Быть рядом

Быть рядом.
                Я хорошо помню мой двор детства. Все его закоулки, потайные места, кустарники, палисадники, были настолько родными и знакомыми, что казалось, не может быть жизни в другом месте. Наш дом в четыре этажа заботливо всеми окнами следил за нашим двором. А некоторые соседи проявляли особую заботу и внимательность.  Но мы их всех знали поименно и всегда старались оправдывать их ожидания разнообразными дворовыми шалостями. За это получали порцию крика прямо из окон, которые нам были очень знакомы. Наш двор считался центральным в городе, расположенный на пересечении двух крупных круглосуточно живых улиц. Улица имени Тараса Шевченко, по которой ходил трамвай и проспект Коммунистический, по которому ходил троллейбус, образовывали перекресток, где и расположился дом моего детства. Он был свидетелем многих событий и даже однажды убийства сапожника, работавшего в своей лавке на трамвайной остановке рядом с нашим двором. А самое главное, он был свидетелем взросления всех наших ребят, в том числе и меня.
                Становление каждой из личностей проходило сложный путь, не редко трудный для ребенка. В том числе и я познал дружбу и предательства, порой жёсткость взрослых, но чаще их щедрость и доброту. Были и травмы, физические и душевные, слезы в объятиях мамы и разговор с отцом. А еще была первая любовь, которую звали Настя с четвертого этажа. Первые цветы и стихи, которые были отвергнуты и не поняты. А еще возникали первые философские вопросы, на которые я тогда не находил ответы: «Зачем существует безответная любовь?»  Но ответы нам выдает жизнь постепенно и в свое время. С возрастом понимаешь, что все эти события, душевные радости и терзания, дружба и предательства безвозвратно формируют твою личность. И выходя со двора во взрослую жизнь, ты являешься именно тем, кем создал тебя и двор детства тоже. 
             Хотелось бы описать много событий, но вспоминается одно из них, особенно сейчас, когда у самого уже дети такого же возраста, как тогда было мне.
             Мне было лет девять или десять, точно не помню, но ощущение беззаботного лета, врезалось в память навсегда.  В тот летний солнечный день мы, как всегда, с ребятами гуляли во дворе. У нас во дворе росло много разных видов деревьев, он был очень зеленый. Но несмотря на это, солнце всегда заливало наш родной алма-атинской двор, золотистым светом. Одно было спасение, найти укромное тенистое место.  И лучше места, чем на самом дереве, невозможно выдумать. Наше дерево росло возле входа в наш двор. Я до сих пор не знаю его названия, но его ветви и ствол были очень удобными для лазания по ним. Мы очень ловко, отработанными движениями, быстро взбирались на самый вверх. Крепкие ветви нашего дерева служили нам наблюдательным пунктом. Оттуда можно было видеть, что творилось во дворе и за его пределами, например трамвайной остановке. А еще это было место болтовни обо всем на свете. 
            День катился к вечеру, когда незнакомый голос у подножья дерева, позвал нас. Нашу болтовню внезапно прервали. Наши взоры устремились вниз, где стоял нарушитель нашей беседы. Это был мужчина лет пятидесяти, в руках он держал портфель. Его лицо можно было хорошо разглядеть. Оно было усталое, с чрезмерно навязчивой улыбкой. Он не скрывал свой интерес к нам и настойчиво пытался завязать разговор с нами. Мужчина расспрашивал как нас зовут и чем мы любим заниматься, кроме посиделок на дереве. Даже предложил спуститься к нему для удобства разговора.  Но нам все это показалось странным и вызывало чувство внутреннего дискомфорта. Хотя не думаю, что тогда, в том возрасте, стали бы его подозревать в гнусных намерениях. Но мы решили не спускаться с дерева, объяснив, что это такая игра, и если мы слезем, то проиграем. Но он продолжал интересоваться про нас, задавая конкретные вопросы – где мы живем, в какой квартире и на каком этаже, сколько нас дома живет и, если сейчас кто-нибудь дома. Я, как наивный ребенок десяти лет, все и рассказал. Я был настолько воспитан, что мне казалось не вежливо не отвечать на вопросы, даже во вред себе.
                А потом он стал рассказывать немного про себя. Оказывается, он важный и известный человек, работник Цирка. Ему так понравились наша ловкость и умение лазить по дереву, наше отсутствие страха высоты, что он решил заговорить с нами, чтобы познакомиться и пригласить с собой в Цирк.  Недолго думая, предложил прокатиться в Цирк с ним на трамвае, сейчас, не откладывая. Мы, конечно, застеснялись и отказались. Куда нам ехать с чужим дядей, хотя и знаменитым. Но он настаивал и утверждал, что это совсем недалеко, трамвай номер шесть идет прямо до Цирка. Обещал показать и познакомить с настоящими цирковыми артистами. Его слова звучали заманчиво, но какое-то смутное чувство тревоги закрадывалось внутри.
                Он все уговаривал и уговаривал, а мы никак не могли решиться. И мы даже спустились все с дерева уже, стояли переминались с ноги на ногу.   И вдруг, словно ангел-хранитель появился мой папа. Он возвращался с работы и видимо заметил подозрительного незнакомца, беседующего с нами. Папа быстро подошел и решительно задал мужчине строгий вопрос. Тот сразу как-то стушевался, забормотал что-то невнятное и поспешно ушел.
                Мы с друзьями переглянулись, чувствуя, как напряжение спадает. Папа, не говоря ни слова, посмотрел на нас, и в его глазах мы прочитали облегчение и какую-то непонятную тогда для нас тревогу. Он взял меня за руку, и мы пошли домой. Уже было время ужина, а мама обязательно приготовила что-то вкусное. Ведь мы оба были голодные.
                Только много лет спустя, уже став взрослым и сам папой, я осознал, какая опасность тогда миновала меня и моих друзей. Этот случай словно тень иногда возникает у меня в памяти, напоминая о детской уязвимости и незащищённости, даже у себя во дворе напротив родного дома. И я не представляю, чтобы могло случиться, не появись вовремя мой папа, который скорее всего уберег нас от большой беды. Теперь я понимаю, какие наивные дети и я в те времена, когда был мальчишкой и какая должна быть мудрость и бдительность у взрослых, чтобы уберечь наших детей.  Как важно иметь рядом тех, кто сможет защитить.