Затерявшийся билет

Наш автобус, который должен был отправиться в три часа дня, вышел из Волжска с запозданием на добрых двадцать минут. Эти минуты просто ушли на ссору кондуктора с пассажирами. Почти перед отправкой автобуса на его подножку с трудом вскарабкалась бабуся, ухватясь обеими непослушными руками за протянутую широкую ладонь чернявого весёлого солдата, - видимо, отпускника. Он посадил бабку на своё место на переднем сиденьи и смеясь спросил: "Ну, бабушка, покажи твой билет: уверен,что они тебе дали заднее сидение, где и молодому легко растрясти кости!". Бабка засуетилась, разыскивая билет. Но он куда-то исчез. "Ой, сынок, никак потеряла с торопливостью-то..." "Ничего, бабуся, сиди спокойно, а я и постоять могу: солдатские ноги привычные."
  В это время и появилась в дверях кондуктор. "Все обилетились?" - отрывисто и сухо бросила она, ни на кого не глядя. Многие пассажиры заулыбались, считая такое обращение "профессиональной" шуткой. "Чего лыбитесь? Предъявите билеты, некогда тут с вами!.. Отправляться пора!" Улыбки как ветром колючим сдуло. Стало как-то не по-себе людям, вроде стыдно даже. Молча протягивали кондуктору билеты, не глядя ей в лицо: никому не хотелось ссориться.
"Ну, а ты чего копаешься? Где твой билет?" - грубо набросилась она на ту старушку, всё ещё продолжающую шарить в своей сумке. "Куда-то он запропастился... - растерянно и виновато подняла бабка лицо, старательно исчерченное годами, и уже твёрдо и с достоинством добавила ": - Я брала билет, ты не сумлевайся, брала!..."
Кондуктор вспылила: "Вылезай, нечего тут прикидываться!" Люди зашумели. "Она брала впереди меня, я видел",- поднялся мужчина невысокого роста. "А ты чего не в своё дело суёшься?" - побагровела кондуктор. Тут уж загудел весь автобус. Несколько человек заговорило сразу, пытаясь перекричать кондуктора, доказать ей, что она не права. Но, сойдя с рельсов, она уже не могла остановиться: посыпались оскорбления, угрозы "увезти в милицию весь автобус хулиганов." Наконец, не выдержал шофёр и попросил кондуктора выйти.
Автобус тронулся, и все вздохнули с облегчением. Стало тихо.  "Вот он, проклятущий, - в варежке лежал!...- обрывая чутко натянутую тишину, радостно запрыгал бабкин голос. - А из-за меня добрых людей изругали, - сокрушённо добавила она, помолчав. - Стара стала, запамятовала, куды яво сунула..."
Люди, повозмущавшись человеческой грубостью, приумолкли; накал страстей постепенно угасал. Заговорили о другом, более доверительно и спокойно. Автобус плавно катился по дороге.
  (1975 год, февраль)