Открытые пространства

Таня снова с удовольствием осмотрела купленный ею дачный домик в СНТ со странным названием Зелёный бугорок. Дом и участок были небольшими , но добротными. Аккуратные грядки, яблони, которые вот- вот должна была охватить белая кипень цветения, веранда с диким виноградом..
Таня блаженно зажмурилась, представляя, как наступит выходной, как она усядется на этой веранде в кресло качалку, нальёт себе пахучего чая с мятой и откроет книгу. И самое главное в этой идиллии будет то, что её никто не будет беспокоить. Тане было двадцать восемь и за четыре года в разводе она привыкла и полюбила одиночество. Суеты ей хватало и на работе в отделе, напоминающим огромный, раздраженно жужжащий улей. А если у честь, что она была зам начальника отдела, по снабжению и у ней всегда кто-то что-то просил, требовал, умолял, садовую тишь и покой она воспримет как добровольное двухдневное заточение в монастырь.
Но до монастыря , то есть до полного заточения оставалось два шага- это отгородится забором от соседей с права и с лева. И если соседка с одной стороны- добродушная бабуля, легко согласилась на это, приняв в качестве дара торт и совместное чаепитие, то со вторыми соседями вышла заминка.
- Нет, нет и ещё раз нет!- категорически сказала строгая и массивная тётя лет шестидесяти.
Она расставила пошире ноги в калошах, будто собиралась бороться с Таней и ещё более раздраженно продолжила, кидая весомые аргументы- мы тут пятнадцать лет живём! У нас тут фасоль! Она открытые пространства любит!
Её муж, не менее массивный , одетый треники с тардиционно вытянутыми коленками и драную футболку с гордым, но полустёртым профилем Жириновского , как учёный слон, важно кивал головой, отчего его редкая шевелюра на почти голом черепе мелко тряслась.
Таня решила взять тайм- аут и попытаться подружиться с неуступчивыми соседями, но всё было тщетно. Последняя попытка в виде торта, коньяка и компромисса, с предложением вместо глухого забора натянуть рабицу, тоже было встречено в штыки.
Уходя, Таня успела заметить, как воспользовавшись тем , что его супруга куда-то ушла, сокол Жириновского исподтишка смотрел на неё масляными глазками. Такие взгляды женщины чувствует всегда, даже когда она не видит, кто смотрит.
Таня с раздражением вошла в дом и плюхнулась на диван. Вожделенное одиночество накрывается медным тазом! Но отступать без боя? Нет! Она сибирячка! А про их настырность ещё сам Высоцкий пел!
На следующий день было жарко. Солнце, соскучившись за зиму по земле и деревьям, щедро грело их в ожидании зелени.
Соседка Тани- любительница фасоли и открытых пространств в отличном настроении вышла из домика, небрежно поигрывая лопатой. Но была тут же поражена отвратительной картиной. Её муженёк, зачарованно стоял с лейкой, вода из которой лилась ему на калоши, но он этого не замечал, ибо был занят другим, более интересным зрелищем, происходившем на соседнем участке.
Его соседка, в одном купальнике, подставив солнышку свои аппетитные изгибы, орудовала граблями на своём участке, периодически наклоняясь и что-то поправляя в земле. В такие моменты грудь этой чертовки норовила всеми правдами и неправдами покинуть лиф.
А Таня старалась вовсю, демонстрируя чудеса гибкости так, что сердце бедного сокола Жириновского ёкало и на лбу бисером выступал пот.
-Ах..ты..сука- одними губами прошептала тётка пересохшим ртом.
Первым её желанием было подскочить к этой мандавошке и в свирепой штыковой атаке изрубить её остро отточенным заступом на мелкие кусочки как снятый с целины дерн.
Муженёк почувствовал, что за его спиной материализовалось облако ненависти с лопатой и вздрогнул.
- Чего уставился?- прошипела жена, испепеляя взглядом то мужа, то Таню, которая тем временем распустила свои каштановые волосы по голым плечам.
- А? Я? Что?- проблеял скоропостижно вернувшийся из мира эротических грёз на грешную землю муж- я грядки поливаю.
Супруга, чудовищным усилием воли сдержав клокочущий Везувий бешенства, ласково сказала:
- Поливай, Миша, за домиком, я тут сама управлюсь.
Миша подвив в себе вздох, поплёлся за домик, то и дело оглядываясь на Таню. Когда он исчез жена подошла к пограничному столбу.
-Эй, соседушка, твоя взяла - с досадой сказала она- согласны мы на забор.
- А как же открытое пространство, которое так любит фасоль?- невинно спросила Таня.
Соседка зыркнула на неё ненавидящим взглядом. Всё ведь, сучка, понимает, но выёживается.
- Я пихту хотела там посадить, она тень любит- добреньким голосом сказала она.
Таня усмехнулась. Битва была выиграна. Но..
- Вы знаете- проникновенно сказала Таня- я теперь и сама понимаю, что открытые пространства - это хорошо. Я подумаю над вашим предложением о заборе, но не факт , что соглашусь.
Она повернулась и царственной походкой манекенщицы пошла к своему домику, мысленно подсчитывая, на какое число договариваться с рабочими.