Продолжение романа в 4 томе, кн. 2. Часть 2

Вспоминая жизнь, похожую на романную в 4 томе, кн. 2, часть 2

Часть 2. ОЧЕРЕДНОЙ ОТПУСК В РОДНЫХ МЕСТАХ КАК ОТДЫХ И РАЗРЯДКА ДЛЯ ДУШИ СУХАНОВА

2.1. Первые дни отдыха  в городе Куйбышеве и Кирово-Чепецке

Первый день отпуска выпал на день рождения Юлии Бородиной – жены Юрия Михайловича. Так как она работала на одной кафедре в филиале торгового института с Лидой, то позвала на свой день рождения Лиду и Егора. Кроме их на дне рождения были Василяне, Беловы, некоторые родственники и соседи по дому Бородиных, сын Юрия Михайловича от первой жены Виталий Бородин. Пили коньяк, шампанское, ели жареную курицу с картошкой фри, приготовленную именинницей, чай с тортом. Так как это был вечер и одновременно День города, то после праздничного ужина ходили на Набережную Волги, где было большое количество горожан, ожидавших салюта в честь праздника города.
Через день Егор отправился дней на десять в Кирово-Чепецк, в Киров и в село Успенское. Больше выкроить времени на встречу с родственниками не удалось, потому что на 23-е июля была куплена путевка снова в Молдавию. Приезд домой был связан и с тем, что была возможность, может быть, последний раз увидеться с мачехой, так как отец писал, что она серьезно болеет. Поэтому в Кирове сразу с поезда перешел на пригородный автобусный вокзал и отправился в Кирово-Чепецк. Еще в Куйбышеве купил ей теплый плед, поэтому она была очень рада подарку от сына, которого она хотя и недолюбливала за самостоятельность, которую он демонстрировал с детства, но все-таки, видимо, считала его близким родственником. Ее мучило сердце, поэтому к тому времени, она уже в основном вела лежачий образ жизни. Как всегда, начала Егору жаловаться на его отца, что иногда оставляет ее на полдня и дольше, не объясняя потом, где он и с кем был. Отец начинал оправдываться:
- Ты чё, говоришь-то? Я же не могу сидеть возле тебя день и ночь. Тогда мы бы с тобой умерли с голоду? Один из знакомых где-то по зиме еще попросил меня зарезать свинью. Я перед уходом сказал, что иду к Осетрову, принесу мяса за работу, а ты говоришь, что не знаешь, чем я занимаюсь?
- Может, ты с бабами прохлаждаешься, а мне трудно даже в туалет сходить?
- Не выдумывай, какие бабы в моем-то возрасте?
- Не верь ему, Егорка. Он ведь моложе меня на восемь лет, поэтому я-то знаю, ему нужны еще бабы и понятно, для чего.
- Ну, считай, считай, да не обсчитайся! Если бы они мне были нужны, то я не сидел бы с тобой день и ночь.

Дальше после этих споров Андрей пригласил своего сына на кухню, где они быстро приготовили ужин. На ужин решили пригласить Евгения. Егор набрал номер его телефона, тот поздравил его с возвращением в родные пенаты, а Егор от имени отца и от себя лично пригласил его прийти в гости.
Пока ждали Женьку, накрыли стол, Егор вынул из сумки бутылку армянского коньяка, отец достал бутылку водки.
- Жизнь-то, сын, какой становится? Все исчезает в магазинах, за водкой огромные очереди. К чему придем-то, не известно?
- Да я и сам не понимаю, что происходит. Горбачев обещает переход к рыночному социализму, а чем этот социализм окажется, трудно сказать. С другой стороны, почти все товары становятся дефицитом, как будто бы все предприятия остановились, а они работают и непонятно, куда же они девают продукцию. По-моему, это делается из расчета посеять в народе недоверие к партии и отказаться от ее руководящей роли. К чему это в итоге приведет, трудно сказать.

Подошел Евгений. Они с Егором обнялись в знак приветствия. Затем сели за стол, подтащили стол к кровати, на которой лежала Клавдия. Помогли ей сесть и принять участие в ужине. Отец налил мужчинам по стопке коньяка, жене – черничного сока. Выпили за встречу, Клавдия, где-то, через полчаса поела и попросилась помочь ей лечь на кровать. Через час она отправила мужиков на кухню, оговорив это, что ей пора спать. Выпив бутылку коньяка и полбутылки водки, наговорившись вдоволь при закрытых на кухне дверях, Андрей попросил Евгения идти домой отдыхать, а Егора спросил:
- Сын, я думаю, что, как и прежде, мы с тобой поместимся на одном диване?
- Конечно, пап, поместимся – ответил Егор.

На другое утро, позавтракав, Егор начал думать, как ему поступить сегодня и как спланировать свой отдых назавтра. Для начала решил позвонить тестю или теще, чтобы выяснить, где сейчас Даша – в Чепецке или в Кирове. Набрал номер их домашнего телефона, услышал в ответ голос тещи.
- Антонина Аркадьевна, я в Кирово-Чепецке, здравствуйте! Скажите мне, где сейчас находится Даша, то ли у вас, то ли в Кирове? – спросил Егор.
- Она в Кирове и теперь на работе – ответила та.
- Спасибо, как здоровье, как поживаете?
- Да пока вроде бы все нормально. Заходи к нам в гости!
- Спасибо за приглашение, но я приехал всего на неделю, поэтому, извините, наверное, не смогу вас навестить, Антонина Аркадьевна.
- Передавай привет Даше. Мы всегда ей рады и приглашаем в гости!
- Передам обязательно, если сумею ее увидеть. На этом диалог с бывшей тещей был окончен, и Егор стал прикидывать, куда ему дальше податься.

2.2. Решил съездить на родину Поскребышева в село Успенское

Навестив отца, брата и мачеху в Кирово-Чепецке, решил сначала съездить в село Успенское, оттуда побывать на могиле бабушки в Ильинском, зайти к тете Анне в Слободском. Спросил отца, не составит ли он компанию в поездке к тете Вере. Тот отказался, сославшись на какую-то работу в саду у Евгения, которую он обещал ему. Поэтому Егор решил, что сегодня он побудет еще в Кирово-Чепецке, а завтра уедет в Успенское через Киров. Там было намерение и встретиться с Дашей, если получится. Днем побывал на знаковых для Егора местах в городе. Сходил на место школы № 2, где здание школы внешне не изменилось, но в нем уже была медсанчасть завода. Сфотографировал родное для него здание, где он получил хорошие знания, где влюбился в Аллу, иначе ведь не было бы его любимой дочери Даши. Вот так стоял и вспоминал, вспоминал все памятные для него события. Дальше путь лежал по проспекту Мира к главной площади города, полюбовался Домом культуры «Дружба», побродил по площади, посидел на скамейке, сфотографировал уже в который раз Дом культуры. Дальше напротив площади зашел в обувной магазин, померял босоножки и купил их. Затем направился к знакомому стадиону, с которым тоже было связано столько воспоминаний. Глянул на часы, они показывали два часа дня. Понял, что пора возвращаться на обед. После обеда съездил на автобусе в старую часть города, где уже чувствовалось пока не полное, но запустение. Побродил по знакомым улицам, дошел до бывшего парка отдыха и одновременно стадиона энергетиков от электростанции ТЭЦ-3. Понял, что и стадион, дом культуры «Энергетик», видимо, доживают последние годы, если не месяцы. Вернулся к отцу на улицу Первомайскую в новой части города, вечером поужинали, попили чайку с вареньем из черники, и на следующий день отец проводил его до автобусной станции.    

Доехав на автобусе до Кирова, здесь же на автовокзале пересел на другой автобус и отправился через город Слободской в село Успенское. Встретили его очень хорошо. Егор во дворе дома застал дядю Георгия. Они по-дружески поздоровались, обменялись сведениями о погоде, Георгий пригласил Егора зайти в дом и предложил выпить квасу.
- Почему приехал один-то? – спросил Георгий.
- Да я вырвался в поездку всего на десять дней, поэтому жена не поехала, отец тоже по каким-то делам отказался меня сопровождать, дочь Даша работает.
- Ну, ничего, спокойнее один-то отдохнешь и поедешь домой в Куйбышев-Самару. Мне почему-то больше походит старинное название города – Самара – звучит, как в песне «Ах Самара городок не спокойная я, успокой ты меня».
- Да, мне тоже эта песня очень нравится с детства. И знаете, в Куйбышеве уже есть люди, которые мечтают вернуть городу старое название. Так что, возможно, скоро Куйбышев вновь станет Самарой, - высказал свое мнение Егор.

Зайдя в дом, Георгий из холодильника вытащил бидон с квасом, налил Егору и себе по стакану, они присели возле стола и стали потихоньку пить этот холодный и крепкий квас. Время приближалось к обеду. Вскоре тетя Вера пригнала свое стадо скота на перерыв и одновременно на избавление животных от паутов и прочих насекомых, кусающих их в жаркую погоду особенно сильно. Увидев заходящих перед домом в калитку корову и нескольких овец, Егор вышел из дома, чтобы встретиться с тетей и поприветствовать ее. Та обрадовалась появлению племянника, сказав при этом:
- Ой, батюшки, радость-то какая, Егорка вновь навестил нас! Мы очень рады, что не забываешь, особенно, меня, как-никак, мы с тобой столько хлебнули в свое время горя, но ничего, ведь все пережили. А другие и совсем не знают об этом.
- Да, тетя Вера, пережили, и будем жить и дальше. Какие наши годы?
- Я загонять-то в хлев скот пока не буду. Полюбуйся моим скотом, погладь корову. Она будет очень довольна.
- Гера! Вынеси-ко Егору кусок хлеба! Пусть он обрадует им нашу буренку – громко крикнула Георгию Вера.
Сама она зашла в дом, навстречу ей появился Георгий с краюхой черного хлеба. Егор взял эту краюху, буренка, почувствовав запах хлеба, тут же направился к ним. Буренка быстро взяла хлеб из рук Георгия и Егора. Самая умная и пожилая из овец, видя, что ей может не достаться хлеба, быстро отделилась от своего стада и тоже направилась к ним. Когда хлеб был съеден, Егор начал гладить у коровы ее за роговое место на лбу, дальше перешел к глаженью шеи и спины. Корове это очень нравилось, она при каждом удобном движении пыталась лизнуть ему руки. Где-то минут через сорок Вера пригласила мужчин на обед. Сразу стала корить себя за то, что обед не предполагал наличия гостя.
- У нас сегодня, я извиняюсь, Егор только окрошка, да молоко! Надо бы, Гера, зарезать одного барана в честь гостя-то?
- Да ну, зачем резать барана? Пусть живет до осени. Сейчас в жару не хочется никакого мяса – настойчиво высказался Егор.

За столом говорили в основном о погоде, об урожае, о родственниках, которые пока еще были живы. О перестройке в стране речи не было. Егор понял, что тетю и дядю она пока напрямую не коснулась. После обеда, ближе к вечеру, Георгий и Егор решили пройти к реке Вятка. Взяли литовки и решили скосить небольшой участок на берегу реки, уже заранее примеченный дядей Георгием. Егору первый час сенокошения достался очень трудно. На дворе стояла середина лета, а в это время на Вятской земле бывает погода и под сорок градусов тепла. Поэтому, то ли действительно погода стояла за тридцать градусов, то ли Егору было нестерпимо жарко из-за того, что отвык от физической работы, но, тем не менее, пот катился с него, как будто бы он находится в парилке бани. Он разделся до трусов, но пот не прекращался. Дядя Георгий, увидев страдания Егора, предложил ему:
- Отдохни «малость»! Отвык, поди, от крестьянского-то труда?
- Да что отдыхать-то, надо, видимо, снова привыкать к тяжелому труду.
Дядя Георгий, видя, что его предложение об отдыхе не принято Егором, решил подать пример первым, скомандовав:
- Всё! Отдыхаем минут двадцать-тридцать.
Они пошли к дереву, выбрали его теневую сторону, уселись на траву передохнуть и чуть-чуть отдышатся. Первым решился на разговор дядя Георгий.
- Вот скажи, Егор, кто придумал эту перестройку? В стране не хватает продуктов первой необходимости, а тут вместо труда, объявлена фактически свобода от труда. Старухи, да и некоторые еще не старые люди вместо труда часами слушают пустые речи людей о какой-то свободе, критикуют в черную нашу былую жизнь, вместо того, чтобы работать руками, не чесать языком.
Что оставалось Егору, вопрос был для него поставлен ребром.
- Дядя Георгий! Я и сам не понимаю, для чего это делается? Действительно, люди вместо того, чтобы работать, занимаются болтовней. Считаю, что все это направлено против социализма, ради какой-то недостижимой свободы, о чем так радеют враги социализма. Хотя лозунги перестройки якобы идут в русле укрепления социализма. Поэтому подождем, посмотрим, чем все закончится, и кто окажется прав, я или новоявленные «демократы».
- Знаешь, по-моему, ты прав! Все закончится какой-нибудь новой революцией.
- Не знаю, революцией не революцией, но скорее всего развалом СССР и переходом к рыночному социализму или к рыночной экономике капиталистического типа – неопределенно заключил Егор.
- Только вроде бы жизнь началась как-то устраиваться и на … тебе из капроновых мозгов верхушки страны она снова может прийти к краху – заключил Георгий.

Затем они еще с двумя перерывами выкосили этот небольшой участок более или менее пригодной для скота травы, подошли к реке, сполоснули руки и лицо, затем медленно побрели к дому, каждый думая о своем. Хотя, как выяснилось в диалоге между ними в перерывах, мнение о положении в стране у них совпадало.
Вечером за ужином диалог между Егором и Георгием продолжался при участии и тети Веры. Та все успокаивала их.
- Чего вы спорите-то? Что будет, то будет. От этого никуда не уйдешь и не спрячешься. Как не будь, проживем. Мы-то со скотом собственным уж как-то до могилы дотянем, вот чё будет с внуками, не знаю.
- Ну, Вера, завела свою шарманку о могиле, что помирать решила что ли? – сердито передернул ее слова Георгий.
- Да нам с тобой-то уже давно пора готовиться к могиле, а ты все хорохоришься?
- Дак я не собираюсь помирать, вот и хорохорюсь. Вот мы с Егором договорились сегодня о том, что жизнь только наладилась, а ее опять безмозглые правители пытаются разрушить.
Егору было интересно слушать спор между Верой и Георгием, поэтому сам он в него не вступал, иногда подбрасывая в огонь спора лишь свои отдельные реплики. За столом выпили на троих поллитровку водку, правда, пили в основном мужики, тетя Вера выпила за вечер не больше одной рюмки. Перед тем как выйти из-за стола, тетя Вера спросила Георгия:
- Дров-то у нас в избе хватит на утро? Я ведь собираюсь утром испечь шаньги.
- Дров хватит, еще и останется. Нашла, о чем беспокоиться. Вон в ограде сколько поленниц? Не хватит, принесу тебе столько, сколько надо будет.

Хозяева стали готовиться к сну, а Егор решил выйти на улицу, послушать ночные шорохи села Успенское, может быть, звуки гармошки, прошел вверх по Кулябинскому переулку, вышел на главную улицу села, прошелся вдоль нее вплоть до самой школы, где когда-то был здесь детский дом, в котором несколько лет воспитывался брат Игорь. Для Егора странным было то, что времени всего было еще чуть больше десяти вечера, а он не встретил на улице ни одного человека и тем более звуков гармошки. Село было как вымершее, ни в одном доме не было света, и неслышно было никаких звуков, кроме пения цикад. Он тут же вспомнил свою молодость, вечерки, молодежь… Неужели всё это прошло и у нынешней молодежи нет потребности в вечерках, в любви и дружбе. Конечно, видимо, это было не так, но спящее большое село навевало грусть и толкало к разного рода воспоминаниям.
Придя домой, проветрившись несколько от хмельного зелья, он поднялся на второй гостевой этаж дома своих родственников, разделся, лег на кровать и еще долго не мог заснуть, постепенно избавляясь от воспоминаний. Утром проснулся от запаха шанег, которым нельзя было надышаться и ощутить этот запах на всю оставшуюся жизнь.
Завтракали на первом этаже вдвоем с дядей Георгием, потому что хозяйка уже собиралась выгонять свой скот, и на все приглашения мужиков, отвечала однозначно.
 - Ешьте на здоровье, я уже поела. Если чего-то не хватает на столе, то Гера знает, где находится то или другое угощение, и принесет на стол.
- Да ну, чего еще не хватает? Здесь полно всего, а главное – это поджаристые шанежки, сметана с топленого молока, крынка молока, спасибо за все это тебе, тетя Вера!
- Ешьте на здоровье! Егор, наверное, соскучился по деревенской еде, мы то что, привыкшие к ней.
- Да, Лиде, прежде всего, понравились твои шанежки. Она часто о них вспоминает. Для нее эта еда была новинкой, и я уже действительно отвык от нее.
- Хочешь опохмелиться, Егор? – спросил дядя Георгий.
- Ну, какое опохмеление? Я лично этим никогда не увлекался. В сто раз полезнее топленое молоко от Буренки, да еще с такими вкусными шаньгами.

После завтрака нужно было наметить план пребывания в Успенском на целый день. На всякий случай он спросил дядю Георгия:
Дядя Георгий, может, подскажите мне, чем заняться с утра в первую очередь? Может, есть какие-то срочные дела по дому?
- Да нет никаких срочных дел. Ближе к обеду я схожу на покос перевернуть вчера скошенную траву, а ближе к вечеру, может быть, мы с тобой привезем ее на тележке во двор дома, если не будет дождя.
- Хорошо, я согласен. Значит, до обеда свободен.
- Ты же гость, отдыхай, ни о чем не думай.
До обеда с утра, пока солнце еще разогревало землю и воздух, Егор решил походить по селу. Прошелся вниз по Кулябинскому проулку до почты, повернул направо по улице набережной, полюбовался архитектурой некоторых домов. В частности, посмотрел на раскрашенный в разные цвета дом с нарисованными петухами, постоял возле него, и кто бы мог подумать, что в нем будет жить его соседка по Пантылке Катька, будучи замужем за художником из Успенского. Ему так захотелось хотя бы одним глазом взглянуть на Катерину Суханову, расспросить о судьбе Димки и Райки, но никакого движения во дворе дома не было, поэтому он даже постучал в дверь калитки, думая, что если есть собака, то она, возможно, разбудит эту щемящую тишину вокруг дома. Но на стук никто не отреагировал, поэтому Егор отправился дальше по набережной. Его раздумья вновь вернули его во вторую половину 40-х годов ХХ века.
- Кто бы мог тогда из ребят мечтать о том, что кого-то судьба забросит в город Слободской, кого-то в Кирово-Чепецк и даже в Сталино(Донецк) на Украину, кого-то в поселок Первомайское, или в село Успенское. Не понятно и как елькинские жители Георгий и Вера, оказались также в Успенском? Как будто бы они появились здесь для того, чтобы мне побывать в этом селе, куда судьба когда-то забросила среднего брата Игоря Суханова.
 
Эти раздумья вывели его на конец села, где впереди виднелся поселок Первомайское, в котором тоже жили соседи по Пантылке и достаточно много родственников. У Егора прямых родственников там не было, но как уже указывалось раньше, там жила сестра бывшей его тещи Антонины Аркадьевны, так что с Аллой и Дашей ему приходилось там хотя и не часто, но бывать. Там проживал и его прямой родственник Анатолий Суханов, сын Михаила, который был родным братом бабушки Аграфены. Но это родство почему-то не поддерживалось семейством Андрея Васильевича Суханова, поэтому Егору было как-то неудобно самостоятельно его возобновлять. Постояв на окраине села минут десять, Егор повернул назад и все по той же дорожке дошел до дома Георгия Елькина. Дома никого не оказалось, поэтому Егор снял с себя безрукавку и брюки отправился в огород дяди позагорать. Он обошел кусты черной смородины с обратной стороны дома, отщипнул несколько ягодок, уже начинающей чернеть смородины, прошелся к кустам клубники, попробовал ее на вкус и отправился на скамейку. Кругом летали пчелы и шмели, пахло ароматом ухоженного огорода. Сидеть без дела и только загорать, Егору было скучно. Поэтому он обошел по тропинке весь огород, осмотрел черемуху и рябину еще с зелеными не налившимися ягодами, кусты картофеля с набирающими пока еще цвет, небольшую полоску зеленого ячменя. Вернулся к бане, сел на порожек и просидел здесь еще примерно полчаса. Дом, в котором проживало три семьи, как будто бы вымер. Не было никакого движенья ни в общей ограде, ни в огородах. Егор решил, что так, наверное, и должно быть в жаркий день июля месяца.
Наконец в ограде послышался какой-то звук. Егор быстро через задний двор в огород зашел в ограду дяди Георгия, открыл входную дверь в общую ограду и увидел вернувшегося с реки дядю.
- Ну что там с сеном?
- Перевернул, после обеда поедем сгребать и повезем сено домой – ответил Георгий, и продолжал: «Скоро Вера, наверное, пригонит скот домой, потому что стало жарко и в воздухе мелькает уже полно паутов и слепней».
Не успел он сказать эти слова, как перед калиткой появились овцы, а за ними, вместе с Буренкой и теленком, показалась и тетя Вера.
- Больно жарко стало, скот начали кусать, теленок забегал и вместе с ним и Буренка. Мне надоело за ними бегать, поэтому решила загнать их домой пораньше.
Вместе с Георгием они загнали по своим хлевам всех животных, зашли в избу, сполоснули руки и принялись за подготовку к обеду.
- Егор, у меня ведь горячего сегодня ничего нет. Я наметила на сегодня окрошку. Ты не возражаешь против окрошки?
- Да ну что ты? Как раз по погоде сейчас хочется чего-нибудь холодненького.
Вера принялась крошить в окрошку вареную картошку, колбасу, яйца вкрутую. Послала Георгия нарвать зеленого лука, принести из погреба бидон с квасом, сметану и крынку молока. Определив, что все это сделать дяде Георгию будет нелегко, Егор вышел в общую ограду, подождал его с луком, взял из рук его пучок зеленого лука, а дядя отправился в погреб. Он вынес Егору сначала бидон с квасом, затем с крынкой молока и с банкой сметаны вышел из погреба, и оба отправились в дом. Пока они ходили, тетя Вера уже подготовила для окрошки основу, нарезала шанег и вынула из русской печи вчерашнее молоко, которое должно было отдохнуть на лавке перед тем, как попасть в погреб или в холодильник.
Обед с шаньгами и холодной окрошкой очень понравился Егору. За обедом обсуждали домашние дела семей Елькиных здесь в селе, в поселке Первомайское и в городе Слободском, а также семей Сухановых в Кирово-Чепецке, Кирове и Куйбышеве.
После обеда Георгий с Егором, взяв во дворе двухколесную тележку, отправились к реке за сеном. Для начала сгребли его в копны, затем половину сложили на тележку, привязали веревками к ней и отправились к дому Георгия. Решили, что напрямую в гору вряд ли они довезут сено, поэтому решили по берегу довести его до основной дороги, где подъем был не так крут. С отдыхом преодолели этот подъем и через село довезли сено до дома. Здесь свалили его пока на землю перед сараем Георгия, выпили квасу и отправились вновь на покос. Где-то часам к шестнадцати справились с подвозом сена к дому. Затем Георгий вручил Егору вилы для того, чтобы подавать сено наверх, а сам полез на сарай, чтобы принимать там сено. Эта работа заняла у них примерно час, не больше. Дальше Егор отправился на реку, чтобы смыть сенную пыль и до пояса сполоснуться. Можно было, конечно, и искупаться, температура воды была градусов 17-18, но он не решился на это, подумав, что можно простудиться после жаркой работы.

Вечером за ужином Егор спросил дядю:
- Я все смотрю на дом, который напротив вас и из истории мне известно, что здесь родился личный секретарь И.В. Сталина, генерал А.Н. Поскребышев. Может быть, кто-то из его родственников продолжает жить в доме, или все уже ушли на тот свет?
- Мать Поскребышева, говорят, давно уже умерла, а родная его сестра с мужем продолжают жить в своем доме и сейчас. Правда, большую часть дома занимает директор совхоза «Слободской» Столбов Николай Николаевич, а другую половину занимает как раз сестра Поскребышева Нюра с ее мужем.
- Она является постоянным покупателем у нас молока – вмешалась в разговор тетя Вера.
- Тетя Вера, может быть, вы ее познакомите со мной? Мне интересна родословная семьи Поскребышевых.
- Да они куда-то как раз уехали. За молоком она не была уже больше недели. Если погостишь еще дней десять, может они вернуться.
- Нет, ждать их столько я не могу. Так что придется, видимо, отложить встречу с Поскребышевыми до следующего раза.
- Да что с Нюркой-то  разговаривать? Баба она не далекая, на всех обижается, а сама не работала, люди села Успенского говорят об этом в открытую, - подлил масла в разговор дядя Георгий.
- Мне-то не она интересна, а ее брат. Может она что-то знает о его жизни и готова этим поделиться?
- Вряд ли она что-то знает? Вот если бы мать ее была жива, то та ездила, говорят, к сыну раза  два в Москву и лично встречалась там с самим Сталиным – добавил Георгий.

Егор решил перевести разговор о Поскребышеве на другую тему.
- Моя бывшая теща в Кирово-Чепецке часто вспоминала историю про одного из директоров совхоза некоего Столбова. Якобы он во времена Н.С. Хрущева снялся на фотографии в кукурузе, которая была на метр выше его ростом. Эта фотокарточка была напечатана в районной газете, и все над ней потешались. Мол, как это умудрился Столбов так сфотографироваться, уж не стоял ли он на коленках, потому что получить такую высокую кукурузу в нашей области было невозможно.
- Да. Кукурузную историю все еще помнят, хорошо, что она прошла для нас бесследно. Плохо, когда страной руководили люди с поролоновыми мозгами, мало что, понимая, в сельском хозяйстве, - продолжал упирать на это дядя Георгий.

2.3. Встреча с Дашей в Кирове

На пятый день рано утром Егор отправился из Успенского в Киров. На другой день у него был куплен билет на самолет до Куйбышева. Приехав в Киров, он отправился в дом, где жила Алла с Дашей и Маришкой. Дома никого не оказалось. Поэтому он отвез чемодан в камеру хранения на автовокзале, зашел в знакомое кафе, пообедал, прошелся по центру города Кирова, дошел до моста через Вятку, спустился вниз к реке, искупался, позагорал немного, и где-то в четвертом часе дня поднялся и прошел снова в город. Купил торт «Полет», знаменитое в те годы вятское угощение, зашел на рынок, приобрел литровую банку свежей клубники, доехал до универмага, присмотрел две чайные чашечки для девочек и бокал для Аллы. Кроме того, у него в сумке была двухэтажная коробка куйбышевских конфет. Снова появился перед дверью квартиры Аллы, нажал на звонок, и дверь открыла бывшая жена Егора.
- Здравствуй, Алла! Принимай гостя!
- Только сегодня Дашка вспоминала тебя и говорила, что-то долго не едет папка! Она, видимо, как будто предчувствовала твой приезд. Заходи, будешь гостем.
Егор успел подметить, что Алла постарела, на голове было уже многовато седых волос.
- Как здоровье, Алла?
- Какое здоровье, когда мы оба уже становимся стариками. Дожить бы до пенсии. Вот одна забота, да и дочери требуют еще своего внимания. У тебя-то, что детей своих-то от второй жены так и не появилось?
- Нет, к сожалению! Ты же не стала меня ждать?
- Я давно уже готова к твоему возвращению, если бы ты был согласен на это.
- Да ну как-то смешно, право. Разошлись, пожили с другими, и теперь снова сходиться! Мы же друг друга будем уже стесняться, потому что любовь прошла. Ты вспомни, как мы любили друг друга? И что осталось теперь?
- Может ты-то и любил меня по-настоящему, а я не чувствовала этого и говорила тебе неоднократно, что с моей стороны беззаветной любви не было.
- Зря, что не было, Алла! Теперь бы не осталась одна с двумя детьми.
Пока они обсуждали свои отношения, подошла Даша. Они обнялись и поприветствовали друг друга. 
- Давайте идите, мойте руки и будем ужинать – скомандовала Алла.
Во время ужина Алла с Дашей выспросили у Егора ответы на все вопросы, которые их волновали. В частности, Даша спросила отца:
- Пап, ты одобряешь или не одобряешь мое желание поступления в медицинский институт? В Кирове наконец-то объявлено об открытии филиала медицинского института, и я собралась подавать туда документы.
- Мы же обговаривали с тобой этот вопрос еще осенью в Москве. Как я могу быть против твоего желания быть отличным врачом. Поступай, учись хорошо, обещаю оказывать финансовую поддержку.
- Не знаю, на дневное или на заочное отделение поступать? Как-то страшно в моем возрасте снова становиться студенткой.
- Какие твои еще годы? Спроси у мамы, во сколько лет она получила диплом инженера.
- Ой, тебе бы только чем-то уколоть меня! – как бы шутя, произнесла Алла.
- Да, нет, не принимай всерьез этот вопрос. Учиться никогда не поздно, было бы желание.
- Ночевать-то у нас останешься или пойдешь в гостиницу? – спросила Алла.
- Если мне найдется место здесь, то готов остаться.
- Раскладушка сохранилась еще от тебя, можешь здесь посреди комнаты   и переспать, - предложила Алла.

После ужина Егор с Дашей вышли погулять, обговорили все детали их взаимоотношений. На вопрос Егора, есть ли у Даши парень и как он смотрит на ее поступление в институт, она ответила:
- Пока никого нет. Может в институте кого-нибудь встречу.
Где-то часов в одиннадцать вечера они вернулись домой, Егор переспал ночь на раскладушке и рано утром уехал в аэропорт. Дальше улетел в Куйбышев. Относительно поездки в Молдавию распространяться не стал. 

2.4. Новое возвращение в Молдавию и посадка самолета в Донецке

Через три дня Егор с Лидой отправились по путевке в Молдавию. На этот раз самолет совершил посадку в аэропорту Донецка. Погода стояла ясная и солнечная. Поэтому перед посадкой самолета Егору и Лиде удалось увидеть донецкий пейзаж, где на первом плане выделялись шахты с дымящимися терриконами, а уже на втором и третьем планах можно было рассмотреть все остальное. Перед посадкой у Егора сильнее забилось сердце, еще бы столько лет нога не ступала на донецкую землю, где начиналась, когда-то его шахтерская юность и первые знакомства с украинскими девчатами и вот представился случай вдохнуть горьковатый сернистый воздух. Его он почувствовал сразу же на выходе из самолета. Пока ехали и шли до здания аэропорта, перед Егором всплыла в памяти вся его донецкая жизнь. Тогда он еще не знал, что ждет Донбасс после 2014 года, поэтому жалел, что когда-то уехал из этого прекрасного края. После объявления тридцатиминутного перерыва, они вышли на привокзальную площадь, утопающую в цветущих розах, обошли эту площадь, такую знакомую, а теперь уже и не совсем знакомую. Егору не хотелось ничего говорить Лиде, он весь был в мыслях о своем прошлом и не случившемся донецком будущем. Но что делать: жизнь она и есть жизнь, она не всегда оправдывает надежды, иногда, напротив, поступает с человеком вопреки его желаниям. И только позднее начинаешь догадываться, что жизнь была мудрее твоих планов, что она не случайно вынудила его покинуть Донбасс, как будто бы уже зная заранее, о военном будущем этого края. И только уже после обратной посадки в самолет, когда они с Лидой очутились в кресле своих мест, Егор рассказал ей о тех мыслях, которые бродили в его голове во время этой посадки в Донецке.

Долетели до Кишинева нормально. Теперь путь их лежал не в Дойну, как год назад, а в гостиницу «Космос», расположенную в центре столицы Молдавии. Поселили их в прекрасном двухместном номере. Питание – в ресторане гостиницы. Вечером немного прогулялись в районе гостиницы, утром после завтрака прошлись по проспекту Ленина, увидели парк, зашли в него и посидели на лавочке возле пляжа. К обеду вернулись в гостиницу, где им объявили, что после обеда будет знакомство с туристической группой и состоится первая поездка группы по Кишиневу. (см. 4-й том романа, книга 1). Экскурсия состоялась всё по тому же маршруту, что и год назад, поэтому ничего нового Егор с Лидой не получили. Но так как это был воскресный день, то на улицах столицы Молдавии больше было народа и туристов из других групп города. Вечером для их группы в кинозале гостиницы после ужина был показан концерт эстрадной песни Молдавии. На другой день в понедельник ездили с группой в город Котовск на родину Г.И. Котовского. Посетили дом Котовского, где он родился, попили воды из колодца, купили значки, связанные с жизнью Григория Ивановича и вернулись обратно в Кишинев. На другой день состоялась поездка в Долны, где бывал А.С. Пушкин, откуда он неожиданно ушел из дома боярина Ралли с цыганским табором, и на основе чего появилась известная всему миру поэма «Цыганы». Надо сказать, что погода в тот день поездки была наполнена этаким голосом поэзии, кругом разливался какой-то знойный мрак очарования молдавской природы, справа и слева от дороги то и дело попадались села с виноградниками, на которых зрел обильный урожай. Егору мыслилось, ну как тут не стать поэтом, да еще среди молдаван, которые чем-то напоминают цыган, прежде всего по внешнему виду, по музыкальности, по танцам. Вечером после этой экскурсии для туристов в ресторане гостиницы устроили дискотеку с виноградным вином, соками и минеральной водой, с танцами и песнями. На другой день туристов свозили на родину Сергия Лазо в село Петру. Но почему-то эта поездка ничем не отложилась в головах Егора и Лиды. Так, видимо, бывает и на поездке можно поставить точку. На следующий день вместе с группой посетили павильоны выставки достижений Молдавии. Возле парка Ленина Егор с Лидой вышли из автобуса и отделились от группы, пошли погулять по парку.

Дальше на четыре дня туристам был объявлен самостоятельный отдых перед базированием группы из Кишинева в Сергеевку Одесской области, а если точнее, то на Черное море. Поэтому туристы «облазили» за эти четыре дня все магазины, рынки и частные рыночки, появившиеся в Кишиневе в конце перестроечных лет. Многие затем в Сергеевке, особенно женщины, блистали новыми модными кофтами, платьями, туфлями, блузами, безрукавками и рубашками. Понять их было можно, потому что люди соскучились по частному производству и по новой линейке товаров, которые начали появляться в то время.

Все туристы с нетерпением ждали поездки на Черное море. Наконец она состоялась. Второго августа их наконец-то привезли в Сергеевку. Сразу перед обедом, устроившись в гостинице, и видя где-то в полутора километрах море, Егор с Лидой решили навестить море, почувствовать наконец-то пляжный сезон, проверить температуру воды. Пляж был заполнен всего наполовину. Поэтому после обеда решили вернуться сюда и открыть морской пляжный сезон. Важно было не упустить ни одного дня из десяти полагавшихся по путевке дней, лишь бы не подвела их погода. За обедом познакомились с новыми соседями по столу со Светланой и ее дочкой Лилей из Петрозаводска, расхвалили перед ними пляж и воду Черного моря. В результате, каждый день до обеда и после обеда ходили на пляж, купались до умопомрачения в очень светлой и чистой воде Черного моря. Лишь в один из ненастных дней Егор с Лидой съездили в Одессу, вновь прошлись по Дерибасовской, зашли на известный одесский рынок «Привоз», посетили частные рыночки, накупили сорочек и безрукавок. К ужину вернулись обратно в Сергеевку.

В один из дней была организована экскурсионная поездка «К стенам Аккермана» в Белгород-Днестровский. Город Аккерман с 1484 года был турецкой укрепленной крепостью. В 1918 году был переименован в Белгород-Днестровский. Очень интересна история этого города. Он возник еще в 9 веке. Его основали славяне и назвали Белгородом. Но дальше в связи с тем, что город переходил от одних народов к другим, то название его менялось с Белгорода на Монкастро, затем на Четатя-Алба, дальше на Аккерман и наконец – на Белгород-Днестровский. Исторической ценностью Белгорода-Днестровского является укрепленная крепость, с толстыми каменными стенами, снаружи окруженная водяным рвом. Внутри крепости имеются оборонительные башни для защиты от врагов. Крепость используется как место съемки некоторых исторических фильмов. В советское время здесь было снято не менее десяти кинофильмов.

К вечеру вернулись обратно в Сергеевку. Оставшиеся четыре дня до обеда и до ужина загорали на пляже и купались в Черном море. По утрам, как всегда на свежем воздухе делали зарядку и пробежки. Слева из-за моря выплывал огромный диск солнца, на деревьях стаи воробьев распевали свои незамысловатые песни. Вечерами гуляли среди санаториев Сергеевки, заходили на танцевальные площадки послушать музыку и потанцевать. Незабываемый Сергеевский пляжный сезон для Егора и Лиды завершился 12 августа 1988 года.

2.5. Памятная последняя Конференция по народонаселению в Саратове

После возвращения из Кишинева и Сергеевки началась подготовка к новому учебному году. Вроде бы ничем особенным он не пугал, если не считать все усиливающихся дефицитов товаров и услуг. Перед началом нового учебного года в Саратове состоялась одна из последних в советское время Всесоюзных конференций по народонаселению, организованных Центром народонаселения МГУ и Саратовским государственным университетом. Суханов Е.А., естественно, получил приглашение на эту конференцию, где встретился практически последний раз со всеми бывшими аспирантами Центра народонаселения МГУ, с руководителем этого центра с профессором Д.И. Валентеем и со своим бывшим научным руководителем профессором Б.С. Хоревым. Понятно, что на конференции были С. Воронцевич, В. и С. Лиходеевы, В. Колосов, Т. Юркина.

 Вечером перед конференцией все бывшие аспиранты собрались в комнате номера гостиницы Лиходеевых, вспомнили годы учебы, изрядно выпили, обменялись адресами, дабы не забывать и не потерять друг друга. На другой день открылась конференция, но проводить ее мешала слишком жаркая погода, стоявшая в конце лета в Поволжье. До обеда кое-как управились с заслушиванием интересных докладов, хотя к концу пленарного заседания многие участники не выдержали и покинули зал. В послеобеденное время организаторы предложили участникам пляж на Волге. А вечером после ужина собраться по секциям и обсудить насущные вопросы перестроечных настроений в стране по вопросам народонаселения. На другой день до обеда работа секций продолжалась, на которых выступили Воронцевич, Лиходеев, Лиходеева, Колосов, Суханов и Юркина. Тамара продолжала подшучивать над Сухановым, по-прежнему, называя его профессором. Однако Егор заметил новые отношения между Сергеем и Тамарой Юркиной. На ужине они сидели рядом, тесно прижавшись, друг к другу и уходили из номера Лиходеевых вместе. Только потом примерно лет через пять Суханов узнает, что они решили скрепить свои отношения браком. Но это будет значительно позже.

Что касается конференции, то никаких новых идей на ней не прозвучало. Участники как будто бы предчувствовали смену общественного развития СССР, которая наступит в 1990-1991 гг. Вечером того же дня состоялось заключительное заседание конференции с принятием предложений партийным и советским органам по перестройке исследований по народонаселению и расселению в СССР, в союзных республиках и регионах страны.
Вот так закончился отдых Суханова в старом  учебном  году и началом первого семестра 1988/89  учебного года.