Линда

(рассказ)
На моём компьютерном столе лежит уже потрёпанная по краям вырезка из настенного календаря. Тогда был год собаки, и на календаре напечатан чудный рыжий щенок лабрадора. Малыш радостно бежит, будто летит, по зелёному лугу, ещё неумелые лапки вразброс, а пасть с мелкими белыми зубками раскрыта, чтобы побольше впитать в себя запах травы и жёлтеньких цветов. Смотрю я на тебя, милаш, и вспоминаю Линду, она была гладкошёрстная светло-песочного цвета, выросла большая статная и очень ласковая. Сноха с моим братом  принесли её домой совсем маленьким комочком, от неё ещё пахло молочком. Я сидела на коленях, поджав под себя ноги. Милый хороший комочек подошёл ко мне, моя рука потянулась его погладить и предательски сжалась в спастический кулак. Комочек пронзительно пискнул от  боли, а мама стала бить меня по руке, чтобы я ослабила хватку: «Ты так её задушишь!» Мама освободила Линду, отбросила её в сторону, но она повернулась и снова покосолапила ко мне. Уткнулась мордочкой в мои колени, мол, прости, это я виновата. Для меня было большим трудом не разреветься, ведь маленькая совсем щенка, а поняла, что я не нарочно сделала ей больно. Вот она, тварь божья, любящая и всё тебе прощающая! Линда подрастала, бегала за мячиком, таскала в зубах мягкие игрушки, любила играть в тяни-перетяни. Моему племяннику тогда было лет восемь.  Линда так рва из его рук игрушки, что он иной раз и на ногах не мог устоять. Со мной же она была очень деликатна. Подойдёт ко мне душа собачья и тычет  в руки игрушку, а я её никак взять не могу. Тогда она опускает игрушку мне на колени  и ждёт, пока я её ни схвачу. Схвачу – начинает тихонечко у меня её тянуть. Ну, так понарошку.

Эх, если бы я могла ходить и  выгуливать Линду, она бы не тянула из моих рук поводок, не рвалась  бы вперёд! Все были на работе или просто ленились, и с молодой игривой собакой приходилось гулять моей уже далеко немолодой маме: «Ох, она бежит, шалапутная, я чуть не падаю! Добегаю с ней до первого дерева и привязываю поводок к стволу, - жаловалась мне мама. – Ласковая собака, все ребятишки с ней во дворе играют, но больно уж большая, у меня сил на неё нет. Такую собаку надо держать в своём доме, в деревне». Да, она у нас была горожанка, и никак не хотела спускаться по ступенькам с седьмого этажа и стрясать лишний жирок – прямиком направлялась к лифту. Как прибежит с прогулки, вымоют ей лапы, тут же направляется в зал под окошко. Ухнет и шлёпнется на пузо, подобрав под  себя все четыре лапы, мол, устала. Я глажу её по голове, а она глаза закрывает от удовольствия. Милая большая Линда, я такая же собака, как и ты. Так же хожу на четырёх лапах, то есть ползаю, а ты, наверное, удивляешься, отчего у меня такие длинные задние лапы.  Так же молчу и слушаю, всё понимая, ведь с речью у меня большой напряг. Моя жизнь так же, как и твоя, в руках у окружающих. Тебе они хозяева – мне родственники. Я обрадовалась,  когда невестка повела Линду на дрессура, наконец-то собака станет послушной на прогулке. Там с ней позанимались раза два и сказали, что собака не обучаема, впрочем, как и её хозяйка. Захотелось ей завести лабрадора, а времени на воспитания не нашлось – интереснее по магазинам побегать.  Купили бы маленькую болонку – её легко содержать!
Не отдали бы Линду в деревню, если бы не мой брат-буян! Есть мужики – добрые пьяницы, с ними и кошки, и собаки спят, и воду лакают из одного стакана с хозяином, пьяному-то не до гигиены. Линда не  могла терпеть  перегара, а он требовал, чтобы собака сидела рядом и лечила его от похмелья. Как он орал, иди сюда, такая сякая! Она упиралась, упускала голову, а мама её уговаривала: «Ну, иди Линдочка, посиди с дураком. Уснёт, я тебя выпущу». Собака с несчастным видом заходила в комнату, и дверь закрывалась. Почему мы так любим обижаться и считать себя несчастными, думая с наслаждением, что жизнь поворачивается к нам неприличным местом? Все виноваты, а мы самые хорошие. Нечистый нам даёт права мстить, он нам мозги пудрит, подсовывая под руку самых слабых и беззащитных.

Тогда брат на неделю влип в запой, всё опохмелялся. «Я сам с ней погуляю, отдай мне поводок!» - выхватил у мамы собаку и потащил её на улицу. Линда, видимо, упрямилась, и он пинал её в лифте, пинал и на улице, как потом рассказывали ребятишки. В ботинке нога как гиря, а пьяная башка ничего не соображает. Умное животное, как маленький ребёнок. Линда, побитая, испуганная, вырвалась из его рук и убежала. Он через пару часов пришёл домой злой и без собаки. «Она, сука, сбежала! Всё!» «Урод!» - буркнул себе под нос племянник, тихо, чтобы не расслышал отец, и побежал искать собаку. Он обежал несколько дворов, нашёл-таки, успокоил, уговорил, привёл домой. Жена у брата из деревни, приехали её родственники, с которыми она уже договорилась, и они забрали к себе нашу Линду от греха подальше. Ну, он напьётся и снова будет её мучить.
Все  мы бережём свои нервы, спасаемся от излишних переживаний, окукливаясь равнодушием. Я старалась не прислушиваться к разговорам мамы с невесткой. Сначала, вроде бы, всё было нормально: Линда свободно бегала во дворе, играла с небольшой дворняжкой, её даже водили гулять по всей деревне – ясное дело, хвастались красивой породистой собакой. Линда там впервые увидела телёнка и так удивилась, что попыталась гавкнуть. Ни рычать, ни лаять она не умела, но очень смешно ворчала на маму, когда та понарошку замахивалась на меня рукой: «Ух, сейчас я побью твою Ольгу!» Линда прыгала ко мне и отстраняла лапой мамину руку. Лабрадор – собака нянька, сплошная ласка. Какого хрена они  посадили её на цепь? Правда, посадили со второго раза. Она, бедная, так удивилась, посмотрела на своих новых хозяев таким жалостливым взглядом, что им пришлось её отцепить. В деревне с собакой не церемонятся, она же не корова, не свинушка – дохода от неё не будет. Это городские хозяева на руках таскали её в ветеринарную клинику на прививки перед тем, как прогуливать её во дворе, чтобы «чумку» и ещё какую-нибудь болезнь не подхватила. Потом её стерилизовали и бережно выхаживали, каждый день после операции возили на уколы  антибиотиком. Мама ей постоянно варила  гречневую кашу с курицей. Один раз невестка подсунула ей тушёнку – фигушки, она нос своротила. Бабушки пенсионерки едят тушёнку, а нашей принцессы, вишь, не нравится! Принцесса, нет – королевна! В деревне она привыкла есть, что дадут. Я слышала, что она подхватила там  грибковое заболевание, наверное, все лапы себе изгрызла, унимая зуд. Кто её там лечил – никто! Она уж к тому времени состарилась, ослабла, грибок ведь пристаёт к ослабленному организму, и умерла. Сволочи мы, Линда, а не цари природы, не хозяева над всем живым!