Потерянный рай

   - В Божьем мире не плюются, не носятся, как ветер, платья не рвут и с мальчишками не дерутся… Глянь на своих подружек: кто вышивает, кто куклам платья мастерит…
 
Дедушка внимательно посмотрел на меня поверх очков и продолжил:

   - Это в нашем мире, людском, кто что хочет, тот то и делает. А в Божьем мире такого и в помине нет. Там святые живут по духовным законам, у них и в мыслях нет ходить в нарушителях.
 
   Я сидела на «наказательном» стуле и болтала  ногами.  А дедушка говорил, что, если бы меня сейчас поместить  в Царство Небесное, то я бы там собой всех святых распугала.
 
   Обе мои коленки  были вымазаны зеленкой, из пыльных сандалий торчали тощие ноги, покусанные комарами.

   - Тебя бабушки причесали, в нарядное платье обрядили,  новые сандалики выдали. Сплошь праздничное обмундирование. А ты?  Ты куда носки-то дела?

   - Потеряла…

   - Это как же?
 
Дедушка озадаченно глянул на пыльные сандалики.
 
   - Снимала ты их зачем?

   - Да не снимала я их, они сами зайцами соскочили. Наверное, маловаты были…

   - Ты глянь, какая девочка рассудительная. Подралась, вывозилась вся, как клуха, в пыли, ленточки потеряла с носками… А сама себя виноватой вроде как и не считает.
 
   - А вот ты скажи: чем я виновата? Бантики шелковые. Они то и дело с косок слетают. Носки маленькие дали, а с Юркой Антоновым я завсегда дерусь, потому что он неправильный.

   - И кто же эту его неправильность в нем кроме тебя разглядел?
 
   - А никто. Нет до него никому никакого дела. Ничейный он. Кто-то же должен его воспитывать!
 
   - О, как! Макаренко у нас в семье народился! Да если бы Антон Семенович узнал о твоих методах воспитания… Тебя саму нужно перевоспитывать  лет сто.

   - Люди столько не живут. Я тебе не черепаха. Ты мне лучше про два царства расскажи попонятней.

   - Хитрюга, - дедушка улыбнулся. – Не впервой тебе рассказываю, а ты вот никаких выводов не делаешь. По сю пору не решила,  в каком твоему высочеству царстве поселиться. Так и бегаешь из одного в другое. А в итоге ничего-то у тебя не выйдет.

   - Это почему же?

   - А вот давай я тебе второй стул приставлю. Сядь-ка между ними.

Я слезла с «наказательного» стула, а дедушка пододвинул к нему второй, но так, чтобы они друг друга не касались. Образовалась меж ними узенькая воздушная дорожка.

   - Присаживайся, - скомандовал он громким  голосом.

Я, как обычно, резко да с налета прыгнула на этот диванчик из стульев и через мгновение оказалась на полу.  Мне было больно, а дедушка жалеть не стал. Так обидно...  Уже заплакать решила, да передумала. Разозлилась.

   - Ты стулья специально так поставил? – Спросила я его, дерзко  прищурившись.

   - Ушиблась? Больно поди?

   - Нет!
 
Я смело приставила один стул к другому. И села в середине. Ой, как неудобно! Вскочила и вдруг поняла, что если сяду снова на «наказательный» стул, то буду опять виноватой в Царствии Небесном. А если сяду на другой, то окажусь в царстве людей, которое, как говорил дедушка, глупо построено, потому и плохо закончится. Люди там, что хотят, то и вытворяют друг над другом. А между стульями долго не усидеть, очень неудобно. И тогда я уселась на пол.   Дедушка засмеялся…



   Прошло много лет. Я выросла. И стала понимать, что то Царство, ради которого Христос пришел в мир, он продолжает строить и посейчас каждый день, каждую минуту, не меняя в нем духовных законов. А люди в это же самое время  строят свой мир. И тот мир, который они строят, мне нравится все меньше и меньше. В нем так «дымно», как сказал любимый поэт, так печально, так нечестно и глупо все устроено… И когда в моей жизни вдруг случаются дела «сомнительные», я спрашиваю себя: вот эти обстоятельства, эта ситуация, мое отношение к ней – они из какого Царства? И сразу внутри все раскладывается по полочкам. Божье и человеческое Царства никак меж собой соединиться не могут. А ведь давным-давно были едины… И гармоничны, и прекрасны…  Пока Адам с Евой не начали думать, что они боги и лучше знают, как этот мир обустроить. Вот обустроили. И как он вам? Ученые говорят, что в середине двадцать первого века развернется  необратимая экологическая катастрофа, от которой не спастись ни в бункерах, ни под землей. Титаник тонет, а в это время пассажиры заняты выяснением отношений друг с другом, евроремонтами, культурными диспутами и такой глупой ерундой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Так а делать то что?