О книгах Время старого бога и Вегетарианка

«Время старого бога» Себастьян Барри, и «Вегетарианка» Хан Ган.
О борьбе с насилием.

Довелось мне в пасхальные дни прочесть две совершенно разные книги на тему борьбы с насилием. «Время старого бога» ирландского писателя Себастьяна Барри, и «Вегетарианка» южнокорейской писательницы Хан Ган, лауреата нобелевской премии по литературе 2024 года.
Два полюса современных воззрений.
Мужской и женский взгляд на проблему.
И то, что читала их одну за другой, отчетливо выразило различия в понимании жизненных ценностей, глубину мышления в одном случае, и поверхностность в другом.
Книга «Время старого бога» столь же тяжела и монументальна, как серые камни Ирландии, но и пропитана неотразимым юмором, оригинально представленном в тексте.
Подкупает искренность и глубина чувства сострадания автора к судьбам своих героев, к боли детей, переживших сексуальное насилие со стороны католических священников.
Очень точно сформулировано воздействие на психику полученной в детстве травмы.
Жертвы – беззащитные дети, лишенные родителей. Общество определяет их в приюты при монастырях.
Католические священники используют таких детей для своих сексуальных утех. Помогают им монахини, поставляя детей из приютов.
Главный герой, и его жена подверглись в детстве этому ужасу.
Создав семью, не смогли избавиться от грязного пятна в сознании, будучи навсегда искалеченными душевно.
Изнасилованные католическими монахами дети – это трагедия не только конкретного человека, не только семьи, но и общества в целом.
Это сигнал всем, кто рядом – не оставаться молчаливыми свидетелями. И упрек тем, кто допущен к детям, чтобы помогать им, наставлять, но использует их, причиняя неимоверные страдания неокрепшим детским душам и телам.
Разоблачение католических устоев – прикрытие высшими церковными иерархами таких преступлений, вместо реагирования. Ложь и власть над людьми.
Лично меня это не только покоробило, но и отвратило от некогда интересовавшего меня мира католицизма.
Главный герой книги находится на грани старения, сознания происходящего, воспоминаний и реальности. Сам стиль повествования подобен размышлению, рассказу, видению, или фантазии. Сходу не разобрать. Но, самое главное он не утратил - способности реагировать на боль, несправедливость и преступное насилие над детьми. Чужих детей не бывает. И судьба соседского ребенка становится для него как-бы зеркалом, отражающим личные воспоминания, еще более остро и болезненно. И то, как реагирует герой книги на трагедию, участником которой он невольно стал, показательно, хоть и не характерно сотруднику полиции.
Насыщенный язык, выражающий авторский взгляд и зрелость человеческой натуры.
Чего, к сожалению, не обнаружила в книге ранее не знакомой мне писательницы Хан Ган. Ее книгу «Вегетарианка» взялась читать с интересом., ожидала узнать то, что так привлекательно подано на обложке. А именно - тематика. Форма протеста женщины против насилия: внешнего и внутреннего, борьба за свободу, и прочие переживания героини.
Находясь под впечатлением от книги «Время старого бога», с особым увлечением приступила к чтению. И что же?
Видимо, писательница «попала на волну» популярного в среде скандинавских женщин движения борьбы с изменением климата, отказа от животной пищи, и феминизма. Привет Грете Тунберг!
Философия азиатской женщины, описывающей проблемы обычной семьи как бы с разных сторон: вначале рассказ мужа семейства, затем самой главной героини, ее сестры, и мужа сестры. То есть книга составлена из нескольких повествований об одном и том же событии, повлекшем нежелательные последствия, но с разных точек восприятия. Идея сама по себе хорошая. Но не получилась, на мой взгляд.
Разительно читается недопонимание мужской логики, образа мысли мужчины. Создать мужской взгляд, как и выписать характер мужа, - не удалось. То он необъяснимо груб с женой в начале, то непомерно привязан к ней, даже после того, как узнал о ее измене и жестокосердии. Повсюду «торчали уши» женского желания самоутвердиться и жить так, как представляется правильным главной героине, а вовсе не мужу.
Важнее всего для героини – свобода внутренняя и внешняя, любой ценой. Достигать этой свободы она начала с отказа ношения бюстгальтера. Не стеснялась в таком виде появляться вне дома. Не заботясь, как воспримут присутствующие, в частности начальство мужа такой вид его жены на званом обеде.
Затем отказалась от мясной и животной пищи, секса с мужем, запустив внутри себя процесс постепенного умирания, медленный и мучительный, приносящий страдание не только ей самой, но и семье, родителям.
Такая форма протеста ей кажется единственно верной. Только кому и что она доказала? Кому стало легче от этого?
Чего добилась эта женщина?
Смерти! Смерти от истязания себя голодом, рвот кровью, стояния на голове, представляя себя растением.
Ценность жизни, как и смысл ее, - не нашли места в этой болезненной философии. В аннотации к книге сказано, что это почти что Кафкианский взгляд.
Бедный Кафка! Кто только его не вспоминает!
Кафка имел способность видеть перевоплощения своих героев изнутри, через их страдания, творил образы фантастических, нереальных существ.
А в данном случае, дальше рисования цветов на задней части тела героини, с целью обрисовывания «монгольского пятна», и сексуального возбуждения с последующим удовлетворением - дело не пошло.
Трудно понять, что именно хотела донести до читателя автор книги – проблему формирования женской воли, или помешательство от протеста?
Достижение чего и каким путем? Смерть ради кого или чего?
Ни детей, ни умения заботится о ближнем, ни чуткости, ни любви, свойственным женщине, у героини нет.
Не могу предположить, что корейские женщины мыслят такими категориями. Не хотелось бы такого ужасающего открытия.
Борьба за свободу, и возможность самовыражения приобретает разные формы у разных народов и культур, семей или людей.
Но, в основе, все-таки, должны находиться общечеловеческие ценности: милосердие, сострадание, любовь к ближнему, сама жизнь в конце концов. К этому люди приходят через опыт страдания и переживание боли, умение чувствовать и быть рядом с другим человеком, душевное тепло. Это и есть та самая тайна человеческой души, о которой написано немало хороших книг, и о которой так ясно, так отчетливо понимается во дни Пасхи.