Он

Мне снился сон.
Мы были в укрытии, и на нас шли танки. Прямо, уверенно, с гулом, от которого дрожали стены.
Я выстреляла в один из них — и он загорелся. Но остальные продолжали наступать.
А потом… тишина.

Я проснулась, будто вынырнула из-под воды. Голова тяжёлая. Тело как будто не моё.

Он ворвался без приглашения и стука.
Отменил все дела, посчитав свой визит самым важным.
Завладел моей головой и телом.
Я почувствовала его сразу — как будто чья-то тяжёлая рука легла на затылок.

— Ты надолго? — спросила я про себя.
Он не ответил. Просто усилил боль в висках.

Я с трудом поднялась с постели.
— Отстань. Мне хотя бы воды.
На ватных ногах я добралась до кухни, с усилием включила кран. Вода, струящаяся в пустой стакан, показалась чужой. Не живительной. Просто… мокрой.
Я распахнула форточку. Прохлада ворвалась в кухню, коснулась лица, принесла с собой запах свежести и дождя — как ответ на мой немой вызов.
В голове было пусто и тяжело, как будто кто-то поселил там чугунный колокол. Он звенел, когда я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на простых, привычных вещах. Всё казалось чужим, и я чувствовала, как каждое движение даётся с трудом.

— Что ты от меня хочешь? — снова мысленно обратилась я к нему.
В ответ — слабость в ногах и тихое головокружение.
Он смеялся, не издавая ни звука.

Машинально открыла холодильник.
Возле кастрюли борща лежала сосновая шишка.
Та самая — из гор.
— Ты и сюда пролез? Даже в это? — Я взяла шишку в руку.
В ответ — пульсирующая боль.
— Я всё равно помню. Я была там. Где ты бы не выжил.

— Отпусти меня, — прошептала я, прислонившись лбом к холодной стенке холодильника.
В ответ — вспышка боли в висках, как будто кто-то сжал голову железным обручем.

— Я устала, мне нужно хотя бы немного покоя.
Руки задрожали. Подкашивающиеся ноги едва удержали меня стоя.

— Я ничего не успеваю, ты сломал весь мой ритм.
Сердце глухо бухнуло в груди, медленно, лениво. Мир поплыл перед глазами.

— Я не злюсь… просто хочу тишины. Хочу снова дышать легко.
Горло пересохло. Воздух будто стал тяжелее.

— Помнишь, как было в горах? Там, где я нашла эту шишку?
Тишина. На миг — чуть заметный укол тоски в груди.

— Мне туда. Мне нужно туда. Без тебя.
Он ответил тяжестью в груди и онемением в пальцах. Он не ушёл. Но затих.
Вслушивался. Ждал.

Сквозь туман сознания пришло ощущение голода.
Слабое, но упрямое.
— Варёная картошка… с чесноком… и сладкий чай. Ты не победишь.
Я сунула шишку в карман халата.

Поставила воду. Пока она грелась, сидела неподвижно.
— Помнишь запах земли? — спросила я у себя.
Он будто напрягся.
Картошка пахла сыростью, потом — чем-то домашним, тёплым.
Я очистила чеснок. Его аромат был живой. Яркий. Как будто вытеснил его — хоть на мгновение.
Он сжался где-то внутри, затих.

Я размяла картошку, добавила соль, чеснок. Чайник свистнул. Резко. Я вздрогнула.

— Я тебя чувствую, — сказала я, поднимая чашку.
— Но ты теперь не один. Я тоже здесь.

Глоток сладкого чая разлил по телу тепло.
Настоящее. Живое.

Он отступил.
Ещё где-то внутри, затихший, но не исчезнувший.
Прячется, цепляется за остатки слабости, ждёт.

Это был вирус.
Наглый, сильный, хитрый.
Он забрал у меня дни, покой, еду, сны.
Но не всё.
Не меня.

Я снова дышу.
Я снова помню вкус.
Я помню горы.

А он уходит.