Честность. Правда. Истина. Добродетель. Искусство

Эссе-манифест. Ортодоксальный очерк идейно-эстетических поисков, затрагивающий Достоевского, Тарковского и Пелевина.

…

   Вот примерно о чём я размышляю весной 2025…

   Честность, правда и истина — они, может быть, и синонимы, но в русском языке это разные слова с разными смыслами, взаимодополняющие друг друга, но не заменяющие. Все эти понятия, хоть и могут составлять полноценное триединство, но имеют свои уникальные критерии, которые нет смысла описывать подробно, потому что они — основа вообще любых размышлений. И чтобы не запутаться в своих размышлениях, всё же стоит кратко обозначить то, о чём я размышляю, чтобы была возможность в крайнем случае возвращаться к этим обозначениям. Честность — это соответствие мыслей и поступков. Правда — это личное и субъективное, но не универсальное и не вечное. Истина — это универсальное и вечное, но не личное и не субъективное.

   Эмпирическим путём мной было обнаружено, что честность и правда, не подкреплённые размышлениями об истине, — бессмысленны, примерно как мрак в ночи. Когда я сталкиваюсь на своём или чужом примере с голыми честностью и правдой, то мне чаще всего становится мрачно, как от любой другой человеческой пошлости. Да, мрачный мрак в ночи — это субъективно и "лично". И мой опыт подсказывает мне, что субъективно и "лично" — это именно потому, что все эти "честные правды-матки" чаще всего не были основаны на истине. И мрачно мне становится независимо от того, с деликатным "добром" преподносится вся эта честная правда или с прямым "злом". И это логичное ощущение, потому что честная правда ради честной правды — это также ветхо, как и древнее пантеистически-языческое человечество, жаждущее справедливости или воздаяния с бубном у костра и по локоть в крови. Это может с лёгкостью ощутить каждый прямо сейчас, потому что за все эти годы ничего не изменилось: вместо бубна и костра последние 5 веков у нас карты Таро и материализм, вместо пантеизма и язычества — суперэкуменизм, неогностицизм и неоязычество, а вместо крови — слёзы людей, чьи души изуродованы околодуховными мошенниками, сектантами, псевдоконспирологами, псевдопсихологами и культиваторами комфортных "земных наслаждений”. Всё это пропитывает культуру и искусство и ими же скармливается обратно в пасть тому самому отчаянному и запыхавшемуся уроборосу истории, которого мрачно тошнит. Сопутствующую всему этому историческому уроборосу честную и детскую “правду-матку" лично мне либо стыдно транслировать, либо хочется увернуться от неё, как от ядовитого плевка, какой бы "доброй" она ни была. Да, честная правда, пускай и без размышлений об истине, находится выше лжи, но она, как невоспитанное дитя, бегает недалеко от лжи — примерно на границе с лукавством и настоящим злом. Эта граница и окружающие её различия очевидны. Дитя бежит от истины по кругу и повторяет одни и те же действия, как самосжирающий себя уроборос, который не останавливается, пока кто-то не вмешается с той или иной стороны границы и не остановит хотя бы часть безумного цикла. А взрослая личность, используя ум, а не только мозг, и сопровождая все свои честные и правдивые действия размышлениями об истине, стремится тем самым априори избегать вечного повторения безумия и старается не возвращаться к любой цикличной ереси вообще.

   Честная правда, подкреплённая размышлениями об истине, — душеполезна, благодатна и полноценна. Честность и правда, наряженные в одежды истины, — это красиво, человечно и созидательно. Честность и правда ради истины — это также верно и правильно, как и всё, что делается ради истины. Такие истинные честность и правда бесценны и ведут к настоящему добру, совести и вечности, если хотите. Лично мне честную правду во главе с истиной хочется принимать и транслировать с радостью, какой бы "злой" она ни была.

   Но в истории мы знаем примеры, когда триединство честности, правды и истины коверкалось по-разному. Истину либо использовали без честности или правды, либо делали вид, что используют истину, либо использовали истину только лишь показательно.
   Казалось бы, православное Крещение Руси и католические крестовые походы — похожие, на первый взгляд, действия, если не размышлять об истине. Именно поэтому сравнивать и даже путать эти события очень любят неоязычники, родноверы и прочие “родологи”. Однако в первом случае честность и правда князя Владимира были подкреплены вечной истиной семи Вселенских Соборов, а во втором случае честность и правда католиков были подкреплены псевдодиалектикой типа "филиокве" и прочими "ухищрениями ума". Ну а результат и итог этих действий можно увидеть прямо сейчас, в нашей современности. Один только католический догмат о непорочном зачатии Девы Марии подчёркивает этот умопомрачительный итог. И не мудрено, что на фундаменте подобной антидиалектической ущербности католицизма, внутри него возникло ещё больше нелогичных ересей и, конечно же, сам протестантизм. А из-за большого количества сект, вышедших из этого самого протестантизма, стоило бы вообще прерваться на минуту молчания, чтобы поскорбеть об изуродованных душах, например. В случае же с Крещением Руси и РПЦ итоги совершенно другие — тысячелетний свет неизменной истины семи Вселенских Соборов и лишь мелкие вспышки еретических попыток.
   Казалось бы, указ 1917 года о восстановлении патриаршества в РПЦ и отделении РПЦ от государства был честной правдой и логичным продолжением "честной и правдивой" социалистической революции, итогом которой стало планомерное внедрение атеизма и материализма с тотальным уничтожением духовности. Но благодаря всем этим событиям случился парадокс: русская православная церковь свободна сейчас так, как никогда не была раньше свободна от государства. Ей хотели сделать "плохо", а получилось "хорошо". А всё потому, что в одном случае епископ Тихон использовал этот указ ради истины, а в другом случае вождь Ленин подписал этот же указ не ради истины, а ради революционной "правды-матки", чтобы попытаться "сломать" РПЦ. В итоге мы наблюдаем сейчас величайшую свободу РПЦ после 70-летних коммунистических гонений, которые спустя переосмысление и время, практически идентичны гонениям православных христиан первых и других давних веков. В своей сути, сами гонения того, что основано на истине, не изменились и не изменятся до конца времён, потому что истина вечна, как и её гонения. У меня есть дополнительное размышление на эту тему и небольшая теория: если что-то “истинное” много веков не подвергается кровавым гонениям, то это “что-то” с большой долей вероятности не основано на истине. Потому что князь-самозванец этого мира — абсолютное зло и враг истины, а тот, кто “не выкупает” суть и утверждает обратное, — потакает злу. В данном случае, третьего не дано, как говорится.
   Казалось бы, один блогер публикует честную "правду-матку", чтобы обличить "кого-то" ради самого обличения, а другой — делает то же самое, но ради истины. В первом случае мы в глобальном итоге получим бесконтрольную анархию или бессмысленную революцию без духовной основы, а во втором — личностные размышления, исправления, совесть, человечность и созидание. «Главное — итог», — сказал мне однажды один священник в определённом контексте, и теперь я применяю эту фразу ко всему в определённых размышлениях, благодаря чему хотя бы изредка пытаюсь сохранить критическое мышление и рассудок, которые могут подвести в любой момент и меня, и каждого, кто меня окружает.

   И вот бы выработать в себе привычку поразмышлять об истине хотя бы 153 раза, прежде чем честно сказать кому-либо “добрую” или “злую” правду, особенно если это вдруг та самая звериная правда ради правды.
   Вот бы взять за правило 153 раза усердно поразмышлять об истине, прежде чем нечестно или ещё как-то скрыть/утаить от нуждающегося “злую” или “добрую” правду, особенно если это та самая правда, основанная на истине.
   Вот бы 153 раза сначала поразмышлять об истине, прежде чем вообще начинать думать о чём-либо, а уж тем более извергать это публично, например, как я прямо сейчас, да?
   Вот бы каждый день желать 153 раза поразмышлять об истине, прежде чем сделать какой-либо вывод о чём-либо, изложенном публично кем-либо.
   Вот бы сначала хотя бы 153 раза поразмышлять об истине, прежде чем осуждать тех, кто заблуждается или “заблуждает” других идеологиями типа “не думай и не размышляй” или ещё чего хуже. Хотя, что может быть хуже, чем уничтожение истинного размышления у человека? Но ведь зло не дремлет и “хуже” может быть в любую секунду. В данный момент из недр исторического уробороса восстановлена и усовершенствована целая тьма разношёрстных идеологий, которые ещё качественнее, чем раньше, пропагандируют мнимую и иллюзорную возможность человека “остановить размышление”. Главная их ловушка — всеми возможными способами уничтожить или исказить в человеке очень редкую, нужную и как бы парадоксальную мысль: попытка абсолютной остановки размышления — это и есть часть размышления об этой самой попытке “абсолютной остановки размышления”, а также эта мысль и есть часть свободы выбора, которую не может отобрать у человека до самой смерти ни сам человек, ни те, кто его окружает в видимом мире. Абсолютная остановка размышления — это же буквально свободный выбор “без умия”. Массовая псевдодуховная культура, по своей сути, предлагает всем стать “без умными”, но в конечном итоге делает всех безмозглыми. Ведь прежде чем избавиться от ума, находясь в видимом мире, необходимо доказать, что ум вообще существует и хотя бы увидеть его, а это невозможно, потому что он — невидим, так как находится в сфере “невидимого”. В подобных размышлениях очень легко подтасовать понятия ум и мозг, чем и пользуются создатели подобных ловушек, подменяя видимое и невидимое. Они отключают человеку мозг, но не ум. С лёгкостью подменяют честность, правду и даже коверкают истину, но бессмертный человеческий дух подменить не могут. И подменяют ещё кучу слов, которые подменить на самом деле нельзя, потому что в конечном итоге они неподменяемы, как и истина. Поэтому очень важно ежесекундно бдеть с клинком истины в руке и быть готовым в любой момент радостно и отважно встретить подобный сладкий мрак с его смысловыми ловушками. Например, мой любимый клинок истины на данный момент — это книга «Дух, душа и тело» святого Луки Крымского, вспоминая которую я моментально пресекаю любую ересь, направленную на попытку исказить истину о человеческом «я», личности и размышлении.

   Виктор Пелевин написал об этом более 20 художественных романов, в которых честно и правдиво обличает через своих персонажей идеологии типа “не думай и не размышляй”. Большинство его итогов в романах — это как раз та самая честная правда ради истины. Всё творчество Виктора Пелевина является великолепной иронией над New Age, конспирологами, гностиками и другими представителями пантеистических и нео-духовных направлений. И, конечно же, иронией над самим собой. Именно через таких еретических персонажей он задаёт вопросы об истине. Романы Пелевина — это яркий художественный пример современности и того, в какую тьму суперэкуменизма и в какой “ад” может провалиться душа каждого, ищущего честной правды, основанной на ереси. Как же жаль, что львиное большинство “почитателей” Пелевина не способны отделять автора от его художественных образов, неся эти образы “ада” в свою жизнь, как нечто честное, правильное и истинное. Ну ведь читатели Достоевского не рубят же топорами старушек? Или всё-таки рубят?!!! А!??? Пелевин — не буддист, не гностик и не ЗЭК точно так же, как Достоевский — не убийца, не атеист и не православный монах. Ну в какой момент нашей современности все хором согласились с обратным, твердя это из блога в блог о Пелевине? Достоевский — гениальный писатель, задающий вопросы о современности и истине внутри художественных произведений. Но это не отменяет того, что Фёдор Михайлович, заражённый теми же “современными” заблуждениями, что и окружающие его люди, пытался сам “вылезти” из этих заблуждений с помощью своего творчества. То же самое делает и Пелевин, под стать своему времени, заблуждениям и людям. Это же очевидно. Надеюсь, что когда-нибудь мне хватит времени подойти к этому вопросу более основательно, чем в этом тексте. У меня есть множество доказательств того, что Пелевин в основе своего мировоззрения совершенно не тот, кем его привыкли по ошибке считать большинство его почитателей. Хранить и копить это в себе так много лет мне очень сложно, но нужно же 153 раза поразмышлять об истине, прежде чем сделать такое глобальное заявление, ведь так? Ну конечно, так!

   Я считаю, что суперэкуменизм, гностицизм и New Age — одни из важнейших проблем, которые являются причиной ужаса в душе каждого человека, увлекающегося каким-либо “духовным” искусством, созданным на основе этих мировоззрений. И любое искусство может быть создано на основе этих мировоззрений совершенно неосознанно даже самим создателем, а затем ещё и неосознанно присвоено потребителем. Самое смешное в этом то, что любой художественный творец по отношению к своему творению является тем самым богом-дураком Ялдаваофом из гностической идеологии, в которую так легко провалиться любому создателю искусства и заразиться гностической Софией (мудростью). Например, мои недавние пьесы отражают те идеологии, которыми я был заражён, когда писал их. «Бесконечный дом» — гностицизм. «Баня — это маленькая смерть» — суперэкуменизм. Но всё это лишь мелкое и частное, а более глобальная проблема в том, что всё якобы “истинное” искусство, как и его подражатели, заражено в последние века ересью от мала до велика: от музыки до фильмов и от литературы до видеоигр. Даже самые лучшие из лучших на первый взгляд представителей истины в искусстве (например, чуть ли уже не святые в узких христианских кругах Андрей Тарковский и Фёдор Достоевский) фоном транслируют частички ереси, которой сами же заразились случайно, а поэтому и могут случайно заразить этой “фоновой” тьмой таких же “случайных”. Заразить именно фоном, а не напрямую, как тот же Пелевин. Хотя и у Виктора Олеговича происходит иногда то же самое “фоновое” заражение, потому что он всё-таки человек и личность, а не сообщество авторов, как привыкли гадать и не анализировать неразмышляющие псевдоконспирологи. И заражают все эти творцы хоть и в маленьком количестве, но тьмой. Это логично и неизбежно, потому что князь-самозванец видимого мира — есть абсолютное зло, и никуда нельзя от этого князя деться, сколько бы ни приходилось убегать от него сломя голову за истиной. Очень меня смешат и умиляют в этом случае сатанисты, которые вызывают того, кого вызывать нет необходимости, потому что он никуда и не уходил, и уходить не собирается. Он тут “князь”, вообще-то, если что. Поэтому смешит и умиляет другая абсурдная крайность — когда считают, что никакого абсолютного зла нет, потому что “всё есть любовь”. В противовес этому находятся и те, кто всерьёз и без метафоры думают, что наш видимый мир и есть тот самый ад — это, по своей сути, облегчённый гностицизм. Я считаю Тарковского и Достоевского гениальными гениями, но это не означает, что я не должен присматриваться к их истинным или неистинным мотивам, а уж тем более я точно должен фильтровать их через истину для спасения своей души, также как и в случае с Пелевиным и с любым другим искусством. Душевные болезни всё-таки заразны, и нужно уметь их распознавать на этапе проникновения в свою душу, чтобы выработать духовный иммунитет. Это касается любых видов человеческого творчества. Особо “заразительна” в этом случае, конечно же, музыка — думаю, комментарии здесь будут излишни, ну, по крайней мере, лично для меня. Мне, например, становится мрачно, когда я вижу нечестность в своём или чужом творчестве, тщательно замаскированную показной истиной. Да, бывает и такое — нечестная правда ради истины. А бывает, что честно и правдиво творишь без целенаправленных размышлений об истине и даже сам не знаешь, что создал что-то на основе истины, потому что был “фоново” пропитан ею. Ну а если вдруг хочется глаголить истину в творчестве напрямую и без художественных образов и шифров, то почему бы просто не говорить об истине напрямую и без творчества, прямо как я сейчас в этом нехудожественном тексте? Искусство на то и искусство, что создаётся именно с помощью художественных образов, а не буквальных обозначений. Если декларировать истину в творчестве напрямую, то это просто-напросто проповедь, а никакое не искусство. Творчество в таком случае становится нечестным по отношению к подлинному искусству, потому что становится прямой проповедью. Делать всей основой творчества проповедь в лоб — это читерство внутри искусства, схожее с участием в классических спортивных соревнованиях под дозой допинга. Песня христианской рок-группы, цитирующей Евангелие напрямую без дополнительных и зашифрованных художественных образов, не имеет ничего общего с настоящим искусством точно так же, как и песня металкор-группы, цитирующей напрямую Велесову книгу без зашифрованных и художественных образов. Всё это одна и та же талая возня, а не искусство. Максимум — творчество или проповедь. Всё-таки проповедь — для проповедников, а искусство — для настоящих художников. И это не отменяет того, что подлинное искусство может быть ещё дополнительно и проповедью истины. Вообще, с честностью, правдой и истиной в творчестве бывает абсолютно всё — их преобразование происходит в зависимости от честности художника и от его конкретного “художества”. Поэтому я и решил об этом поразмышлять — вдруг каких-нибудь таких же “творцов”, как я, или их почитателей натолкнёт всё это на какие-нибудь более разумные и лаконичные мысли, чем написанные здесь мной. Ну а если не натолкнёт, то кто-нибудь, может быть, случайно разгадает 153 пасхалки в этом тексте и поймёт их глубже, чем я сам. Бывает и такое — человек не собирался что-то делать, а его воспринимают так, как будто бы он собирался. И правильно делают!

   «Без рассуждения нет добродетели» — любит повторять уже много лет один популярный дедушка Алексей, ну а я люблю это вновь и вновь внимать через всемирную сеть. И весь этот текст писался только от этой цитаты и только ради её финального осмысления. Я сильно увлёкся этой фразой примерно год назад — за полгода до моего крещения и воцерковления, и у меня было достаточно времени осмыслить её, прежде чем процитировать публично. В течение этого времени очень хотелось поделиться радостью от её осознания, но я хранил её, как сокровище. Это примерно самая гениальная фраза нашего времени, вернувшаяся к нам из недалёкого прошлого. «Без рассуждения нет добродетели» — эх, какая же это невыносимая красота и бриллиант мысли. И я запечатлю эту мысль здесь именно вперемешку со всей этой писаниной, потому что цитировать только одну эту фразу без вышенаписанного рассуждения — значило бы перечеркнуть её, а не подчеркнуть. Вдруг когда-нибудь забуду этот бриллиант Алексея Ильича, наткнусь и вспомню.

   Православие — это страшный и тяжелейший труд духа, души и тела, а также истинная диалектика о видимом и невидимом. Заявляю это как опытный в прошлом сатанист, материалист, циник, эзотерик, ньюэйджер, суперэкуменист, гностик, таролог и сектант. Православие — это не удобно ни на уровне духа, ни на уровне души, ни на уровне тела. Поэтому любой православный мирянин, вроде меня, неизбежно и ежедневно скатывается в “удобные” ереси, предлагаемые тьмой повсеместных “комфортных” идеологий современности. Да, весь этот текст звучит по-неофитски, но как я могу позволить себе нечестно промолчать и не написать такой текст о православии и рассуждении, если я всё-таки честно хочу и могу его более-менее написать хотя бы так? Тоже самое и с остальным набором моих новых возможностей, которые я использую последние полгода. Как я могу позволить себе не читать молитвы, Евангелие и толкования святых, если я умею их читать и они приводят меня к истине и чудесам каждый день? Как я могу позволить себе не пользоваться православными аскезами и своей свободой воли, если это помогает мне по настоящему избавиться от моих пагубных страстей на уровне духа и стать хотя бы чуть-чуть независимым от зла? Как я могу позволить себе не участвовать в главном церковном таинстве хотя бы раз в месяц, если только благодаря ему я могу каждый раз по-настоящему вспоминать как побеждать зло? Как я могу после всего этого позволить себе не ходить в ближайшую православную церковь хотя бы раз в неделю и не славить там истину вместе со всеми, если на данный момент у меня есть здоровое тело и время, которые даны мне и для этого в том числе? В конце концов, если хотите, в ту самую русскую православную церковь, про которую писал гениальный Достоевский и про которую снимал гениальный Тарковский. Ну конечно я могу себе всё это позволить и не делать ничего из вышеперечисленного, придумывая различные философские ухищрения ума. И, к сожалению, периодически их придумываю, позволяю, не делаю и буду неизбежно продолжать так или иначе ухищряться, потому что я — человек, обладающий главным чудом — свободой выбора, которое и является парадоксальной причиной зла. Я вообще всё могу, потому что я по-настоящему свободен, когда нахожусь на пути истины, полного чудес и таких вот парадоксов… Но ради чего терять истинную свободу и становиться несвободным рабом зла, если можно каждую секунду быть свободным рабом истины?

   И, совершив данную добродетель и рассуждение вместе с тобой, дорогой читатель, чудом дочитавший до этого момента, а значит так или иначе размышляющий о том, о чём он читает, я добавлю следующее: размышлять или не размышлять, много размышлять или мало размышлять, далеко размышлять или недалеко размышлять — это свободный выбор каждого человека, ограниченный его возможностями. Потому что свободный выбор — это и есть главное чудо, от которого невозможно избавиться никакими философскими ухищрениями. Ну а если без рассуждения нет добродетели, то значит каждый раз и каждую секунду, выбирая “не рассуждать” по тому или иному поводу, человек выбирает зло в той или иной степени, даже если сам повод кажется “добрым”. И эта степень зла варьируется от качества текущей способности и возможности размышления. Страшно... Но в итоге — радостно!

   Вот примерно о чём я рассуждаю весной 2025!

   © В. В. Емельянов, апрель 2025
   vldmremlnv@gmail.com