Парыж 20. Zоozать!

1

На Пигали, буквально по выходу из метро, от Бима последовало первое китайское предупреждение, равно обозначена красная линия пресловутой обязательности, извините. Если сейчас, дескать, мы не остановимся и не выпьем пива, то он – Бим – блеванёт прямо на асфальт.

Ну-ну, понимаю: последствия вчерашней прогулки! Но ведь сможет: анафема он наша, ведьмак штопаный, чёрте-что, а не надёжный товарищ.


А) Асфальт! Асфальт для орков тоже тема…

… в Париже, надо сказать, асфальта гораздо больше, чем тротуарной плитки и булыжника;

…так что мечтатели ошибаются, когда заявляют, что «хотят парижский булыжник потоптать». Его, типа, разные известные личности топтали, и они тоже хотят приобщиться;


Б) Секс-движ, гулящие…

…идём, культурно разглядываем в витринах приметы, а на улице отголоски древнейшей профессиональной деятельности.

То есть этот участо «клишей» и есть как бы французские «красные фонари». Но, отметим, по обилию демонстрируемой фактуры Клиши с Пигалью далеко не Амстердам;

…смотрим любопытные штучки-дрючки для занятий тем-сем-пятым-десятым из «Двенадцати половых заповедей революционного пролетариата» и «Версальских о-ля-ля-шных наук», так как порно-субкультура, особенно электрофикация дилд-кунни-фалл-девайсов и совершенство галантного порн-хайтека для соответствия их королевским Правилам растёт буквально по часам.

Работают иностранные эрос-дизайнеры с еблин-женерами без отдыха.

Русский отечественный опыт с указанной иностранной технопрактикой тупо несоизмерим: нам ночной носок из деревни Баковка (расшифровываю редкий синоним того века: «Изделие №2 за 4 копейки» с толщиной стенки полмиллиметра и жёлтой одеревяненной резиной), пожалуйста, дайте-с!


В) Ликвидация невежества…

…познавательно тут, неожиданно здесь, но по большей части таки вполне традиционно, с обычной мещанской пошлецой: будто в сексуальный гардероб иноземной прабабушки заглянули.


Г) А в целом обычная прогулка…

…ни у кого от этой прогулки, ни на что не встало и ничто не вожделилось методом омокрения слизистой.

2

Через десяток минут, а это уже на площади Бланш, что на бульваре Клиши – ровно напротив Мулен-Ружа, стоим на переходе, ждём зелёного светофора.

И тут Бим ткнул пальцем вдаль (на восемь вечера, если представить часы в виде компаса), и заорал: «Я вижу лавку!»

– Ну дак и что с того? – спросил кто-то из его попутчиков, довольно ехидно.

Экое важное местоимение «кто-то». Неопределённое оно. Обозначает «неважно кто». Но как легко придать ему значимости, если намеренно умолчать, на самом деле зная «кто именно» скрывается за этим «кто-то».

В нашем случае читателю это действительно не важно, и он на все наши лингво-процессуальные попытки заморочить ему голову, лишь чертыхнётся.

А вот если за дело примется исследователь (из либералов конченных), кто намеренно ищет в текстах несовпадухи со спотокычами, чтобы обвинить патриотов в неуважении правды, а также в неумении обращаться с фактографическим материалом (ради противопоставления этих сволочных псевдописателей «заслуженным гениям литературы» – убежантам двухтысячных) … то эта неумёшная деталь становится для либерала конченного – уликой… то есть доказательством полного дилетантизма в сочинительной области.

Короче, дело тут тёмное и надуто-политическое… И как на что посмотреть…

И обращать ли внимание на вопли завистников, противников и тому подобных лиц, ищущих грехи, чтобы предъявить… и ткнуть тебе – начинающему брульонисту – в рыло…?

Себе ткни, пся!

И так далее. Да мы с 1/2Эктовыми не настаиваем ни на чём. Просто сообщаем, что начинающий брульонщик в лице рассказчика в тот день не был особо внимательным, и в общебытовом смысле ротозейничал.

3

Пока то да сё, Бим завёл скрипку снова: там (смотрите за его пальцем) хорошая лавочка, дескать… на аллее пристроена… Ему приглянулась. И, если мы не передохнем, хотя бы чуть-чуть, то он дальше не пойдёт…

И делает вид, что ищет стетоскоп… или какой там прибор для измерения давления, может тонометр какой… – я-то особо не разбираюсь, и пугает: сами идите, мол, а он останется. Мол, доберётся как-нибудь, до дому, сам.

Это ему, дескать, не из Сенегала шлёпать.

Дался же ему этот Сенегал! Это что такое? страна? На берегу чего? Какой-такой лужи-окияна?

Мы с Ксан Иванычем переглянулись.

Я сделал политическую рожу – как когда-то Маяковский на трибуне ИБД.[1]

Ксан Иваныч сообразил: пора!

И лукаво блеснул глазом. Что означало: сейчас мы Бима испытаем на прочность.

Начал не издалека, как обычно, а в лоб:

– А что, Сергеич, давай так поступим… – Бим при этих словах напрягся, а Ксан Иваныч врастяжечку продекламировал черновик святого решения аутодафе: «Мы приехали сюда, чтобы посмотреть Париж, а не тебя в обнимку с бомжами, – а так оно и было, – а если ты будешь молить пива на каждом шагу и нас шантажировать, то мы Париж не посмотрим. Правильно, Кирюха?»

Естественно, что я подтвердил.

Тут загорелся правильный цвет светофора, толпа уплотнилась как при гидроударе в плохо рассчитанной канализации и помчала по зебре. И увлекла с собою русских. То есть нас троих.

– Так вот, если хочешь, – продолжил Ксан Иваныч из гущи толпы через чью-то белобрысо шевелящуюся причёску; причёсон (а это, я уверен, был то ли писатель, то ли будущий премьер с Туманного Альбиона) завозмущалась, но Ксан Иванычу пофиг: он речь толкает! – то оставайся тут, и иди дальше своим ходом…, пей свой bir сколько влезет, а мы с Кирюхой пойдём по своему‘ мар… мар… мап… мап…

Видимо, «маршрут» и «карта» имелись в виду.

Причёска премьер-писателя вильнула в сторону от сумасшедших русских.

А сумасшедшие русские закончили переход и раскорячили свои тела теперь по оси булеварда ихнего.

Свобода: ни оградок, ни копов.

Ксаня, воспользовавшись оказией, вознамерился сообщить попутчикам о смене мар-мапа: в сторону большего интереса против плана, но что для этого пришлось бы включить первую скорость, которую Бим явно бы не выдержал против остальных спортсменов… в виду…

Но тут Бим прервал его. И полную версию слова «маршрут» свет не услышал. А мы в этот исторический момент зебру уже перешли. Остановились ровно по оси булеварда ихнего знаменитенького, напоминаю: Клиши…

– Zоо-zать! – проревел он… И мне почудился голос осла, которому уборщик вольеры прищемил жизненно важное[2].

Французы обтекали нас с двух сторон, плотно, и, видимо, матерились в уме: «какого la queue[3] (zob>pierre>paf) мол…»… Так что на ржанье Бима поворотили свои la t;te[4] в нашу сторону. А некоторые приоткрыли bouches[5]: «что случилось?», словно по-ослиному ожеребилась вся наша троица.

Девочка Откуда-ни-Возьмись… Она же Ева-Алиса в стране кельтов и мсьё вперила взгляд в Порфирия. Как бы требуя объяснения. Что, мол, за шум тут – на Клишевской нашей фрэнчской улице? А драка будет?

Драка русскими не планировалась, хотя пора бы преподать: в геоглобальном смысле. По носу кривому. Щелбаном.

– Я требую от них продолжения разговора! – сказал Бим этой юной особи (монаде, штуке, созданию) в юбчонке. И ткнул в нас с Ксан Иванычем пальцем. Стрелки, называется, перевёл!

А девочка, видать, такой же вояжёр, как и мы…, только бабского рода, и, судя по миндальным глазкам с верёвочной причёской, – слегка берберской крови. Это я так решил. Знаю берберов. У нас в городе берберные на каждом шагу[6].

А носительница дрэдов Ева-Алиса отвернулась, не пожелав ни малейшего zоozания. Удостоила пфырканьем дедушку Бима. Презрительным взглядом оценила мой «едва зеркальный Canon», схожий с «мыльницей тех времён».

И стала своим телевиком… ого-го, вот это те’хничка! (с таким по сельвам бродить… за арами-амазонами, а не по цивильным Пигалям) … стала вертеть им туда-сюда…, так и сяк: явно в расчёте на нас: ошарашить – болванов в лохмотьях: уверена, видать, что не в блохастых.

Насчёт рванья – чистая правда. Тогда я этого не чувствовал. Теперь вижу по фоткам: мы все трое выглядели, мягко говоря, странно. Не совсем бомжи, и далеко не хиппи критического возраста, но недалеко от того. Живописать не стану: увидите сами, si vous trouves[7], конечно.

Девочка творила стендапы с флешмобами, свойственными репортёркам, вылезшим из шлюшек: подгибала ножки, топырила попку, фигурка – булочкой, «ничё так себе», пожалуй, можно шмякнуть… бы. Бы. Бы. Декоративно, для крестика, для куража, не по-настоящему… Хоть и шлюшка.


Скажи «да». Пошути так и увидишь. Покажи сисечки. За десять долларов. Нет за пять хватит. Ну солнышко, ну пожалуйста. Не сейчас. После. После сеанса. То есть сессии. Ссылочку скинь, сделай лицо, а я скриншот мастеринг хабе. Я не долбоёб. Я бабодолб. Где тебя найти? Ты никакая не Алиса. Тебя зовут Евой, я прав? Как я узнал? Элементарно, киса: интернет, интернет. А я хитрец Адам, змий и яблоко: трое в одном. А ты тыблоко[8] из ребра. Не знала что ли?

Девочка не знала «тыблока». Она даже не знала, что «Тыкову дали тыблоко».


Глядя на нашу группировку с кисой по центру, образовалась кучка других бульварных фотографов. Бульварных, ибо мы посередь бульвара. Худенький такой бульварчик: одно название. Но, Клиши! «…Ой Клиши, Клиши» – песня такая Зазы.

А Ева-Алиса кружит, вертится и красуется перед всеми, будто профессионалка. А на само деле шлюшка: я её повысил в звании: брульон-то мой, он не только гопоте и нормальным, но и олигархам сгодится. Если, конечно, они с чувством прекрасного, и кумекают если в философских сюжетах, а не только в бабле и яхтовой вобле.

4 Zоoz-2, филологическое

«Zooz2» заменяет п.п. 23.1-23.3 главы «Zoozать!», то есть это вариант главы «Zoozать!». Он упрощен, но с повтором фабульной линии, которая, правда, и без того без особого смысла – вроде комедии положений, а теперь и вовсе превратившаяся в мираж и, возможно, даже в фарс, вызванный неуёмной фантазией авторского коллектива К.Е.П.+ 1/2Эктов, полагаем, что на основе одной-двух реальных деталей.

Это как музыка-кавер без признаков трибьюта, к тому же написанный теми же авторами (1/2Эктовым и Кирьян Егорычем Полутуземским) – кто из них вложился больше – чёрт его знает: нам[9] не удалось определить точно.

Так что, если это кавер или трибьют, то к данным терминам нужно добавлять приставку «авто»: автокавер (вариация от того же автора) и автотрибьют (самовосхваляющая ретроспекция).

Другими словами, если кто-то из читателей согласится с нашим мягким приговором о «повторах», уж не говоря о тексте, напоминающем болтологию зелёного графомана, которая не вписывается в понятие «необходимости», ну или несопоставима с формулой «из хорошей песни слово не выкинешь», то мы хотим отметить некую «специальность» данного само-уничижительного, с веригами, авторского хода, применительно к данному фабульному моменту.

А именно: это никакая не описка, не расхристанность-а-ля-небрежность, а концепт. Можно бы назвать его «перфекцией», но зачем в таком случае сохранять оба варианта?

Для чего? – а чёрт его знает.

Может, для определённого рода людей… Хотя тут же находится отмазка: брульонист написал болванку, категорически не предназначенную для чтения другими людьми, зато изобилующую деталями (педант – что с него взять!). А стилист (каковым термином мы с натяжкой назовём 1/2Эктова) всего лишь навсего оформил брульон Кирьяна Егорыча (включая его стратегические ошибки) в некое удобоваримое чтиво… по крайней мере оно таковым ему кажется.

И это не оцензуренная халтурка для детей до осьмьнадцати.

И не стриженая, и дезинфицированная соломка для целомудренных, в принципе, бабушек, желающих под занавес жизни вдруг «упасть на самое дно» (экие проказницы эти нынешние бабушки!) на секундочку. И таки услышать от очевидца нечто запретное, с дотошным описанием «что и как». И «как работают нервные окончания там». И что творится в голове. И нужно ли партнёрам «при этом самом» смотреть в глаза. Или достаточно сосредоточиться в тазовой области. А то ведь разное бывает… Так объясните же благородно, по-расхожему, но чтобы красиво, и без лишних текстуальных пиццикат, которые при пенсионном состоянии ушных раковин и некотором ожирении мозговых борозд являются лишь грязным шумом, которого и без того полно за окном…

Главное требование этих несчастных бабуль-вечных девственниц – объяснить им самую-самую суть процесса, не проверенного ими на практике, но чтобы при описании испрашиваемых телодвижений не превращаться в порнографа Боборыкина, которого они «презирали уже с детства»: уж слишком он прост и недостаточно художественно вульгарен, чтобы определить его в гения секса и любовных интрижек (как Миллер Генри эротоман, или Дж.Казанова – сердцеед-злодей, или Набоков наш инфантострадалец).

Но теперь – с приобретением Искусственного Интеллекта и установкой на бабушкины компы Википедии, они готовы наградить этого чемпиона от литературы лучшими терминами в разделах «Галантность Золотого века» и сравнить их с передачей Познера «В СССР секса нет».

А также добавить ему звания «неуч» и «никакой он не провидец»… против нынешних-то физиологических приволий.

А нужно им облачить – пусть те же фабулы, туманы и миражи – в относительно культурные формы, но чтобы с обилием точных метафор.

И даже допускают гиперболы, которые им, конечно, по силам – образования таки у старушек имеются… То бишь, они Эктову доверяют, но пусть он поймёт их правильно: им претит мат, тож фабричный и подворотный фольклор.

Пусть уберёт всё это и станет ими читаем, и, может быть, так уж и быть, даже любим.

Не нужны им сюжетики, в которых героями и персонажами проститутки и сутенёры, алкаши, холопы, карлики, трансвеститы, геи и лесбы.

Им не нужны диванные сцены.

Они категорически против современных литературных «измов».

Дайте им фанфик про жизнь, но в духе Джоаны Роулинг, на крайняк Флобер. И никаких Вирджиний Вулф – той ещё фифы!

И побольше розовых оттенков с серебром. Побольше описаний нарядов, праздничных столов, танцев с кавалерами и предложений женитьбы.

«Zoozать!» 1/2Эктов несколько «забраковал» по цензурным причинам, хотя он не так уж плох, скорее даже выспренно-облегченно «постмодернист» с легчайшими приметами «метамодерна» равно «пост-иронии».

Добавим для недостаточно осведомлённых: Метамодерн существует по факту, но мода на него лишь на стартовой линии, против модерна с приставкой пост-, который уже плешь нам проел. Но многие писаки продолжают баловаться последним, ибо он чрезвычайно удобен в обращении: в нём многое спишется на «стиль такой, отвалите». Против, например, ржавеющего от старости и обложенного правилами «простого модерна». И в этом сравнительном смысле Вариант «Zooz2» «уклюж, но лишь на половину». То есть, по неписанным правилам брульонов мемуарного типа он неумеренно извилист и долог. А по правилам «метамодерна», изложенных молодыми иностранными учителями, излишне неловок.

Фиаско это, глупость №2, или победа разума над пошлостью – читатель пусть решает сам.


***


Мы осилили переход. Заменился цвет светофора. Народ схлынул. А мы застыли на асфальте, ровно по оси бульвара. Объявление приговора Биму затянулось на неопределённое время.

– Я помыкаюсь тут ещё, а вы пока доскандальте, – рекомендовал я товарищам.

И товарищи отошли ругаться в сторонку.


***

***

***


Лишь от «нечего делать» я сфотографировал Мулен Руж в который уж раз.

Теперь для хохмы – снизу, почти от асфальта.

У фотографов эта позиция называется «лохматой», а на моём кэноне для подобных случаев имеется экранчик на шарнире.

Потом шмыгнул на проезжую часть.

И, пока машинки стояли, ожидая разрешающего сигнала, успел щёлкнуть ещё пару кадров.

Затем вернулся на аллею, поднял камеру над головой. Снял Мулен Руж ещё и ещё: как он мне надоел!

Девочка Ева переминается неподалёку, тоже чего-то щёлкает… телевиком своим… для сельв и ар с голубыми амазонами…

Оснастку её, так и быть, менять не будем. Ибо красиво и понравится олигархату. Хотя с юбчонкой я, кажется, приврал: репортёрши в юбках не ходят: они надевают штаны, притом кожаные, чтобы для хорошего снимка повалиться, например, в лужу, и сказать после, что «так нужно было для классного снимка».


***


Я это дело просёк.

Пригнулся, нацелился, будто на Мулен Руж. А сам постарался чтобы в кадр попали девочкины ноги, юбка, и максимально то, что под ней.

Юбчонка средней длины, так что разглядеть сверхсекретного особо не удалось. Ясно стало одно: Ева была не голой, то есть эксгибиционизмом не пахло совсем, а в трусах. Притом не в стрингах, которые попа кушает порой, а в спортивных рейтузах субтильной обтяжки.

Девочка не с переизбытком мозгов, но таки вычислила: лохмотный мужик занимается не вполне богоугодным делом «любопытства не особо приличного». И решила меня отогнать: кыш, типа, мух ты вредный! Погрозила пальцем. Показала на копов: те вышли из Мулен Ружа: щас они тебя, мол! Вмешиваешься, мол, в частную жизнь. Пристаёшь без моего согласия. И т.п.

Я отмаячил: всё, мол, нормалёк, что люблю копов и каноны французского законодательства. И что «это не разврат, а искусство художественной съёмки». И «чего зря шебутиться, лучше бы оценила комплимент». Что достоинства особо не ущербляю. Что барон не барон, и даже не чемпион по высшему пилотажу в искусстве, но пытаюсь делать снимок высокой нравственности, хотя и с советской перчинкой (мол, русский патриот и пока что уважаю Европу). Что у меня не вебкамера с порнушкой а ля джапан, а напротив: съёмка la naturell с учётом всего очаровательного, что присутствует в импрессионной классической фотографии, спаянной с революционным авангардом Маяковского и мягкой стильностью товарища Родченко.


***


Дальше-больше.

Я осмелел дополнительно: Франция таки: никто тут меня не знает. Делаю что хочу, нахожусь в рамках.

Вплотную приблизился к девочке. Жестами пояснил чего желаю. А желал я её сфоткать: в полный рост, потому как красотка; с фонарём и светофором на втором плане; а ещё дальше мельничка Руж, – красиво, мол, будет.

Она поняла. Махнула головой: давай, мол, но только один раз. А после того: «мотай отсель подобру».

Отлично! И я сфотал серию в движении – одним щелчком.

Со стороны и не подумаешь, что о тебе снимают целое кино. Есть такая полезная кнопка: чтоб спортсменов в движухе снимать. Когда фотаешь один раз что-нибудь, например, человека, или корову, то часто, и именно в данный момент, объект моргает. Узнаёшь об этом когда уже поздно что-то исправить. А если щёлкаешь семь кадров подряд с частотой светового колебания, то, братцы-кролики, уже есть из чего выбрать.

Девочка Ева – в порядке «культурного обмена» – направила на меня, бомжевидного русича, телеобъектив для сельв, для ар и для амазонов.

И я, её стараниями, по взаимности, жаль, что не по любви, запечатлелся в истории Парижа, и в своей автобиографии, на фоне знаменитой мельницы.

Стены мельницы покрашены в малиновое. Примерно так, как выкрашен киевский импер-юнкерский лицей, симулирующий якобы перевязь какого-то кренделя на коне.

Постскриптум: фото попало в интернет.

Лет через этак я обнаружил самого себя недалеко от пигальной площади.

– Так оно и было всегда с цветом, – говорят истинные аборигены и те из друзей, кто рассматривал эту фотку и удивлялся несуразностям жизни: прекрасный Париж и ужасный Полутуземский, он же, кажется, 1/2Эктов, и это полное извращение полистилистической авангардной одиссеи «Улисс» от старика Джойса с его дуалистической провокацией «Леопольд Блум и Стивен Дедал». Как такое возможно?

И я их понимаю: что за странное сочетание: столько дерьма на Париж вылить и при этом постараться остаться чистеньким. И даже запечатлеться в Инетах: на века: с растущим рейтингом[10].


***


Ну да и ладно. Вернёмся к Пига… вернее на Бланш к мельничке.

А крылья Мулен Ружа вроде бы не вертятся.

А может, и вертятся, но только вечером. У них, возможно, экономия электроэнергии в моде.

А девчонка-то стоит. Ева. Так я её нарёк. Имею право. Из ребра моего. А ребро в мозгу. А мозг в ноосфере. А ноосфера во вселенском космосе. А космос вышел из точки.


Ждёт, когда я абзац диктофону ДЖУ додиктую, ага. Спасибочки.


***


– Штаны снять? Я сниму. Хочешь? – спросил я девочку Еву жестами.

Если бы Ева сказала «да», то я, не смущаясь, тут же снял бы: был эротически готов, это не посчиталось бы мной хулиганством.

Но она сказала «нет». Постеснялась, видишь ли.

А когда я уходил, она повертела пальцем у головы и сказала, повергнув меня в шок, на слегка ломаном, но на настоящем-принастоящем… бляаааа, на чистом-пречистом русском языке: «Такой пожилой, а дурачок».

Тут-то я и остолбе…бледенел, вот же тьфу какой вышел!

– Ого, – подумал я, сам в ледяной изморози и волосики вздыбились: нарвался на русскую краль-барышню, с миндалём – видно восток и берендеи-берберовидные в зачатии таки поучаствовали. И в дворянских, кажется, традициях воспитанную. Надо же! И сколь же их тут – таких хитро перекрашенных русских девочек Ев?

Нужной колкости или стоящей шутки для мгновенного ответа, само собой, не нашлось.

Суд по правам человека описанного выше эпизода не видел.

Поди докажи: было нет!

– А почём съёмка? – кто-то там, по-ихнему спросил.

– А нипочём, – я бы так ответил, если бы вовремя перевёл вопрос на родной язык.

А так приходится просто догадываться – чего они там заломили…

Может, спрашивали «где тут ближайший сортир».

У русских такое фотошоу бесплатно.

А вы тут чего изволили выдумать? Шесть тыщ долларов за кадр?

Дык, я не журналист с Монда.

То есть не Мондавошь.

Так что не пошли бы вы в Сорочи со своими вопросами, к цыганам!

---------------

[1] ИБД – Институт Благородных Девиц. ;

[2] А 1/2Эктов, лет через пятнадцать, видимо начитавшись разных Г.Я., и наплевав на брульониста Кирьян Егорыча Полутуземского, вместо осла продемонстрировал читателю жерёбую кобылу, дитё которой распирало копытцами материнское выходное отверстие. ;

[3] «Какого ***» (фр.). Обратите внимание сходство русского и французского звучания этого важного в обиходе существительного. В скобках три синонима этого слова. ;

[4] La t;te – головы (фр.). ;

[5] Bouches – рты (фр.). ;

[6] Кирьян Егорыч путает «берберные» с «барбершопами» (брадобрейными другими словами). ;

[7] Если найдёте (фр.). ;

[8] «Тыблоко» из рассказа Леонида Пантелеева «Буква «ты»», построенного на объяснении ребёнку разницы между «я» и «ты». ;

[9] «Нам» – составителям данного издания. ;

[10] Эй, что такого? Почему бы оркитектору и начинающему чертёжнику букофф, а на этих страницах графоман-брульонисту, не прославлять собственным существованием Париж, и во взаимообразном порядке. ;