159. Сказка о мужичке Игнаше и его невезении

                Сказка о мужичке Игнаше и его загадочном невезении
                Глава 1
Было это давно. Уж так давно что с той поры минуло почти полтора века. И жил тогда на Руси-матушке один молодой мужичок середнячок; ростом ни низок, ни высок, бодрый такой простачок, с виду опрятен, и на лицо приятен. Всё вроде при нём: и работящ, и умён, и смёткой одарён, расторопен. К тому же женским полом привечен, и амурными вздохами отмечен. В обхождении прост, немудрён. Но всё же ходил холостяком. Хотя была у него когда-то душа-зазнобушка. В те лихие, развесёлые годы проживал он во столице, и от невест отбоя не знал, всякая пророчила его себе в супруги. Однако ни на ком он так и не женился, уж до того ему в сердце та зазнобушка запала. Но она другого предпочла, отказала ему, ранила, растоптала его любовь. Он чуть было в монахи не обрился, вот какая трагедия.

          Поэтому и съехал он из столицы. Поселился в простом провинциальном городишке и стал потихоньку мыкаться, дело себе искать, смотреть, куда свои навыки применить. Всякого перепробовал: и в сапожники подавался, и в портных хаживал, и даже на кузне свой талант пробовал. Однако обжёгся о раскалённую подкову и тотчас сбежал. В общем, за любое ремесло брался, хватался за всё что под руку подвернётся, ведь шибко работящий, трудиться  хотел, сложностей не боялся. И в конечном итоге обрёл себя в торговле. А дело это тонкое, тут ведь надо баланс соблюдать, пропорцию сохранять, чтоб дебет с кредитом сошёлся. Проще говоря, чтоб выручка расходы покрывала, и прибыль давала.

          Одним словом, считать надо уметь, иначе с потрохами съедят, прогоришь, и посадят тебя в долговую яму. Но наш герой считать умел, приобрёл такой талант по молодости, пока было время учёбе посвящать, превзошёл-таки математику. Теперь ему этот навык пригодился. Держал он на ярмарке торговую лавку. А торговал всем, чем придётся: и шерстяным сукном и конопляным волокном, и воронёными топорами и окованными сундуками, и модными шляпками и цветастыми тряпками, и яловыми сапогами и ажурными туфлями, и чугунными утюгами и медными щипцами, и даже кефирными калачами вперемежку с имбирными крендельками.

          Короче говоря, брал на продажу всё, что душе угодно. Ездил за товаром и в столицу, диковинки набирал, и рядом чуть за околицу в промысловые селенья выезжал, там ассортимент запасал. И всё бы хорошо, и вроде жизнь продолжается, но вот только как-то ему в последние годы не особо везло. А если быть честным, то ему вообще везенье отказало, отвернулась от него Фортуна, как в народе сказывают, кукиш показала. Он аж чаще в церкву ходить стал: свечки Угоднику ставил, святой водой кропился, иконы лобызал, но всё тщетно, как отрезало. Он даже хотел руки на себя наложить, блажить начал.

            – Да что же это такое со мной творится!?… Как только ни стараюсь, а ничего у меня не получается!… Вроде уж и товар у меня на любой вкус,… всего полно!… Вон даже щипцы для завивки волос есть,… юным девицам самое то, чтоб букли крутить, да младым отрокам сердца томить!… Уж такой невидали ни у кого нет, лишь у меня,… и то покупатели нос воротят,… по-прежнему на берёзовых чурбачках кудри вьют!… Эх, пойду-ка я опять в храм, молиться,… может, за мной какой грех есть, так отмолю… - как-то вечерком на досуге поделился он своей печалью с бабкой-повитухой, что зашла к нему в лавку за чистыми простынями. А уж она женщина бывалая, всякого в жизни повидала, к её мнению весь городок прислушивался, поговаривали даже, что сама лесная кикимора ей родня. Так вот она ему и говорит.

         – Ты, видать, милок, кому-то дорогу перешёл,… вот на тебя порчу-то и напустили,… морок навели!… Есть такой заговор на имя супостата,… то бишь соперника,… это что-то навроде поговорки такой,… ну, к примеру, «икота, икота, перейди на Федота, а с Федота на Якова, а с Якова на всякого»!… Вот и на твоё имя кто-то порчу навёл!… Так что поменяй имя, и невезение сразу уйдёт… - не то в шутку, не то просто из-за суеверия, сходу предложила бабка-повитуха, на что тут же получила ответ.

           – Да как же так-то?… Как же это взять, и вдруг поменять имя!… Я что же нехристь, что ли какой?… Меня этим именем при рождении мать с отцом нарекли, оно в святцах записано,… все меня под ним знают, оно звучное, чистое, светлое!… Меня им по молодости зазнобушка называла,… слух им ласкала, Игнашенькой меня кликала!… А тут теперь вдруг взять и отречься от него!… Ну, уж нет!… Надо что-то другое придумать, чтоб сглаз снять!… Может, какое иное средство известно?… - отвергнув предложение бабки-повитухи, переспросил её Игнат, именно так мужичка и звали.

         – Вот что, милок,… пожалуй, ты прав, ведь имя-то твоё здесь ни при чём,… оно же означает неведомый, не родившийся,… то есть тебя вроде, как и нет!… А значит, и порчу напускать на тебя через имя дело пустое,… всё одно не подействует!… Тут и вправду на тебя какой-то другой злой умысел влияет!… А чтоб найти его, узнать в чём причина, тебе касатик надо всю жизнь свою пересмотреть,… встряхнуть её хорошенько!… Вспомнить, всё что пережил, через что прошёл,… может, где и согрешил, да не заметил,… след худой оставил, а теперь тебе это боком выходит!… Вот навскидку и вспомни-ка, хотя бы последние лет пять, иль и того меньше,… вдруг сразу и отыщешь причину сглаза… - вновь предложила бабка-повитуха, отчего Игнаша задумался.

          – Так тут вроде и вспоминать-то нечего,… я все эти годы здесь в лавке стоял, честно торговал, никого не забижал,… не обсчитывал, не обвешивал,… товар у меня справный, непотребщину не держу!… Да у меня даже сушки свежие, прям только что с пылу с жару!… Пекарь каждое утро новую выпечку поставляет, а я тут же продаю,… ничего залежалого у меня нет!… Да я даже и не знаю, кто бы мог на меня так озлобиться,… ведь со всеми я вежлив, не грублю, никаких бранных слов не употребляю,… не то что Сенька-шорник с кобылячей упряжью, сосед мой,… вот он покупателей чуть ли не матом кроет,… а я нет!… Я аки светская дама на балу, со всеми галантен… - запальчиво протараторил Игнат, отчего бабка-повитуха аж изумилась.

        – Экие ты словечки-то знаешь — галантен!… Прям барин, да и только,… хотя с виду вроде серенький человек,… впрочем, у тебя имя такое,… обязывает неприметным быть,… но это не значит, что ты не способен обиду нанести!… Уж раз у тебя в недавнем прошлом греха не видно, то ты его глубже ищи,… смотри в корень!… Вспоминай, чем раньше занимался?… Где был? Что делал? С кем шуры-муры водил?… Может, девицу какую обесчестил и бросил?… Или друга предал?… Причина-то есть!… Вон ведь, одиночкой ходишь,… ни жены у тебя, ни родни,… а почему?… Отчего бобыль?… Иль тебя кто обидел?… - с новой страстью пустилась в расспросы бабка-повитуха, на что Игнаша аж за голову схватился.

           – А ведь точно,… глубже надо искать причину!… Вспомнил я, что не везёт-то мне уже давно!… Только я этому раньше не особо значение придавал,… думал, все так мыкаются, а значит и у меня всё своим чередом идёт!… Теперь-то понимаю, что все мои неудачи неспроста!… Я ведь и в портных ходил, да только иголкой чуть себе в глаз не угодил, бросил это дело,… да и сапожником я был, опять же молотком чуть себе палец не отбил!… Охо-хо-хо,… а уж про кузню и вспоминать-то страшно, чуть весь не сгорел!… Да уж, вот так дела!… Ну и задачку ты мне задала,… на всю ночь задачка,… теперича не сомкнув глаз до утра стану всю свою жизнь вспоминать,… искать причину свей невезучести,… охо-хо-хо… - разохавшись, заключил Игнат, да поспешил с бабкой-повитухой распрощаться.

        А ей это только в радость, признаться, она уже заскучала от его метаний, кому же приятно чужие охи да ахи бесконечно слушать. Так что через секунду от бабульки и след простыл. Зато Игнаша встал как вкопанный и весь аж пятнами пошёл, вспоминая, где и как он наследил в прошлой жизни. А надо заметить, что все его думы были невесёлые, ибо жизнь ему досталась нерадостная. И тут, пожалуй, стоит на немного отступить от основного повествования, и, не томя любопытствующего ожидания, сразу рассказать с каких именно пор началась эта нерадостная и полная невезения жизнь нашего героя.
                Глава 2
Как известно на лицо Игнаша был приятен, а внешним видом опрятен, оттого в юности и имел он грандиозный успех у женского пола. А потому не диво, что в те молодые годы появилась у него зазнобушка, дама сердца, так сказать, звали её Пелагея, обликом пригожа, стройна, всегда свежа, румяна, одета с иголочки, как-никак купеческая дочь, к тому же с немалым приданым. Игнаша от всей души полюбил её. При её появлении робел, опускал глаза, и покрывался пунцом от макушки до пят. Уж так стеснялся своих чувств.

         Зато его закадычный дружок, известный балагур и весельчак Васёк, вёл себя развязано, дерзко шутил, и сыпал прибаутками в адрес Пелагеи, что-то вроде этого:
«Идёт девица краса,
Заплетённая коса,
Семечки щелкает,
Юношей пленяет,
Тоску разгоняет».
Глупые конечно шуточки, но Пелагея от этого смехом заливалась да своей белоснежной улыбкой только ещё больше на Игната смущение наводила. Васёк же продолжал рифмовать, забавляться, и сыпал всё новыми прибаутками, одна другой смешнее. В общем, образовался этакий классический любовный треугольник: Игнат—Пелагея—Васёк.

          А меж тем у Игната и Васька на двоих было одно и то же занятие. Оба приехали в столицу с периферии, и теперь вместе подрабатывали в мясных рядах на торжище. Там сильные молодые руки нужны: и туши говяжьи таскать, и окорока бараньи рубить, и даже каплуна ощипать. Ну а попутно ребята посещали курсы просвещения, готовили себя к образованию в престижном учебном заведении. В общем, оба были молоды, умны, сильны, и жизнь для них только начиналась. И тут вдруг как в сказке, откуда ни возьмись, появилась Пелагея. Они её на прогулке случайно повстречали. Ну и пошло поехало. Полюбилась она им.

         И кто знает, чем бы этот их любовный треугольник в ту пору закончился, если бы не война. Что уж тут греха таить, Россия-матушка лакомый кусок для всякого супостата, а потому ей родимой частенько приходилось и приходится наводить порядок на своих рубежах. Всякое бывало: то на Кавказе сыр-бор разгорится, то на Черноморье турок зубы оскалит, а то и с Европы враждебный ветерок поднимется. Одним словом прибрали наших богатырей, Игната и Васька, границы отчизны защищать.

          – А что,… ну и пусть,… дело святое за матушку Русь постоять!… Это конечно не мясо в подсобке рубить,… это брат, поважнее будет,… но и силушки нашей потребуется не меньше!… Так что идём, послужим!… - как всегда с избыточным оптимизмом заявил Васёк. На что Игнат лишь потупился.

         – Ну, это конечно так,… а как же тогда Пелагея?… Она-то как же?… ведь без присмотра остаётся!… Девка молодая, а вдруг, какой ухарь найдётся?… - было запротестовал он, но Васёк вмиг его оборвал.

         – Да брось ты, нюни-то распускать,… уж коли мы ей глянемся, так она нас дождётся,… чести не опозорит!… А как вернёмся, так она сама рассудит, кто из нас ей больше мил!… Ну а не дождётся, то и голову не стоит забивать,… значит, пустое,… и горевать нечего!… - бодро отозвался Васёк, да в строй пошагал, так они и попали на войну. Оно конечно войны разные бывают и баталии тоже. Обороняться по-всякому приходится. Кому и в атаку идти следует, а кому и в дозоре стоять необходимо, смотреть, чтоб враг не прошёл, чтоб с опасной стороны провокации не затеял.

         Вот наши герои в такой дозор и попали. Разместили их на двух сопках в окопчиках. А между ними ущелье, по которому враг может пройти. Игнат на правой сопке устроился, а Васёк на левой окопался. А задача их была, если что, то подать сигнал, да постараться, насколько это возможно, задержать неприятеля. До них там тоже дозор был, и он удачно отсиделся, супостат так и не появился. Естественно Васёк по своему оптимистическому обыкновению, тоже на такое надеялся.

         – Вот и хорошо,… вот и мы так же время проведём,… посидим, поглядим да кашки поедим!… Вон нам какой сытный паёк выдали, всего полно,… да и зарядами для винтовок тоже вдоволь снабдили,… если что, отстреляемся!… Ты Игнаша не дрефь,… отлично время проведём!… - устроившись на своей сопке, вскрикнул Васёк,  оценивая свою долю снаряжения. На что Игнаша не отозвался, а лишь ещё глубже окопался, так сказать, уплотнился, крепче занял оборону. И пошло у них дежурство. Час сидят, два, уже третий начался, но враг не идёт, тихо в ущелье. Тут Васёк опять не удержался, нарушил молчание, и стал Игнашу на разговор подстрекать.

           – Эй, Игнат,… а ты свадьбе был бы рад?… Ведь врага не видать,… может, мы так и отслужим, ни разу не пострелявши, да нас восвояси домой отправят,… а там Пелагея,… и вдруг она тебя выберет!… Так будешь ли ты этому рад?… ха-ха-ха… - в свойственной ему задорной манере, громко спросил он. И тут же получил ответ.

         – А ты сам-то как думаешь, Васёк?… Вот ты бы обрадовался, коли она тебя бы суженым назвала?… - вопросом на вопрос отозвался Игнат, и затаил дыхание.

         – Ха!… Честно говоря, я даже и не знаю!… Ну что проку в той радости,… ведь дело-то и так решённое!… Как домой вернёмся, так я сразу и женюсь на Пелагеи,… уж тогда она радоваться будет, что женой моей стала!… А ты у нас на подпевках будешь!… И споёшь и спляшешь на нашей свадебке!… ха-ха-ха!… - явно задирая Игната, смешливо прокричал Васёк, и сходу нарвался на отпор.

           – Ну, уж прямо так она за тебя и выйдет,… да больно ты ей нужен!… Болтун, только балагурить и можешь!… А как до серьёзного дела дойдёт, так ты сразу в кусты!… Ещё и со свадьбы сбежишь,… прямо у алтаря Пелагею и бросишь,… нет тебе веры!… То ли дело я,… уж мне отказа от неё не будет,… я надёжный, не трепло,… меня выберет!… Тем более она меня уже не раз ласково Игнашенькой называла!… А ты для неё всё Васёк, и Васёк,… это-то ты усёк!?… Нет от тебя толка, лишь белиберда одна!… - чуть обиженно протараторил в ответ Игнат, и даже насупился.

          – Ну, пусть так,… пусть для неё я просто Васёк,… это я усёк!… Зато душа её в мою сторону томится,… ко мне тянется,… чует моё сердце, меня она выберет!…  Вот спорим, я её мужем стану,… а ты так бобылём и проходишь всю жизнь!… Да я тебе это прямо сейчас докажу!… Вон, видишь, впереди, в ущелье одинокое деревце стоит,… так я его с пяти выстрелов перешибу,… да ему пулей ствол, словно топором срублю!… Ха-ха-ха,… вот смотри!… - зычно вскричал Васёк, и за винтовку схватился, давай к деревцу приглядываться, а расстояние-то до него приличное, саженей сто будет. Ну, Игнат и встрепенулся, кинулся Васька стопорить.

             – Эй, погоди Васёк!… Стой, не стреляй!… Не делай глупостей,… мы ведь в засаде сидим!… Нам не положено боекомплект за зря тратить!… А вдруг противник атакой пойдёт, чем тогда отстреливаться станешь, коли все патроны на эту бестолковую забаву изведёшь!?… Оставь ты это баловство,… всё, хватит!… Верю я, что ты спор выиграешь, только не стреляй!… - вполне разумно предостерёг Игнат. Но куда там, Васька уже и не остановить, разошёлся, раздухарился, гонор в нём взыграл.

          – Ага, испугался!… На попятную метнулся!… Да мне весь-то боекомплект и не надобен!… Пять патронов всего, и я перешибу эту заразу!… Как тростинку снесу!… ха-ха-ха… - вскричал Васек, и затвор передёрнул, патрон в ствол загнал. В ту же секунду прицелился и пальнул. Вот только напрасно, ведь промазал; то ли рука от волнения дрогнула, то ли просто поторопился, а может и прицел у винтовки сбился, кто ж теперь разберёт, но что ясно, пуля в «молоко» улетела. А Васёк не сдаётся, в раж вошёл; плюнул, чертыхнулся и опять затвором клацает. Раздался следующий выстрел, и снова мимо.

         – Ах ты, куст падлючий,… ломаться не хочешь!?… Ну, я тебя сейчас!… - в запале гаркнул Васёк, и вновь прицелился. Опять прозвучал выстрел, а деревцу хоть бы хны, стоит, не колышется. В общем, Васёк все пять патронов просто так потратил. На что Игнат озадачился.

         – Эй, Васёк!… Хватит стрелять!… Довольно заряды тратить понапрасну!… Уж остынь!… Всё, я согласен!… Пусть Пелагея за тебя идёт, лишь бы ты палить перестал!… - вновь кричит ему Игнат, и даже во весь рост из укрытия поднялся, чтоб показать Ваську насколько он с ним согласен, руками ему машет, мол, давай на мировую. Но Васёк ни в какую, явно озлобился. Засел у себя на сопке, и снова затвором винтовки клацает. Выстрел за выстрелом, да только все пули мимо летят. Но вдруг одна впилась-таки в тоненький ствол деревца, подкосила его. Васёк тут же возликовал.

          – Ага!… Вот оно!… Пристрелял прицел, теперь я его вмиг до конца уложу!… - гаркнул он, и опять заряжать кинулся. Но тут ему не подфартило, промахнулся, и это его только ещё больше подзадорило. А меж тем дело уже к вечеру идёт, скоро смеркаться начнёт, а это значит, что деревце то из вида пропадёт, во тьме скроется, и Ваську торопиться надо, чтоб его совсем добить. Он снова давай винтовку перезаряжать. И тут вдруг, нежданно-негаданно, по укрытию Васька, словно как из пулемёта ответный залп прозвучал. Грохот на всё ущелье. Правда, все пули с визгом срикошетили о камни, коими бруствер укрытия был обложен. Разумеется, Васёк мигом всполошился: что такое? кто стрелял? Глянул на Игната, а тот тоже в недоумении, к стенке окопчика прижался и затих.

         Почти минута прошла, Васёк с Игнатом стали потихоньку выглядывать из своих укрытий, смотреть, что там в ущелье делается. А там тоже засада образовалась. Оказывается, пока Васёк по деревцу палил, к ущелью как раз отряд неприятеля подошёл. Естественно первые дозорные сразу услышали стрельбу, и сходу выслали разведчиков установить причину этого. И конечно разведчики легко выяснили, что в ущелье находятся вражеские посты. Мол, засели в окопчиках какие-то олухи, и беспричинно палят по камням.

         Вполне понятно командир отряда дал приказ уничтожить неприятельские посты, и расчистить проход по ущелью. Потому-то по Ваську и открыли огонь, началась атака. Игнат же увидев, как снизу к укреплению Васька крадётся враг, тоже открыл огонь. В ту же секунду и сам Васёк ответил неприятелю. Завязалась яростная перестрелка. Но вражеские лазутчики вовсе не простаки. Хитрецы, за камнями прячутся, хоронятся, огонь ведут плотно, атакуют беспрестанно, ведь им дан приказ до сумерек очистить ущелье, освободить проход отряду. Начался настоящий бой. И тут внезапно, хотя и вполне предсказуемо, у Васька патроны кончились. И конечно он давай у Игната о помощи просить.

          – Слышь, друг!… Я тут без патронов остался!… Кинь мне хоть чуть-чуть!… Хоть пачку, хоть горстку!… Мне лишь бы немного, а уж я бы справился!… - прокричал Васёк, а Игнат ему и отвечает.

          – Да как же я тебе их кину-то!?… Мне тут и не подняться никак, иначе вмиг пулю получу!… Эх, говорил я тебе, не трать понапрасну боекомплект!… Теперь бы отбивался и не клянчил!… Но ты погоди чуток,… сейчас что-нибудь придумаю!… В кисет патронов накладу, да перекину!… Только дай минутку!… - отозвался Игнат и вновь по врагам палить принялся, не даёт им к Ваську подступиться, передышку выжидает. А лазутчики-то слышат, один постовой стрелять перестал, и вмиг догадались, что у него патроны кончились, теперь он им неопасен, и скорей на Игнатово укрепление переключились, его штурмовать взялись. Всю свою мощь на него обрушили.

       Вот тут уж Игнаша проявил себя; бился, словно лев, отстреливался как герой, каждый выстрел с толком делал, троих нападавших точно ранил, убить, конечно, не убил, но им смачно досталось, хорошенько подстрелил. Правда и ему перепало; осколком камня руку посекло, и слегка о висок черкануло. Впрочем, всё это пустяки, главное, он до темноты продержался. А уж как сумерки пришли, так и стрелять смысла не стало, ведь всё равно ничего не видно. Вражеский дозор затаился. Наступила тишина. Только тогда Игнат окликнул Васька. 

       – Эй, Васёк!… Как ты там?… Держишься?… Отвечай!… - выкрикнул он, и отклика ждёт. Но никто и слова в ответ не проронил, молчок. Игнаша ещё пару раз вскрикнул, и опять молчание, гробовая тишина.

         – Ох, беда-то какая,… неужто убили Васька,… добрались-таки до него, ироды окаянные,… застрелили беднягу безоружного… - горюючи подумал Игнат, и тут же стал свой боекомплект проверять. Оказалось, и у него патронов немного осталось, изрядно от врага отбивался. И опять слышит, снизу какой-то шорох раздаётся.

           – Ах, вы племя басурманово,… по темноте подкрасться ко мне решили,… ножичком меня подрезать надумали!… Ну, уж нет,… ничего-то у вас не получится… - еле слышно проворчал Игнат, и оказался прав. Враги действительно решили его на ножи взять, подкрасться и кинжалом обезвредить. Хотя, разумеется, у них и гранаты были, могли бы и в него швырнуть, но побоялись, что от взрыва камни вниз полетят и их же засыпят. Рисковая затея. В горах опасно что-либо взрывать, чревато обвалом или камнепадом. Вот и задумали просто кинжалом прикончить.

        Но Игнаша не стал врага дожидаться; взял винтовочку, оставшиеся патроны, да потихоньку с обратной стороны укрепления ушёл. Ретировался, так сказать. И зря времени не теряя, сразу к своим подался. Хоть и ночь, но дорогу быстро нашёл, ведь парень-то деревенский, привык по приметам продвигаться. Так что ещё до рассвета был у своих. Мигом доложил обо всём командиру: и про коварных врагов, и про расход боекомплекта, и про неравный бой до темноты. Командир был неглуп, сметлив; похвалил Игната за расторопность и сходу объявил сбор. Отряд поднялся и прямо ночью выступил в поход к ущелью. Игнат их повёл. Вражеский же командир не решился по темноте идти по ущелью, рискованно, вдруг впереди ещё один заслон, а потому встали лагерем на ночлег.

         Ну а наш отряд к рассвету был уже на позициях. Разумеется, состоялся бой, настоящий, кровавый, лихой и бравый. Сомнений нет, что наш отряд одержал победу, и беспощадно изгнал прочь остатки неприятельского рейда. После боя Игнат немедля поднялся в укрепление Васька, полагая обнаружить там его бренное тело. Но на удивление в окопчике вообще никого не оказалось, винтовка на месте, рядом гора пустых стреляных гильз, и никого. Вот такая картина открылась перед Игнатом.

           – Странно как-то это всё,… куда Васёк подевался, непонятно,… если бы его убили, то он тут и лежал бы,… а если в плен захватили бы, то и винтовку забрали бы,… да и мы его во время боя нашли бы,… уж отбили бы у врага!… Но не было его средь басурман!… Как же так?… Исчез бесследно… - морща лоб, поразмыслил Игнат, но вслух ничего не сказал, промолчал, не захотел своим мнением порочить товарища. Не верилось ему, что Васёк просто взял, и сбежал. Хотя на самом деле всё так и было. Однако в тот момент на выяснение причин загадочного исчезновения бойца, командир отряда времени тратить не стал. На фронте всякое бывает. Одним словом, отряд поставленную задачу выполнил, врага не пропустил, а это главное, и служба дальше пошла, ведь война.
                Глава 3
Вот такой эпизод произошёл с Игнатом по молодости. И сейчас в своих воспоминаниях он как раз до него дошёл, тут же напрягся, и стал тщательно анализировать всё, что тогда произошло. Впрочем, не надо забывать, что дело было поздним вечером, близилась ночь, а Игнаша за день так устал, что все размышления пришлось отложить на завтра. Утро вечера мудренее – решил он, и завалился спать. Так этот день и закончился. Ночь пролетела стремглав. Утро было прекрасным, ясным, солнечным, а день обещал быть плодотворным.

       Игнат проснулся спозаранку бодрым и в приподнятом настроении. Мысль о том, что он сегодня наконец-то разберётся в причине своего невезения, вселяла в него надежду на светлое будущее. Однако такое его настроение долго не продлилось. Следующее же воспоминание вмиг омрачило его сознание. Игнату на ум пришла его последняя встреча с Пелагеей, той самой зазнобушкой, которую он любил всю свою молодость, и даже сейчас он испытывал к ней тёплые чувства, хотя она его и отвергла когда-то. А было это так.

         После армейской службы Игнаша вновь поспешил в столицу. И практически сразу кинулся к своей возлюбленной Пелагеюшке. Он был уверен, что уж теперь-то она точно не откажет ему, ведь его друг-соперник Васёк чудесным образом пропал, исчез, сгинул в неизвестном направлении, и сейчас путь к сердцу желанной зазнобушки свободен. Но не всё так просто, как кажется. Все его надежды рухнули в одночасье. Едва Игнат встретил Пелагею, как у них тут же состоялся сложный разговор. Он увидел её ещё издалека, она шла по улице спокойным прогулочным шагом; по-прежнему стройная, величавая, затмевающая всех прочих девиц своей красотой и осанкой. Игнаша бросился к ней, ни чуя от счастья ног под собой.

           – Пелагеюшка, душенька моя!… Ну, здравствуй, родная!… Как же я ждал нашей встречи, милая!… - трепеща, воскликнул он, на ходу раскинув руки для объятий. Однако ответ на его такую доброжелательность был явно холоден.

            – Погоди Игнат, не торопись!… Хотя конечно здравствуй,… и я рада тебя видеть!… Но где же Василий?… Где мой Васёк?… Ведь я его жду!… Я его невеста, а не твоя!… Да и вообще, с чего это ты взял, что я твоя душенька?… Нет, ты ошибаешься… - выставив перед Игнатом ладони, словно заграждение, чуть изумлённо спросила она.

         – То есть как это с чего взял?… А не ты ли меня ласково Игнашенькой называла?… Весело улыбалась и головой кивала,… разве не так всё было?… - тоже немало удивившись такой встрече, переспросил Игнат.

          – Ну да, конечно я тебя так называла,… но ведь это же всё шуточно,… просто так принято близких друзей ласково кликать,… и не более того!… Но на самом деле я тогда Васька хотела подзадорить,… думала, он хоть слегка возмутится,… приревнует, что ли!… А он лишь посмеялся, ему от этого забавно стало,… ведь в этом нет ничего плохого!… Все девушки так делают, чтоб привлечь внимание юноши, который ей нравится,… чуток заигрывают с его другом!… Уж так у нас, у девиц принято,… ничего серьёзного!… Разве ты не знал?… - с невинной улыбкой, тоже переспросила Пелагея.

          – Ох, вы и выдумщицы на такие дела,… а я-то простофиля и попался,… искренне полюбил тебя!… На службе только и делал, что мечтал о тебе и о нашей свадьбе,… а тут вона как всё обернулось,… вон как вышло-то… - растерянно пробормотал Игнат. На что Пелагея опять спросила.

          – Да что вышло-то?… Ничего пока и не вышло,… лучше скажи, где мой Васёк?… Почему его с тобой нет?… Ведь вы же вместе уходили!… Что с ним?… Отчего ты один?… - скороговоркой пролепетала она.

         – А нет более Васька, пропал он!… Мы в засаде сидели,… у каждого свой пост был,… оба настороже,… затем враг напал,… случился бой,… а после него Васька на посту не оказалось,… лишь одна винтовка осталась,… а его нет,… ни живого, ни мёртвого,… просто исчез!… Вот и всё!… И никто не знает, куда он подевался,… будто испарился,… теперь вот и думай где он,… прям загадка какая-то!… Но я точно знаю, что его даже средь убитых басурман не было,… я их после боя всех пересмотрел!… Эх, судьба-судьбинушка!… Так что можешь и дальше его ждать,… вдруг, когда объявится!… А я тебе мешать не стану,… уйду,… коли б я наверняка знал, что он погиб, то принялся бы утешать тебя,… остался,… а так нет,… поперёк друга не пойду!… Я-то думал, ты по мне сохнешь,… но ошибся,… ты уж прости,… и жди его, жди… - коротко обсказал всю историю Игнат, поклонился, прослезился, развернулся, и ни слова более не говоря, прочь пошагал.

         Даже не оглянулся ни разу, до того был уверен в правильности своего решения покинуть Пелагею и оставить её ждать Васька. Хотя у самого на сердце любовь так и клокочет, горит, полыхает жгучим огнём. Но что поделать, выбор сделан, насильно мил не будешь. А стоять на коленях, и умолять о взаимности, это не его стезя. Тем более, что зазнобушка в его друга влюблена. Так он и ушёл. И шёл ни день, ни два, а много тёмных ночей, пока однажды не наткнулся на тот городишко, в котором ему вдруг открылся приют. Давно это было, немало воды с тех пор утекло. И вот сейчас всё это ему тяжким бременем на душу легло. Вспомнил Игнаша то далёкое прошлое, и запечалился. Опять в размышления пустился.

           – А правильно ли я тогда поступил, что Пелагею одну оставил?… Может, надо было проявить к ней понимание?… Стать ей опорой в трудную годину,… вместе друга ждать!… А так получается, что я её просто бросил, смалодушничал,… о своей персоне озаботился, эгоизм проявил!… Эх, да разве ж так истинно любящие поступают?… Нет, они не бегут, а наоборот, остаются и помогают!… Да я даже ни разу за эти годы о Ваське и не вспоминал,… тоже мне, друг называется,… ни постарался узнать о его судьбе!… Ну, пусть она меня не любит, но он-то тут при чём?… Он же в её любви не виноват!… У нас с ним равные шансы были,… она его и выбрала, а я как негодяй поступил, оставил её!… Э, нет,… так жить нельзя,… теперь-то мне точно ясно, откуда всё моё невезение,… я друга подвёл, и невесту его обрёк на вечную печаль!… Вот и выходит, что это не она, а я её отверг,… бросил, и себя спасать умчался!… Всё, хватит, надо мне в столицу идти,… камень у меня на душе, совесть зовёт!… Немедля надо узнать, что там да как с Пелагеей!… Жива ли?… А то может, и зачахла без Васька!… Угасла от тоски, тростиночка… - твёрдо решил Игнат. Прямо сходу собрался, да и в столицу подался.
                Глава 4
Дорога в столицу Игнату известна, ведь уж не раз за диковинным товаром туда ездил; разные шпильки да булавки для провинциальных девиц набирал. Но при этом никогда к Пелагее не заходил, зарок себе дал, не видеть её более никогда, хотя и очень хотелось. А тут решился, мыслями о своей вине извёлся, угрызениями изошёлся, грешником себя посчитал. Одним словом добрался он до столицы, до знакомой улицы, и уже не спеша к купеческой слободке подходил, как сходу дом Пелагеи узрел, ведь он один тут такой богато-украшенный стоял, с каменными львами при воротах, медным петухом-флигелем на коньке крыши, и цветущим яблоневым садом за резной оградой.

         Сердце Игната бешено забилось, на лбу от волнения испарина выступила, в коленях дрожь появилась. И тут видит он, что за оградой в саду, как раз недалеко от калитки, за обеденным столом под сенью яблоньки сидит Пелагея, а рядом с ней Васёк, и они дружненько так чай пьют, да мух от себя рушником отгоняют. И всё-то у них чин-чинарём: самоварчик на столе пыхтит, труба дымит, баранки в лукошке, да крыжовниковое варенье на ложке. Сидят значиться, и вприкуску чай потягивают. Разговоры ведут, любезничают, и никого вокруг себя не замечают. Разумеется, Игнат встал аки вкопанный, остолбенел от изумления.

           Однако ничем не выдал своё появление. Мигом опомнился и в укромном закутке под тенью афишной тумбы схоронился. И уже оттуда стал наблюдать, что дальше будет. Конечно, первое его желание было кинуться к ним и засыпать их вопросами, но тут чуйка у него сработала, предупредила его, мол, погоди, что-то здесь нечисто, приглядись, нет ли какого подвоха. Всё-таки служба в армии не прошла зря, приучила к осторожности, хотя судя по его невезучести не совсем приучила.

         И вот смотрит Игнат, дивится, как же всё хорошо у его бывшего друга и зазнобы, устроено. И дом-то у них каменный в три этажа, и сад-то полный яблок с грушами, и вообще всего вдоволь. А он-то бедолага ещё за них переживал; дескать, одна несчастная горем разбитая, а другой пропал неведомо куда, живой ли. А они вон что, сыты, обуты, одеты, богаты, чаи гоняют, и о его неудачах знать не знают. Расстроился Игнат, сокрушается, нет ему тут места; уж надумал прочь пойти, чтоб такую идиллию не портить. И вдруг видит из дома слуга выходит, и прямиком в сад направляется, на блюдечке бланманже несёт, угостить Пелагею с Васьком торопится. Присмотрелся Игнат, и внезапно узнал в слуге клиента портняжной мастерской, который несколько лет тому назад приходил заказ делать, да так потом его и не забрал.

          – Ах, мать честная,… да это же тот мужик, что костюм при мне заказывал,… я его ещё тогда обмерял,… учился швейному делу,… как же он тут-то оказался?… - удивлённо пролепетал Игнат, и дальше наблюдение повёл. А там ещё чудесней картина вырисовывается; с кухни служанка выскочила, с подносом бежит, свежую выпечку под чаёк несёт. Игнату и думать-то долго не пришлось, он мигом в ней клиентку сапожника признал.

            – О как,… так это же та дамочка, что яловые черевички заказывала, да потом от них отказалась!… Как так-то?… И она здесь!… - подивился он и опять глядит, а там прямиком с конюшни в сад бугай направляется, детина кучер, который приезжал в городок подковы заказывать, когда Игнат на кузне подмастерьем был.

          – Ого!… Да тут их целая шайка-лейка собралась!… Что за совпадение такое!?… - уже не сдерживая эмоций, вскликнул Игнат и даже притопнул. Тем временем кучер доложил, что кони к вечерней выездке готовы, и, откланявшись, удалился. За ним и слуга со служанкой ушли. Пелагея с Васьком довольные собой, тут же принялись бланманже поедать. Здесь-то Игнат окончательно взбунтовался.

           – Ах, они подлые душонки,… сласти едят, наслаждаются, а я ведать ничего не ведаю, об их горе переживаю!… Да что у них там творится!?… - вновь вскликнул он, и резко к калитке в сад, как бросится. Подбежал к ней, да сходу со всей силы пнул, та аж с петель слетела. Игнат же в сад ворвался, и к Пелагее с Васьком ринулся. Кулаки от злости сжал, к драке приготовился.

            – Это что же у вас тут делается!?… А ну отвечайте, ироды!… Не то разнесу тут всё к чертям!… - гневно взревел Игнат, и на Васька кидается. За грудки его схватил и в челюсть целится, ударить норовит. А Васёк повис у него на руках и никаких эмоций не проявляет, лишь смотрит на него отстранённо, да непонимающе моргает. Здесь уж Пелагей встрепенулась, соскочила и заголосила.

            – Погоди Игнаша, не бей!… Не то совсем покалечишь, ведь он уже и так весь хворый!… Я его еле-еле выходила!… Это я во всём виновата,… с меня и спрос, а его не тронь… - взмолилась она, и на Игнашу этак жалостливо взглянула.

             – Ну, хорошо коли так,… не трону,… говори, я слушаю… - чуть понизив тон, отозвался Игнат, и Васька отпустил. А тот как был, так опять на стул присел, даже слова не сказал, только весь сжался, скукожился, будто ещё меньше стал, хотя в нём и вправду веса всего-то пару-тройку пудов, весь худой, больной. Да и взгляд у него совсем невесёлый, не то, что в былые годы. Меж тем Пелагея за рассказ принялась.

           – Ты уж прости меня Игнат, но только очень зла я на тебя была, вот и мстила!… Ты ведь когда тогда ушёл, я осталась ждать Васька,… тяжело было, скучала по нему очень,… я ведь и представить себе не могла, что он не вернётся, не верила в это,… никого кроме него ни видеть, ни слышать не хотела,… ждала!… И вот однажды он пришёл,… весь измотанный, постаревший, худой, лица на нём не было,… лишь одни глаза торчали,… помотало его горемычного!… Бросилась я его отхаживать, лечить, да откармливать!… А как он приходить в себя стал, так рассказал, что тогда у вас там, на кордоне случилось,… как он почти все патроны израсходовал,… в деревце метил, но не попал,… а потом ему от врага отстреливаться нечем стало, не хватило зарядов!… Говорил он тебе, кричал,… кинь ему запас патронов, дай добавки, а ты не дал!… Вот я и озлобилась на тебя,… ведь Ваську пришлось ночью бежать, иначе убили бы его басурманы!… По горам бродил, плутал, чуть в плен не попал,… дорогу домой искал,… ни один месяц в скитаниях провёл,… еле-еле обратно пришёл,… добрался чуть живой!… Вот с тех пор я его и лечу,… стараюсь форму соблюдать, но с каждым годом всё сложнее получается!… Он уже толком и говорить-то не может, только заикается,… это с виду он вроде ещё здоров, а внутри-то хворь одна,… лишь за счёт моего постоянного ухода и держится!… Так что ты его уж не трогай… - прояснив некоторые обстоятельства, попросила Пелагея.

            – Ладно,… сказал же, что не трону, значит так и будет!… Хотя предупреждал же я его тогда, не трать зря боекомплект,… но он не послушал!… А сейчас мне его и самому жалко стало,… видать, досталось ему с лихвой,… бродячая жизнь не сладка!… Эх, Васёк!… Ну, хорошо, с ним-то всё ясно,… а теперь ты объясни-ка мне, что это у тебя здесь мои бывшие заказчики делают?… Как я погляжу, ты их к себе в слуги взяла!… Но для каких таких дел?… Что скрываешь?… Отвечай!… - вновь строго затребовал Игнат.

        – Да что уж тут скрывать-то,… для того и взяла, чтоб тебя наказать!… Давно это было,… как только Васёк объявился, тогда и взяла,… заплатила я им хорошо, да по твоим следам отправила, чтоб нашли, где ты там осел!… Тот, что кучером служит, Степан, обнаружил тебя, выследил, отыскал!… Узнал, в какой городок ты попал,… и кем ты там пристроился, тоже рассказал!… Вот с того дня дело и пошло,… я мстить начала!… Отправила гонца, чтоб он тебе в мастерской порошка белладонны накидал,… убивать тот порошок не убивает, а только сознание путает, разума лишает, да туману в голове напускает,… так он и сработал!… А потом я и Аннушку-служанку с тем же порошком к сапожнику подослала,… и он тоже на тебя подействовал!… Затем уж и сам Степан в кузню к тебе ездил, вроде как подковы заказать,… да порошочку подсыпал!… Ну и конечно в торговле тоже тебе мешала!… В общем, не давала я тебе спокойного житья,… мстила за Васька моего!… Несчастья на тебя насылала!… Ты уж прости меня,… эхе-хе-хе-хе… - печально вздыхая, призналась Пелагея.

         – Ну, теперь-то всё понятно,… всё на свои места встало!… То-то я думаю, чего это мне всё не везёт, и не везёт,… то чуть глаза не лишился, то палец отбил, то обжегся, то ещё чего,… а то и по торговым делам неудачи,… одни убытки!… А это оказывается, ты всё козни мне строила!… Эх, мне бы раньше к тебе заехать, да всё узнать,… ведь в столице-то я бывал, и не раз,… но не зашёл,… я же тебе зарок дал, не навещать тебя!… Сказал, и сделал,… не тревожил, не трогал!… А тут уж припекло,… подумал я, что зря тебя тогда одну оставил,… вину ощутил, совесть заговорила,… пришлось наведаться!… Вот и получается, что сглаза-то на мне нет,… одни лишь твои проделки!… Ну, так это дело поправимое,… не могу я на тебя серчать,… и прощать мне тебя не за что,… сам виноват,… не вышло у нас тогда честного разговора,… не всё до конца объяснил,… погорячился я!… Хорошо хоть сейчас всё выяснилось!… В общем, так,… я своему слову верен останусь,… более к вам не приду, беспокоить вас не стану,… но и ты Пелагея, прекращай на меня потраву наводить,… гонцов своих не засылай,… а то ведь поймаю, не помилую!… А так живите, и не тужите!… Бог вам судья!… И прощайте,… пошёл я,… мир вам, да любовь… - не тратя времени понапрасну, попрощался Игнат, мигом откланялся, да удалился, будто и не приходил вовсе.

        Однако осадочек от его визита у Пелагеи с Васьком остался. Они тоже зареклись более Игнату не вредить. После чего, кстати, Васёк резко на поправку пошёл, видимо обида да злость его главной проблемой были, а как он их отпустил, так выздоравливать стал. Одним словом в их дом пришло счастье. Ну а для Игната, таким образом, разрешилась тайна его невезенья и, как оказалось несуществующего сглаза, его попросту не было, лишь глупая месть мешала.

         И зажил Игнат с той поры совсем другой жизнью; все мнимые проклятья, как рукой сняло, и дела у него на лад пошли. Развернулась у него торговля, ведь с ясным умом торговать стал, никакая отрава ему помех не чинила, мысли не путала, тумана не напускала. Игнат во всю ширь проявил свою сноровку, и так разбогател, что даже открыл просторную богадельню для неприкаянных бродяг, для тех скитальцев, что не могли найти себе кров и пропитание. Припомнился ему Васёк бедняга. А дальше — больше. Постепенно завязались у него отношения с одной из помощниц, что при богадельне служила. Полюбились они друг дружке, решили семью создать, да ребятишек завести, уж так им хорошо вместе было. Но это как говорится уже совсем другая история, новая, чудесная и не менее интересная.

           Ну а наша история подошла к концу, и смысл в ней таков: порой, чтоб в своём невезении винить чей-то сглаз или проклятье, прежде оглянись назад, посмотри, что там в твоей жизни было не так, может как раз там-то и кроется причина твоих неудач. И вот когда все прошлые недочёты и ошибки будут устранены и исправлены, то тогда смело шагай вперёд, там тебя точно ждёт успех и благополучие…
                Конец
Igorshipskih@mail.ru                Автор: Шиповских Игорь