Бесплодные мистические истины

    Март выдался на удивление теплым. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь стеклянные витрины бутика, создавали причудливую игру света на мраморном полу. Татьяна рассеянно поправила идеально уложенные волосы, глядя на свое отражение в зеркале. Очередное сообщение в телефоне привлекло ее внимание.
    — Наши звезды сошлись неслучайно, — писал Герман. — Я чувствую особую вибрацию в нашем общении.
    Татьяна улыбнулась. После недели переписки она согласилась на встречу. Что-то в его манере общения интриговало — то ли легкая загадочность, то ли необычный взгляд на мир.
    — Жду вас в «Белом» на Тверской в семь, — ответила она.

    Вечером такси плавно остановилось у входа в ресторан. За рулем сидел уже знакомый Сергей.
    — Что, очередной претендент на руку и сердце? — усмехнулся он, глядя в зеркало заднего вида.
    — Посмотрим, — Татьяна достала помаду. — На этот раз какой-то особенный. Говорит о космической энергии и предназначении.
    — Ох уж эти современные мужики, — покачал головой Сергей. — Раньше проще было: цветы, конфеты, кино. А теперь то йога, то астрология, то еще какая-нибудь замысловатая история.

    Ресторан «Белый» располагался на втором этаже старинного особняка на Тверской. Стеклянный лифт бесшумно поднял Татьяну наверх, где ее встретил предупредительный метрдотель в безупречном смокинге. Минималистичный интерьер в светлых тонах создавал ощущение воздушности и простора: белоснежные стены с тонкими золотыми линиями, напоминающими созвездия, мраморные колонны, уходящие под потолок, где расплывались в мягком свете хрустальных люстр. Панорамные окна от пола до потолка выходили на вечерний Старый Арбат — улица простиралась вдаль, наполненная движением и светом фонарей, витрин и автомобильных огней, создавая живую, пульсирующую картину столичной жизни.
    На столах — тончайший фарфор и хрусталь, каждый предмет сервировки казался произведением искусства. Живые орхидеи в высоких вазах добавляли пространству элегантной утонченности. Негромкая музыка — кажется, Вивальди — создавала идеальный звуковой фон для неспешной беседы.

    Герман уже ждал ее за столиком у окна. Он встал навстречу, и Татьяна невольно отметила, как красиво он двигается — с какой-то кошачьей грацией и в то же время сдержанно. Высокий, подтянутый, в светлом кашемировом свитере и идеально сидящих брюках из тонкой шерсти. Его темные волосы были уложены в художественном беспорядке, но каждая прядь, казалось, лежала именно там, где должна была лежать. В глазах светилось что-то особенное — то ли мудрость древнего мага, то ли легкое безумие фанатика. Дорогие часы на запястье, тонкий аромат сандала, едва уловимая улыбка — все говорило о человеке, привыкшем производить впечатление.

    — Я знал, что вы придете в синем, — вместо приветствия произнес он, глядя на ее платье цвета полуночного неба. — Сегодня Нептун особенно силен, а это ваша планета. Я почувствовал это, когда впервые увидел ваше фото.
    Татьяна почувствовала легкое раздражение от такой самоуверенности, но внешне лишь мягко улыбнулась, позволяя метрдотелю отодвинуть для нее стул. Кожаная обивка приятно пружинила под ней.
    — Вы часто угадываете цвета одежды своих собеседниц? — в ее голосе проскользнула едва заметная ирония.
    — Это не угадывание, — Герман чуть подался вперед, его глаза вспыхнули каким-то внутренним светом. — Просто я чувствую энергетические потоки. А синий — это цвет вашей души. Знаете, в древних учениях говорится...

    Сомелье, появившийся словно из воздуха, спас Татьяну от лекции о цветах души. Герман, не глядя в винную карту, заказал бутылку белого вина.
    — Savignon Blanc 2018 года. В этот год Юпитер находился в особенно благоприятном положении для этого сорта винограда, — он говорил негромко, но с той особой интонацией, которая предполагала, что собеседник должен быть впечатлен его познаниями.
    Татьяна поймала себя на мысли, что не может понять — очаровывает ее эта странность или настораживает. С одной стороны, Герман был несомненно красив той спокойной, уверенной красотой успешного мужчины. Его движения были отточены, голос приятен, манеры безупречны. Но что-то в его глазах, какой-то фанатичный блеск, заставлял ее внутренне напрягаться.

    Разговор тек легко, но необычно. Герман говорил о своей работе — оказалось, он консультирует крупные компании по вопросам корпоративной астрологии. Выбирает удачные дни для важных сделок, составляет гороскопы совместимости для команд, проводит энергетические чистки офисов.
    — Знаете, многие CEO сейчас понимают важность астрологического планирования, — он отпил вино с видом человека, привыкшего к лучшим винам мира. — В прошлом месяце я помог одному банку выбрать идеальный день для слияния. Транзит Меркурия был просто великолепен.

    Татьяна слушала, отмечая странное противоречие между его деловой хваткой и эзотерической философией. Он явно умел продавать себя, но при этом, кажется, искренне верил во все эти астрологические расчеты.
    Герман рассказывал о путешествиях в Тибет, где он якобы обучался у настоящих мастеров, о медитациях на рассвете у подножия Гималаев, о тантрических практиках повышения энергии. Его речь была гладкой, отточенной — чувствовалось, что эти истории он рассказывал не раз.

    — А как вы относитесь к карме? — спросил он внезапно, внимательно глядя на нее поверх бокала.
    — Честно говоря, никак, — пожала плечами Татьяна, чувствуя нарастающую усталость от этого разговора. — Я больше верю в то, что мы сами создаем свою судьбу.
    — О, это иллюзия, — Герман накрыл ее руку своей. Его пальцы были теплыми, но прикосновение почему-то показалось Татьяне неприятным, словно на кожу положили что-то чужеродное. — Все предопределено. Наша встреча тоже. Я видел ее в картах Таро еще месяц назад. Королева Кубков в сочетании с Магом — это явный знак судьбы.

    Татьяна осторожно высвободила руку, делая вид, что тянется к бокалу. Вино, несмотря на превосходный вкус, казалось кислым.
    Вечер продолжался. Герман рассказывал все более удивительные истории — о левитации во время медитаций, о разговорах с духами великих учителей, о своих прошлых жизнях, где он был то египетским жрецом, то тибетским ламой. В какой-то момент Татьяна поймала себя на мысли, что отчаянно устала. Его монологи, начавшиеся как интригующие, превратились в бесконечный поток эзотерических терминов и космических теорий.

    — А что вы думаете о простых, земных отношениях? — попыталась она перевести разговор в более привычное русло.
    — Земные отношения — это лишь отражение высших вибраций, — серьезно ответил Герман, и в его глазах появился тот самый фанатичный блеск, который так настораживал Татьяну. — Кстати, у вас сейчас Венера в напряженном аспекте к Сатурну. Это объясняет ваш скептицизм. Но я могу помочь гармонизировать ваши энергии...
    Десерт — воздушное суфле с лавандой — показался приторным, как и весь этот вечер. Татьяна смотрела на город за окном, на мерцающие огни, на спешащих куда-то людей, и чувствовала растущее желание оказаться среди них, в простом, понятном мире, где нет кармических долгов и астральных проекций. Где мужчины говорят о работе, спорте, книгах, а не о транзитах планет и энергетических центрах.

    Герман продолжал говорить о чакрах и духовном росте, не замечая ее отстраненности. Или замечая, но объясняя это неблагоприятным расположением планет. Его красивое лицо одухотворенно светилось, когда он рассказывал об очередном астральном опыте, но Татьяна вдруг поняла, что за этой одухотворенностью скрывается пустота — словно человек настолько увлекся игрой в духовность, что забыл о реальной жизни.

    — Позвольте, я прочту вашу ауру, — предложил он, когда они вышли из ресторана. Ночной воздух показался Татьяне необыкновенно свежим после душной атмосферы эзотерических бесед.
    — Спасибо, но мне пора, — она достала телефон, радуясь возможности наконец закончить этот странный вечер. — Вызову такси.
    — Я вижу фиолетовое свечение вокруг вас, — не слушая ее, продолжал Герман. В свете уличных фонарей его лицо казалось маской, застывшей в выражении мистического восторга. — Это знак особой миссии. Мы должны вместе...
    — Такси уже здесь, — перебила она, с облегчением узнав знакомую машину.

    Сергей, словно почувствовав ее состояние, подъехал практически мгновенно. Его потертая кожаная куртка и простое, открытое лицо показались Татьяне необыкновенно притягательными после лощеной красоты Германа.
    — Мы еще встретимся, — уверенно сказал Герман, не делая попытки придержать для нее дверцу такси. — Звезды не лгут.
    В такси Татьяна наконец смогла выдохнуть. Знакомый запах кожаных сидений и еле слышное радио создавали атмосферу уюта и безопасности.
    — Ну как, нашли свою космическую половинку? — спросил Сергей с легкой иронией. В его голосе слышалась та особая мудрость, которая приходит не из книг и духовных практик, а из настоящего жизненного опыта.
    — Знаете, Сергей, — она устало откинулась на сиденье, наблюдая, как за окном проплывает ночной город, — иногда хочется просто нормального человека. Без миссий, без карм, без астральных проекций. Который просто любит и понимает, без всяких звездных карт.

    — Такие еще остались, — философски заметил Сергей, ловко маневрируя в вечернем потоке машин. — Правда, они обычно не рассуждают о фиолетовых аурах. Знаете, за пятнадцать лет за рулем я много чего повидал. И часто замечал: чем больше человек говорит о духовности, тем меньше в нем человечности.
    Татьяна рассмеялась. В этом смехе была и усталость, и разочарование, и какое-то облегчение. И еще — благодарность этому простому человеку за его простую мудрость.
    — Вы удивительно проницательны, Сергей.
    — Да какая там проницательность, — он пожал плечами, встретившись с ней взглядом в зеркале заднего вида. — Просто жизнь такая штука — чем проще к ней относишься, тем легче живется. А все эти... как их... энергетические потоки — они чаще всего от одиночества. Человек не может найти себя в реальном мире и придумывает другой, где он особенный.

    За окном проплывала ночная Москва — яркая, шумная, земная. Татьяна смотрела на огни города и думала о том, что, возможно, счастье не нужно искать в звездах. Может быть, оно гораздо ближе, чем кажется. Может быть, оно здесь, на земле, среди обычных людей с их обычными чувствами.
    Телефон завибрировал — пришло сообщение от Германа: «Ваша аура изменила цвет. Это знак. Давайте завтра проведем ритуал гармонизации энергий. Я чувствую, что наши астральные тела стремятся друг к другу».
    Татьяна молча удалила сообщение, чувствуя, как последние остатки очарования этим красивым, но пустым человеком растворяются в ночном воздухе.
    — Знаете что, Сергей, — сказала она, глядя на его отражение в зеркале заднего вида, — давайте просто проедемся по городу. Хочу почувствовать себя обычным человеком.
    — Это можно, — кивнул он с понимающей улыбкой. — Только учтите — счетчик тикает по самым обычным земным тарифам, — усмехнулся Сергей, выруливая на Садовое кольцо. — Хотя, если верить вашему знакомому, может, это тоже часть какого-нибудь космического плана.

    — Знаете, после таких встреч начинаешь особенно ценить простые вещи, — Татьяна наблюдала за тем, как за окном проплывают знакомые здания, подсвеченные ночными огнями. — Обычный разговор. Искренний смех. Способность слушать, а не только вещать о своей исключительности.
    — Да уж, — кивнул Сергей, — насмотрелся я на таких особенных. Вот недавно вез одного — тоже весь из себя духовный лидер. В костюме за сто тысяч рассказывал о важности отречения от материального. А потом полчаса торговался за пятьдесят рублей счетчика.
    Татьяна улыбнулась, представив эту картину. В салоне такси было уютно, пахло кожей и едва уловимым ароматом хвойного освежителя. По радио негромко играла старая советская песня — что-то знакомое, теплое, настоящее.

    — А вы давно работаете таксистом? — спросила она, чувствуя, как постепенно отпускает напряжение этого странного вечера.
    — Пятнадцать лет уже, — Сергей ловко обогнул медленно ползущую маршрутку. — Знаете, многие думают, что это простая работа — крути себе баранку. А на самом деле тут целая наука человеческих отношений. За смену столько разных людей увидишь — каждый со своей историей, со своими горестями и радостями.
    — И все вам рассказывают?
    — Многие, — он пожал плечами. — В такси люди часто откровеннее, чем на приеме у психолога. Может, потому что знают — больше никогда не увидимся. А может, просто устают держать все в себе.

    Москва за окном дышала ночной жизнью. Яркие витрины магазинов, разноцветные вывески ресторанов, спешащие куда-то прохожие — все это складывалось в удивительную картину города, который никогда не спит.
    — Вот смотрю я на этого вашего... астролога, — продолжил Сергей после небольшой паузы, — и думаю: ведь наверняка хороший человек где-то там, внутри. Просто заблудился. Знаете, как в лесу бывает — чем больше петляешь, тем дальше от дороги уходишь.
    Телефон Татьяны снова завибрировал. Еще одно сообщение от Германа: «Я медитировал на нашу встречу. Ваша энергетика идеально резонирует с моей. Завтра полнолуние — лучшее время для начала духовного пути вдвоем».
    — Настойчивый какой, — покачала головой Татьяна, снова удаляя сообщение.

    — А вы не обижайтесь на них, — неожиданно мягко сказал Сергей. — Они ведь тоже ищут счастья. Просто каждый по-своему. Кто-то в звездах, кто-то в деньгах, кто-то в работе... А оно, может, совсем рядом.
    — В такси? — пошутила Татьяна, но в голосе ее не было насмешки.
    — А хоть бы и в такси, — философски заметил Сергей. — Главное — чтобы по пути было.
    Они проехали мимо сверкающей огнями Останкинской башни. Ее верхушка терялась в низких облаках, и казалось, что она действительно достает до звезд. Но Татьяне почему-то больше нравились земные огни — теплые, живые, настоящие.
    — А знаете, — сказала она, — давайте где-нибудь остановимся. Хочется просто посидеть, помолчать. Без астральных проекций и кармических связей.
    — Есть тут одно место, — кивнул Сергей. — Там город как на ладони, но без пафоса. Простая такая смотровая площадка. Туристы не знают, а местные любят.

    Он свернул с основной дороги, и через несколько минут они оказались на небольшой площадке, откуда открывался потрясающий вид на ночную Москву. Здесь не было ни дорогих ресторанов, ни модных кафе — просто несколько скамеек и старый фонарь, бросающий теплый свет на брусчатку.
    Татьяна вышла из машины, глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Где-то там, внизу, в одном из сверкающих ресторанов, наверное, все еще сидел Герман, рассказывая кому-то о транзитах планет и кармических связях. А здесь, наверху, было тихо и спокойно.
    Сергей тоже вышел, прислонился к капоту.
    — Красиво, правда? — спросил он, глядя на раскинувшийся внизу город. — И ведь никакой астрологии не надо, чтобы это почувствовать.

    — Спасибо вам, Сергей, — тихо сказала она. — За этот вечер. За разговор. За... понимание.
    — Да не за что, — он улыбнулся той особенной улыбкой, которая бывает только у людей, умеющих радоваться простым вещам. — Знаете, в чем главная проблема всех этих искателей высших истин? Они так задирают голову к небу, что не видят, что происходит на земле. А жизнь-то она здесь проходит, прямо перед носом.
    Татьяна посмотрела на огни города, на темное небо над ним, на отражение фонаря в лобовом стекле такси. Все это было таким простым и таким правильным, что хотелось плакать.
    Телефон в сумочке снова завибрировал, но она даже не стала проверять сообщение. Некоторые вещи лучше оставить в прошлом — как и некоторых людей, какими бы духовно развитыми они себя ни считали.
    Ночь была прекрасна. Обычная московская ночь, без мистики и предсказаний. И от этого она становилась только прекраснее.