Сказка, окончание

Мне повезло, я вытянул тот самый сверкающий лотерейный билет, безмятежное счастье бежало ко мне навстречу, струилось по венам озорными раскаленными ручейками, фамильярно хватало меня за руки, непринужденно заглядывало в глаза, вприпрыжку, беззаботно, задорно и весело шагало за мной, бесцеремонно запрыгивало ко мне на колени и шептало мне вполголоса ласковые слова: «Я люблю тебя, я часть тебя, мы всегда будем вместе, я тебя никогда не оставлю, я всегда буду рядом с тобой». Любовь, любовь, любовь; вчера, сегодня и всю жизнь; безумные ночи и поющие соловьи; прости, благоразумие. Тепло твоих несмелых, пугливых губ, бриллиантовые горошины звезд, пульсирующими гирляндами украшающие чернильное небо, два безрассудных сердца, спрятавшиеся в густую темноту беспредельности. Нечаянно я заметил, что мое счастье остыло, охладело и потеряло ко мне интерес, оно убегало куда-то по ночам и по нескольку дней не возвращалось, а я его терпеливо ждал у открытого окна и смотрел на далекие сияющие звезды. Осенний дождь пополам с разлукой, остывший костер угасших чувств, пепел и прах, ветер удачи не раздувал более мои паруса, запахи утратили былую резкость, набухшие почки не напоминали более о проказнице весне.
Однажды утром я проснулся, протянул по обыкновению руку, чтоб обнять его, а моего счастья рядом не было. Я ждал, я надеялся, я верил, я не сомневался, что оно вернется, обязательно вернется, но оно не вернулось, и, наверное, уже не вернется никогда; застывшие капли на зеркале вечности из пелены осеннего дождя.
Ты спрашиваешь меня, мой друг, скучаю ли я по своему счастью? Я отвечаю тебе: да, очень скучаю! Иногда мне кажется, что оно совсем рядом, тихо спит, обнимая меня рукой, размеренно и невозмутимо дышит мне в затылок, как и раньше.
— Сумасшествие, — говоришь ты мне.
— Да, — отвечаю я, — сумасшествие, счастливое сумасшествие!
Но сейчас его нет, нет и моего счастливого сумасшествия. Чем я провинился перед тобой, мое ветреное, легкомысленное счастье?   
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 20, стих 21
Всевышний присутствует в окружающем мире как время. В облике времени Он беспристрастен. Время не враг и не друг никому. Каждый, кто попал в сети времени, обречен пожинать плоды своих собственных поступков, порою сладкие, порою горькие. Подобно пылинкам, увлекаемым воздухом, мы несемся во времени, радуясь и печалясь проходящему. В виде времени Всевышний являет миру высшую справедливость. Награждая нас плодами нашей деятельности, одному Он дарует жизнь долгую, другому — краткую. Сам же Он не пожинает плодов Своих деяний, ибо над Ним нет судьи. Согласно нашим поступкам Он творит для нас обстоятельства, но Сам не зависит от них.
 
Неугомонные стрелки стремительно бегут по циферблату неотвратимости, а я остался там, в прошлой осени, за серебрянной полоской грибного дождя. Мир холоден и скучен, нет радости и нет печали, нет голубого неба и нет ласкового солнца, нет завтрашнего дня, и в моем остывшем сердце уже не растают сугробы, и лед, и только осень тянется нескончаемой чередой серых, пасмурных дней. Кто я: легкое недоразумение, случайный, незапланированный сбой в равнодушной механической системе космического бытия, неожиданно вспыхнувшее всего лишь на одно мгновение, на несколько секунд и внезапно погасшее? Рисунок на песке моей судьбы за мгновение до прибоя вечности, я пока еще дышу, чувствую, мыслю, действую, сражаюсь на стороне живых, тону и всплываю, побеждаю и проигрываю, падаю и встаю, люблю и ненавижу, теряю и нахожу. Я полагаюсь на свои собственные силы, на свой собственный опыт, на свою собственную удачу, как и те заблудшие, несчастные, потерявшиеся глупцы, что как-то пока еще плывут вместе со мной по реке времени и смерти. Меня затягивает, засасывает водоворот неизбежности, беспощадное время не щадит меня, отчаянно, без оглядки убегая от меня прочь, оставляя меня разорванным, растерзанным, размолотым и разбитым. Счастья размытый след, мой мир оказался сотканным из соломы, ветра и холодного осеннего дождя, старость подошла на цыпочках тихо и незаметно, ласково обняла меня и положила свою костлявую руку мне на плечо.
Все пройдет, рассыплется, распадется: первая любовь в памяти,
золото в кошельке, вино в пересохшем рту, доступные женщины в жарких объятьях, горячая юность в отражении зеркала, колода крапленых карт на зеленом столе судьбы, вкус горячих губ на устах, сила в молодых руках, неутолимые желания в воспаленном уме, скопление лжи в сердце, дорога в никуда на убегающем горизонте, моя непрестанная борьба за лучшее место в долине скорби. Мое тело исчезнет, мои слова исчезнут, мой дом исчезнет, мои близкие исчезнут, мое имя исчезнет, память обо мне исчезнет, пепел, оставшийся от меня, исчезнет, развеется по лику земли. А что останется мне, где окажусь я? Добровольно отдамся в объятья смерти и пополню бесчисленное войско непритязательных мертвецов!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 24
Я не вижу времени, но вижу, как эта сокрытая сила разрушает и пожирает все и вся. Образы внешнего мира сменяют друг друга, подобно хищным зверям, что пожирают себе подобных. Время отнимает у нас богатство, молодость власть, и даже память о нас растворяется в вечном времени, и невозможно противостоять этой губительной силе, ибо она — невидимая рука Твоя. Как ветер рассеивает облака, время обращает в прах все в видимом мире. Несчастные глупцы кладут свои жизни на алтарь зыбкого благополучия. Они трудятся и рискуют от зари до зари ради бренных благ, ради спокойствия в обреченном на гибель мире. Воистину, безумны алчущие власти, богатства и славы. Но ничего не укроется от Твоего всевидящего ока, и в должный срок Ты в облике времени проглатываешь их, как змея проглатывает мышь, и они исчезают в утробе ненасытной вечности.
 
Душа, ты хочешь обрести счастье в мире смерти? Ты рождаешься и умираешь, победоносно шествуя сквозь пространство и время, вновь рождаешься, в слепую нащупываешь путь наверх сквозь твердь земли, перегной и переплетения корней. Ты отождествляешь свое счастье с этой разрушающейся плотью, выданной тебе в краткосрочный кредит, в одноразовое пользование. Но этот мир никак не сможет соответствовать твоим ожиданиям: ни молодость, ни здоровье, ни деньги, ни любовь, ни власть, ни слава не способны принести тебе устойчивое, стабильное счастье; счастье находится в иной плоскости бытия. За пределами знаний человека, за пределами внешней проявленной реальности, за пределами математики, физики, логики, философии, формул, вычислений, уравнений, космических прорывов существует иное, вечное, беспредельное измерение бытия, обширное как космос и безвременное как бесконечность, лучезарная небесная обитель, в которой покоятся милостивые стопы Господа. Там вечный дом души и там ее счастье, не однодневное, не временное, не краткосрочное, а счастье навсегда!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 6
Прахлада: Рождаясь в человеческом облике, душа получает несомненные преимущества перед остальными существами — разум, который ей следует употребить не для самоутверждения в призрачном мире, но для обретения свободы. Лишь человек способен понять, что подчиниться воле плоти есть рабство, подчиняться же воле Бога есть свобода! Обретя человеческий облик, душа способна склониться к стопам Всевышнего, вернуть себе утраченное естество раба Божьего. В служении безусловному Благодетелю есть наше высшее благо и смысл жизни. Счастье, что извлекаем мы от соприкосновения чувств с предметами, в равной мере доступно всем видам жизни, а потому оно не стоит того, чтобы тратить на него человеческие силы. Кто связывает свое счастье с тленными вещами, тот обречен на несчастья. Счастье вечно, как и душа, потому искать его следует по ту сторону бренного мира, у милостивых стоп высшего Спасителя. Пока мы молоды, пока нам не безразличны истина и ложь, пока тело наше и ум не разбиты немощью, нужно стараться осуществить свое предназначение, осознать, ради чего мы появились на свет.
 
Евангелие от Матфея, глава 18, стих 3
И сказал: Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное!
 
Детство, я думал, что если я умру, то этот волшебный мир исчезнет вместе со мной. Еще один шаг, еще один выдох и вдох, еще один поворот в полумрак неизвестности, рушится привычная соразмерность, я остаюсь один на один со своим хаосом, страхом, сомнениями и одиночеством. Мозг создает новые нейронные связи, клетки сливаются, принимают одну форму, другую, последующую, время струится насквозь, оседая морщинами и вмятинами на моем лице, сквозь призму вечности на меня равнодушными, безучастными глазами смотрит смерть. Никакой свободы, молод ты или стар, ученый или глупец, циник или пессимист, палач или жертва, заперты перед тобой двери или открыты нараспашку, поднимаешься ли ты вверх по цветочной лестнице своей удачи, или скатываешься в самый низ, неизвестно откуда подкравшаяся старость все расставляет по своим местам. Уже никто не спросит обо мне, маленьком босоногом мальчике, требующем взаимности у каждого дня, у весны, у солнца, у неба, у лета, у рассвета, и просящем, вымаливающем себе счастье.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 13
Тела живых существ обречены на погибель с самого рождения, они появляются и исчезают, как пузырьки на поверхности реки времени. Потому, видя рождение и смерть, не стоит ни радоваться, ни печалиться.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 7, глава 10, стих 17
Соприкасаясь и расставаясь с предметами чувственных удовольствий, живые существа, словно мотыльки, танцуют перед пламенем костра, которое однажды поглотит их. А поиск искусственных средств от несчастий доставляет им еще больше тревог, чем сами несчастья. О Милосердный мой Повелитель, я так и буду скитаться в долине скорби, мысля себя комком плоти, покуда не склонюсь верным слугою к Твоим стопам.
 
Сегодня, сейчас чья-то первая любовь отчаянно спешит наперегонки с перламутровым рассветом, ее глаза отражают сиреневый цвет весеннего неба!