал домой.

        А вечером, когда они с кардиологом Сашкой собирали мебель, прибежала Марго.

      - Из областного стационара дети Филатовой пропали!

 http://proza.ru/2025/04/22/642                10.02.25