В. Чистякова. Посредник. рассказ

Машина въехала через арку в маленький, узенький дворик и остановилась у подъезда с железной дверью и домофоном. Оксана вальяжно выбралась из машины и хозяйским  взглядом окинула старый пятиэтажный дом, который расположился в самом центре Москвы у Белорусского вокзала. Она знала, что в этом доме живут известные  творческие  личности,  журналисты,  эстрадные звёзды. Часто их  сверкающие иномарки  выезжают на  белый свет, показывая всем своим видом, что, как бы  не  жаловались творцы  искусства на  свою несчастную, замученную, нищенскую жизнь по сравнению с Западом, живут в России они очень богато. Оксана была посредником в ремонте квартир у таких людей и, причастных к их жизни, «помощников».
Вот в этом доме, например, она руководила капитальным ремонтом и  перепланировкой жилой квартиры для агента и секретаря известной и популярной  певицы Дарьи  Годуновой. Агента звали Григорием. Он был сыном известного в своё время артиста разговорного жанра, поэтому знал своё дело с малых лет. Иногда он позволял себе сольные выступления, которые, правда, особой популярности ему не приносили. Его слушали только  благодаря двум вещам: известности его отца и необычному взлёту хорошенькой Дарьи. Хотя он и вращался в определённых серьёзных кругах и жена его работала  на телевидении, но  вот всё  как-то не везло ему в личном творческом продвижении. А так в жизни  он обладал солидным достатком,  поэтому  и позволил себе выкупить неплохую коммунальную квартирку в старом  кирпичном доме  и затеять там полный ремонт.
Оксану ему порекомендовали как отличного мастера своего дела. И она его не подводила, заключив с Григорием договор на сорок тысяч долларов,  при этом она уже  подсчитала, что на все строительные работы выделит всего четыре тысячи долларов, а для себя оставит одиннадцать тысяч долларов. Более двадцати тысяч пойдут на материалы и прочее. Оксане захотелось съездить в Испанию, никогда там не была. Вот закончит с ремонтом и на отдых.

Оксана одно время работала мастером в строительном  тресте. Зарабатывала  по тем  временам  неплохо. Успела  даже  обзавестись  хорошей   двухкомнатной   квартирой бесплатно. Да ещё иномарку купила, заняв деньги в кассе взаимопомощи. Она всегда знала одну истину, что есть люди «белые», а есть «прочие». Как человек «белый» она приобрела всё, что хотела, включая дачный участок и, построенный почти бесплатно на нём, хороший кирпичный дом. Оксана привыкла  ещё и  к тому, что  все строительные  работы у неё  дома выполняли  исключительно свои строители из треста за хорошую зарплату. Им сказали, и они без разговоров работали.
Можно было и дальше работать в строительном  тресте,  если бы  не полный  его развал. В переходный политический момент новые руководители что-то сокращали, что-то ликвидировали. И их трест «обновили». Оставили только проверенных людей.  Но Оксана, как бы заранее предвидя такой ход, с помощью мужа уже  подготовила себе «тёпленькое местечко». Это была так называемая строительная фирма, пока ещё не лицензированная.  Они были  посредниками в ремонте  квартир. Начинали,  как всегда,  на свой страх и риск. Набирали строителей на одноразовые работы, беря за заказ сорок  процентов. Как ни странно, но дело пошло довольно-таки прибыльное. Строители в такое время были предоставлены сами себе, поэтому нанимались почти за просто так, лишь бы не потерять свою  квалификацию и  возможность немного  подзаработать.
Оксана знала, что строители стараются сами, без посредников, находить себе объекты,  но искать и работать одновременно у них не всегда получается, поэтому они соглашаются на любые предложения.
Иногда Оксане приходило старое ощущение мастера, и женщина по привычке контролировала весь порядок работ, отмечая в своей тетрадке, что сделано, и  что предстоит  выполнить. Правда, последнее время столичные мастера стали много требовать, поэтому часто приходилось с ними конфликтовать и отказывать им в работе.

Как-то случайно Оксана столкнулась со строителями из ближнего зарубежья. Парни-хохлы искали любую  возможность  подработать,  и для них  Оксана оказалась  настоящим «кладом», потому что сразу дала свой бесплатный угол, где бы они  могли жить.  Потом  это, правда, обернулось тем, что им пришлось долго отрабатывать  в хозяйском доме бесплатно. Оксана с помощью нужных связей и средств выкупила трёхкомнатную квартиру для себя и стала её  переделывать и обустраивать на новый лад. Парни, их звали Михаил и Виталик, работали хорошо. Хозяйка их особо не дёргала, поэтому и старалась платить «по-человечески». Весь этот год парням  пришлось подрабатывать также в других  местах. Самое интересное, что все клиенты им доставались очень состоятельные,  работы оплачивались исключительно в долларах.
Виталик часто вспоминал одну  старую профессоршу. На улице  встретишь ну  нищета нищетой, одета в каком-то аляповатом куртончике. Звали её Марианна Эдуардовна. Из родовитых. У неё папаша в прошлом был генералом. Так вот,  приспичило  этой профессорше  импортную видеотехнику  купить. Она попросила Виталика сходить с ней в одно место как охраннику. Значит,  они зашли в известный торговый центр, профессорша  смотрит  на электроннику,  а  потом так  пальчиком манит  продавца: «Мальчик, мне нужно это».  Продавец почти вслух: «Да …».  Нет, профессорша  на своём: «Мальчик, мне нужно это». Тот хмыкнул, но показал. А она ему: «И это». Продавец удивился, разглядывая «странное видение». Профессорша расстегивает куртку, и все видят, как на ней крест - накрест висят две поясные сумки, забитые крупными купюрами. «Мальчика» пот  прошиб. А профессорша потом довольная вспоминала мертвенно-бледное лицо продавца товара.

Оксана  с  шофёром  зашла  в подъезд,  позвонила  в квартиру  Григория.  Им  открыл Михаил, маленький, жилистый, весь в пыли.
– Работаем? – спросила она и прошла внутрь.
– Да, вот только что перегородку  сломали. Надо  уже контейнер  привозить.  Мусору накопилось много.
Женщина вошла в помещение. Виталик  работал молотком,  ломая вручную другую деревянную перегородку. Одежда, лицо, руки, ноги его – всё было в пыли и в грязи.
В квартире был полный  развал, хаос.  С одной стороны,  возвышались горы досок, дранки, в другом месте, были сложенные в чёрные целлофановые мешки мелкий мусор. Дополняли картину, раскиданные по полу, гипсовые глыбы и  осколки сухой  штукатурки.  У окна в углах лежали мешки с цементом, штукатурной смесью, алебастрой,  стояли ДСП, оргалит,  шведская паркетная доска, обои, двери, готовые отделочные элементы из гипса и пластика,  отделочная плитка под мрамор, окна из пластика. И  было дальше все самое  необходимое, включая гвозди, шурупы и т.д., чтобы постоянно были под рукой и, чтобы парни могли работать без перерывов  и задержек.  Этот  мини-склад  был накрыт целлофаном и упакован до поры  до времени. Пока же парни выполняли самую грязную работу,  делали подготовку, освобождая пространство для более тонкого, тщательного строительства, которое им предстоит делать. За всё про всё Оксана им обещала по две тысячи долларов на брата. Это были неплохие деньги, а такса обычная составляла триста в месяц. Но эти цифры были полной фикцией. Платить за работу пока никто не торопился, ни хозяин, Гришка обычно ссылался на посредника, у неё, мол, все деньги, а Оксана всегда говорила, что хозяин денег ни копейки не дал, хотя ребята  прекрасно знали,  что «артист» недавно  вернулся из Якутии  и заработал  там много тысяч долларов. Парням поэтому часто приходилось бегать к соседке-старушке, которая с удивительной охотой давала им в долг на водку и ни копейки на хлеб. Они старались её не обманывать, говоря, скоро вернём, и  возвращали как  можно быстрее, обзванивая своих «двоюродных сестрёнок», приторговывающих на улицах.  Одна из  этих «сестрёнок» почти каждую ночь спала с Виталиком на раскладушке. Оксана один раз поймала Виталика за занятием не соответствующим с работой и хотела «по привычке» уволить, но потом прикинула, что другого такого работягу  ей не найти. Москвичи очень  привередливы, требуют  деньги  за каждую  мелочь: дорожные, питание,  дополнительные услуги, а  этим хоть бы что, работают и работают. Поэтому она за них и цеплялась.

К вечеру подъехал Григорий с женой. Они разглядывали разруху, стараясь отдалённо представить, какая у них будет квартира. Жена даже стала танцевать на фанере, приговаривая «весело у нас будет».
Хозяин, тыкая пальцем, спросил у рабочих:
–  Тут у нас ванная комната?
–  Да, – кивали парни. – Мы уже одну гнилую стенку разбили. С этой стороны плитку снимать будем. Затем вон теми блоками выложим, они водостойкие, укрепим стенки.
Григорий махал головой и шёл дальше, глядя под ноги.
–  А тут у нас кухня?
–  Да, – соглашались парни. – Когда мусор выкинем, на полу цементную  стяжку  сделаем.
Хозяин переходил из одного места в другое.
–  А тут у нас две комнаты?
–  Да, – снова соглашались парни. – Мы тут  стенку  передвинули  на метр.  Дверной проём расширили. А там временно окна поставили. Потом, когда постоянно, основательно укрепим, пеной зальём и откосы сделаем.
– Хорошо. –  Григорий  посмотрел  на  Оксану. – Хорошо. Проектировщик  здесь был? – спросил он у неё. – Проверяет?
Строители захихикали. Оксана строго посмотрела на них и прямо сказала:
–  Григорий, он ни черта  не понимает в своём деле. Михаил с Виталиком и то больше знают.
Те согласно закивали головой.
Оксана продолжила:
–  Видели мы эти эскизы. Чертежи все сделаны наспех, одноразовые.
–  Филькина грамота, – подтвердил Михаил. – Нарисовано красиво, а когда  всё это  установишь, то либо вода польётся, либо пол рухнет. Кому за это потом отвечать?
–  Да, – заключила Оксана. – Нужен нормальный проект с точным расчётом по стенам, сантехнике, электрике.
Хозяин посмотрел на жену, которая  с профессиональной  широкой улыбкой  разглядывала окружающее.
–  Ну, клюнула я на фирму, – призналась она. – Твой архитектор посоветовал.
–  Мой архитектор никогда сам  не строил. Ладно. – Гришка  огляделся  по  сторонам. –  Короче, ребята, пока стенки оставьте, сантехнику тоже не трогайте. Найду нормального проектировщика. Пускай здесь сделает точный расчёт с каким-нибудь архитектором. Пока расчищайте помещение от мусора и окна устанавливайте.
И вскоре ушёл с женой из квартиры. Оксана  пошла «провожать» их,  выглядывая  из окна.
–  Новую машину себе купил, – сказала она.
–  Какую? – Парни тоже уставились на хозяев, стоящих на улице.
–  Знаю. Это «Фиат», – уточнил Виталик. – Да она. Точно.
–  Для жены, наверное, купил, – сказал Мишка.
–  А всё жалуются, что бедно живут, – продолжил  Виталик. – Мне  бы так  бедно пожить.
–  Размечтался. У них своя жизнь, у нас своя. Рабская.

Оксана промолчала. Она тоже вроде бы не бедствовала, но сравнить  своё  существование с представителями, так называемой, творческой элиты не могла. Те  не  просто шиковали, а  «барствовали».  Вот Григорий вроде  бы простой  агент и секретарь, а жена у   него обыкновенный редактор  на телевидение, но они ставили себя очень высоко. Первый разъезжает со своей Дарьей по всей стране, а возвращается из поездок всегда с тысячами долларов. А жена вроде бы тоже ничего особенного не представляет. Но как она себя ведёт? Простушка-хохотушка с белозубой  улыбочкой. А за  этой улыбочкой  особый телевизионный  круг,  который  к себе  близко никого  не подпускает,  только через  связи, только проверенный, только «свои». Оксана  пробовала как-то  показать свою  дочку жене Григория. Та: «Да, да. Хорошенькая. В ней что-то есть». И  тут же: «У нас это  сложно». – «Сложно – это как? – поинтересовалась Оксана. – Заплатить?  Или натурой?» – «Ну, это сложно, – отвечала жена Григория. – Это очень сложно. Это должен быть особый интеллект».
Оксана из всего разговора поняла только одно: есть люди, которые о себе  очень  высокого мнения и которые никогда не позволят  другим,  без особой  для себя выгоды  приблизиться к их кругу. На телевидении «особая»  структура и в  шоу-бизнесе тоже «особая» структура.
Оксана вышла из задумчивости. Она проводила глазами отъезжающую машину и посмотрела на грязных парней.
– Уехали, – сказала она. – Можете отдыхать.
– Нам деньги нужны, – признался Виталик. – Мы соседке задолжали.
Женщина посмотрела на них с безразличием и честно призналась:
– Григорий денег не давал.
– Ну, нам-то есть что-то нужно?
– Да, понимаю. – Она открыла сумочку, достала две тысячи рублей. – Пока вот столько.
И протянула деньги.

Ближе к  ночи Виталику  позвонила жена и  стала требовать  деньги. Парень  кричал в телефон:
– Ты что, сумасшедшая? Откуда? Я ещё ни копейки не получил. Я понимаю, что нужно, но у меня нет. Элла, послушай. Мы с Мишкой просили у  Оксаны. Она сказала, что  хозяин денег не даёт. Не даёт. Да. Ну что я могу сделать? Где я возьму? Я работаю. С голоду дохну. Вот именно. Ты мне тоже не помогаешь. Да. А если сама помочь не можешь, то нервы мне не трепи. – И тут же Мишке шепчет: – Только и слышишь: «Деньги, деньги, пришли».
– У «моей» тоже это на уме, – подтвердил Михаил.
Виталик продолжил разговор по телефону:
– Элла? Успокоилась? Будут тебе деньги. Как Оксана даст, я тебе перешлю. Да, конечно. Как мышонок? Спит? Пускай спит. Привет ему от папки. Я ей тут кое-что приготовил, небольшой сюрприз. Да, мягкого зайца, какого она хотела. Вон в целлофане  лежит. Я его  упаковал. Ну ладно. Ты торопишься?  Ну, позвони  через недельку.  Да. Оксана  жмётся, но мы  с Мишкой на неё давим. Ну ладно. Давай. – Виталик выключил звонок на телефоне. –  Легко у неё получается, – заметил он. – Как в сказке. Дай. Я что, рожу? Дай.   
– А женщины все такие, – поддержал Михаил. – «Моя» после третьего ребёнка только успокоилась. Экономить стала. А то тоже какие-то там кружки, танцы. На кой чёрт они нужны? Правда, парень у меня хорошо рисует. Я это понимаю. А эти свиристелки. Туда-сюда сигают, прыгают. Какой? Один шум.
– Да, – соглашался Виталик, размышляя о своём. Эля думает, что он в Москве «дурака валяет». А он вкалывает целый день без отдыха. Раз в несколько дней, помывшись и приодевшись во всё чистое, сбегаешь в магазин за продуктами и водкой. А потом вкалываешь.
Иногда парни устраивали себе приличный перекур. Оксана привезла им раскладушки, постельное бельё, телевизор, небольшой холодильник, маленький раскладной столик и две табуретки. И в этом плане они не бедствовали, но и отдыхать по-настоящему не отдыхали. Кругом грязь, пыль, запахи.
– Ладно, Мишаня, – сказал Виталик. – Я сейчас сбегаю за едой, а ты чего-нибудь поделай.
Это обозначало, что можешь поработать немного. Пока ходок «намыливался», напарник стал собирать мусор в целлофановые мешки. Их не хватало, тогда уже заполнялись бумажные мешки от сыпучих материалов. Лопата противно скрипела от соприкосновения с осколками разбитой стены в ванной. Потом Мишка собирал сломанную дранку, складывал доски от старых стен, доделывал сантехнику, переставлял унитаз из одного угла в другой.
Пока Виталик бегал, неожиданно приехал личный шофёр Оксаны и привёз смесители.
– Вы с ними осторожней, – предупредил он. – Дефицитная вещь. Гришка сам покупал. Если что, голову оторвёт.

А вскоре и Виталик пришёл с пакетом, набитым всем нужным: от еды до туалетной бумаги, сигарет и водки. Мишка бросил грязное дело и принялся готовить поздний ужин. Он любил хозяйничать у плитки. И дома там, в своей деревне, готовил обычно сам, давая жене только мелкие задания: воды налить в кастрюлю, овощи почистить и тому подобное. К ночи трапеза приняла подобающий вид. Здесь была тушёная на курином бульоне картошка, нарезанный кружочками лук, политый растительным маслом, толстые ломти чёрного хлеба и в середине стояла бутылка «Столичной».
Парни выпили по полстакана, закусили хлебом и луком, а потом принялись за горячую картошку. А глубокой ночью, обкурившись ещё сигаретами, они стали вспоминать своё житьё.
У Виталика жена жила в Прибалтике. Она у него эстонка, из Таллина.
– Я её в парке встретил, когда на экскурсии был. Наш студ отряд работал на строительстве какого-то здания, уже и не помню какого. Ну и в выходной потащили нас на местную достопримечательность посмотреть. Какой-то старый костёл, помню. Усадьбу ещё смотрели. Молодая хозяйка этой усадьбы, помню, из-за какого-то офицеришка с какой-то башни прыгнула.
– Не. Это где-нибудь в Грузии.
– Да? Ну и тут тоже вроде бы. Их вместе потом в подвале костёла похоронили.
– А тот от чего помер?
– На войне убили. А ещё там знаешь, какие улитки ползают? Во. Коровы. Мясные.
– Это где?
– Ну, на этой усадьбе. Их во Францию за валюту продают.
– Ясно, а где ты свою жену нашёл? В кустах?
Виталька с пьяну стал соображать, на чём он остановился и продолжил:
– Так вот улитки. А Эля там была со своей экскурсией.
– А, ну тогда ясно.
Мишка лёг на раскладушку и сквозь дрёму произнёс:
– А я «свою» в классе пас. Как школу закончили, так и поженились.
И уснул.

Григорий позвонил Оксане домой и предложил где-нибудь посидеть, потолковать, приезд из Якутии отметить, чтобы было всё, так сказать, как в нормальном цивилизованном мире.
– Я выбрал ресторанчик в подвале. Приходи со своим, а я с женой буду.
Небольшой домик расположился в центре Москвы, в глухом переулке. Яркие неоновые буквы ресторанчика кричали «Москвичка». Григорий с женой и Оксана с мужем зашли внутрь помещения. Мягкие мерцающие «светлячки» рассыпались по стенам. Небольшие столики были покрыты зелёным лаком. А стены выделялись своими приятными бежевыми и золотистыми тонами. Гости удалились подальше от центра зала и Гришка хозяйственным тоном, рассматривая меню, бросил официанту:
– Гарсон, нам четыре овощных салата, свиные отбивные, мне лангуст, водки, шампанского, икры. Потом ещё что-нибудь закажем.
Женщины довольно улыбались, разглядывая красивую, богатую обстановку.
– Вот и наша закуска. – Гришка потёр руки. Он любил вкусно поесть. Жена у него никогда не готовила. Вначале совместной жизни её мать по дому хозяйничала, а потом и пошли все эти кафе, рестораны, встречи, приёмы, своя домработница.
– Ну что, друзья, выпьем за наше скорое новоселье. Так Оксана?
Женщина подняла бокал с шампанским.
– Мои ребята постараются. (А в мыслях: «Долго ещё придётся ждать».)
– Ну, ещё раз за квартиру.
Григорий выпил и стал болтать о певцах, артистах, закулисных интригах и прочем, прочем, чего касалась его жизнь и работа

----------