Иду, курю

                Елене Ландер
     - Фьёёёдааар !
     Длится нескончаемо над сибирской тайгой призывный вопль, климатицкими завихрениями высокоатмосферных слоев привнесенный с другого края Земли. Бежавший от карательных отрядов патриарха Пимена Гундяя, обрушившихся по Указу от двадцать второго на всякого Якова и Шумурдякова, не возжелавших приять благость от конвойных войск НКВД, вошедших в непосредственное субподчинение Масковского патриархата автокефалей разных, Федор Чистяков пригнулся к плотному грунту родины. Он был свидетелем Иеговы, проходя по программе защиты ребьят Гувера, продавших с потрохами своих подопечных коварному и плешастому карлику в кременном Кремле, уяснившему из прошлой высокоразвитой цивилизации лишь насущную и крепнущую маразмом год от года потребность тащить и не пущать, прямо запрещая порносайты и покойного кальмара Навального.
     - Ишь, - прицокнул кто - то языком над лежащим по грунту свидетелем Иеговы, - с акцентом взывает.
     Чистяков поднял гудящую думами невеселыми о судьбах демократии в России голову и увидел кудрявого вида человека в кокетливой жилетке и пестрядевых шароваришках, с крайне независимым видом возвышавшегося над парочкой злобных тунгусов, ошаривающих карманы лежащего посреди тайги.
    - Ты кто ? - спросил Федор, легко вскакивая и отгоняя тунгусов прицельными и точными движениями ноги.
    - Илья Сохатых мы, - с нескрываемым достоинством представился кудряш, угощая тунгусов по горбам кулаком. - Литературный, - добавил он, увидев некоторое сомнение на широком лице свидетеля, - не киношный. В кине меня Шурик изображал.
    - Шурик говно, - покачал головой Чистяков, - вечный студент в очках, постоянный голос Баниониса и сука красная на посылках у мусоров.
    - Да уж, - словоохотливо поддержал беседу приказчик, раскладывая маленький костерок и копаясь в вещевом мешке, - куда как чотчей пребывать расхитителем социалистической собственности.
    Чистяков благосклонно осклабился, но вновь раздавшийся над тайгой клич напугал тунгусов. Они скрылись в зарослях ежевики, откуда вскоре раздался дребезгливый голос Старшого :
    - Великие чары, сахиб. Это взывает Вендиго.
    Приказчик насторожился, оглядывая подносящего к костерку валежник Чистякова сузившимися зрачками.
    - Кто таковский ?
    Из кустов показалась чорная голова Старшого тунгусов.
    - Это дух наших североамериканских собратьев по расе. Обитает тоже в тайге, но североканадской, способен преодолевать прыжками колоссальные расстояния, иногда заглядывает через Берингов перешеек и к нам.
    - С какой целью ? - выстрелил вопросом Сохатых.
    - С целью призвать нужного ему человека, - трясся от ужаса тунгус, хватаясь за рукоятку заткнутого за опояску ножа, - тот, кто услышит зов Вендиго, сходит с ума и ломится по буеракам пока не натычкнется на духа. Тот хватает прибежавшего руками, прижимая к груди, и скачет с ним над зеленым морем тайги.
    - Дичь какая, - пробормотал неверяще приказчик, доставая из мешка пузастую бутыль спирту. - А чево с призванным - то далее ?
    - А помирает ! - выкрикнул тунгус, скрываясь в кустах. - Ноги у его обдираются от веток, замерзает он насмерть, потому в высокоатмосферных слоях дубак лютый.
    - Врет он все, - заявил Чистяков, прислушиваясь, - Вендиго вовсе не дух, а сотрудник Госдепа, так сказать, его длинная рука. И призывает он всех несправедливо репрессированных и ущемленных в правах человека плюнуть на поганую территорию, где вечно тащут и не пущают, запрещая, и перебраться в Северную Америку. Хоть в Канаду, хоть в Штаты.
    - Ну к что ж, - принялся затаптывать костерок Сохатых, - значит, Федор, как пел Утесов, нам туда дорога. Меня ведь тоже в плане малого бизнеса ужали мусора путиноидные, жулики сраные, - объяснял он, идя навстречу голосу.
    Они вышли к грозно темнеющей подо льдом высокой соленой воде. На том берегу их уже ждали. А почему ? А я скажу. Потому двадцать первый век у них, это тута, в говне этом мерзотном и первобытном, век шишнацатый, за что хвалить надо не только и столько иудобольшевиков, но их славных тупостью и злобой наследничков гебешных, да прокляты будут во веки веков. Аминь.