Загадочная фраза Воланда

Людям интересно разгадывать всё тайное и загадочное. Как в современном им мире, так и в прошлом. Хочется узнать, что происходило, почему так, что это значило. Мне тоже интересно. Попытаемся разгадать литературно-исторический случай.
Михаил Афанасьевич Булгаков написал роман Мастер и Маргарита. Работа началась в 1928 году, действие романа происходит в 30-х годах 20 века, то есть, без малого 100 лет назад. На скамейке у Патриарших прудов два писателя Берлиоз и Иван Бездомный беседуют о Христе. Неожиданно в их беседу вмешивается иностранец, назвавшийся Воландом. Он произносит загадочную для меня фразу.
  «– Изумительно! – воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: – Простите мою навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в бога? – Он сделал испуганные глаза и прибавил: – Клянусь, я никому не скажу.
– Да, мы не верим в бога, – чуть улыбнувшись испугу интуриста, ответил Берлиоз, – но об этом можно говорить совершенно свободно.
…
– Позвольте вас поблагодарить от всей души!
– За что это вы его благодарите? – заморгав, осведомился Бездомный.
– За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, – многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак.»

В чем загадочность фразы? В стране церковь отделена от государства. Действует принцип свободы совести и вероисповедания. Что это значит? Это значит, что граждане Советского союза могут исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Этот принцип и выразил в своём ответе Берлиоз иностранцу. Ведь это так естественно в наши дни.  Так что же так удивило иностранца и заставило воровски оглядываться?  Дело в том, что не всегда так было. Работая в архивах я встречал ссылки на некий документ с названием «Уложение о наказаниях 1845 года».  Это уголовный кодекс Российской империи. Там есть раздел второй « О преступлениях против веры.»  А вот конкретная статья. 
«182.   Кто дерзнет публично в церкви с умыслом возложить хулу на славимого в единосущной троице бога, или на пречистую владычицу нашу богородицу и присно-деву Марию, или на честный крест господа бога и спаса нашего Иисуса Христа, или на бесплотные силы небесные, или на святых угодников божиих и их изображения, тот подвергается:
лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в рудниках на время от двенадцати до пятнадцати лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 сего Уложения для третьей степени наказаний сего рода, с наложением клейм.
Когда сие преступление учинено не в церкви, но в публичном месте или при собрании более или менее многолюдном, то виновный приговаривается:
к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет, а если он по закону не изъят от наказаний телесных, и к наказанию плетьми чрез палачей в мере, определенной статьею 21 для шестой степени наказаний сего рода, с наложением клейм.»
И еще интересная статья там же.
«Ст. 185. Сокрытие свидетельства богохульства, порицания, критики Христианства — тюремное заключение до года или арест до 3 месяцев.»
Если человек слышал, что кто-то богохульствует и не донес об этом властям, за это следует наказание.

Всё понятно? Человека, выразившего сомнение в существовании Бога, то есть, не верующего, ждало такое наказание. «Уложение о наказаниях» с этой статьёй было отменено в 1918 году. Для времен действия романа и людской памяти совсем недавно.  Вот почему ответ Берлиоза так удивил Воланда, а статья 185 заставила его понижать голос. Не хотел он подставлять писателей под статью.